Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - А&Б Стругацкие Весь текст 766.68 Kb

Град обреченный

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 66
человека, убитого выстрелом в затылок.
     На столе возвышалась уже сама  четвертная  бутыль,  а  все  участники
веселья сидели, подперев взлохмаченные головы, и дружно тянули вполголоса:
"Там в степи-и глухой за-амерзал ямщик...", и  из  бледных  арийских  глаз
Фрица катились крупные слезы. Андрей присоединился было  к  хору,  но  тут
раздался стук в дверь. Он открыл - какая-то закутанная в платок женщина  в
нижней юбке и ботинках на босу ногу спросила,  здесь  ли  дворник.  Андрей
растолкал Вана и объяснил ему, где  он,  Ван,  находится  и  что  от  него
требуется. "Спасибо, Андрей", - сказал Ван, внимательно его  выслушав,  и,
вяло шаркая подошвами, удалился. Оставшиеся допели "ямщика",  и  дядя  Юра
предложил выпить, "щоб дома нэ журылись", но тут выяснилось, что Фриц спит
и чокаться поэтому не может. "Ну всё, - сказал дядя Юра.  -  Это,  значит,
будет последняя..." Но прежде чем они выпили  по  последней,  Изя  Кацман,
ставший вдруг странно серьезным, исполнил соло  еще  одну  песню,  которую
Андрей не совсем понял, а дядя Юра, кажется, понял вполне.  В  этой  песне
был рефрен "Аве, Мария!" и совершенно жуткая,  словно  с  другой  планеты,
строфа:

                   Упекли пророка в республику Коми,
                   А он и перекинься башкою в лебеду.
                   А следователь-хмурик получил в месткоме
                   Льготную путевку на месяц в Теберду...

     Когда Изя кончил петь, некоторое время было молчание,  а  затем  дядя
Юра вдруг со страшным треском обрушил пудовый кулак на столешницу,  длинно
и необычайно витиевато выматерился, после чего схватил стакан и  припал  к
нему без  всяких  тостов.  А  Кэнси,  по  какой-то,  одному  ему  понятной
ассоциации, чрезвычайно  неприятным  визгливым  и  яростным  голосом  спел
другую, явно маршевую, песню, в которой говорилось о  том,  что  если  все
японские солдаты примутся разом мочиться у Великой Китайской стены, то над
пустыней Гоби встанет радуга; что сегодня императорская армия  в  Лондоне,
завтра - в Москве, а утром  в  Чикаго  будет  пить  чай;  что  сыны  Ямато
расселись по  берегам  Ганга  и  удочками  ловят  крокодилов...  Потом  он
замолчал, попытался закурить, сломал несколько спичек и вдруг рассказал об
одной девочке, с которой он дружил на Окинаве - ей было четырнадцать  лет,
и она жила в доме напротив. Однажды  пьяные  солдаты  изнасиловали  ее,  а
когда отец пришел жаловаться в полицию,  явились  жандармы,  взяли  его  и
девочку, и больше Кэнси их никогда не видел...
     Все молчали, когда в столовую заглянул Ван, окликнул Кэнси и  поманил
его к себе.
     - Вот такие-то дела... - сказал дядя Юра уныло. - И ведь смотри:  что
на Западе, что у нас в России, что у желтых  -  везде  ведь  одно.  Власть
неправедная. Нет уж, братки, я там ничего не потерял. Я уж лучше тут...
     Вернулся бледный озабоченный Кэнси и  принялся  искать  свой  ремень.
Мундир у него уже был застегнут на все пуговицы.
     - Что-нибудь случилось? - спросил Андрей.
     - Да. Случилось, - отрывисто сказал Кэнси, оправляя кобуру. - Дональд
Купер застрелился. Около часа назад.




