место Мирослава Гюрятинича, умершего в 1135 году) побежали ко Всеволоду
в Вышгород, где приютил его дядя Ярополк; вместо Константина избрали по-
садником Якуна Мирославича, вероятно, сына прежнего посадника Мирослава
Гюрятинича. Новгородские беглецы сказали Всеволоду, что у него много
приятелей в Новгороде и Пскове, которые ждут только его появления: "Сту-
пай, князь, хотят тебя опять". Всеволод отправился с братом Святополком
и точно был принят в Пскове; когда он ехал мимо Полоцка, то Василько,
тамошний князь, сам вышел к нему навстречу и проводил с честию, ради за-
поведи божией забыв все зло, которое сделал отец Всеволодов Мстислав
всему роду их; Всеволод был в его руках теперь, но он и не подумал
мстить ему за отцовское зло; оба целовали друг другу крест не поминать
прошлого. Когда в Новгороде узнали, что Всеволод во Пскове, хочет сесть
и у них, то встал сильный мятеж; большинство не захотело Мстиславича,
приятели его принуждены были бежать к нему во Псков; большинство разгра-
било их домы, стали искать между оставшимися боярами, нет ли между ними
приятелей Всеволодовых, с заподозренных взяли полторы тысячи гривен и
дали эти деньги купцам на сборы к войне; между виноватыми пострадали и
невинные. Можно заметить, что к стороне Всеволодовой преимущественно
принадлежали бояре, между которыми искали и находили его приятелей; а к
противникам его преимущественно принадлежали простые люди, что видно
также из главного обвинения: не блюдет смердов. Святослав Ольгович соб-
рал всю землю Новгородскую, призвал на помощь брата Глеба с жителями го-
рода Курска и с половцами и пошел выгонять Всеволода изо Пскова, но
псковичи с первого раза уже показали стойкость, какою отличались после,
тем более что выгодно было для них получить особого князя и освободиться
таким образом от влияния старшого города; они не покорились новгородцам,
не выгнали от себя Всеволода, но приняли меры предосторожности на случай
нападения, сделали повсюду засеки. Святослав и новгородцы увидали, что
война будет трудная, успех неверный, и потому возвратились с дороги, го-
воря: "Не хотим проливать крови братьев своих; пусть бог все управит
своим промыслом". Всеволод умер в том же 1137 году; псковичи взяли на
его место брата его Святополка, а между тем новгородцы испытывали
большие неприятности: Мономаховичи и союзники их сердились на них за то,
что они держали у себя Ольговича, и потому прекратили с ними торговлю;
не было мира ни с Суздалем, ни с Смоленском, ни с Киевом, ни с Полоцком;
от прекращения подвозов сделалась дороговизна в съестных припасах. Но и
здесь враждебное разделение, происшедшее в княжеском роде, помогло Нов-
городу выйти из затруднительного положения. Мы видели, что причиною тор-
жества Ольговичей было разделение в самой семье Мономаха, раздвоение
между старшими племянниками и младшими дядьми; пользуясь этим раздвоени-
ем, Ольговичи будут иметь случай давать силу своим утраченным правам,
получать старшинство и Киев. Это тройное разделение потомства Ярослава
очень важно относительно новгородской истории: с одной стороны, частая
смена великих князей из трех враждебных линий заставляла новгородцев,
признававших зависимость свою всегда от старшего Ярославича, сообразо-
ваться с этою сменою и также переменять своих князей, что усиливало
внутренние волнения, производимые приверженцами изгоняемых князей и вра-
гами их; с Другой стороны, давала Новгороду возможность выбора из трех
линий, что необходимо усиливало произвол веча и вместе с тем увеличивало
его значение, его требования, давало новгородцам вид народа вольного.
