хами, немцами. Мы видели также постоянную борьбу его с братом Збигневом,
против которого он пользовался русскою помощию. Очень важно было для Ру-
си, что деятельность такого энергического князя отвлекалась преимущест-
венно на запад, сдерживалась домашнею борьбою с братом и что современни-
ками его на Руси были Мономах и сын его Мстислав, которые могли дать
всегда сильный отпор Польше в случае вражды с ее князем; так кончилось
ничем вмешательство Болеслава в дела волынские, когда он принял сторону
Изяславовой линии, ему родственной. По смерти Мстислава Великого, когда
начались смуты на Руси, герой польский уже устарел, да и постоянно отв-
лекался западными отношениями; а по смерти Болеслава усобицы между сы-
новьями его не только помешали им воспользоваться русскими усобицами, но
даже заставили их дать место вмешательству русских князей в свои дела.
Болеслав умер в 1139 году, оставив пятерых сыновей, между которыми нача-
лись те же самые родовые отношения, какие мы видели до сих пор между
князьями русскими и чешскими. Старший из Болеславичей сидел на главном
столе в Кракове; меньшие братья имели свои волости и находились к стар-
шему только в родовых отношениях. Легко понять, какое следствие для
Польши должны были иметь подобные отношения между князьями, когда значе-
ние вельмож успело уже так усилиться. Владислав II, старший между Болес-
лавичами, был сам человек кроткий и миролюбивый; но не такова была жена
его, Агнесса, дочь Леопольда, герцога австрийского. Немецкой принцессе
казались дикими родовые отношения между князьями, ее гордость оскорбля-
лась тем, что муж ее считался только старшим между братьями; она называ-
ла его полукнязем и полумужчиною за то, что он терпел подле себя столько
равноправных князей. Владислав поддался увещаниям и насмешкам жены: он
начал требовать дани с волостей, принадлежавших братьям, забирать города
последних и обнаруживал намерение совершенно изгнать их из Польши. Но
вельможи и прелаты встали за младших братьев, и Владислав принужден был
бежать в Германию; старшинство принял второй после него брат, Болеслав
IV, Кудрявый. В этих усобицах принимал участие Всеволод Ольгович, по
родству с Владиславом, за старшим сыном которого, Болеславом, была дочь
его Звенислава, или Велеслава. В 1142 году Всеволод посылал сына своего
Святослава, двоюродного брата Изяслава Давыдовича и Владимирка галицкого
на помощь Владиславу против меньших братьев; русские полки не спасли
Владислава от изгнания; наш летописец сам признается, что они удо-
вольствовались только опустошением страны, побравши в плен больше мир-
ных, чем ратных людей. В походе на Владимирка Владислав был в войске
Всеволодовом; в 1145 году на зов Владислава, не перестававшего хлопотать
о возвращении стола то на Руси, то у немцев, отправился на меньших Бо-
леславичей Игорь Ольгович с братьями: в средине земли Польской, говорит
летописец, встретились они с Болеславом Кудрявым и братом его Мечиславом
(Межко); польские князья не захотели биться, приехали к Игорю с поклоном
и помирились на том, что уступили старшему брату Владиславу четыре горо-
да во владение, а Игорю с братьями дали город Визну, после чего русские
князья возвратились домой и привели с собою большой полон; тем и кончи-
лись польские отношения. Шведскому князю, который в 1142 году приходил в
60 шнеках на заграничных купцов, шедших в трех лодьях, не удалось овла-
деть последними; купцы отбились от шведов, убивши у них полтораста чело-
век. С финскими племенами продолжалась борьба по-прежнему: в 1142 году
приходила емь из Финляндии и воевала область Новгородскую; но ни одного
человека из них не возвратилось домой: ладожане истребили у них 400 че-
ловек; в следующем году упоминается о походе корелы на емь. О половецких
нашествиях не встречаем известий в летописях: под 1139 годом читаем, что
приходила вся Половецкая земля, все князья половецкие на мир; ходил к
ним Всеволод из Киева и Андрей из Переяславля к Малотину и помирились;
разумеется, мир этот можно было только купить у варваров. После видим,
что половцы участвуют в походе Всеволода на Галич.
