твои мужи и брат твой Мстислав, как нам бог помог, как встала за нас вся
Русская земля и черные клобуки". Отрядив Мстислава в Венгрию, Вячеслав
послал в то же время бояр своих в Смоленск сказать Ростиславу Мстислави-
чу: "Брат! Бог соединил нас с твоим братом, а с моим сыном Изяславом;
добыв Русскую землю, он на мне честь положил, посадил меня в Киеве; а я,
сын, тебе скажу: как мне сын брат твой Изяслав, так и ты; потрудись при-
ехать сюда к нам, чтоб всем вместе подумать о том, что вперед делать".
Изяслав с своей стороны послал сказать Ростиславу: "Ты меня, брат, много
понуждал положить честь на дяде и на отце; и вот когда бог привел меня
опять в Русскую землю, то я посадил дядю нашего в Киеве для тебя и для
всей Русской земли; а теперь я скажу тебе: там у тебя в Новгороде сын
мой и твой сын же крестный Ярослав, там же у тебя и Смоленск; так, уря-
дивши все в верхних землях у себя, приезжай к нам сюда, посмотрим вмес-
те, что нам бог даст".
Изяслав с дядею не ошибались, призывая к себе отовсюду союзников:
Юрий не думал оставлять их в покое и послал сказать Давыдовичам и Ольго-
вичам: "Изяслав уже в Киеве, ступайте ко мне на помощь". Святослав
Ольгович выступил немедленно, соединился в Чернигове с Владимиром Давы-
довичем и на лодках приплыли вместе в Городок к Юрию. Но другой Давыдо-
вич, Изяслав, перешел на сторону Вячеслава и Изяслава: как видно, этот
Давыдович поневоле был до сих пор с Юрием, на которого сердился за отня-
тие дреговичских земель в пользу Святослава Ольговича. Скоро приехал в
Киев и Ростислав Мстиславич с полками смоленскими; а между тем Юрий выс-
тупил с союзниками из Городка и стал у Днепра, при устье речки Радуни,
куда пришло к нему на помощь много диких половцев. На этот раз Изяслав
был осторожен, не дал неприятельскому войску переправиться чрез Днепр, и
потому с обеих сторон начали биться в лодках, от Киева до устья Десны. В
этой речной битве Юрий не мог получить успеха, потому что Изяслав, по
выражению летописца, дивно исхитрил свои лодки: гребцов на них не было
видно, видны были только одни весла, потому что лодки были покрыты дос-
ками, и на этой крышке стояли ратники в бронях и стреляли, а кормчих бы-
ло по двое на каждой лодке - один на носу, а другой на корме, - куда хо-
тят, туда и пойдут, не оборачивая лодок. Видя, что нельзя переправиться
через Днепр против Киева, Юрий с союзниками решили идти вниз к Витичевс-
кому броду; но, не смея пустить лодок мимо Киева, пустили их в Долобское
озеро, оттуда волокли берегом в реку Золотчу и по Золотче уже впустили
их в Днепр, а половцы шли по лугу. Но Мотиславичи с дядею Вячеславом, с
Изяславом Давыдовичем, с городенским князем Борисом, киевлянами и черны-
ми клобуками шли рядом с ними по западной стороне Днепра, по нагорному
берегу, а лодки плыли по реке, так что когда войско Юрия достигло Вити-
чевского брода, то уже там стояла киевская рать, и опять началась речная
битва за переправу. Тогда Юрий позвал к себе союзников и сказал: "Стоим
мы здесь, и чего достоимся? Лучше постараемся перехватить у них Зарубс-
кий брод и перейти на ту сторону". Все согласились и отпустили к броду
сыновей Юрьевых с половцами, да Святослава Всеволодовича; а сами, выст-
роивши полки, пошли подле лодок берегом. Между тем передовой отряд их
приехал к Зарубскому броду, который стерег боярин Изяславов Шварн с не-
большою дружиною: половцы, видя, что сторожей мало, бросились на лошадях
и в полном вооружении в реку, под их прикрытием переехали и русские в
лодьях; а Шварн испугался и побежал к своему князю; по замечанию лето-
писца, вся беда произошла оттого, что при броде был не князь, а боярин,
тогда как боярина не все слушались. Переправившись чрез Днепр, Юрьевичи
послали сказать отцу: "Ступай скорее, мы уже перешли Днепр; чтоб не уда-
рил на нас одних Изяслав!" Юрий пошел немедленно к Зарубу и также переп-
равился. Получив весть об этой переправе, Мстиславичи возвратились в Ки-
ев и начали думать, что теперь делать? Оба Мстиславича хотели идти
навстречу к дяде и биться, но дружина всех князей не соглашалась, осо-
бенно отговаривали от этого черные клобуки, они говорили Изяславу:
"Князь! Нельзя нам ехать к ним, потому что наши ратники не все на конях;
ты к ним поедешь, а они перед тобою поедут к Роси; тогда тебе надобно
будет оставить свою пехоту и ехать за ними с одною конницею. По-нашему,
надобно вот что сделать: ступайте вы все в Киев, а к нам приставьте бра-
