без передышки, не прекращаясь, и Вадим не сразу заметил певца, а потом
поймал его в круг света. Человек, обхватив острые колени, сидел на спинах
спящих. Он глядел на свет фонарика остекленевшими глазами и пел, вытягивая
растрескавшиеся губы.
- Товарищ, - сказал Вадим. - Послушай меня. Погоди петь. Скажи
что-нибудь.
Человек не шевелился. Казалось, он не видит света и не слышит голоса.
- Товарищ, - повторил Вадим. - Послушай.
Певец вдруг закончил песню сиплым выкриком, повалился навзничь и
замер. Он сразу же смешался со спящими, и Вадим уже не смог бы найти его.
Он судорожно глотнул, сделал шаг вперед и похлопал кого-то по голой ноге.
Нога была ледяная, мертвая. Вадим дотронулся до другой ноги. И эта нога
тоже была ледяная, мертвая. Тогда он повернулся и, пошатнувшись, налетел
на что-то широкое, теплое.
- Тихо, - сказал голос Антона.
Вадим мотнул головой, приходя в себя. Он совсем забыл про Антона.
- Не могу, - пробормотал он. - Это безнадежно.
Антон взял его за локоть и повел к выходу. Морозный воздух показался
Вадиму чистым и сладким.
- Не могу, - повторил он. - Здесь не найти живых. Они все
окоченевшие. Мертвые. - Он отстранился от Антона и осторожно пошел по
тропинке к дороге. Саул по-прежнему неподвижно торчал из глайдера. Вадим
заметил, что фонарик еще горит, выключил его, сунул в карман и полез в
глайдер. Саул молча смотрел на него. Подошел Антон, облокотился на борт и
тоже стал смотреть на Вадима. Вадим уткнулся лицом в дугу руля и сказал
сквозь зубы: - Это не люди. Люди не могут так. - Он вдруг поднял голову. -
Это киберы! Люди только те, которые в шубах! А это киберы, безобразно
похожие на людей!
Саул глубоко вздохнул.
- Вряд ли, Вадим, - сказал он. - Это люди, безобразно похожие на
киберов.
Антон перелез через борт и сел на свое место.
- Ну-ка, возьмем себя в руки, - сказал он. - Не будем терять времени.
Нужен "язык". - Он хлопнул Вадима по плечу. - Действуйте, лейтенант, и без
"языка" не возвращайтесь.
Саул не то всхлипнул, не то рассмеялся.
- Хотите, я пойду в хижину, и возьму любого на выбор, - предложил он.
- Только, по-моему, нам не это нужно.
- Тогда они днем работают, а на ночь умирают, - упрямо сказал Вадим.
- Какая уродливая затея!
- Правильно, - сказал Саул. - Затея уродливая, и надо взять одного из
затейников. В шубах.
Вадим смотрел вдоль улицы.
- Оптимизм, - сказал он, - суть бодрое жизнерадостное мироощущение,
при котором человек...
В лунном свете он вдруг увидел, как вдали, пересекая улицу, цепочкой
прошли несколько серых теней в рубахах.
- Смотрите, - сказал он.
Люди брели и брели через улицу, их было человек двадцать, а за ними
прошли двое в мехах с длинными шестами.
- На ловца и зверь бежит, - зловеще сказал Саул. - Всего и дела-то -
догнать их и взять...
- Вы думаете, этих? - нерешительно сказал Антон.
- А вы собираетесь обшаривать лачугу за лачугой? Затейники в лачугах
не живут, уверяю вас. Поехали, а то еще потеряем...
Вадим вздохнул и тронул глайдер. Он медленно ехал вдоль улицы и
пытался представить себе, как они берут испуганного, ничего не понимающего
человека под руки, тащат его к глайдеру и впихивают в кабину, а он жалобно
кричит и отбивается... Попробовали бы меня так, подумал он. Я бы все
разнес... Он прислушался. Саул говорил:
- Не беспокойтесь. Я знаю, как это делается. У меня он не будет
отбиваться.
- Вы меня неправильно поняли, - терпеливо сказал Антон. - Ни о каком
насилии не может быть и речи.
- Слушайте, предоставьте это все мне. Вы ведь только все испортите.
Ткнут вас копьем, и начнется такая кровавая кутерьма...
