Значит, Фриссон боялся вызвать ветер - ведь заметь это Сюэтэ, и она тут же догадалась бы, что все трое еще живы. Я присудил ему несколько очков за предусмотрительность, но несколько вычел за то, что он недооценил противника. Я нисколько бы не удивился, если Сюэтэ расщелкала созданный им мираж.
Тут мне стало страшно от очередной догадки:
- Потом снова поднялся ветер.
Унылик кивнул и с изумлением уставился на меня.
- Со мной произошло то же самое, - успокоил я его. - И этот ветер пригнал вас сюда?
- Как ты знать? Как ты знать? - восклицал Унылик.
- Просто догадался.
Я вспомнил, что просил ветер пригнать меня к Тимее. Наверное, тут она и жила. Я изменил направление ветра, он пригнал меня сюда, но мог бы и не беспокоиться: Тимея смотрела за всеми кораблями, проходившими поблизости от острова, и заманивала их в ловушку. Так что мои товарищи тоже не случайно попали на этот остров. Меня снова посетил образ паука, но на сей раз мне представилась "черная вдова".
- Где они? Фриссон и Жильбер, я имею в виду? Унылик начал было отвечать, потом запнулся, потом беспомощно пожал плечами и ткнул внутрь острова.
- В леса. В клетка.
- В клетке? - воскликнул я. В тюрьме?
Фриссон и Жильбер. Новоявленный чародей и почти что рыцарь.
- Женщины, - пояснил Унылик.
- Их захватила женщина? Ну ладно, это еще можно понять, наверное. А какими заклинаниями она пользовалась?
- Никакие заклинания. - Но тут Унылик нахмурился, припоминая. - А может быть, заклинания.
- Может быть, заклинания были? Как это?
- Фишшоны и Жибберы видеть женщина. Она улыбаться. Жибберы покраснеть, задрожать и давай прятаться. Фишшоны делай большие глаза и идти к она. Она вести его в клетка. И заманить Жибберы тоже клетка.
Итак, ей и не надо было никакого волшебства, кроме собственных прелестей. Скорее всего это было то самое волшебство, которым владеет любая красивая женщина.
Ну, уж против этого я был вооружен. На сердце у меня наросли рубцы. Стоило мне лишь вспомнить, что со мной творило это племя, как любая красавица сразу же начинала казаться мне и не такой уж привлекательной. Да, понимаю, так и мимо хорошего человека пройти недолго, но пока что опыт меня не подводил. Большей частью ко мне влекло невротичек и извращенок, женщин, которым я был нужен для удовлетворения порочных потребностей, ну да это ладно.
Что тут скажешь? Рыбак рыбака видит издалека? Такая мысль была мне ненавистна. Но уж если это правда, тем больше у меня причин вести холостяцкий образ жизни. Вот я его и вел.
- Тимея, - напомнил я Унылику. - Эту женщину зовут Тимея. Она нимфа.
- Нимф? - Унылик задумался, если такое можно сказать про тролля.
- Дух природы, - объяснил я. - Воплощение плодородия или по меньшей мере сексуальности. Она не человек, она сверхъестественное существо и - хвала Господу - не может покинуть этого острова. Она привязана к растению, чью жизненную энергию воплощает.
Это для бедного тролля было через край. Он только мотал головой, совершенно озадаченный.
- Ты так говорить, Сав, так оно и быть. Мы пошли ломать клетка?
- Можно попробовать, - медленно говорил я, - но тут вот какой вопрос. Ты пытался их освободить?
- Мои пытаться освободить! - Унылик яростно кивнул. - А женщины потрогать клетки, а клетки кусать Унылики. Унылики прыгать туды и сюды - а его ножки опутать травка.
- Клетка укусила тебя? - удивленно переспросил я. Потом вспомнил: вот так объясняют действие электрического тока скотине. Тимея прикоснулась к клетке, и Унылика ударило током. - А клетка из дерева?
- Угу! Из дерева! Из палки!
Так. Ну это понятно. Тимее подвластны все растения. Готов побиться об заклад: "палки", про которые говорил Унылик, на самом деле живые деревья. Просто Тимея приказала им срастись и образовать клетку.
- Ты не видел, а вокруг твоих ног обвилась трава?
- Угу! Обвиться! И не одни ноги, руки тоже, когда Унылики падали! Они сильно рычали, Унылики!
Он показал мне, как именно он рычал, и несколько камней неподалеку закачалось и попадало на песок. Я вздрогнул и снова напомнил себе: надо сотворить ему зубной эликсир.
