занятый делами, покуда кузнец возится с моей лошадью. Тогда они решили,
что если еще кто шпионит за мной, то, наверно, тоже находится сейчас
где-нибудь поблизости, в городе, воспользовались удобной минутой и поехали
к пещере.
Он опять замолчал. Я чувствовал, что они пытаются в темноте угадать,
как я воспринимаю этот рассказ. Но я молчал, и Кринас, сглотнув,
продолжил.
То, что он рассказал дальше, звучало по крайней мере правдоподобно.
Находясь в Маридунуме, они успели, как бы между прочим, разузнать дорогу в
Брин Мирддин. Можно не сомневаться, что ответы на их расспросы люди щедро
сдобрили рассказами о святости этих мест, о волшебном могуществе их
обитателя. Окрестные жители очень гордились своим колдуном и, пересказывая
мои подвиги, не скупились на красочные подробности. Поэтому мои гости
подъехали к пещере уже несколько напуганные.
Пещера, как они и ожидали, оказалась пуста. На белом снежном покрове
перед входом не было видно ничьих следов. Глубокая тишина встретила их
среди холмов, только журчал, изливаясь, святой родник. Они зажгли факел и,
остановясь у входа, заглянули внутрь пещеры; там было все прибрано, но
пусто, зола в очаге остыла...
- И что же? - понудил я Кринаса, который снова умолк.
- Мы знали, что тебя там нет, господин, но у нас было такое
чувство... Мы позвали, никто не ответил, а потом вдруг из темноты донесся
какой-то шелест. Он словно бы шел из глубины пещеры, где находится твое
ложе и светильник подле него...
- И вы вошли?
- Нет, сударь.
- И ничего не трогали?
- Нет. - Поспешно ответил он. - Мы... мы не посмели.
- Хорошо хоть так, - заметил я. - Что же дальше?
- Мы огляделись вокруг, но там никого не было. А звук не прекращался.
Нам стало страшно. Мы наслушались разных историй... Один из нас сказал,
что ты, может быть, подсматриваешь сейчас за нами, невидимый. Я велел ему
не болтать вздора, но, по чести признаться, у меня все время было такое
чувство...
- Будто тебе смотрят в спину? Вполне понятно. Продолжай.
Он сглотнул.
- Мы опять крикнули. И тогда они вдруг вылетели из-под крыши. Целое
облако летучих мышей.
В эту минуту нас прервали. Стилико доехал до терновых зарослей и
обнаружил там привязанных чужих лошадей. Я услышал, как он закрыл в загоне
наших и бросился со всех ног вверх по извилистой тропе. Вот он с кинжалом
в руке, оскользаясь на полегшей траве, выскочил на поляну у входа в
пещеру.
На бегу он что-то кричал. Лунный луч отсвечивал на длинном лезвии
кинжала в низко опущенной и готовой разить руке. Солдаты, лязгнув мечами,
разом обернулись ему навстречу. Но я растолкал их, сделал два быстрых шага
вперед и успел остановить его, со всей силой сжав ему правое запястье.
- Не надо. Это люди короля. Убери.
Пришельцы тоже спрятали мечи. Я спросил:
- За тобой не было погони, Стилико?
Он мотнул головой. Его била дрожь. Раб не привычен к оружию, как сын
свободного человека. Я только здесь, в Брин Мирддине, впервые позволил ему
носить кинжал. Я выпустил его руку и обратился к Кринасу:
- Ты говорил про летучих мышей. Сдается мне, вы слишком много веры
придаете людским россказням, Кринас. Если потревожишь летучих мышей, они и
впрямь могут напугать на минуту. Но ведь это всего только мыши.
- Не только мыши, сударь. Мышей мы действительно вспугнули, и они
вылетели из темноты под сводами и пролетели мимо нас. Будто хвост серого
дыма. И оставили после себя смрад в воздухе. Но когда они улетели, стал
слышен другой звук. Какая-то музыка.
Стилико взволнованно слушал, в темноте переводя широко раскрытые
глаза с солдат на меня. Я заметил, что они снова сделали охранительный
знак.
