он вдвоем с престарелой мамой в приличной трехкомнатной квартире на Черной
Речке и, похоже, иной жизни для себя не желал. В общении с неизбежно
встречающимися порой женщинами - был вежлив, но и только.
Странность эту Петяша наскоро принял к сведению и решил не докапываться до
сути. Может, просто стесняется человек. Может, из каких-то резонов не
хочет афишировать своих связей. Может, еще что. Его дело; имеет право...
Помимо всего прочего, Димыч отличался такой еще характерной тихой, но
настырной любознательностью. Видя перед собою задачу, он - хотя бы из
чистого интереса - начинал искать решение, во что бы таковое ни обошлось
по времени, силам, нервам и средствам. Задачей могла оказаться
заковыристая компьютерная игра, или же программа, не желающая выполнять
того, для чего предназначена, или закулисные политические игры - и так
далее, по полному спектру.
Задача странностей, творящихся вокруг Петяши, пожалуй, была хлеще всех
предыдущих. Начинать пришлось - ни много ни мало - с осмысления
внутренней логики происходящего и поиска верного угла зрения для
рассмотрения оного. На первый взгляд, никакой внутренней логики (если,
конечно, принять за аксиому "чудесную" природу странностей) не наблюдалось
вовсе. Лишенные же сверхъестественного ореола, все имевшие место события
объяснялись до обидного просто. При таком объяснении реакция на них со
стороны Петяши заставляла вспомнить о таком виде сумасшествия, как
паранойя.
Что ж; если он вправду едва не умер от голода, это свободно могло
сказаться на психике...
Не явись столь своевременно этот Борис со своими страхами, якобы
заставившими его искать Петяшиной помощи, Димыч бы наверняка напустил на
друга, явно свихнувшегося от серии нежданных удач, какого-нибудь знакомого
психиатра. Однако появление Бориса -спасибо ему за это! - придало
Петяшиным опасениям весомости, грубости и зримости. Тогда вариантов
получалось два: либо Петяшу выбрали себе в жертвы какие-нибудь жулики,
позарившиеся, к примеру, на квартиру, либо...
Либо пресловутые "паранормальные явления" на самом деле иногда
встречаются, невзирая на то, что наплодившиеся, точно грибы после дождя,
экстрасенсы, контактеры, колдуны и прочие астрологи-лозоходцы вот уж
который год изо всех сил стараются разубедить в этом всех мало-мальски
разумных людей.
И кто-то, оказавшийся пошустрее, посообразительней прочих граждан, вовсю
извлекает из этих явлений выгоду...
По зрелом размышлении, прежде следовало бы потолковать по душам с еще
одним - неявным - участником нападения на Петяшу, то бишь с его соседом
по лестнице. Человека с неустойчивой психикой, ежели со смыслом на него
надавить, не в пример легче колоть. Но именно неустойчивая психика объекта
и мешала добраться до него: если забрали в "скворешник" с приездом на дом,
это - минимум на месяц. Димыч уж сунулся было туда ближайшим приемным
днем, но в посещении пациента буйного, как выяснилось, отделения, да еще
"слабоконтактного", ему было наотрез отказано.
Девица за прилавком, разморенная жарой, потягивала ледяную пепси-колу из
запотевшей бутылочки (что, кстати, в жару-то -как раз совершенно
бесполезно) и внимала радиоприемнику, натужно голосившему что-то голосом
Филиппа Киркорова.
Казалось, музыка размягчает мозг еще сильней, чем жара. Во всяком случае,
сознание напрочь отказывалось искать решение задачи. Да, в общем, и
правильно: до поступления дополнительной информации оставалось лишь
гадать, а этот метод мало подходит для получения правильных решений.
Поэтому Димыч просто-напросто целиком отдался наблюдению, позволив
сознанию развлекаться отвлеченными материями, то бишь, воспоминаниями и
размышлениями "за жизнь".
С Петяшей они сразу же, едва познакомившись, сошлись накоротко, хотя
более-менее определенных общих интересов и увлечений не имели. И с тех пор
отношения их всегда казались Димычу делом самым естественным, естественнее
просто не бывает. Постоянные Петяшины неблагополучия воспринимались им,
как данное, и подлежали ненавязчивому искоренению - или хоть смягчению.