- Как же ты освободился?
- Женщины велеть Унылики держайся у вода. Ждать Сав. Увидеть Сав - сразу его кушай!
- Савла? - крикнул я в страхе. - Меня? Какого черта? Откуда Тимее знать, что я приплыву?
Ага. "Откуда?". Может, ей сообщили об этом представители вражеской партии.
А может быть, она выспросила у Фриссона. Судя по тому, что рассказывал Унылик, Фриссон настолько очарован нимфой, что мог выболтать ей все, что угодно. Конечно, он мог бы с таким же успехом наболтать ей про то, что луна из зеленого сыра.
Тут наконец все встало на свои места. Я понял, что троллю дан приказ скушать меня за обедом. Я сглотнул подступивший к горлу комок и глянул на тролля. У него действительно голодно блестели глаза, или мне это только показалось?
ГЛАВА 25
Ну, уж капелька слюны, висевшая у него на нижней губе, мне никак не примерещилась. "Ну, и что? - утешал я себя. - Унылик вечно пускает слюни". Утешать-то я себя утешал, да не больно-то эти утешения действовали. Я кожей ощущал холодную угрозу, надвигавшуюся на меня. Я заговорил сначала медленно, успокаивающе, потом все быстрее и громче.
- Унылик. Это Савл с тобой говорит. Ну, помнишь Савла? Хорошего парня Савла? Твоего приятеля. Того самого, что всегда отпускает тебя поохотиться? Того, который помешал мерзким колдунам швырять в тебя пламенем?
Унылик кивнул, но вид у него остался голодный. Он высунул язык и плотоядно облизал губы. Когда он сглатывал слюнки, звук получился такой, что я чуть не отдал концы. Я заговорил быстрее.
- Унылик, - сказал я. - А эльфов ты помнишь? Ну, тех, которые наложили заклятие? Чтобы ты больше никогда-никогда не кушал людей?
Унылик нахмурился. Видимо, эти воспоминания ему были далеко не приятны. Но кивнул.
- А то заклятие, которое я на тебя наложил, помнишь? - не сдавался я. Я понимал, что ступаю по тонкому льду, но приходилось рисковать.
- Клятие, - снова кивнул Унылик. - Помнишь. Угу.
- Эти заклятия означают, что ты не имеешь права кушать меня и даже грубо со мной обращаться.
- Клятия больше нету, - сообщил мне тролль. - Эти женщины Тимеи что-то сделать. Унылики больше не чуять никакие клятия.
Вот удар так удар! Нимфе, стало быть, каким-то образом удалось увидеть прошлое тролля, и она ухитрилась заблокировать заклятия, и эльфийское, и мое. Я пятился и пятился назад.
- Но... ты ведь... не очень голодный, Унылик?
- Очень даже сильно голодные, - сообщил тролль.
Я отчаянно пытался припомнить собственное заклятие.
- Токо Унылики Савы кушать не моги, - пояснил тролль. - Савы быть вкусные, но быть друзья. Савы спасать Унылики - Унылики спасать Савы. Если кушать, друзья не быть.
Я громко и облегченно вздохнул и немного успокоился. Унылик, оказывается, понял, что кушать друзей и одновременно иметь их нельзя28.
- Я рад, что ты... что ты понял это, Унылик.
Тролль пожал плечами.
- Еда много. Друзья мало. Люди вкусный, а олень тоже вкусные. Овца и кролик вкусный. Даже рыбки.
Ясное дело - тут не было недостатка в рыбных блюдах.
- Ты пробовал в последнее время вкусную рыбку?
- Угу! - весело облизнулся Унылик. - Большие рыбки, как Унылики - такие большие. Плавник посередине спина - такие острые, носы тоже острые, а зубы какие у Унылики. Ух, вкусные рыбки!
Акула? Он сразился с акулой и победил? Вот и слушайте, что вам говорят на тему "ешь, не то тебя съедят!".
И это даже не ленч? Закуска, так сказать?
Я решил удостовериться, пойдет ли Унылик со мной, если я отправлюсь обследовать остров.
Я изучающе посмотрел на верзилу. Да, глаза его по-прежнему голодно блестели, но было в них еще кое-что: укоренившееся глубокое доверие и что-то сродни восхищению. Я, можно сказать, был шокирован. Унылик относился ко мне, как к кумиру. По его мнению, я был неспособен совершить ошибку, я был непогрешим.
