заточения Всеслава и поставили князем себе, и за то много зла было наше-
му городу; а теперь Игорь, враг нашего князя и наш, не в заточении, а в
Федоровском монастыре; убьем его и пойдем к Чернигову за своим князем;
покончим с ними". Народ, услыхавши это, бросился к Федоровскому монасты-
рю. Напрасно говорил им князь Владимир: "Брат мой не велел вам этого де-
лать, Игоря стерегут крепко; пойдем лучше к брату, как он нам велел".
Киевляне отвечали ему: "Мы знаем, что добром не кончить с этим племенем
ни вам, ни нам". Митрополит также их удерживал, и Лазарь тысяцкий, и Ра-
гуйло. Владимиров тысяцкий; но они никого не послушали и с воплем кину-
лись на убийство. Тогда князь Владимир сел на коня и погнал к Федоровс-
кому монастырю; на мосту не мог он проехать за толпами народа и поворо-
тил направо мимо Глебов двора; но этот крюк заставил его потерять время;
киевляне пришли прежде него в монастырь, бросились в церковь, где Игорь
стоял у обедни, и потащили его с криками: "Побейте! побейте!" В монас-
тырских воротах встретился им Владимир; Игорь, увидав его, спросил: "Ох,
брат! Куда это меня ведут?" Владимир бросился с лошади и одел Игоря сво-
им корзном, уговаривая киевлян: "Братья мои! не делайте этого зла, не
убивайте Игоря!" Но толпа не слушала, и начали бить Ольговича; несколько
ударов пришлось и на долю Владимира который держался близко последнего,
защищая его. Владимиру, однако, с помощью боярина Михаила удалось ввести
Игоря в двор своей матери и затворить за собою ворота. Но толпа, избивши
Михаила, оторвавши на нем крест с цепями, выломала ворота и, увидавши
Игоря на сенях, разбила сени, стащила с них Игоря и повергла его без
чувств на землю; потом привязали ему веревку к ногам и потащили с Мстис-
лавова двора, через Бабин торжок на княж двор и там его прикончили; от-
сюда, положивши на дровни, повезли на Подол и бросили на торгу. Влади-
мир, услыхав, что тело Игоря лежит на торгу, послал туда двоих тысяцких,
Лазаря и Рагуйла; те приехали и сказали киевлянам: "Вы уже убили Игоря,
так похороним тело его". Киевляне отвечали: "Не мы его убили; убили его
Давыдовичи и Всеволодич, которые замыслили зло на нашего князя, хотели
убить его обманом; но бог за нашего князя и св. София". Тогда Лазарь ве-
лел взять Игоря и положить в Михайловской церкви, в Новгородской божни-
це; а на другой день похоронили его в Семеновском монастыре.
Изяслав стоял на верховьях Супоя, на границах Черниговского княжест-
ва, когда пришла к нему весть об убийстве Игоря, он заплакал и сказал
дружине: "Если бы я знал, что это случится, то отослал бы его подальше и
сберег бы его; теперь мне не уйти от людских речей, - станут говорить,
что я велел убить его; но бог свидетель, что я не приказывал и не нау-
чал; бог рассудит дело". Дружина отвечала: "Нечего тебе заботиться о
людских речах; бог знает, да и все люди знают, что не ты его убил, а
братья его; крест к тебе целовали и потом нарушили клятву, хотели убить
тебя". Изяслав сказал на это: "Если уже так случилось, то делать нечего,
- всем нам там быть и судиться пред богом"; но все не перестал жало-
ваться на киевлян. Между тем война продолжалась. Изяслав, как видно,
прежде всего поспешил овладеть Курском и городами по Сейму, чтоб прер-
вать связь Черниговских с половцами: в Курске уже сидел сын его Мстис-
лав, когда к этому городу пришел Святослав Ольгович с Глебом Юрьичем.
Мстислав объявил жителям Курска, что неприятель близко; те отвечали точ-
но так же, как прежде киевляне отвечали отцу его: "Ради биться и с
детьми за тебя против Ольговичей; но на племя Владимирово, на Юрьевича,
не можем поднять рук".
Услыхав такой ответ, Мстислав уехал к отцу, а жители Курска послали к
Глебу Юрьевичу я взяли у него себе посадника; как видно, Ольгович усту-
пил и Глебу ту самую волость, т. е. Курск с Посемьем, которую прежде от-
дал брату его Ивану; вот почему Глеб посадил своих посадников также по
рекам Сейму и Вырю, где заключил союз со многими половецкими ордами.
