ное свидание, то Мономаховичи не захотели вступать с ним ни в какие сог-
лашения, продолжали пересылаться между собою, сбираясь идти на него
ратью. Тогда Всеволод решился предупредить их, напасть на каждого пооди-
ночке, отнять волости и раздать их братьям по уговору; он надеялся на
свою силу, говорит летописец, сам хотел всю землю держать. Пославши дво-
юродного брата своего, Изяслава Давыдовича, и галицких князей, внуков
Ростиславовых, с половцами на Изяслава волынского и дядю его Вячеслава
туровского, Всеволод сам с родным братом Святославом пошел к Переяславлю
на Андрея. Он хотел посадить здесь Святослава и, ставши на Днепре, пос-
лал сказать Андрею: "Ступай в Курск". Согласиться Андрею на это требова-
ние, взять незначительную, отдаленную Черниговскую волость и отдать во
враждебное племя Переяславль, стол дедовский и отцовский, значило не
только унизить себя, но и нанести бесчестье целому племени, целой линии
Мономаховой, ОТняв у нее то значение, те преимущества и волости, которые
были утверждены за нею Владимиром и двумя старшими его сыновьями; Ольго-
вичи были исключены из старшинства, должны были ограничиться одними чер-
ниговскими волостями, вследствие чего все остальные русские волости ста-
ли исключительно отчиною Мономаховичей, а теперь Ольговичи насилием, ми-
мо отцовского обычая, хотят отнять у них полученные от отца волости и
дать вместо их свои черниговские, худшие! Вспомним, как после члены ро-
дов боялись занять какое-нибудь место, которого не занимали их старшие,
чтоб не нанести порухи роду, и для нас не удивителен будет ответ Андрея;
подумавши с дружиною, он велел сказать Всеволоду: "Лучше мне умереть с
дружиною на своей отчине и дедине, чем взять курское княжение; отец мой
сидел не в Курске, а в Переяславле, и я хочу на своей отчине умереть;
если же тебе, брат, еще мало волостей, мало всей Русской земли, а хочешь
взять и эту волость, то убей меня и возьми ее, а живой не пойду из своей
волости. Это не в диковину будет нашему роду; так и прежде бывало: разве
Святополк не убил Бориса и Глеба за волость? Но сам долго ли пожил? И
здесь жизни лишился, да и там вечно мучится". Всеволод не пошел сам к
Переяславлю, но послал туда брата Святослава, который встретился на до-
роге с дружиною Андреевою и был разбит: победители гнались за ними до
места Корани, далее Андрей не велел преследовать. На другой день Всево-
лод помирился с переяславским князем - на каких условиях неизвестно: ве-
роятно, Андрей обещался отстать от союза с своими, признать старшинство
Всеволода, а тот - оставить его в Переяславле. Андрей уже поцеловал
крест, но Всеволод еще не успел, как в ночь загорелся Переяславль. Все-
волод не воспользовался этим несчастием и послал на другой день сказать
Андрею: "Видишь, я еще креста не целовал, так, если б хотел сделать тебе
зло, мог бы; бог мне давал вас в руки, сами зажгли свой город; что мне
было годно, то б я и мог сделать; а теперь ты целовал крест; исполнишь
свою клятву - хорошо, не исполнишь - бог тебе будет судья". Помирившись
с Андреем, Всеволод пошел назад в Киев.