- Музыка звучала вокруг нас, - продолжал Кринас. - Тихо-тихо, почти
шепотом, и слабое эхо, не умолкая, отдавалось от стен пещеры. Признаюсь
без стыда, господин, мы вышли вон и не решались войти снова. Поджидали
тебя снаружи.
- Обнажив мечи против чар? Понятно. Однако теперь уже нет более нужды
оставаться на холоде. Сейчас вы можете войти. Ручаюсь вам в полной
безопасности, если вы не вздумаете поднять руку на меня и моего слугу.
Стилико, ступай вперед и разведи огонь. Ну так как же? Нет, нет, не
пытайтесь уйти, вы ведь еще не передали мне весть от короля. Забыли?
В конце концов угрозами и уверениями я завел их в пещеру - они
ступали осторожно и переговаривались только шепотом. Вожак согласился
сесть рядом со мною, но остальные ни за что не хотели углубиться так
далеко и остались сидеть на полпути между входом и очагом. Стилико вскоре
подогрел вино с пряностями и обнес всех.
Теперь, при свете, я увидел, что пришельцы одеты не как солдаты
короля: ни значков, ни герба на них не было. По виду их можно было принять
за воинов какого-нибудь мелкого царька. Выправка, несомненно, военная, и к
Кринасу обращаются хотя и без чинов, но почтительно, как к старшему по
званию.
Я разглядывал их. Вожак сидел невозмутимо, но остальные трое под моим
взглядом беспокойно заерзали, и один, худощавый и низкорослый, с черными
волосами и бледным лицом, украдкой опять сделал охранительный знак.
Наконец я нарушил молчание:
- Вы говорите, что прибыли ко мне как посланцы короля. Поручил ли он
вам передать мне письмо?
Ответил Кринас. Он был высокий, рыжеволосый, глаза голубые. Наверно,
с примесью саксонской крови, хотя есть и кельты вот такой же светлой
масти.
- Нет, сударь. Нам поручено только передать тебе привет от короля и
справиться о его сыне.
- Но почему?
- Почему? - переспросил он недоуменно.
- Да, почему? Я четыре месяца как покинул королевский двор. Король
получал за это время вести. Почему же он вдруг теперь шлет вас, и притом
ко мне? Он ведь знает, что мальчик не у меня. Очевидно, что здесь, - я
обвел взглядом четырех вооруженных мужчин, - он не был бы в безопасности.
Известно королю и то, что я намерен был задержаться в Брин Мирддине,
прежде чем отправиться к принцу Артуру. Я опасался шпионов, и мне трудно
поверить, что вы получили такое поручение от короля.
Трое по ту сторону очага переглянулись. Один из них, здоровый детина
с красным, рябым лицом, нервно поддернул пояс с ножнами, рука его
потянулась к рукоятке меча. Я видел, что Стилико взглянул на него
настороженно и прямо с кувшином вина шагнул поближе ко мне.
Кринас минуту молча смотрел мне в глаза, потом кивнул и проговорил:
- Ладно, господин, твоя взяла. Да я особенно и не надеялся на успех,
тебя такими баснями не проведешь. Просто с ходу сказал первое, что пришло
в голову, когда ты вдруг объявился у нас над головой.
- Отлично. Стало быть, вы шпионите. Опять же, я хочу узнать почему.
Он пожал широкими плечами.
- Кому и знать, господин, как не тебе, каков нрав у королей: Мы не
задавали вопросов, когда нам было приказано пробраться сюда и тайно
осмотреть пещеру в твое отсутствие.
Трое его товарищей взволнованно закивали, подтверждая его слова.
- И мы не причинили вреда, господин. В пещере мы не были, это мы
правду сказали.
- Да, и почему не были - тоже.
Он вскинул руку.
- Ничего не скажешь, сударь, ты вправе на нас сердиться. Вина наша.
Обычно, сам понимаешь, мы такими делами не занимаемся, но ведь приказ есть
приказ.
- И что же вам было приказано разыскать?
- Определенного - ничего. Просто поспрашивать народ в округе,
оглядеть твое жилище, узнать, когда ты собираешься в путь. - Быстрый
взгляд искоса: как я это приму? - Я понял так, что королю ты не все
открыл, и он хочет дознаться сам. Ты знал, что за тобой следили с первой
минуты, как ты оставил Лондон?