та своего Владимира; мы поедем с ним к своим вежам, заберем их жен, де-
тей, стада и пойдем тогда к Киеву; побудьте там только до вечера, мы к
вам придем непременно, хотим за отца вашего Вячеслава, за тебя, за брата
твоего Ростислава и за всю вашу братью головы свои сложить; либо честь
вашу отыщем, либо изомрем с вами, а Юрия не хотим". Мстиславичи с дядею
послушались дружины, киевлян и черных клобуков, отрядили брата Владимира
за вежами с торками, коуями, берендеями и печенегами (имена варварских
народцев, слывших под общим именем черных клобуков), а сами пошли к Тре-
полю и, переночевавши здесь, на солнечном восходе отправились к Киеву; в
город не вошли, а стали около него: Изяслав Мстиславич - перед Золотыми
воротами, Изяслав Давыдович - между Золотыми и Жидовскими воротами; Рос-
тислав с сыном Романом - перед Жидовскими воротами, Борис городенский -
у Лядских ворот; киевляне, конные и пешие, стали между князьями. Скоро
пришел и Владимир с черными клобуками, с вежами и стадами их; эти союз-
ники наделали вреда не меньше врагов, вламывались в монастыри, жгли се-
ла, огороды все посекли; Мстиславичи велели Владимиру пойти с берендея-
ми, вежами и стадами их к Ольговой могиле и стать от нее до Ивановского
огорода и потом до Щековицы; а коуи, торки и печенеги стали от Золотых
ворот до Лядских и потом до Клова, Берестова, Угорских ворот и Днепра,
Таким образом, князья, дружина, киевляне и черные клобуки решили не хо-
дить к неприятелю навстречу, но подпустить его к себе и биться под Кие-
вом; Изяслав говорил: "Если бог нам поможет, отобьем их, то ведь они не
птицы: перелетевши Днепр, должны сесть где-нибудь; а когда поворотят от
нас, тогда уже как бог нас с ними управит".
Но старик Вячеслав прежде битвы хотел попытаться кончить дело миром;
он сказал племянникам: "Теперь, братья, мы готовы биться; но ведь Юрий
мне брат, хотя и младший; хотелось бы мне послать к нему и свое стар-
шинство оправить; когда нам будет с ним божий суд, то бог на правду
призрит". Племянники согласились, и Вячеслав, подозвавши к себе своего
боярина, сказал ему: "Ступай к брату Юрию, кланяйся ему от меня; а вы,
братья и сыновья, Изяслав и Ростислав. слушайте, перед вами отряжаю; так
ты вот что скажи от меня Юрию: я вам обоим, Изяславу и тебе, много раз
говорил: не проливайте крови христианской, не губите Русской земли; вас
удерживал от войны, о себе не заботился, что меня оба вы обидели, и не
один раз; а ведь у меня полки есть и сила есть, бог мне дал; но я для
Русской земли и для христиан не поминал того, как Изяслав, едучи биться
с Игорем, говорил: я Киева не себе ищу, но отцу моему Вячеславу, он
старший брат; а как бог ему помог, то он Киев себе, да еще Туров и Пинск
у меня отнял, - это меня Изяслав обидел; а ты, брат, едучи к Переяславлю
биться с племянником, тоже говорил: я Киева не себе ищу, есть у меня
старший брат Вячеслав, все равно мне, что и отец, ему ищу Киева; а как
бог тебе помог, то и ты Киев себе, да еще Пересопницу и Дорогобуж у меня
отнял, обидел меня, один Вышгород мне дал; а я во всем том не искал уп-
равы для Русской земли и для христиан, не передо мною в вас правды не
было, а перед богом; я еще и вас удерживал от войны, но вы меня не слу-
шали; ты мне тогда говорил: младшему не могу поклониться; но вот Изяс-
лав, хотя два раза слова своего не сдерживал, зато теперь, добывши Киев,
поклонился мне, честь мне воздал, в Киеве меня посадил, и отцом себе
назвал, а я его сыном; ты говорил: младшему не поклонюсь; а я тебя стар-
ше не мало, а много; я уже был бородат, когда ты родился; если же хочешь
на мое старшинство поехать, то как нас бог рассудит". Юрий отвечал на
это: "Я тебе, брат, кланяюсь, речи твои правые: ты мне вместо отца; но
если хочешь со мною рядиться, то пусть Изяслав поедет во Владимир, а
Ростислав - в Смоленск, тогда мы с тобою урядимся". Вячеслав послал
опять сказать ему: "У тебя семеро сыновей, и я их от тебя не отгоняю, а
у меня только два - Изяслав и Ростислав, да еще другие младшие; я, брат,
тебе вот что скажу: для Русской земли и для христиан ступай в свой Пере-
яславль и в Курск с сыновьями, а там у тебя еще Ростов Великий, Ольгови-
чей отпусти домой, тогда и станем рядиться, а крови христианской не бу-
дем проливать; если же хочешь пойти по своему замыслу, то этой пречистой
госпоже с сыном своим и богом нашим судить нас в этот век и в будущий".