Между тем война шла на западе: сначала войско, посланное против Изяс-
лава ко Владимиру, дошедши до реки Горыни, испугалось чего-то и возвра-
тилось назад; потом галицкие князья призвали к себе Изяслава Мстиславича
для переговоров, но не могли уладиться: быть может, они хотели вос-
пользоваться затруднительным положением волынского князя и распростра-
нить свою волость на его счет. Поляки, помогая Всеволоду, повоевали Во-
лынь; Изяслав Давыдович - Туровскую волость; но дело этим и кончилось: и
дядя и племянник остались на своих столах. С севера, однако, не было
сделано никаких движений в их пользу, ни из Суздаля, ни из Смоленска;
Юрий, будучи в последнем городе, послал к новгородцам звать их на Всево-
лода; но те не послушались, и сын его Ростислав прибежал из Новгорода к
отцу в Смоленск; тогда Юрий, рассердившись, возвратился назад в Суз-
дальскую область и оттуда захватил у новгородцев Торжок - вот единствен-
ная причина, которую находим в летописи для объяснения недеятельности
Юрия; Ростислав один не отважился идти на помощь к своим, которые, буду-
чи предоставлены собственным силам, принуждены были отправить послов ко
Всеволоду с мирными предложениями; Всеволод сперва было не хотел заклю-
чать мира на предложенных ими условиях, но потом рассудил, что ему
нельзя быть без Мономаховичей, согласился на их условия и целовал крест.
Какие были эти условия, летописец не говорит; как видно, договорились,
чтобы каждому из Мономаховичей остаться при своих волостях. Почему Все-
волод думал, что ему нельзя обойтись без Мономаховичей, довольно ясно:
при черниговской, галицкой и польской помощи ему не удалось силою лишить
волости ни одного из них; несмотря на то что южные были оставлены север-
ными, действовали порознь, только оборонительно, народное расположение
было на их стороне.
Мономаховичи были разъединены враждою, чем единственно и держался
Всеволод в Киеве; но зато и между Ольговичами была постоянная размолвка.
Святослав Ольгович, призванный в другой раз в Новгород, опять не мог
ужиться с его жителями и бежал оттуда в Стародуб; Всеволод вызвал его к
себе в Киев, но братья не уладились о волостях; Святослав пошел в Курск,
которым владел вместе с Новгородом-Северским; чем владел Игорь - неиз-
вестно; потом скоро Всеволод дал Святославу Белгород. Игорь продолжал
враждовать с Давыдовичем за Чернигов, ходил на него войною, но заключил
мир. Смерть Андрея Владимировича переяславского, случившаяся в 1142 г.,
подала повод к новым перемещениям и смутам: Всеволоду, как видно, нелов-
ко было сидеть в Киеве, окруженном со всех сторон волостями Мономахови-
чей, и потому он послал сказать Вячеславу туровскому: "Ты сидишь в Ки-
евской волости, а она мне следует: ступай в Переяславль, отчину свою".
Вячеслав не имел никакого предлога не идти в Переяславль и пошел; а в
Typoвe посадил Всеволод сына своего Святослава. Это распоряжение должно
было озлобить Ольговичей, тяжко стало у них на сердце, говорит летопи-
сец: волости дает сыну, а братьев ничем не наделил. Тогда Всеволод поз-
вал к себе рядиться всех братьев, родных и двоюродных; они пришли и ста-
ли за Днепром: Святослав Ольгович, Владимир и Изяслав Давыдовичи - в
Ольжичах, а Игорь - у Городца; прямо в Киев, следовательно, не поехали,
вели переговоры через Днепр; Святослав поехал к Игорю и спросил: "Что
тебе дает брат старший?" Игорь отвечал: "Дает нам по городу: Брест и
Дрогичин, Чарторыйск и Клецк, а отчины своей, земли вятичей, не дает".