Еще одна толика правды.
- Догадывался, - ответил я.
- Ну вот видишь. - Он сказал это так, будто тем самым все
разъяснилось. - Таковы уж они, короли, никому не доверяют и хотят
непременно все знать сами. Сдается мне, господин, если ты простишь мне эти
слова...
- Говори.
- По-моему, король не поверил тебе, когда ты объяснял ему, где у тебя
содержится маленький принц. Наверно, он решил, что ты хочешь переправить
его в другое место... спрятать, как раньше. Вот он и послал нас доглядеть
потихоньку - авось нам удастся разгадать куда.
- Может быть. Желание все знать - болезнь королей. И кстати, о
болезнях, не наступило ли ухудшение в здоровье короля, что он вот так
вдруг забеспокоился о сыне?
Я ясно прочел по его лицу, словно он выразил свою досаду словами, как
ему обидно, что он сам не вспомнил к месту про королевскую болезнь. Но,
поколебавшись, он решил, что безопаснее, где можно, говорить правду.
- Что до этого, сударь, то у нас нет сведений. Сам я его перед
отъездом не видел. Но слышал, что немочь его прошла и он вернулся на поле
брани.
То же самое было известно и мне. Я помолчал немного, внимательно
разглядывая моих гостей. Кринас попивал вино с показной непринужденностью,
а сам не сводил с меня сторожкого взгляда. Потом я сказал:
- Ну что ж, вы выполнили приказ и разузнали то, что нужно было
королю. Я все еще здесь, а мальчика здесь нет. В остальном же королю
волей-неволей придется довериться мне. И срок моего предстоящего отбытия я
ему сообщу в свое время.
Кринас откашлялся.
- Такой ответ едва ли годится для передачи королю, господин.
Он говорил нарочито громко, словно бы ничего не боялся, он и вправду
был отважный малый. Остальные разделяли его страх, но при этом не пытались
скрыть своего малодушия. У низкорослого черные глаза так и бегали на
бледном от испуга лице, он потянулся к вожаку, дернул его за рукав. Я
услышал, как он вполголоса сказал:
- Уйдем лучше. Не забывай, кто он такой... Довольно с нас... Еще
разозлим его.
Я резко возразил:
- Мне не за что злиться. Вы выполняете свой долг, не ваша вина, что
король так недоверчив и всему требует дополнительных подтверждений. Можете
передать ему от меня, - я сделал паузу, будто обдумывал, как бы лучше
выразиться, и все четверо жадно вытянули шеи, - что его сын находится в
том месте, которое я ему называл, что он в безопасности и благополучии и
что я жду только подходящей погоды, чтобы отправиться в плаванье.
- В плаванье? - мгновенно переспросил Кринас.
Я поднял брови.
- А что? Я думал, всему свету известно, где находится Артур. Ну да
король-то, во всяком случае, поймет.
Один из солдат хриплым голосом проговорил:
- Мы слышали, господин, но то были только слухи. Стало быть, это
правда, про остров?
- Истинная правда.
- Ги-Бразиль? Но это сказка, сударь, прошу прощения, - возразил
Кринас.
- Разве я называл имя? За слухи я не отвечаю. Место, о котором я
говорю, имеет много названий, и рассказывают о нем всего столько, что
хватило бы на Девять Книг черной магии... И всякому, кто ни увидит его
своими глазами, открывается иное. Когда я отвез туда Артура...
Я оборвал речь и промочил горло, словно певец перед тем, как
коснуться струн. Трое по ту сторону очага приготовились слушать. На
Кринаса я старался не смотреть, обращаясь через его голову прямо к ним
зычным и распевным голосом сказителя:
- Все вы знаете, что мальчик был передан мне на руки в третью ночь
как родился на свет. Я отвез его в безопасное укрытие, а потом, улучив
удобное время, когда в мире было спокойно, переправил к западу на
побережье. В том месте у подножия отвесных скал находится песчаная бухта,
и вокруг нее стоят стоймя камни, точно волчьи зубы, - о них разбивается
насмерть и пловец, и лодочник в часы прилива. По сторонам той бухты волны