Пожалуй, Димыч считал Петяшу достаточно выдающимся человеком, несмотря на
то, что общество как-то не торопилось признавать и вознаграждать его
достоинства и какой-никакой, но все же -вклад в свое развитие. Собственно,
оно пока и не имело возможности узнать об этом вкладе, книги ведь еще не
вышли... А может, его, Димычева, помощь и была все время выражением
общественной благодарности?
Х-ммм...
Прикончив текущую порцию кофе, Димыч закурил, не отводя взгляда от
подворотни. Рядом с мрачноватым проемом на стене кто-то начертал мелом:
"ЕБН - ГАД!", а еще кто-то после - зачем-то мелом другого цвета- не
поленился переправить "ГАД" на "ОТПАД".
Graffitti, понимаешь...
Кстати! А Петька-то там - как?
Нашарив в кармане таксофонную карту, Димыч вышел к автомату и,
поразмыслив, набрал прежний, давно вытверженный на память номер.
Гудок, еще...
Придерживая возле уха трубку, Димыч одновременно не сводил взгляда с
подворотни.
Скорее бы он там, что ли! Вдруг этот Флейшман как раз сейчас куда-нибудь
выйдет!
После третьего гудка на том конце, наконец, подняли трубку.
- Алло?
Голос был женским и явно не Елкиным. Помедлив секунду, Димыч -на всякий
случай подпустив в голосе официоза - спросил:
- Петра Лукова - можно к трубочке попросить?
Теперь уже на том конце последовала секундная заминка.
- Его нет сейчас... А кто его спрашивает; что передать?
Вместо ответа Димыч нажал на рычаг и в недоумении уставился на
информационную наклейку под прикрывавшим автомат козырьком. С чего это у
них телефонная трубка - "handset"? Вроде - всю жизнь она была
"receiver"...
В голову полезли мысли - одна тревожнее другой. Впрочем, оно и не
странно: неизвестность всегда пугает, а разные зловещие чудеса (вариант с
которыми пока что не исключен), были для Димыча областью совершенно
неизведанной. Поэтому надлежало быть готову ко всему. Ладно еще, если этот
свинтус просто где-нибудь с бабой познакомился и к себе притащил; кто их
знает, что у него там с Елкой.
А если?.. - всплыло на поверхность мыслей маслянистое, мрачно-радужное
пятнышко тревоги.
Димыч устремился было к проезжей части Большого проспекта на предмет ловли
такси, но, в последний раз бросив взгляд в сторону успевшей уже изрядно
надоесть подворотни, замер на месте.
Со двора на улицу как раз выворачивал невысокий, полный человек в солидной
серой "тройке". Темные, набрякшие мешки под глазами, седая бородка
клинышком, островатый седой чуб, перстень с темным камнем на пальце...
Он!
Наверняка! По описанию - похож!
Что же делать? Идти за предметом слежки? Мчаться к Петяше?
Димыч замер у края тротуара. Мозг его заработал в бешеном темпе.
Собственно, что толку ходить за этим Флейшманом? Может, он просто в
булочную вышел, через десять минут снова вернется в квартиру, и все
воротится к первобытному состоянию! А Петька там...
Димыч в последний раз оглянулся на тротуар 5-й линии и поднял было руку,
призывая машину, но тут напротив что-то произошло. Тучный старик вдруг
покачнулся и со слышным стоном мягко, точно кто-то сзади резко подсек его
под коленки, осел на тротуар.
Вокруг моментально собралась небольшая толпа. Послышался возглас:
- Скорую!
Так; ясно. Больше здесь делать нечего.
Димыч, продолжая прерванное было движение, взмахнул рукой. Из потока
машин, несшихся по Большому, тут же образовалась рядом потрепанная "волга"
с шашечками.
- Большая Пушкарская, угол Съезжинской, живо! - велел Димыч, падая на
заднее сиденье и бросая рядом "дипломат".
Машина резко подалась назад, свернула на 5-ю линию и понеслась к Среднему,
чудом не столкнувшись с завывающим сиреной пикапчиком "скорой".
32.
Оставшийся на скамейке Петяша, пребывая в полной прострации, выкурил одну
за другой три сигары и всякий раз, открывая портсигар, отмечал, что сигар
с прошлого раза не убыло. Эксперименты с фляжкой показали, что и коньяк из
нее можно пить, сколько угодно.
Не убывает, хоть тресни!
