тысячи километров. Может быть, на тысячи парсеков. Неужели непонятно?
- Да нет, почему же, все понятно! - воскликнул Саул. - Вид у него был
несколько обалделый. - Чего тут не понять? Типичная нуль -
транспортировка...
- Ну да, - сказал Вадим. - И нет нам до нее никакого дела. Людей надо
искать!
- Хорошо, - сказал Антон. - Будем искать людей. Поворачивай на
проселок.
Вадим развернул глайдер и погнал его по шоссе обратно.
- Антон, ты что, плохо себя чувствуешь? - спросил он, помолчав.
- Чувствую я себя неважно, - сказал Антон. - Потом не забудь
подтвердить это, если тебя спросят...
- Кто спросит?
- Спросят, - сказал Антон. - Будут такие... интересующиеся.
Вадим не стал расспрашивать - было ясно, что это бессмысленно. Он
посмотрел на машины внизу, затем на спидометр.
- Примитивные автоматы, - пробормотал он. - Постоянная скорость,
постоянные интервалы... Стоило из-за них сворачивать пространство...
Показался проселок.
- Как лететь, - спросил Вадим. - Над проселком, или срезать?
- Над проселком, - ответил Антон. И спустись пониже.
Вадим с удовольствием опустился почти до самой земли и пошел точно
над дорогой - он очень любил быструю езду с крутыми поворотами. Сбоку,
прыгая на неровностях, неслась по снегу округлая тень глайдера.
- Ну вот, опять птицы, - сказал Саул сердито.
Впереди у самой дороги топталось несколько давешних голенастых
чудовищ. Они разгребали когтистыми лапами сугробы и шарили в разрыхленном
снегу. Когда глайдер приблизился, они разом присели на лапы, закинули шеи
и распахнули черные клювы. С клювов свисали какие-то лохмотья.
- Что за мерзкие твари! - сказал Саул с отвращением. Он перегнулся на
сиденье и посмотрел назад. - Что они там выкапывают?
Вадим вдруг понял, что они выкапывают, но это было так страшно, что
он не поверил.
- Вы не видели тахоргов, Саул, - сказал он с принужденной веселостью.
- По сравнению с тахоргами это желтоносые цыплята. Надо будет подстрелить
одну, Антон, а?
- Можно, - сказал Антон.
Саул сел прямо.
- Мне не нравится, что они там что-то выкапывают, - сказал он мрачно.
Никто не ответил. Так в молчании они летели еще минут десять. Снег на
проселке был какого-то скверного навозного цвета. На нем виднелись следы
не то гусениц, не то колес, а справа и слева по снежной целине местами
тянулись цепочки человеческих следов. Круглые холмы по сторонам были
пусты. Кое-где из сугробов торчали чахлые прутики да черные кривые корни,
похожие на скрюченные руки.
- Еще одна, - сказал Саул.
На вершине холма стояла птица. Заметив глайдер, она стремительно
ринулась наперерез. Она мчалась, высоко задирая ноги, растопырив маленькие
крылья, вытянув жилистую шею и пригнув клюв к самому снегу. Маленький
горящий глаз был устремлен на глайдер.
- Не успеет! - с сожалением проговорил Вадим.
Но птица успела. "Тэ-эк!" - крякнул Вадим с удовольствием. Глайдер
содрогнулся. В воздухе мелькнула растопыренная когтистая лапа. Антон и
Саул сейчас же обернулись.
- Еще катится! - сообщил Саул. - На редкость мерзкое животное... Ух
ты! - изумленно воскликнул он.
Вадим сейчас же включил экран заднего вида. Взъерошенная птица была
уже на ногах и, прихрамывая, мчалась вслед за глайдером. Вид у нее был
остервенелый. Скоро она отстала и скрылась за поворотом.
- Если мы встретим людей, - сказал Вадим, - я им предложу истребить
эту мерзость на всей равнине. Раз у них у самих руки не доходят... Как ты
полагаешь, Тошка?
- Там видно будет, - сказал Антон.
4
Холмы стали ниже, и вдруг впереди открылся высокий снежный вал. Антон
сразу заметил крошечные черные фигурки, копошившиеся на его гребне. Ну,
начинается, подумал он и сказал:
- Останови.