Я был потрясен. И еще мне захотелось развернуться и убежать. Когда кто-то вот так вам поклоняется, желательно, чтобы и вы поклонялись ему с такой же силой. Дружба означает ответственность. Друзья - это значит связь, это значит долг, Я чувствовал себя так, словно меня засасывают зыбучие пески.
А потом я вспомнил: я-то здесь, собственно, оказался из-за друга.
И я в ужасе понял, что в какой-то миг в цепи событий я таки сдался, оказался повязанным. Ладно, Мэт, может, сам так не думал, зато так думал я.
Но ведь это все-таки не значило, что дружба с Мэтом связывала меня по рукам и ногам. Если бы я потерял рассудок, я бы мог заявлять на него права, бегал бы за ним, как собачонка... Мэт на меня никогда никаких прав не заявлял, ну, разве что порой ему хотелось со мной пообщаться - и то это происходило исключительно по обоюдному согласию. Даже тогда, когда он попадал в беду, он от меня ничего не требовал. Теперешнее приключение - это ведь я сам так захотел.
И тут я уразумел, что этот косматый верзила, этот уродливый тролль видел во мне куда больше добродетелей, чем я сам. Я подумал и решил, что лучше не указывать ему на ошибку. Ох, и погано у меня было на душе... Я просто не мог себе представить, что живое существо ставит меня выше своих жизненных инстинктов.
Короче говоря, я был тронут.
Но сказать об этом троллю я не мог. Я подошел к нему поближе, стараясь забыть о его тошнотворном запахе, протянул руку, дружески похлопал его по боку и сказал:
- Пошли. Раз я здесь, то тебе не обязательно слоняться по берегу и ждать меня. Ты же меня уже нашел, так что этот приказ отменяется. Пошли поищем наших товарищей.
Но тролль не двинулся с места.
- Сав?
- Что, Унылик?
- Ты могли опять делай клятие? Не люби моя кушай друзья.
Я сглотнул подступивший к горлу комок и поскорее согласился. После чего скороговоркой протараторил заклинание. В конце-то концов, если троллю так хочется избавиться от искушения, зачем с ним спорить?
Конечно, я по-прежнему ни в какие чудеса не верил. Смерив тролля взглядом, я нахмурился. Глазки у него по-прежнему поблескивали.
- Мне кажется, не сработало, - проворчал я.
- Ой, угу, угу, все сработало! - принялся заверять меня Унылик. - Теперь Унылики хотей кушай все-все, только не Савы!
- Не Савла и не остальных наших товарищей, - уточнил я.
Я решил было произнести заклятие еще разок, включив в него имена Фриссона и Жильбера, - просто для спокойствия.
Но передумал. Лучше уж прочту заклятие тогда, когда мы их найдем. Чувство голода поможет мне уговорить Унылика покинуть берег и тем самым отменить приказ, данный ему Тимеей.
- Товарищи! - горячо воскликнул Унылик. - Мы ходить к наши товарищи!
И он вломился в кусты и быстро зашагал внутрь острова.
Я поспешил за ним, твердя про себя заклинания. Унылик сказал, что меня есть ему больше не хочется, значит, так оно и было. Правда, чудо оказало действие на его желудок, а не на мозги, - но у меня получилось. И сейчас не время с этим спорить.
Я мог представить, как это все произошло: Тимея вышла из пышных зарослей, практически голая, Жильбер покраснел как маков цвет и просто не знал, куда глаза девать. Ясное дело - это зрелище на корню срубало все его идеалы, все понятия о благородном житье. Фриссон же такой высокой нравственностью не страдал - вот и пялился на нимфу, как рыбка, попавшаяся на крючок. Небось и воздух ртом хватал, как эта самая рыбка, ну и, соответственно, пошел к ней, как какой-нибудь зомби. Словом, управлять ими обоими ей труда не составило.
Ну а как будет со мной?
Я думал об этом, продираясь за Уныликом сквозь кусты. Здешнюю растительность нельзя было назвать джунглями. Средиземноморье - это даже не тропики, а субтропики, посему здешний лес - это самый что ни на есть настоящий влажный субтропический лес. Мне, североамериканцу, многие цветы и деревья оказались знакомы, однако к такому количеству лиан я не привык. Они обвивали стволы, свисали с ветвей. Подлесок кончился ярдов через десять после того, как мы отошли от опушки, но зато появились цветы - всюду, куда только проникали солнечные лучи. Их аромат наполнял воздух, навевал воспоминания о ночных свиданиях, о тех подругах, что не ленились всякий раз являться с новой прической, и...
