"Так не будут же ни мне Переяславля, ни тебе Киева", - сказал он дяде и
поворотил коня в Переяславль; Ростислав, оставленный племянником, был
обойден половцами и после двухдневной битвы обратился в бегство; пресле-
дуемый врагами, он потерял коня, сын Святослав отдал ему своего, а сам
стал отбиваться от половцев и таким образом дал отцу время уйти.
Ростислав переправился за Днепр ниже Любеча и поехал в Смоленск;
Мстислав Изяславич с двоюродным братом Святославом Ростиславичем ускакал
в Переяславль, здесь взял жену и уехал в Луцк; а Святослав Всеволодич
был захвачен половцами; Изяслав Давыдович с женою выручили его из плена
и других русских много выручили, много добра сделали, говорит летописец:
если кто из пленников убегал в город, тех не выдавали назад. Быть может,
Давыдович с намерением поступал так, желая приобресть расположение жите-
лей Русской земли, которых нелюбовь ко всему его племени он должен был
знать хорошо. Он послал сказать киевлянам: "Хочу к вам поехать". Киевля-
не были в самом затруднительном положении: покинутые Ростиславом, они
видели приближение половцев, от которых могло спасти их только немедлен-
ное принятие Давыдовича, и они послали сказать ему: "Ступай в Киев, чтоб
нас не взяли половцы, ты наш князь, приезжай". Изяслав приехал в Киев и
сел на столе, а Глеба Юрьевича послал княжить в Переяславль, окрестности
которого были сильно опустошены союзниками их - половцами. Но Юрия рос-
товского нельзя было удовлетворить одним Переяславлем: только что услы-
хал он о смерти Изяславовой и о приезде другого Мстиславича в Киев, как
уже выступил в поход и приблизился к Смоленску, имея теперь дело преиму-
щественно с тамошним князем; тут пришла к нему весть, что Вячеслав умер,
Ростислав побежден, Давыдович сидит в Киеве, а Глеб - в Переяславле.
Ростислав между тем, прибежавши в Смоленск, успел собрать войско и вышел
против дяди; но мы видели, что Ростислав не был похож на брата отвагою,
видели также, что он не был охотником и до споров с дядьми, и потому
послал к Юрию просить мира: "Батюшка! - велел он сказать ему, - кланяюсь
тебе: ты и прежде до меня был добр и я до тебя; и теперь кланяюсь тебе,
дядя мне вместо отца". Юрий отвечал: "Правду говоришь, сын; с Изяславом
я не мог быть; но ты мне свой брат и сын". После этой пересылки дядя с
племянником поцеловали крест на всей любви, по выражению летописца, и
Юрий отправился к Киеву, а Ростислав - в Смоленск; вероятно, что необхо-
димость спешить в Киев и большое войско Ростислава также имели влияние
на миролюбие дяди. Недалеко от Стародуба встретил Юрия сват его и старый
союзник Святослав Ольгович, приехал к нему и Святослав Всеволодич с по-
винною. "Совсем обезумел я, - говорил он Юрию, - прости". По просьбе дя-
ди Ольговича Юрий помирился с Всеволодичем, заставив его поклясться не
отступать от себя и от дяди, после чего все трое пошли к Чернигову. Не
доходя еще до города, Святослав Ольгович послал в Киев сказать Давыдови-
чу: "Ступай, брат, из Киева, идет на тебя Юрий; ведь мы оба с тобою поз-
вали его". Но Давыдович не слушался; тогда Святослав в другой раз послал
к нему из Чернигова: "Ступай из Киева, идет туда Юрий; а я тебе Чернигов
уступаю ради христианских душ". Изяслав все не хотел выйти из Киева, по-
тому что этот город сильно понравился ему, говорит летописец. Наконец,
сам Юрий послал сказать ему: "Мне отчина Киев, а не тебе". Без права и
без особенного народного расположения Давыдович не мог более оставаться
в Киеве и потому послал сказать Юрию: "Разве я сам поехал в Киев? Поса-
дили меня киевляне; Киев твой, только не делай мне зла".