Говоря эти слова, Вячеслав показывал на образ богородицы, висевший на
Золотых воротах. Юрий, не давши на это никакого ответа, на другой день
явился с войском у Киева и стал по ту сторону Лыбеди. Начали перестрели-
ваться об реку и перестреливались до вечера, а некоторые из войска
Юрьева переехали Лыбедь; Андрей Юрьевич и здесь, как прежде у Луцка, за-
несся вперед и проскакал почти до самых неприятельских полков; один по-
ловец схватил под ним коня и воротил назад, браня своих, зачем все отс-
тали от князя, Изяслав, видя, что неприятельские отряды переезжают Лы-
бедь, велел ударить на них выборной из всех полков дружине, которая и
вмяла неприятеля в реку, где он потерял много убитыми и взятыми в плен;
между прочими убили и Савенча Боняковича, дикого половчина, который
хвастался: "Хочу ударить мечом в Золотые ворота, как отец мой в них уда-
рил"; после этого ни один человек уже не переезжал больше чрез Лыбедь, и
Юрий, оборотя полки, пошел прочь: дали ему весть, что сват его Владимир-
ко идет к нему на помощь из Галича; так он и пошел к нему навстречу.
Мстиславичи подъехали к дяде Вячеславу и сказали: "Они прочь поехали,
пойдем за ними"; но Вячеслав удержал их: "Это уже начало нам божией по-
мощи, - говорил он - они сюда приехали и ничего не успели сделать,
только стыда добыли; а вам нечего спешить; бог даст - выступим вечером,
а пожалуй, даже и завтра, подумавши". Тогда Изяслав обратился к Борису
городенскому и сказал ему: "Они верно пойдут к Белгороду, ступай-ка,
брат, туда же бором"; и Борис отправился. Юрий в самом деле подошел к
Белгороду и послал сказать гражданам: "Вы мои люди: отворите мне город".
Белгородцы отвечали: "А Киев тебе разве отворил ворота? Наши князья Вя-
чеслав, Изяслав и Ростислав". Услыхав такой ответ, Юрий пошел дальше; а
между тем Мстиславичи с дядею Вячеславом выступили за ним из Киева, чтоб
предупредить соединение его с Владимирком; равнодушие киевлян или неже-
лание их поднимать руки на Мономаховичей прошли; они сказали Мстислави-
чам: "Пусть идут все, кто может хоть что-нибудь взять в руки; а кто не
пойдет, выдай нам того, мы его сами побьем", - такая ревность служит
знаком сильного нерасположения к Юрию. Все пошли с радостию по своим
князьям, говорит летописец, на конях и пеши, многое множество. На дороге
Изяслав получил весть от сына Мстислава, который прислал сказать ему:
"Король, твой зять, отпустил к тебе помощь, какой прежде не бывало, мно-
гое множество; я уже с ними прошел горы; если мы будем тебе скоро надоб-
ны, то дай знать, мы скорее пойдем". Изяслав велел отвечать ему: "Мы уже
идем на суд божий, а вы нам всегда нужны; ступайте как можно скорее". У
реки Рута настигли Мстиславича Юрия; мирные переговоры, начатые было
снова, остались тщетными, потому что Ольговичи и половцы не дали ми-
риться: понятно, что те и другие много теряли с примирением всех Монома-