Мы видели, что еще во время галицкого похода Игорь Ольгович упоминал
об обещании брата Всеволода оставить ему после себя Киев; в 1145 Всево-
лод в присутствии братьев своих, родных, двоюродных, и шурина Изяслава
Мстиславича прямо объявил об этом распоряжении своем: "Владимир Мономах,
говорил он, посадил после себя на старшем столе сына своего Мстислава, а
Мстислав - брата своего Ярополка: так и я, если бог меня возьмет, отдаю
Киев по себе брату своему Игорю". Преемство Мстислава после Мономаха и
преемство Ярополка после Мстислава нарушило в глазах Ольговича старый
порядок, по которому старшинство и Киев принадлежали всегда самому стар-
шему в роде; так как Мономаховичи первые нарушили этот обычай в пользу
своего племени, то теперь он, Всеволод, считает себя вправе поступить
точно так же, отдать Киев после себя брату, хотя Игорь и не был после
него самым старшим в целом роде Ярославовом. Изяслав Мстиславич сильно
вооружился против этого распоряжения, но делать было нечего, по нужде
целовал он крест, что признает старшинство Игоря. Когда все братья, про-
должает летописец, сели у Всеволода на сенях, то он начал говорить:
"Игорь! Целуй крест, что будешь любить братьев; а вы, Владимир, Святос-
лав и Изяслав, целуйте крест Игорю и будьте довольны тем, что вам даст
по своей воле, а не по нужде". И все братья целовали крест. Когда в 1146
году Всеволод больной возвратился из галицкого похода, то остановился
под Вышгородом на острове, велел позвать к себе лучших киевлян и сказал
им: "Я очень болен; вот вам брат мой Игорь, возьмите его себе в князья";
те отвечали: "Возьмем с радостию". Игорь отправился с ними в Киев, соз-
вал всех граждан, и все целовали ему крест, говоря: "Ты нам князь"; но
они обманывали его, прибавляет летописец. На другой день поехал Игорь в
Вышгород, и вышгородцы также целовали ему крест. Всеволод был еще все
жив: он послал зятя своего Болеслава польского к Изяславу Мстиславичу, а
боярина Мирослава Андреевича к Давыдовичам спросить, стоят ли они в
крестном целовании Игорю, и те отвечали, что стоят. 1 августа умер Все-
волод, князь умный, деятельный, где дело шло об его личных выгодах,
умевший пользоваться обстоятельствами, но не разбиравший средств при
достижении цели.
После братних похорон Игорь поехал в Киев, опять со звал всех киевлян
на гору, на двор Ярославов, и опять все присягнули ему. Но потом вдруг
собрались все у Typовой божницы и послали сказать Игорю: "Князь! приез-
жай к нам". Игорь вместе с братом Святославом поехал, остановился с дру-
жиною, а брата Святослава послал на вече. Киевляне стали жаловаться на
тиуна Всеволодова, Ратшу, и на другого тиуна вышгородского, Тудора, го-
ворили: "Ратша погубил у нас Киев, а Тудор - Вышгород; так теперь, князь
Святослав, целуй крест нам и с братом своим, что если кого из нас оби-
дят, то ты разбирай дело". Святослав отвечал: "Я целую крест за брата,
что не будет вам никакого насилия, будет вам и тиун по вашей воле". Ска-
завши это, он сошел с лошади и целовал крест на вече; киевляне также все
сошли с лошадей и целовали крест, говоря: "Брат твой князь и ты клялись
и с детьми не мыслить зла ни против Игоря, ни против Святослава". После
этого Святослав, взявши лучших мужей, поехал с ними к Игорю и сказал
ему: "Брат! Я поклялся им, что ты будешь судить их справедливо и лю-
бить". Игорь сошел с лошади и целовал крест на всей их воле и на брат-
ней, после чего князья поехали обедать. Но киевляне бросились с веча на
Ратшин двор грабить и на мечников; Игорь выслал к ним брата Святослава с
дружиною, и тот едва утишил их. В то же самое время Игорь послал сказать
Изяславу Мстиславичу: "Брата нашего бог взял; стоишь ли в крестном цело-
вании?" Изяслав не дал ответа и даже не отпустил посла назад, потому что