                        ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЛЕДОВАТЕЛЬ


                                    1

     У Андрея вдруг ужасно заболела голова. Он с  отвращением  раздавил  в
переполненной пепельнице окурок, выдвинул средний ящик стола  и  заглянул,
нет ли там каких-нибудь пилюль. Пилюль не было. Поверх старых перепутанных
бумаг  лежал  огромный  армейский  пистолет,  по  углам  пряталась  всякая
канцелярская мелочь в обтрепанных картонных коробочках,  валялись  огрызки
карандашей, табачный мусор, несколько сломанных сигарет.  От  всего  этого
головная боль только усилилась. Андрей с  треском  задвинул  ящик,  подпер
голову руками так, чтобы ладони закрывали  глаза,  и  сквозь  щелки  между
пальцами стал смотреть на Питера Блока.
     Питер Блок, по  прозвищу  Копчик,  сидел  в  отдалении  на  табурете,
смиренно сложив на костлявых коленях красные лапки,  и  равнодушно  мигал,
время от времени облизываясь. Голова у него явно не болела, но  зато  ему,
видимо, хотелось пить. И, вероятно, курить тоже. Андрей с усилием  оторвал
ладони от лица, налил себе из графина тепловатой воды и, преодолев  легкий
спазм, выпил полстакана. Питер  Блок  облизнулся.  Серые  глаза  его  были
по-прежнему невыразительны и  пусты.  Только  на  тощей  грязноватой  шее,
торчащей из расстегнутого воротничка сорочки, длинно съехал книзу и  снова
подскочил к подбородку могучий хрящеватый кадык.
     - Ну? - сказал Андрей.
     - Не знаю, - хрипло ответил Копчик. - Не помню ничего такого.
     Сволочь, подумал Андрей. Животное.
     - Как же это у вас получается? - сказал он.  -  Бакалею  в  Шерстяном
переулке обслуживали; когда обслуживали - помните,  с  кем  обслуживали  -
помните. Хорошо. Кафе Дрейдуса обслуживали, когда и с кем - тоже  помните.
А вот лавку Гофштаттера почему-то забыли. А ведь это ваше последнее  дело,
Блок.
     -  Не  могу  знать,  господин  следователь,  -  возразил   Копчик   с
отвратительнейшей  почтительностью.  -  Это  кто-то  на  меня,  извиняюсь,
клепает. У меня, как мы после Дрейдуса завязали, как мы,  значит,  избрали
путь окончательного исправления и полезного трудоустройства, так,  значит,
у меня никаких дел такого рода больше и не было.
     - Гофштаттер-то вас опознал.
     - Я очень извиняюсь, господин следователь, - теперь в голосе  Копчика
явственно слышалась ирония. - Но ведь господин Гофштаттер того-с, это кому
угодно известно. Все у него, значит, перепуталось. В лавке у него я бывал,
это точно - картошечки там купить, лучку... Я  и  раньше  замечал,  что  у
него, извиняюсь, в черепушке не все хорошо, знал бы, как  дело  обернется,
перестал бы к нему ходить, а то вот, надо же...
     - Дочь Гофштаттера вас тоже опознала. Это вы ей  угрожали  ножом,  вы
персонально.
     - Не было этого. Было кое-что, но совсем не то.  Вот  она  ко  мне  с
ножом к горлу приставала - это было! Зажала меня однажды в кладовке у  них
- еле ноги унес. У нее же сдвиг на половой почве,  от  нее  все  мужики  в
околотке по углам  прячутся...  -  Копчик  снова  облизнулся.  -  Главное,
говорит мне: заходи, говорит, в кладовую, сам, говорит, капусту выбирай...
     - Это я уже слышал. Повторите лучше еще раз, что вы делали и  где  вы
были в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое. Подробно,  начиная  с
момента выключения солнца.
     Копчик возвел глаза к потолку.
     - Значит, так, - начал он. - Когда  солнце  выключилось,  я  сидел  в
пивной на углу Трикотажного и Второго, играл в  карты.  Потом  Джек  Ливер
позвал меня в другую пивную, мы пошли, завернули по дороге к Джеку, хотели
прихватить его шмару да задержались, стали там  пить.  Джек  насосался,  и
шмара его уложила в постель, а меня выгнала. Я пошел домой спать,  но  был
сильно нагрузившись и по дороге сцепился с какими-то, трое их  было,  тоже
пьяные, никого из них не  знаю,  впервые  в  жизни  увидел.  Они  мне  так
навешали, что я уж больше ничего и  не  помню,  утром  только  очухался  у
самого обрыва, еле домой добрался. Лег я спать, а тут за мной пришли...
     Андрей полистал дело и нашел листок  медицинской  экспертизы.  Листок
был уже слегка засален.
     - Подтверждается только то,  что  вы  были  пьяны,  -  сказал  он.  -
Медэкспертиза не подтверждает, что вы были избиты. Следов избиения  у  вас
на теле не обнаружено.
     - Аккуратно, значит, работали ребята, - сказал Копчик с одобрением. -
Были у них, значит, чулки с песком... У меня до сих пор все ребра болят...