Юрий помирился с ним (1156 г.) и вошел в Киев с четырьмя старшими сы-
новьями, которых посажал около себя: Андрея - в Вышгороде, Бориса - в
Турове, Глеба - в Переяславле, Василька - на Поросье. На Волыни сидели
Мстиславичи: Владимир с племянниками - Мстиславом и Ярославом; первый,
как видно, успел помириться с Юрием, обещаясь действовать заодно с ним
против племянников, на которых Юрий послал старого союзника своего и
врага Мстиславичей - Юрия Ярославича с внуками брата его Вячеслава; они
прогнали Мстислава из Пересопницы в Луцк; но и здесь он не мог долго ос-
таваться спокойным; Юрий велел идти на Луцк зятю своему Ярославу галиц-
кому; тогда Мстислав, оставив брата Ярослава в Луцке, сам ушел в Польшу
за помощью; галицкий князь вместе с Владимиром Мстиславичем подошел к
Луцку, но, постоявши несколько времени под городом, ушел, ничего не сде-
лав ему. Юрий не мог продолжать войны с Изяславичами, потому что черни-
говский Давыдович в надежде на вражду Юрия с остальными Мономаховичами и
на нерасположение к нему народа в Руси, не оставлял своих притязаний:
немедленно по приезде в Чернигов он уже начал уговаривать Святослава
Ольговича к войне с Юрием; но тот удовольствовался тем, что отобрал у
племянника Святослава Всеволодовича три города (Сновск, Корачев, Воро-
тынск), давши ему взамен какие-то три похуже, и не захотел вооружиться
против старого союзника; Юрий, вероятно, знал о замыслах Давыдовича; с
другой стороны, беспокоили его половцы; и потому он послал в Смоленск
сказать Ростиславу Мстиславичу: "Сын! Приезжай сюда, а то мне не с кем
удержать Русской земли". Ростислав приехал к нему и устроил мир между
дядею и племянниками своими, причем Владимир Мстиславич и Ярослав Изяс-
лавич имели личное свидание с Юрием; но Мстислав Изяславич не поехал из
страха, что киевский князь схватит его. Уладившись теперь с своими, Юрий
послал сказать Давыдовичу решительно: "Приходи к нам на мир, а не при-
дешь, так мы к тебе придем". Давыдович, видя, что все Мономаховичи в со-
единении, испугался и приехал вместе с Святославом Ольговичем на съезд,
где уладились: Юрий дал им по городу на западной стороне Днепра: Давыдо-
вичу - Корецк на Волыни, Ольговичу - Мозырь в Туровской область; кроме
того, Юрий женил сына своего Глеба на дочери Изяслава черниговского.
Казалось, что после этого мир должен был водвориться во всех волостях
русских; но вышло иначе: в разных концах обнаружилась борьба с тем же
характером, с каким велась она незадолго прежде, обнаружились усобицы
между племянниками и дядьми: так, в Черниговской волости племянник Изяс-
лавов Святослав, сын старшего брата его Владимира, вероятно, будучи не-
доволен волостию, полученною от дяди, выбежал из Березого (в окрестнос-
тях Чернигова) во Вщиж, захватил все города по Десне и, отступив от род-
ного дяди, отдался в покровительство Ростислава Мстиславича смоленского;
Святослав Всеволодич также встал против дядей; последние пошли было про-
тив племянников, но заключили с ними мир, неизвестно на каких условиях.
В то же время подобное явление обнаружилось на Волыни; мы видели, что
здесь сидел Владимир Мстиславич с двумя племянниками - Мстиславом и
Ярославом Изяславичами; Мстислав по примеру отца думал, что голова Вла-
димира нейдет к старшему месту, ибо Владимир хотя был ему и дядя, но,
вероятно, даже моложе его летами и притом был сыном мачехи Изяславовой,
второй жены Мстислава Великого, почему и называется в летописи относи-
тельно Изяславичей не дядею (стрыем), но мачешичем. Как бы то ни было,
впрочем, Мстислав напал нечаянно на дядю во Владимире, захватил его же-
ну, мать, все имение, а самого прогнал в Венгрию. Юрий, сам будучи млад-
шим дядею, должен был вступиться за Владимира и действительно пошел на
Мстислава (1157 г.) с зятем своим Ярославом галицким, сыновьями, племян-
ником Владимиром Андреевичем, княжившим, как мы видели, в Бресте, и с
берендеями; черниговские также хотели с ним идти, но по совету Ярослава
галицкого Юрий не взял их с, собою. Скоро оказалось, что Юрий начал эту
войну не за Владимира Мстиславича, но за другого племянника своего, Вла-
димира Андреевича, потому что дал клятву покойному брату своему Андрею и
потом сыну его - добыть для последнего Владимир-Волынский. Взять нечаян-
но этот город Юрию не удалось; он начал осаду, во время которой Владимир
Андреевич отпросился у Юрия воевать другие города, и когда подъехал к
Червеню, то начал говорить жителям: "Я пришел к вам не ратью, потому что
вы были люди, милые отцу моему, и я вам свой княжич, отворитесь". В от-
вет один из жителей пустил стрелу и угодил в горло Владимиру; рана была,
впрочем, не опасна, и Владимир успел отомстить червенцам страшным опус-
тошением их волости. Десять дней стоял Юрий у Владимира, не видя ни ма-
лейшего успеха; есть даже известие, что Мстислав сделал вылазку и нанес
сильное поражение галицким полкам; тогда Юрий, посоветовавшись с сы-
новьями и дружиною, пошел назад в Киев, а Ярослав - в Галич; Мстислав
шел вслед за Юрием до самого Дорогобужа, пожигая села, и много зла наде-
лал, говорит летописец. Пришедши в Дорогобуж, Юрий сказал в утешение
Владимиру Андреевичу: "Сын! Мы целовали крест с твоим отцом, что, кто из
нас останется жив, тот будет отцом для детей умершего и волости за ним
удержит, а потом я и тебе поклялся иметь тебя сыном и Владимира искать
тебе; теперь, если Владимира не добыл, то вот тебе волость - Дорогобуж,
Пересопница и все погоринские города".
Нападение Юрия на племянников и не в пользу брата, отнятие у них во-
лости в пользу Владимира Андреевича должно было рассердить Ростислава
смоленского, обязанного заботиться о выгодах племени Мстиславова. Это
помогло Изяславу Давыдовичу черниговскому уговорить его начать войну
против Юрия; разумеется, что Мстислава волынского не нужно было уговари-
вать к союзу против деда. Давыдович попытался было уговорить к тому же и
Святослава Ольговича, но понапрасну, тот отвечал: "Я крест целовал Юрию,
не могу без причины встать на него". Отказ Ольговича не помешал, однако,
союзникам порешить походом против Юрия: Изяслав должен был выступить с
полками черниговскими и смоленскими, которыми начальствовал Роман, сын
Ростиславов; в то же время Мстислав Изяславич должен был ударить на Юрия
с запада; но в тот самый день, когда Давыдович хотел двинуться к Киеву,
оттуда прискакал к нему гонец с вестию: "Ступай, князь, в Киев, Юрий
умер". Это посольство от киевлян служит доказательством, что они знали о
намерении союзников и были готовы к принятию Давидовича, иначе не посла-
ли бы прямо к нему с вестию о смерти Юрия и с приглашением приехать кня-
жить у них. Изяслав, получив эту весть, заплакал и сказал: "Благословен
еси, господи, что рассудил меня с ним смертию, а не кровопролитием".
10-го мая (1157 г.) Юрий пировал у осменика Петрилы, в ночь занемог и
через пять дней умер. В день похорон (16-го мая) наделалось много зла,
говорит летописец: разграбили двор Юрьев Красный и другой двор его за
Днепром, который он сам звал раем, также двор Василька - сына его - в
городе; перебили суздальцев по городам и селам, имение их разграбили:
эти действия киевлян служат ясным знаком нерасположения их к Юрию и его
суздальской дружине, которую он привел с севера.
Смертию Юрия кончилось третье поколение Ярославичей. Главным характе-
ром княжеских отношений в их время была, как мы видели, борьба младших
дядей с племянниками от старшего брата, кончившаяся торжеством дядей, т.
е. торжеством права всех родичей на старшинство; в это же время успели
восстановить свое право на старшинство обе линии Святославичей - Ольго-
вичи и Давыдовичи. Из событий в отдельных княжествах мы упоминали о дея-
тельности Владимирка галицкого и сына его Ярослава; видели деятельность
потомков Изяслава Ярославича - Юрия Ярославича и внуков Вячеслава Ярос-
лавича, причем, однако, ничего не знаем о их волостях; из потомков Давы-
да Игоревича встречали известия о внуке его Борисе Всеволодовиче, князе
городенском. Мы видели, что Изяславичи полоцкие по смерти Мстислава
возвратились из изгнания в свою волость, успели овладеть и Минском; пос-
ле Василька Святославича княжил в Полоцке Рогволод Борисович, женатый на