Так Новгород, сообразуясь с переменою, последовавшею на юге в пользу
Ольговичей, сменяет Мономаховича; будучи приведен этою сменою в затруд-
нительное положение, он находит средство выйти из него без вреда себе и
унижения: он может примириться с Мономаховичами, не имея нужды принимать
опять Мстиславича; он может отдаться в покровительство Юрия ростовского,
взять себе в князья его сына; Юрий защитит его от Ольговичей, как бли-
жайший сосед, и примирит с Мономаховичами, избавив от унижения принять
Святополка, т. е. признать торжество псковичей; наконец, призвание
Юрьевича примиряло в Новгороде все стороны; для приверженцев племени Мо-
номахова он был внук его, для врагов Всеволода он не был Мстиславичем;
расчет был верен, и Ростислав Юрьевич призван на стол новгородский, а
Святославу Ольговичу указан путь из Новгорода.
Усобицы заняли все внимание князей в княжение Ярополково, и не было
походов на врагов внешних: половцы опомнились от ударов, нанесенных им
при Мономахе и Мстиславе, и опять получили возможность пустошить Русскую
землю; в 1138 году они опустошили Курскую волость; союзные отряды их яв-
лялись даже в области Новгородской. Чудь также воспользовалась смутами,
возникшими в Новгороде, и не только перестала платить дань, но, собрав-
шись, овладела Юрьевым и перебила тамошних жителей. В 1133 году Всеволод
по вторичном утверждении в Новгороде предпринимал поход на чудь и отнял
у ней опять Юрьев.
В 1139 году умер Ярополк. В летописи замечаем сильную привязанность к
этому князю, который напоминал народу отца своего мужеством, славою
удачных походов на половцев и, как видно, нравственными качествами. Мы
видели, что излишняя отвага, самонадеянность были гибельны при Супое для
Ярополка и всего его племени; мы видели также, что несчастный уговор его
с старшим братом был причиною усобиц, раздиравших Русскую землю во все
время его старшинства; но прежде, нежели станем обвинять Ярополка в не-
достатке уменья или твердости, вспомним о неопределенности родовых отно-
шений, о слабой подчиненности младших членов рода старшему, особенно
когда старший был не отец и даже не дядя, но брат, и то не самый уже
старший; младшие братья и племянники считали себя в полном праве воору-
женною рукою противиться распоряжениям старшего, если им казалось, что
эти распоряжения клонятся к их невыгоде; мы видели всю затруднительность
положения Ярополкова: что ему было делать с странным Вячеславом, который
двигался из одной волости в другую, и стал, по летописи, главным винов-
ником усобицы? В народе видели это несчастное положение великого князя,
его благонамеренность и потому не утратили прежней любви к благоверной
отрасли знаменитого Мономаха.
По смерти Ярополка преемником его на старшем столе был по всем правам
брат его Вячеслав, который вступил в Киев беспрепятственно. Но как скоро
Всеволод Ольгович узнал о смерти Ярополка и что в Киеве на его месте си-
дит Вячеслав, то немедленно собрал небольшую дружину и с братьями, род-
ным Святославом и двоюродным Владимиром Давидовичем, явился на западной
стороне Днепра и занял Вышгород; отсюда, выстроив полки, пошел к Киеву,
стал в Копыреве конце и начал зажигать дворы в этой части города, пос-
лавши сказать Вячеславу: "Иди добром из Киева". Вячеслав отправил к нему
митрополита с таким ответом: "Я, брат, пришел сюда на место братьев сво-
их, Мстислава и Ярополка, по завещанию наших отцов; если же ты, брат,
захотел этого стола, оставя свою отчину, то, пожалуй, я буду меньше те-
бя, пойду в прежнюю свою волость, а Киев тебе", и Всеволод вошел в Киев
с честию и славою великою, говорит летописец. Таким образом Ольговичу,
мимо старого, отцовского обычая, удалось овладеть старшим столом. Какие
же были причины такого странного явления? Каким образом Мономаховичи
позволили Святославову внуку занять Киев не по отчине? В это время племя
Мономахово было в самом затруднительном положении, именно было без гла-
вы, и вражда шла между его членами. Старшим в этом племени оставался Вя-
чеслав; но мы видели его характер, делавший его неспособным блюсти выго-
ды рода, поддерживать в нем единство, наряд. Деятельнее, способнее его
был следующий брат, Юрий ростовский, но, как младший, он не мог действо-
вать от своего имени, мимо Вячеслава; притом его мало знали на юге, а
это было очень важно относительно народонаселения; да и когда узнали
его, то нашли, что он мало похож на отца своего и двух старших братьев.
Добрым князем слыл последний Мономахович - Андрей, но, как самый млад-
ший, он также не мог действовать в челе племени. Князь, который по своим
личным доблестям один мог быть представителем Мономахова племени для на-
рода, - это был Изяслав Мстиславич владимиро-волынский, теперь старший
сын старшего из Мономаховичей: необыкновенно храбрый, щедрый к дружине,
приветливый к народу, Изяслав был образцом князя, по тогдашним понятиям,
напоминал народу своего знаменитого деда и был потому в его глазах
единственною отраслию доброго племени. Но мы видели, как Изяслав был
поставлен во враждебные отношения к старшим членам рода, к дядьям своим,
от которых не мог ждать ничего хорошего ни для себя, ни для детей своих.
Находясь, с одной стороны, во вражде с родными дядьми, с другой - Изяс-
лав был в близком свойстве со Всеволодом Ольговичем, который был женат
на старшей его сестре, и, по тогдашним понятиям, как старший зять, зас-
тупал место старшего брата и отца. Всеволод видел, что только вражда
между членами Мономахова племени могла доставить ему старшинство, и по-
тому спешил привлечь на свою сторону самого доблестного из них, Изясла-
ва, что ему было легко сделать по близкому свойству и по прежним связям:
он мог хвалиться пред Изяславом, что только благодаря ему тот мог поми-
риться с дядьми и получить от них хорошую волость. По некоторым извести-
ям, Всеволод послал сказать Изяславу: "После отца твоего Киев принадле-
жит тебе (это мог сказать Всеволод, выгнавший дядю); но дядья твои не
дадут тебе в нем сесть; сам знаешь, что и прежде вас отовсюду выгоняли,
и если б не я, то никакой волости вам бы не досталось, поэтому теперь я
хочу Киев взять, а вас буду держать как родных братьев и не только те-
перь дам вам хорошие волости, но по смерти моей Киев отдам тебе; только
вы не соединяйтесь с дядьми своими на меня". Изяслав согласился, и ут-
вердили договор крестным целованием. Этим только известием можно объяс-
нить равнодушие киевлян при занятии Ольговичем их города, тогда как они
могли с успехом сопротивляться его малой дружине. Без сомнения, Всеволод
явился к Киеву с такими ничтожными силами, зная, что сопротивления не
будет. Но, уладивши дело относительно шурьев своих, Мстиславичей, Всево-
лод должен был улаживаться с собственным племенем, родными и двоюродными
братьями - Ольговичами и Давыдовичами. Чтоб иметь себе и в тех и в дру-
гих помощь при овладении Киевом, Всеволод, по известиям летописи, родно-
му Игорю и двоюродному Владимиру обещал после себя Чернигов, но, севши в
Киеве, отдал Чернигов Владимиру Давыдовичу и таким образом перессорил
родных братьев с двоюродными. Но по другим, очень вероятным известиям,
он обещал, что как скоро овладеет Киевом, то выгонит Мономаховичей из их
волостей, которые отдаст родным братьям, а двоюродные останутся в Черни-
гове; боясь же теперь действовать против Мономаховичей, чтоб не заста-
вить их соединиться против себя, он не мог сдержать обещания родным
братьям и рад был, перессорив их с двоюродными, иначе трудно себе предс-
тавить, чтобы он мог с успехом обмануть братьев, обещая всем одно и то
же.
Несмотря, однако, на все хитрости Всеволода и на то, что он хотел
сначала щадить Мономаховичей, только разъединяя их, последние не хотели
спокойно уступать ему старшинства. Первый, как следовало ожидать, начал
Юрий: он приехал в Смоленск к племяннику Ростиславу Мстиславичу, который
был всегда почтителен к дядьям и потому мог быть посредником между ними
и братьями своими. Из летописи можно заключить, что переговоры между Мо-
номаховичами сначала шли успешно, потому что когда Всеволод стал делать
им мирные предложения, а Изяслава Мстиславича звал к себе в Киев на лич-