Наконец начавшие колбаситься поблизости попрошайки пробудили в окоченевшем
его мозгу желание встать и переменить дислокацию: мало того, что
настроение перебивают, - воняют, подлые!.. Спасу нет.
Прихватив оставшийся после неведомо куда исчезнувшего Туза Колченогого
notebook, Петяша побрел к дому. О поисках еще какого-то психиатра - на
сегодняшний день не могло быть и речи.
- А тебе только что звонили, - сообщила Катя, едва он ступил на порог.
- Я трубку повесила, и тут же - ты в двери ключом... - Кто?
- Мужчина какой-то. Не назвался.
Вот-т... не было заботы, так подай!
Петяша и всегда-то терпеть не мог подобных анонимных звонков, на нервы ему
это действовало, а уж теперь... То, что телефон заработал снова, знал
Димыч, Володька, да еще - случайно, надо думать - те, из издательства
"Норд-Зюйд". И все.
Или еще кто-нибудь знает?
Да ведь Боря этот - записывал!
Петяша поежился. Ежели Боря все же, паче чаяния, не жулик и не шизик -
это же жуть, к кому через него мог уплыть номер его, Петяшина, телефона!
- Ладно, - сжав зубы, буркнул он. - Надо, так еще позвонят, никуда не
денутся.
Тут Катя заметила принесенный им notebook.
- Ой, это компьютер такой; я видела!.. Купил?
- Купил, - соврал Петяша, чтобы не вдаваться в излишние подробности.
Страшно было и подумать - пересказывать ей все, что с ним сегодня
произошло! Сам он, услышав подобный рассказ, наверняка заподозрил бы
рассказчика в помрачении умственных способностей. Оставалось только
гадать, что предпримет Катя, если решит, будто он, Петяша, сошел с ума.
И, кстати, еще вполне может оказаться, что так оно и есть...
Катя тем часом подхватила чемоданчик:
- Можно посмотреть? Я - умею... - и, не дожидаясь ответа, упорхнула в
комнату.
Петяша, непонятно с чего, хотел было возразить, но лишь махнул рукой -
пусть ее балуется! - и отправился в кухню, сварить себе кофе и заодно чем
ни то перекусить.
Добыв из ящика стола несколько горошин перца, корицу и гвоздику, он
зарядил джезву и поставил ее на медленный огонь, после чего принялся -
под доносящееся из комнаты электронное пиликанье -сооружать для себя
бутерброд.
Вот интересно: за кого его принимает Катя? Кем считает? Скорее всего, для
нее он - взрослый, солидный дядя, которому проще пареной репы заработать
денег, сколько понадобится. И на этот чертов (надо же, пищит-то как
мерзко!) notebook, и на все остальное. Не видела девочка, как он, Петяша,
тут с голоду помирал... Не знает, как на улице жил... А что будет, если
дальше все пойдет вовсе не так благополучно, как сейчас? Чего она вообще
хочет от их совместного будущего? И чего захотят от их совместного
будущего ее родители - с которыми, кстати, тоже еще придется как-то
разбираться? Он же для них - наверняка выйдет какой-то темной личностью,
без профессии, без определенных перспектив, живущей непонятно чем,
выезжающей разве что на везении, и так далее, что там еще в таких случаях
полагается думать...
От этих мыслей Петяше очень захотелось спрятаться куда-нибудь подальше,
свернуться клубочком, ничего не видеть, ничего не слышать и ни за что не
отвечать. Ощущение было, надо сказать, знакомым.
Только ведь такая немыслимая жизненная роскошь недоступна никому, ни за
какие деньги. Разве что - сделаешься слепоглухонемым парализованным
идиотом...
В кухню заглянула Катя.
- Да; я же забыла!.. Сегодня родители - на некоторое время
-возвращаются!
- И - что?
- Надо домой ехать; я ведь там сколько времени не была... Я сейчас поеду,
ладно? А завтра с утра - вернусь.
- Ага. - Петяша помолчал. - Кофе выпьешь?
Катя бросила взгляд на маленькие часики на запястье.
- Ой, нет! Надо еще порядок дома навести; у меня там такое!.. И так в
"тетрис" с твоим компьютером заигралась... - Она крепко обняла Петяшу,
едва не силой заставив его прижаться лбом к своему плечу. - Не скучай,
ладно? Я - завтра, прямо с утра!.. А, если что, позвоню. Мой телефон я