Ай да кабинетный ученый! - подумал удивленно Вадим. Антон сказал:
- Вот что, Саул. Вы мне не нравитесь. Сидите спокойно в машине и не
смейте ничего предпринимать.
- О господи, - вздохнул Саул и замолчал.
Вадим вывернул на поперечную улицу, и они увидели вдали приятного
вида двухэтажный домик, возле которого толпились люди, освещенные красным
огнем факелов. Сбившись в кучу, стояли люди в мешковине, а вокруг них
сновали люди в шубах. Вадим поехал совсем медленно, прижимая глайдер к
теневой стороне улицы. Он представления не имел, с чего начинать и что
делать. Антон, судя по всему, тоже. Во всяком случае, он молчал.
- Вот здесь живут затейники, - сказал Саул. - Видите, какой уютный,
теплый домик? А где-нибудь поблизости и уборная есть. Самое милое дело -
брать "языка" возле уборной. Кстати, вы заметили, что здесь нет ни одной
женщины?
Дверь домика раскрылась, оттуда вышли двое и остановились на крыльце.
Раздался протяжный жалобный крик. Кучка людей в мешковине пришла в
движение, построилась, и вдруг двинулась прямо навстречу глайдеру. Около
крыльца закричали в несколько голосов. Вадим поспешно затормозил и посадил
глайдер.
Он глядел во все глаза и ничего не понимал. Над ухом тяжело дышал
Антон. Люди в мешковине приблизились и быстрым шагом прошли мимо. Вадим
ахнул. Два десятка босых людей были впряжены в тяжелые неуклюжие сани, в
которых развалился закрытый по пояс шкурами человек в шубе и в меховой
конической шапке. В руке он вертикально держал длинное копье с устрашающе
зазубренным наконечником. Лица запряженных людей выражали радость, и они
громко, ликующе вскрикивали. Вадим оглянулся на Саула. Саул провожал
глазами странную упряжку, и рот его был широко раскрыт.
- Хватит с меня загадок, - сказал вдруг Антон. - Поезжай прямо к
дому.
Вадим рванул руль на себя и домик стремительно бросился навстречу
глайдеру. Люди в шубах, стоящие у крыльца, несколько секунд смотрели на
приближающуюся машину, а потом с удивительной быстротой рассыпались
полукругом и выставили вперед копья. На крыльце запрыгал, что-то жалобно
выкрикивая, круглый мохнатый великан. Он размахивал над головой широким
блестящим лезвием. Вадим посадил глайдер перед копьями и вылез из кабины.
Люди в шубах пятились, теснее прижимаясь друг к другу. Острия копий были
направлены прямо Вадиму в грудь.
- Мир! - сказал Вадим и поднял руки.
Люди в шубах попятились еще немного. От них валил пар и несло козлом.
Под капюшонами блестели испуганно вытаращенные глаза и ощеренные зубы.
Толстый человек на крыльце разразился длинной речью. Он был неимоверно
толст и огромен. У него была гигантская трясущаяся физиономия. Физиономия
блестела от пота. Он приседал, и снова выпрямлялся, и даже становился на
цыпочки, тыкал мечом то себе под ноги, то в небо и визжал неестественно
высоком жалобным женским голосом. Вадим слушал, склонив голову.
Мнемокристаллы на его висках фиксировали незнакомые слова и интонации,
анализировали их, и уже давали первые, еще неопределенные варианты
перевода. Речь шла о какой-то угрозе, о чем-то громадном и сильном, о
жестоких наказаниях... Толстяк вдруг замолчал, вытер потное лицо рукавом
и, надсаживаясь, прокричал что-то короткое и резкое. В голосе его было
страдание. Люди с копьями сейчас же нагнулись и очень медленно двинулись
на Вадима.
- Ну, все ясно, - сказал Саул. - Начнем?
Он положил ствол скорчера на борт.
- Прекратите, Саул, - сказал Антон. - Вадим, в кабину!
- Ну, что вы раздумываете? - сказал Саул со злобой. - Это же дрянь,
эсэсовцы! Жабы!
Люди в шубах все надвигались короткими медленными шажками. Когда
широкие блестящие лезвия уперлись в грудь Вадима, он отступил и,
повернувшись спиной, полез в глайдер.
- Типичный корнеизолирующий язык, - сообщил он, усаживаясь. - Очень
ограниченный словарный запас, судя по всему. Мира они не хотят, это ясно.