- Зачем? - возразил Вадим. - Ты что, не видишь - там люди!
- Останови, говорят тебе!
- Ну вот, - недовольно сказал Вадим, но повиновался.
Сейчас он повернется и посмотрит на меня с неодобрением, подумал
Антон. До чего же мне трудно...
Ему было трудно. Шанс столкнуться с неизвестной цивилизацией был
чрезвычайно мал, но реален, и каждый звездолетчик знал инструкцию Комиссии
по контактам, запрещавшую самостоятельные контакты с неизвестными
цивилизациями. Теперь глупо отступать, думал он. Надо было покинуть Саулу
сразу же, едва мы увидели трупы. Надо было... Только никто бы этого не
сделал. И все же существует инструкция. И составлена она как раз на такой
вот случай - когда у тебя в экипаже один так и горит от жажды
деятельности, а другой вообще непонятно чего хочет. А самого тебя
раздирают противоречия. Ведь почти наверняка где-то поблизости тысячи
людей терпят бедствие. Во-он те самые человечки, которые бессмысленно
бродят по гребню... И Димка смотрит с неодобрением... И Саул смотрит с
совершенно неуместным любопытством. Историк со скорчером. Кстати, не
забыть о скорчере... И инструкция, очень толковая и простая инструкция:
"...никаких самодеятельных контактов с аборигенами..." Очень просто:
вышел, осмотрелся, заметил признаки живой цивилизации и... "необходимо
немедленно покинуть планету, тщательно уничтожив все следы своего
пребывания". А у меня там огромная яма из-под глайдера, а рядом с ямой -
пять трупов...
- Ну, в чем дело? - спросил Вадим. - Приступ меланхолии?
Разумеется, структуральные лингвисты и историки понятия не имеют об
инструкции. Объяснить им - наверняка воспримут как личное оскорбление: "Мы
не дети! Сами знаем, что хорошо, а что плохо!"
Тут Антон обнаружил, что глайдер медленно ползет по направлению к
валу. И он решился.
- Поднимайся на гребень, - сказал он, - сядь там подальше от людей. И
вот что, товарищи. Я вас очень прошу. Не устраивайте вы там братства
цивилизаций.
- Мы не дети, - с достоинством сказал Вадим, увеличивая скорость.
Глайдер рывком взлетел на гребень вала. Вадим откинул фонарь,
высунулся и изумленно свистнул. Внизу за валом открылся гигантский
котлован, и там было полно людей и машин. Но Антон не смотрел вниз.
Он с ужасом и жалостью смотрел на сгорбленного синего от стужи
человека в рваном джутовом мешке, который медленно, с трудом переставляя
ноги, шел прямо на глайдер. Лицо его казалось пестрым от коросты, голые
руки и ноги были покрыты цыпками, слипшиеся грязные волосы торчали во все
стороны. Человек скользнул по глайдеру равнодушным взглядом и, обогнув
его, пошел дальше по гребню. Оступаясь, он жалобно и привычно постанывал.
Это же не человек, подумал Антон, это же только похоже на человека...
- Господи боже мой! - хрипло воскликнул Саул. - Что же там делается!
Тогда Антон посмотрел вниз. На дне котлована на грязном растоптанном
снегу среди десятков разнообразных машин копошились, сидели и даже лежали,
бродили и перебегали люди, босые люди в длинных серых рубахах. Вокруг на
границе цельного снега люди стояли неровными изломанными шеренгами. Их
было много - сотни, а может быть, и тысячи. Они стояли понуро, глядя себе
под ноги. Кое-где в шеренгах были видны лежащие, и на них никто не обращал
внимания.
Машин в котловане было несколько десятков. Некоторые из них зарылись
в землю, другие были скрыты под снегом, но Антон сразу увидел, что это
были такие же машины, как и те, что двигались по шоссе. Несколько машин
судорожно дергались, разбрызгивая комья грязи и снега, безо всякого
порядка и видимой цели.
Антон вдруг сообразил, что в котловане неестественно тихо. Тысячи
людей находились там, а слышно было только приглушенное ворчание
механизмов да изредка пронзительные жалобные выкрики.