а меня в госпиталь отказываются... Вот сдохну у вас тут -  будете  все  за
меня отвечать...
     - Трое суток у вас ничего не болело, а как только предъявили вам  акт
экспертизы - сразу заболело...
     - Как же - не болело? Сил никаких не было,  как  болело,  терпежу  не
стало, вот и жаловаться начал.
     - Перестаньте  врать,  Блок,  -  устало  сказал  Андрей.   -   Срамно
слушать...
     Его уже тошнило от этого гнусного  типа.  Бандит,  гангстер,  попался
буквально с поличным - и никак его не возьмешь... Опыта у меня не хватает,
вот что. Другие таких вот раскалывают в два счета... А  Копчик  между  тем
горестно завздыхал, жалобно искривил лицо, закатил зрачки под лоб и, слабо
постанывая, заерзал  на  сиденье,  вознамерившись,  по-видимому,  половчее
грянуться в обморок, чтобы ему  дали  стакан  воды  и  отправили  спать  в
камеру. Андрей сквозь щели между пальцами с  ненавистью  следил  за  этими
омерзительными манипуляциями. Ну, давай, давай,  думал  он.  Попробуй  мне
только пол заблевать - я тебя, сукиного сына, одной  промокашкой  заставлю
все подобрать...
     Дверь распахнулась, и в  кабинет  уверенной  походкой  вошел  старший
следователь Фриц Гейгер. Скользнув  равнодушным  взглядом  по  скорченному
Копчику, он приблизился к столу и присел боком на  бумаги.  Не  спрашивая,
вытряхнул из  Андреевой  пачки  несколько  сигарет,  одну  сунул  в  зубы,
остальные аккуратно уложил в тонкий серебряный портсигар.  Андрей  чиркнул
спичкой, Фриц затянулся, кивнул в знак благодарности и выпустил в  потолок
струю дыма.
     - Шеф велел взять  у  тебя  дело  Черных  Сороконожек,  -  сказал  он
негромко. - Если не возражаешь, конечно. - Он еще более  понизил  голос  и
значительно сморщил губы.  -  По-видимому,  шефу  здорово  всыпал  Главный
прокурор. Он сейчас всех к себе вызывает и дает накачку. Жди - скоро и  до
тебя доберется...
     Он еще раз затянулся и посмотрел на Копчика. Копчик, вытянувший  было
шею подслушать, о чем шепчется начальство, тотчас опять съежился  и  издал
жалобный стон. Фриц спросил:
     - С этим ты, кажется, покончил?
     Андрей помотал головой. Ему было стыдно. За последнюю декаду Фриц уже
второй раз приходил забрать у него дело.
     - Да ну? - удивился Фриц. Несколько секунд он оценивающе  разглядывал
Копчика, потом сказал вполголоса:  -  Ты  позволишь?  -  и,  не  дожидаясь
ответа, соскочил со стола.
     Он подошел к подследственному вплотную  и  участливо  наклонился  над
ним, держа сигарету на отлете.
     - Все болит? - сочувственно осведомился он.
     Копчик застонал утвердительно.
     - Пить хочется?
     Копчик снова застонал и протянул дрожащую лапку.
     - И курить, наверное, тоже хочется?
     Копчик недоверчиво приоткрыл один глаз.
     - У него все болит, у бедняги! - громко сказал Фриц, не оборачиваясь,
впрочем, к Андрею. - Жалко же смотреть, как мучается человек. Здесь у него
болит... и здесь у него болит... и вот здесь у него болит...
     Повторяя эти слова на разные лады,  Фриц  делал  короткие  непонятные
движения рукой, свободной от сигареты, и жалобное  мычание  Копчика  вдруг
прервалось, сменилось какими-то крякающими и словно бы удивленными  ахами,
а лицо его побелело.
     - Встать, сволочь! - неожиданно заорал Фриц во все горло  и  отступил
на шаг.
     Копчик немедленно вскочил, и тогда Фриц нанес  ему  страшный  режущий
удар в живот. Копчика согнуло пополам, а Фриц раскрытой ладонью  с  глухим
стуком ударил его снизу в подбородок.  Копчик  качнулся  назад,  опрокинул
табуретку и упал на спину.
     - Встать! - снова заревел Фриц.
     Копчик, всхлипывая и  задыхаясь,  торопливо  возился  на  полу.  Фриц
подскочил к нему, схватил за ворот и рывком вздернул на ноги. Лицо Копчика
было теперь совсем белое, с прозеленью, глаза  выкатились,  обезумели,  он
обильно потел.
     Андрей, гадливо морщась, опустил глаза и  принялся  шарить  дрожащими
пальцами в пачке, силясь ухватить сигарету. Надо было  что-то  делать,  но
непонятно - что. С одной  стороны,  действия  Фрица  были  омерзительны  и
бесчеловечны, но с другой стороны, не менее омерзителен и бесчеловечен был
этот явный бандит, грабитель, нагло издевающийся над правосудием, фурункул
на теле общества...
     - По-моему, ты недоволен обращением? - звучал  между  тем  вкрадчивый
голос Фрица. - Мне кажется, ты даже собираешься жаловаться. Так вот, зовут
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама