поднимается на бруствер, над которым свистят пули, и уже не думает
больше ни о чем, даже о том, много ли секунд или минут отпущено ему
на то, чтобы ни о чем больше не думать, должен отметить, что этот миг
преодоления самого себя - великий миг.
Неужели они ждали, что я сейчас провозглашу здравицу за
бедного и забытого Демьяна или, на худой конец, за Сергея Васильева,
вспомнившего забытое стихотворение? Или уж не ждали ли они, что я
провозглашу тост за героя стихотворения и за тот день, за тот
знаменательный для всей России (и всего мира) день, когда вот-де
родился в Симбирске мальчик, и никто этого в тот день не заметил, не
знал. Или провозгласить бы мне тост за всю Россию, которую
новорожденный впоследствии - предполагается всеми людьми - вывел
из тьмы, осветил и спас. Но я уже встал, и стакан, как я успел заметить,
отнюдь не дрожал в моей руке.
- Персонаж только что прочитанного пасквиля на Россию
назвал однажды Льва Толстого срывателем всех и всяческих масок.
Очень ему нравился этот процесс, включая и ту стадию, когда вместо
"масок" начинают срывать уже одежды со своей собственной матери,
стремясь обнажать и показывать всему свету ее наиболее язвенные места.
Для родного сына занятие не очень-то благородное и похвальное. Но
Толстой был хоть гений. Тот, еще до того, как заняться срыванием всех и
всяческих масок, чем заслужил от главного ненавистника России похвалу
и даже звание зеркала революции, тот хоть успел нарисовать нам образ
великой и просвещенной, красивой и одухотворенной России.
Вдохновенный портрет ее вырос перед нами из ее военного подвига и
составился из отдельных прекрасных образов: Андрея Болконского,
Наташи Ростовой, Пьера Безухова, Пети Ростова, Левина и Кити,
Вронского и Анны Карениной, Оленина, Марьянки, Ерошки, Кутузова,
Тушина, Багратиона, Дениса Давыдова...
Что же мы услышали здесь, извергнутое в свое время, если не
ошибаюсь, в 1927 году, грязными и словоблудными устами Демьяна
Бедного, который по сравнению со Львом Толстым не заслуживает,
конечно, другого названия, кроме жалкой шавки, тявкающей из
подворотни?
Рокот недоумения и возмущения прошелестел по застолью. Но,
как видно, соскучились они в своем сиропе по острому, никто не оборвал,
не пресек, давая возможность высказаться.
- Я сознательно груб. Но мои эпитеты (перефразируя известное
место у Белинского) слишком слабы и нежны, чтобы выразить состояние,
в которое меня привело слушание этого стихотворения, а точнее сказать,
стихотворного пасквиля на Россию. В каждом из нас, как в организме,
много всякого. Считается, что и каждом из нас приблизительно по 1400
граммов мозга, около четырех литров крови, но, конечно, есть (в
кишечнике) и кое-что еще. На что смотреть и что нюхать . . .
Что такое Россия в 1870 году? Творит Достоевский. Звучат новые
симфонии и оперы Чайковского. В расцвете творческих сил Толстой.
Роман за романом издает Иван Сергеевич Тургенев ("Вешние воды" -
1872 г., "Дым" - 1867 г., "Новь" - 1877 г.). Александр Порфирьевич
Бородин создает "Богатырскую симфонию", оперу "Князь Игорь", а как
химик открывает в 1872 году (одновременно с Ш.А. Вюрцем) альдольную
конденсацию. Не знаю, право, что это такое - альдольная конденсация,
- но верно уж факт не менее важный, нежели пожарный на каланче. Да,
так вот, звучат симфонии и оперы русских композиторов, в деревнях
звучат народные песни, хороводы. Сошлемся на Некрасова:
"Будут песни к нему хороводные
из села на заре долетать,
будут нивы ему хлебородные (хлебородные, заметьте)
безгреховные сны навевать".
Менделеев уже открыл свою периодическую таблицу, Тимирязев
вот-вот начнет читать свои блестящие лекции. В Москве возводится
грандиозное ослепительно белое златоглавое сооружение - памятник
московскому пожару, Бородину и вообще победе над Наполеоном. В
России от края до края бурлит 18 000 ежегодных ярмарок. Через восемь
лет Россия, жертвуя своей кровью, освободит ближайшую родственницу,
сестру Болгарию, от турецкого ига... Я думаю, если бы поднять газеты
того времени, мы найдем там много такого, что можно было бы почитать
с гордостью за Россию, за ее общественную жизнь, за ее дела. Ведь
именно на эти годы (и на 1870-й в том числе) приходится активная
научно-исследовательская деятельность, скажем, Пржевальского и
Миклухо-Маклая.
И что же поэт-пасквилянт выбрал из всей российской
действительности того времени, чтобы показать свету? Повторяю в
коротком пересказе. Серенькая мгла. А почему, собственно, в апреле
серенькая мгла? Более вероятно, что день был яркий, весенний, грачи
прилетели, ледоход на Волге. Городовой на углу и поп в соборе. У дверей
питейной лавки шумит пьяный скоп. Очередь, что ли, там за водкой на
полкилометра? На рынке лаются торговки. Не просто ведь торгуют
всевозможной изобильной снедью, а обязательно лаются. А чего бы им
лаяться, когда всего полно - и снеди, и покупателей? Мещанки мечутся
в ситцевом ряду. Это уж совсем что-то непонятное. Ситцев огромный
выбор, ситцы дешевые, на всех хватит, и завтра их будет столько же, и
каждый день, каждый год вплоть до того дня, когда к власти придет тот,
кто родился в этот апрельский денек. Вот тогда действительно с ситцами
будет покончено, тогда будут метаться наши женщины в поисках ситцев,
а в те времена... Непонятно. На каланче пожарный, прикованный, как
зверь к кольцу. Ну, знаете ли... Не хватает уже ни слов, ни злости. При
чем тут пожарный, который исправно на каланче несет свою службу, свое
дежурство? Солдатня марширует под угарный мат. Не просто солдаты,
русские солдаты, герои Измаила, Бородина, Севастополя (а вскоре и
Щипки), а солдатня. Почему солдатня? Потому что подчиняются своим
командирам, потому что служат царю и отечеству, а хуже этого, с точки
зрения младенца, народившегося в тот апрельский денек, ничего быть не
может...
Как же надо было ненавидеть Россию, свою родную мать, чтобы
собрать в одно стихотворение все наиболее грязное, мерзкое, да и не
просто собрать, но пасквильно, клеветнически преувеличить и даже
выдумать и преподнести нам эту вонючую жижу, чтобы мы ее нюхали.
Вот вы, хозяин стола, - грузин. Возможно ли, чтобы грузинский поэт
написал бы нечто столь же омерзительное о прошлом своей страны?
Только мы, самоеды и предатели, мало того что способны написать такое,
способны еще и восхищаться этой гадостью сорок лет спустя после ее
написания.
Меня уже понесло, а между тем надо было сворачивать на тост.
- Есть табу. Есть запретные вещи. Нельзя взрослому человеку,
мужчине, подглядывать, как раздевается мать. Вот он раздвинул
занавесочку и в щелочку подглядел: "Гы-гы, сиськи висят!" И снова
щелочку закрыл, и ничего словно бы не случилось. Нет, случилось! Он
переступил запретную грань. В душе своей. Из человека он превратился в
хама.
А я нарисую и еще более трагическую ситуацию. Представим
себе, что разбойники под угрозой оружия и смерти заставили взрослого
мужчину изнасиловать собственную мать. Их было несколько сыновей.
Один, хоть и наставлены пистолеты и приставлены ножи к горлу,
бросился на разбойников и тотчас погиб. Что же, были у России и такие
сыновья. Подставьте сюда все восстания, прошумевшие в России после
захвата власти бандитами в 1917 году, восстания Ижорско-Колпинское,
Путиловское, Кронштадтское, Ярославское, Тамбовское, Пензенское,
Ижевское, Астраханское, Якутское, Хакасское, восстания по всему Дону,
по всей Сибири, Белое добровольческое движение - и все это было
потоплено в крови. Все это были сыновья России, которые предпочли
погибнуть, но избежать насилия и позора. Второй брат под угрозой
бандитов покорился и совершил насилие. Третий, хоть сам и не
насильничал, но смотрел, как насильничает его брат, и не пошевелился,
потому что у горла - нож. И вот они оба остались живы, но жалка их
участь и страшна их жизнь. И что же теперь с них спрашивать? Они
теперь могут все, и ничего недозволенного для них нет. После насилия
над собственной матерью что для них осталось святого? Что для них
насилие над чужой женщиной? Или вообще над другим человеком?
Взрывать, жечь, убивать, мучить, предавать, доносить - все пожалуйста!
А уж глумиться на словах - про это и говорить нечего.
Вы можете не поддержать меня в этом тосте, но я хочу выпить за
настоящие сыновьи чувства, за настоящее мужество, которое
предпочитает смерть покорности и позору. Я рад провозгласить этот тост
на древней грузинской земле, которую всегда отличали рыцарство,
благородство, доблесть. Ваш'а!..
Застолье застольем и речи речами, но пасквильный стишок
Демьяна Бедного задел меня за живое, и я потом полистал кое-какие
книги и справочники. Не с той степенью дотошности, как если бы
собирался писать экономическое исследование, но все же - про запас -
чтобы можно было смазать по сусалам какого-нибудь "застольного"
ретивого оппонента.
Я узнал, что в последней четверти XIX века в России были
протянуты все основные нитки железных дорог, которыми, кстати, мы
пользуемся до сих пор, крича, что мы великая железнодорожная держава.
Но, кстати же, которые (нитки прошлого века) все пора реконструировать
и нужно для этого 25 000 000 новых шпал, а взять их неоткуда, поэтому
наши современные железные дороги находятся в катастрофическом
состоянии (тихоходность и опоздания поездов, повышенная аварийность).
Не думаю, что Россия, если бы не случилось с ней беды в 1917 году,
держала бы свои дороги в таком чудовищном состоянии.
Профессором Вернадским был разработан план электрификации
всей России, который большевики, бессовестно присвоив, назвали
Планом ГОЭЛРО. Была построена КВЖД, которую дураки подарили
потом Китаю. К 1913 году в России был построен самый большой в мире
самолет "Илья Муромец", а его конструктор Сикорский, вынужденный
эмигрировать, многие годы и десятилетия оплодотворял своими идеями
самолетостроение Запада. Царские ледоколы, переименованные в
"Красиных", долго еще служили советской власти. Царские линкоры,
переименованные в "Маратов" и в "Парижские коммуны", долго еще
состояли на вооружении советского военного флота. Россия уже наладила
производство своих автомобилей. По стали Россия не занимала первого
места в мире, а занимала четвертое и пятое, но ведь и мы теперь, увы, не
на первом месте.
Каждый читатель, если захочет, может достать нужные
справочники. Он увидит в подробности, если справочники будут,
конечно, не советского производства, что Россия действительно стояла по
всем отраслям промышленности и земледелия на уровне задач того
времени, не занимая, может быть, первых мест, но была в ряду великих
держав: Америки, Франции, Англии и Германии. Зато она занимала
первое, недосягаемое место по темпам роста. Она стремилась вверх,
подобно современному истребителю-перехватчику, из-за чего и была
фактически сбита влет. Международный капитал, который боялся
угрожающе стремительного развития величайшей на земном шаре
державы, использовал большевиков, эту денационализированную
антироссийскую силу, для подрыва изнутри и сокрушения могучего
государства.
Все же приведем некоторые цифры. Начатое при Александре II
усиленное железнодорожное строительство несколько замедлило темп в
80-е годы, но в 90-х годах оно двинулось вперед с исключительной
быстротой: за десятилетие 1861-1870 гг. было построено 8,8 тысячи верст
новых железнодорожных линий, в 1871-1880 гг. - 10,9 тысячи верст, в
1881-1890 гг. - 7,5 тысячи верст, а в 1891-1900 гг. - 21 тысяча верст. В
1891 году приступили к сооружению Великой Сибирской железной
дороги, имевшей огромное народнохозяйственное (и
общегосударственное) значение. Общая длина железнодорожных линий в
1905 году составляла 64000 километров.
Общую картину предреволюционного экономического подъема
представляет следующая таблица:
1899
1913
Увеличение
Валовой сбор хлеба (миллиардов пудов)
3,7
5,4
46%
Экспорт хлебных продуктов (миллионов пудов)