Игорь не сдержал обещания, данного киевлянам, и те послали сказать Изяс-
лаву в Переяславль: "Поди, князь, к нам: хотим тебя". Изяслав принял
приглашение, собрал своих ратных людей и пошел из Переяславля; когда он
перешел Днепр у Заруба, то прислало к нему все пограничное варварское
народонаселение, черные клобуки и все жители пограничных городов на реке
Роси (все Поросье); посланные говорили: "Ты наш князь, Ольговичей не хо-
тим; ступай скорее, а мы с тобою". Изяслав пошел к Дерновому, и тут сое-
динились с ним все черные клобуки и поршане (жители городов по Роси);
туда же прислали к нему белгородцы и василевцы с теми же речами: "Сту-
пай, ты наш князь, Ольговичей не хотим"; скоро явились новые послы из
Киева и сказали: "Ты наш князь, ступай, не хотим переходить к Ольговичам
точно по наследству; где увидим твой стяг, тут и мы будем готовы с то-
бою". Эти слова очень важны: они показывают, что современники не были
знакомы с понятиями о наследственности в одной линии. Изяслав собрал все
свое войско в степи, христиан и поганых, и сказал им: "Братья! Всеволода
я считал по правде братом старшим, потому что старший брат и зять мне
как отец; а с этими как меня бог управит и сила крестная: либо голову
свою положу перед вами, либо достану стол дедовский и отцовский". Ска-
завши это, он двинулся к Киеву, а Между тем Игорь послал к двоюродным
братьям своим, Давыдовичам, спросить у них, стоят ли они в крестном це-
ловании. Те хотели дорого продать свою верность клятве и запросили у не-
го волостей много; Игорь в крайности дал им все, лишь бы только шли к
нему на помощь; и они отправились. Но еще важнее было для Игоря ула-
диться с дружиною, привязать ее к себе; он призвал к себе главных бояр -
Улеба, Ивана Войтишича, Лазаря Саковского и сказал им: "Как были у брата
моего, так будете и у меня"; а Улебу сказал: "Держи ты тысячу (т. е.
будь тысяцким), как у брата моего держал". Из этого видно, что при каж-
дой перемене князя бояре боялись лишиться прежнего значения, и теперь
Игорь спешит уверить их, что они ничего не потеряют при нем. Но Ольгович
опоздал: эти бояре уже передались Изяславу; они могли видеть всеобщее
нерасположение к Игорю, видеть, что вся Русь становится под стяг Монома-
хова внука, и спешили отстать от проигранного дела. Они послали сказать
Изяславу: "Ступай, князь, скорее: идут Давыдовичи Игорю на помощь". Кро-
ме означенных бояр в Святославовом полку передались на сторону Мстисла-
вича Василь Полочанин и Мирослав (Андреевич), внук Хилич; они впятером
собирали киевлян и советовались, как бы обмануть Игоря; а к Изяславу
послали сказать: "Ступай, князь, мы уговорились с киевлянами; бросим
стяг Ольговича и побежим с полком своим в Киев". Изяслав подошел к Киеву
и стал с сыном своим Мстиславом у вала, подле Надова озера, а киевляне
стояли особо, у Ольговой могилы, огромною толпою. Скоро Игорь и все
войско его увидали, что киевляне послали к Изяславу и взяли у него ты-
сяцкого со стягом; а вслед за тем берендеи переехали чрез Лыбедь и зах-
ватили Игорев обоз перед Золотыми воротами и под огородами. Видя это,
Игорь сказал брату Святославу и племяннику Святославу Всеволодовичу:
"Ступайте в свои полки, и как нас с ними бог рассудит"; велел ехать в
свои полки также и Улебу тысяцкому с Иваном Войтишичем. Но как скоро
приехали они в свои полки, то бросили стяги и поскакали к Жидовским во-
ротам. Ольгович с племянником не смутились от этого и пошли против Изяс-
лава; но им нельзя было проехать к нему Надовым озером; они пошли верхом
и попали в самое невыгодное место между двумя канавами из озера и из су-
хой Лыбеди. Берендеи заехали им взад и начали сечь их саблями, а Изяслав
с сыном Мстиславом и дружиною заехали сбоку; Ольговичи побежали, Игорь
заехал в болото, конь под ним увяз, а идти он не мог, потому что был бо-