Впрочем, некоторые города по Вырю остались верны Изяславу, несмотря на
угрозы Черниговских, что они отдадут их в плен половцам; один из этих
городов, Вьяхань, с успехом выдержал осаду; другой - Попашь был взят.
Услыхав о движении Черниговских и Юрьевича, Изяслав собрал большое войс-
ко, полки дяди Вячеслава и волынские, и пошел к Переяславлю, где пришла
к нему весть от брата Ростислава, что тот уже на походе: "Подожди меня,
велел сказать ему Ростислав: я Любеч пожег, много воевал и зла Ольгови-
чам много наделал; сойдемся вместе и посмотрим, что нам дальше делать".
Получив эту весть, Изяслав пошел потихоньку, поджидая брата, и стал на
урочище Черная Могила, куда пришел к нему Ростислав с полками смоленски-
ми. Оба брата стали думать с дружиною и черными клобуками, куда бы им
пойти теперь. Ростислав говорил: "Теперь бог нас соединил в одном месте,
а тебя избавил от великой беды: так медлить нам нечего, пойдем прямо к
ним, где будет ближе, и как нас с ними бог рассудит". Мнение было приня-
то, и князья пошли на Сулу. Когда в стане черниговских князей узнали,
что Изяслав идет на них, то большая часть половцев покинула ночью стан и
ушла в степь; оставленные союзниками Давыдовичи и Ольговичи пошли к Чер-
нигову; Изяслав хотел пересечь им дорогу у города Всеволожа, но уже не
застал здесь Черниговских: они прошли Всеволож. Мстиславичи не пошли за
ними дальше, но взяли на щит (разграбили) Всеволож, в котором находились
тогда жители из двух других городов, как видно, менее укрепленных: мы
уже видели этот обычай на Украйне, по которому вдруг города пустели при
вести о приближении неприятеля. Когда в других городах узнали, что Все-
волож взят, то и они вдруг опустели: жители их бросились бежать к Черни-
гову; Мстиславичи послали за ними в погоню и некоторых перехватили, а
другие ушли; пустые города Изяслав велел зажечь. Только жители города
Глебля не успели убежать и счастливо отбились от Мстиславичей, которые
пошли оттуда в Киев, сказавши дружине своей - киевлянам и смольнянам:
"Собирайтесь все; когда реки установятся, тогда пойдем к Чернигову, и
как нас с ними бог управит". Поживши весело некоторое время в Киеве,
Мстиславичи решили разлучиться; Изяслав говорил Ростиславу: "Брат! Тебе
бог дал верхнюю землю: ты там и ступай против Юрия; там у тебя смольня-
не, новгородцы и другие присяжники, удерживай с ними дядю; а я здесь ос-
танусь и буду управляться с Ольговичами и Давыдовичами". Ростислав отп-
равился в Смоленск.
Когда реки стали, то Черниговские начали наступательное движение: они
послали дружину свою с половцами и повоевали места на правом берегу
Днепра; а союзник их Глеб Юрьевич занял Городец-Остерский, принадлежав-
ший прежде отцу его. Изяслав послал звать его к себе в Киев, и Глеб сна-
чала было обещался приехать, но потом раздумал, потому что вошел в сно-
шения с переяславцами, часть которых была почему-то недовольна Изяславом
или сыном его Мстиславом, княжившим у них, и звала Глеба, обещаясь пре-
дать ему город. Глеб немедленно пошел на их зов; на рассвете, когда
Мстислав с дружиною еще спал, пригнали к нему сторожа и закричали:
"Вставай, князь! Глеб пришел на тебя!" Мстислав вскочил, собрал дружину
и выступил из города против Юрьича; оба, увидав друг друга, не решились
вступить в битву; Глеб стоял до утра другого дня и возвратился; Мстислав
же, соединясь с остальною дружиною и переяславцами, погнался за ним,
настиг, захватил часть его войска; но самому Глебу удалось уйти в Горо-
дец. Изяслав. услыхав об этих попытках против Переяславля, собрал дружи-
ну, берендеев и пошел к Городцу; Юрьич послал объявить об этом в Черни-
гов: "Идет на меня Изяслав, помогите мне!" - велел он сказать тамошним
князьям; а между тем Изяслав пришел и осадил Городец; не видя ниоткуда
помощи, Юрьич чрез три дня поклонился Изяславу и помирился с ним, как