И кашель. Время от времени кто-то где-то начинал хрипло надсадно
кашлять, задыхаясь и сипя, так что начинало першить в горле. Этот кашель
немедленно подхватывали десятки глоток, и через несколько секунд котлован
наполнялся трескучими сухими звуками. На некоторое время движение людей
останавливалось, затем раздавались жалобные выкрики, резкие, как выстрелы,
щелчки, и кашель прекращался...
Антону было двадцать шесть лет, он давно уже работал звездолетчиком и
повидал многое. Ему приходилось видеть, как становятся калеками, как
теряют друзей, как теряют веру в себя, как умирают, он сам терял друзей и
сам умирал один на один с равнодушной тишиной, но здесь было что-то совсем
другое. Здесь было темное горе, тоска и совершенная безысходность, здесь
ощущалось равнодушное отчаяние, когда никто ни на что не надеется, когда
падающий знает, что его не поднимут, когда впереди нет абсолютно ничего
кроме смерти один на один с безучастной толпой. Не может быть, подумал он.
Просто очень большая беда. Просто я никогда еще не видел такого.
- Никогда мы не сможем им помочь, - пробормотал Вадим. - Тысячи
людей, и ничего у них нет...
Антон пришел в себя. Два десятка грузовых звездолетов, подумал он.
Одежда. Пять тысяч комплектов. Еда, десяток полевых синтезаторов.
Госпиталь, штук шестьдесят домов. Или мало? Может быть, здесь не все? И
может быть, не только здесь?..
Хорош бы я был, если бы приказал с шоссе вернуться на "Корабль",
подумал он с удовлетворением.
Они стояли молча, не выходя из глайдера. Было непонятно, чем заняты
люди на дне котлована. Они возились с машинами. Наверное, машины были их
надеждой. Может быть, они хотели исправить их, или использовать, чтобы
выбраться из снежной пустыни.
Вадим сел и включил двигатель.
- Стой, - сказал Антон. - Ты куда?
- На Землю, - ответил Вадим. - Нам не справиться.
- Выключи двигатель. Начинаются нервы.
- При чем здесь нервы? Нашими семью хлебами их не накормишь.
Антон поднял мешок с медикаментами и перебросил через борт. Потом он
поднял мешок с продовольствием.
- Возьмите, - сказал он Саулу. - Вадим, приготовь свой транслятор.
Будешь переводить.
- Зачем это? - сказал Вадим. - Зачем так усложнять? Мы только
потеряем время, а здесь умирают каждую минуту, наверное.
Антон перебросил через борт мешок с продовольствием.
- Узнаем, сколько их. Узнаем, что им нужно. Узнаем все. С чем ты
собираешься возвращаться на Землю?
Вадим, не говоря ни слова, спрыгнул на снег и взял на плечо мешок с
медикаментами. Антон выжидательно посмотрел на Саула. Саул вынул изо рта
трубку.
- Все это правильно, - проговорил он, - но не берите еду.
- Почему? Самых слабых мы накормим сразу же.
- Не делайте глупостей. Они увидят еду. Они увидят одежду. Они вас
растопчут вместе с вашими мешками.
- Это не для всех, - вразумляюще сказал Антон. - Мы объясним, что это
для самых слабых.
Несколько секунд Саул с выражением странного сожаления смотрел на
него. Затем он спросил:
- Вы знаете, что такое толпа?
- Берите мешок, - тихо сказал Антон. - Что такое толпа, вы мне
расскажете потом.
Саул со вздохом взвалил мешок на плечо, и нагнулся за скорчером,
валявшимся на сиденье.
- Нет, эту штуку вы оставьте, - попросил Антон.
- Нет, это я возьму, - возразил Саул. Он с сопением продел голову в
ремень скорчера.
- Я вас прошу, Саул. Вы боитесь и можете выстрелить.
- Конечно боюсь. Я боюсь за вас.
- Я понимаю, что не за себя, - сказал Антон терпеливо.
Саул, оскалившись, полез через борт.
- Саул Репнин! - железным голосом сказал Антон. - Дайте сюда оружие!
Саул сел на борт.
- Вы не умеете стрелять, - заявил он.
- Умею, - сказал Антон, глядя ему в глаза.
И каждый раз так, с досадой подумал он. Каждый раз в самый