- Давайте хоть страху нагоним, - попросил Саул. - Дать разок в
воздух, чтобы они штаны потеряли!
Антон захлопнул фонарь. Люди в шубах вернулись к крыльцу и подняли
копья. Все они смотрели на глайдер. На необъятной физиономии толстяка
бродила презрительная ухмылка.
- Эх, вы! - сказал Саул. - Нужен вам "язык", или нет? Давайте возьмем
этого жирного! Это же живой рапортфюрер!
- Да поймите же, - с отчаянием сказал Антон, - они не хотят с нами
договариваться! И это их право! Ну, что мы можем сделать?
- Нужен вам "язык" или нет? - повторил Саул. - Преимущество
внезапности мы уже потеряли. Здесь без боя не обойтись. Но есть еще этот
гад, который уехал на упряжке.
Ох, и лексика же у него! - с уважением подумал Вадим. Настоящий
двадцатый век. Какой великолепный специалист! Он посмотрел на Антона.
Антон был бледен и растерян. Никогда Вадим еще не видел его таким.
- Одно из двух, - продолжал Саул. - Или мы хотим узнать, что здесь
делается, или мы летим на Землю, и пусть сюда пришлют людей порешительнее.
А нам надо решать поскорее, пока против нас только копья...
Мешкаем, подумал Вадим. Все время мешкаем. А в хижинах умирают.
- Тошка, - сказал он. - Давай догоним упряжку. Там только один с
копьем, там будет проще. Отберем у него копье и пригласим на "Корабль".
- Ухмыляются, жабы, - проговорил Саул, глядя через спектролит.
Он выразительно погрозил кулаком толстяку на крыльце. Тот тряхнул
щеками и не менее выразительно помахал мечом.
- Видали? - сказал Саул с веселым бешенством. - Как мы друг друга
понимаем, а?
- Попробую еще раз, - сказал Антон и распахнул фонарь. Толстяк
вскрикнул. Один из копейщиков широко развернулся, сдвигая рукав шубы к
плечу, и с натугой метнул тяжелое копье. Железный наконечник с визгом
полоснул по спектролиту. Саул даже присел.
- Ну, семь-восемь... - сказал он непонятно, но чрезвычайно энергично.
Антон успел поймать его за руку. Глаза у Антона были как черные щелки.
- Понятно, - сказал он зловеще, и задохнулся. Вадим, разворачивайся!
Вадим повернул глайдер.
- За упряжкой! - приказал Антон и откинулся на спинку кресла. - Здесь
мы ничего не узнаем. - Проворчал он. - Какая-то непроходимая тупость.
- Дать разок в воздух, - пренебрежительно сказал Саул, - и бери их
голыми руками.
Антон молчал. Глайдер пронесся по пустынной улице и через несколько
минут вылетел в поле.
- Я скажу вам только одно, - проговорил вдруг Антон. - Всем нам потом
будет очень стыдно.
- А что делать? - спросил Вадим. - Люди-то умирают!
- Если бы я знал, что делать, - сказал Антон. - Комиссии и не снились
такие обстоятельства.
"Какой комиссии?" - хотел спросить Вадим, но тут Саул произнес:
- Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно
будет активно. Добро должно быть активнее, чем зло, иначе все остановится.
- Добро, добро, - проворчал Антон. - Кому хочется быть услужливым
дураком?
- Это уж точно, - сказал Саул. - Зато у вас совесть будет спокойна.
Они нагнали упряжку километрах в пяти от поселка. Люди бежали по
целине, спотыкаясь и увязая в снегу, а человек в шубе, нахохлившийся в
санях, то и дело лениво тыкал копьем отстающих.
- Я снижаюсь, - сказал Вадим.
- Сядь перед упряжкой, - приказал Антон, - и поговори с ним. Саул,
дайте сюда скорчер. И сидите в машине. Это не гад, а человек.
- Ладно, - сказал Саул. - Вот вам скорчер. А если он возьмет и Вадима
копьем? Вместо разговоров...
Вадим сказал:
- Копье я у него отберу. Постромки надо будет перерезать, а еду и
одежду раздать этим беднягам.
- Правильно, - сказал Антон.
Глайдер рухнул в снег прямо перед упряжкой, и люди-лошади
остановились как вкопанные. Вадим выскочил наружу. Люди в мешковине
стояли, закрыв лица руками. Они тяжело, со всхлипом дышали. Пробегая мимо