видно, тот оставил за ним отцовский город. Но Глеб не был за это ему
благодарен: как скоро Изяслав возвратился в Киев, он опять послал ска-
зать Черниговским. "Я поневоле целовал крест Изяславу: он обступил меня
в городе, а от вас не было помощи; но теперь опять хочу быть вместе с
вами". В 1148 году Изяслав, наконец, собрал всю свою силу, взял полк у
дяди Вячеслава и полк владимирский, призвал отряд венгров на помощь, со-
единился с берендеями, перешел Днепр и стал в осьми верстах от Черниго-
ва. Три дня стоял он под городом, дожидаясь, не выйдут ли Ольговичи и
Давыдовичи на битву, но никто не выходил; а он между тем пожег все их
села. Наскучив дожидаться, Изяслав стал говорить дружине: "Вот мы села
их пожгли все, именье взяли, а они к нам не выходят; пойдем лучше к Лю-
бечу, где у них вся жизнь". Когда Изяслав подошел к Любечу, то Давыдови-
чи и Ольговичи с рязанскими князьями и половцами явились также сюда, и
оба войска стали друг против друга по берегам реки; Изяслав выстроил
войско и пошел было против Черниговских, но река помешала; только
стрельцам с обеих сторон можно было стреляться через нее. Ночью пошел
сильный дождь, и Днепр начал вздуваться. Тогда Изяслав начал говорить
дружине и венграм: "Здесь эта река мешает биться, а там Днепр разливают-
ся: пойдем лучше за Днепр". Только что успели перейти Днепр, как на дру-
гой день лед тронулся; Изяслав дошел благополучно до Киева, но венгры
обломились на озере и несколько их потонуло.
Несмотря, однако, на то, что поход Изяслава, предпринятый с такими
большими сборами, кончился, по-видимому, ничем, Черниговские не могли
долго вести борьбы: опустошая села их, Изяслав действительно отнимал у
них всю жизнь, по тогдашнему выражению: нечем было содержать дружины,
нечем было платить половцам; жители городов неохотно помогали князьям в
их усобицах; Юрий ограничился только присылкою сына, сам не думал идти
на юг, а без него силы Черниговских вовсе не были в уровень с силами
Мстиславичей. В таких обстоятельствах они послали сказать Юрию: "Ты
крест целовал, что пойдешь с нами на Изяслава, и не пошел; а Изяслав
пришел, за Десною города наши пожег и землю повоевал; потом в другой раз
пришел к Чернигову и села наши пожег до самого Любеча и всю жизнь нашу
повоевал; а ты ни к нам не пошел, ни на Ростислава не наступил; теперь
если хочешь идти на Изяслава, так ступай, и мы с тобою; если же не пой-
дешь, то мы будем правы в крестном целовании: нельзя нам одним гибнуть
от рати". Не получив от Юрия благоприятного ответа, они обратились к
Изяславу Мстиславичу с мирными предложениями, послали сказать ему: "То
бывало и прежде при дедах и при отцах наших: мир стоит до рати, а рать
до мира; не жалуйся на нас, что мы первые встали на рать: жаль было нам
брата нашего Игоря; мы того только и хотели, чтоб ты выпустил его; а так
как теперь он убит, пошел к богу, где и всем нам быть, то бог всех нас и
рассудит, а здесь нам до каких пор губить Русскую землю? Чтоб нам ула-
диться?" Изяслав отвечал им: "Братья! Доброе дело христиан блюсти; но вы
все вместе советовались, так и я пошлю к брату Ростиславу, подумаем и
тогда пришлем ответ". Немедленно отправил Изяслав послов к брату с таки-
ми словами: "Присылали ко мне братья - Давыдовичи, Святослав Ольгович и
Святослав Всеволодович: мира просят; а я с тобою хочу посоветоваться,
как нам обоим будет годно; хочешь мира? Хотя они и зло нам сделали, но
теперь мира просят у нас; но если хочешь войны, - скажи, как хочешь, я
на тебя во всем полагаюсь". Уже из этих слов Ростислав мог понять, что
сам старший брат хочет мира, и потому велел отвечать ему: "Брат! Кланя-
юсь тебе; ты меня старше, ты, как хочешь, так и делай, а я всюду готов с
тобою; но если ты уже мне делаешь такую честь, спрашиваешь моего совета,
то я бы так думал: ради русских земель и ради христиан - мир лучше; они