Тогда Святослав поцеловал крест с Игорем, а на другой день целовали и
Давыдовичи на том, чтобы стоять всему племени заодно против неправды
старшего брата; сказали при этом: "Кто из нас отступится от крестного
целования, тому крест отомстит". Когда после этого Всеволод прислал
звать их на обед, то они не поехали и велели сказать ему: "Ты сидишь в
Киеве; а мы просим у тебя Черниговской и Новгородской (Северской) волос-
ти, Киевской не хотим". Всеволод никак не хотел уступить им вятичей,
верно, приберегал их на всякий случай своим детям, а все давал им те че-
тыре города, о которых было прежде сказано. Братья велели сказать ему на
это: "Ты нам брат старший, но если не дашь, так мы сами будем искать",
и, рассорившись со Всеволодом, поехали ратью к Переяславлю на Вячеслава:
верно, надеялись так же легко выгнать его из этого города, как брат их
Всеволод выгнал его из Киева; но обманулись в надежде, встретили отпор у
города, а между тем Всеволод послал на помощь Вячеславу воеводу Лазаря
Саковского с печенегами и киевлянами; с другой стороны, Изяслав Мстисла-
вич, услыхав, что черниговские пришли на его дядю, поспешил отправиться
с полком своим к Переяславлю и разбил их: четверо князей не могли усто-
ять против одного и побежали в свои города; а между тем явился Ростислав
с смоленским полком и повоевал Черниговскую волость по реке Соже; тогда
Изяслав, услыша, что брат его выгнал Черниговских, бросился на волость
их от Переяславля, повоевал села по Десне и около Чернигова и возвратил-
ся домой с честью великою. Игорь с братьями хотел отомстить за это: пое-
хали в другой раз к Переяславлю, стали у города, бились три дня и опять,
ничего не сделавши, возвратились домой. Тогда Всеволод вызвал из монас-
тыря брата своего двоюродного, Святошу (Святослава - Николая Давыдовича,
постригшегося в 1106 году), и послал к братьям, велев сказать им:
"Братья мои! Возьмите у меня с любовию, что вам даю, - Городец, Рогачев,
Брест, Дрогичин, Клецк, не воюйте больше с Мстиславичами". На этот раз,
потерявши смелость от неудач под Переяславлем, они исполнили волю стар-
шего брата, и когда он позвал их к себе в Киев, то все явились на зов.
Но Всеволоду, который сохранил свое приобретение только вследствие
разъединения, вражды между остальными князьями, не нравился союз между
братьями; чтоб рассорить их, он сказал Давыдовичам: "Отступите от моих
братьев, я вас наделю"; те прельстились обещанием, нарушили клятву и пе-
решли от Игоря и Святослава на сторону Всеволода. Всеволод обрадовался
их разлучению и так распорядился волостями: Давыдовичам дал Брест, Дро-
гичин, Вщиж и Ормину, а родным братьям дал: Игорю - Городец Остерский и
Рогачев, а Святославу - Клецк и Чарторыйск. Ольговичи помирились понево-
ле на двух городах и подняли снова жалобы, когда Вячеслав по согласию с
Всеволодом поменялся с племянником своим Изяславом: отдал ему Переяс-
лавль, а сам взял опять прежнюю свою волость Туров, откуда Всеволод вы-
вел своего сына во Владимир; понятно, что Вячеславу не нравилось в Пере-
яславле, где его уже не раз осаждали Черниговские, тогда как храбрый
Изяслав мог отбиться от какого угодно врага. Не понравилось это переме-
щение Ольговичам; стали роптать на старшего брата, что поблажает шурьям
своим Мстиславичам: "Это наши враги, говорили они, а он осажался ими
около, нам на безголовье и безместье, да и себе". Они наскучивали Всево-
лоду просьбами своими идти на Мстиславичей; но тот не слушался: это все
показывает, что прежде точно Всеволод обещал братьям поместить их в во-
лостях Мономаховских; но теперь Ольговичи должны были видеть, что испол-
нение этого обещания вовсе не легко, и настаивание на это может показы-
вать только их нерасчетливость, хотя очень понятны их раздражительность
и досада на старшего брата. Изяслава Мстиславича, однако, как видно,
беспокоила вражда Ольговичей; из поведения Всеволода с братьями он очень
ясно видел, что это за человек, можно ли на него в чем-нибудь поло-
житься. Мог ясно видеть, что Всеволод только по нужде терпит Мономахови-
чей в хороших волостях, и потому решился попытаться, нельзя ли поми-
риться с дядею Юрием. Он сам отправился к нему в Суздаль, но не мог ула-
диться, и поехал из Суздаля сперва к брату Ростиславу в Смоленск, а по-
том к брату Святополку в Новгород, где и зимовал.
Таковы были отношения между двумя главными линиями Ярославова по-
томства, при старшинстве внука Святославова; обратимся теперь к другим.
Здесь первое место занимают Ростиславичи, которые начали тогда носить
название князей галицких. Известные нам Ростиславичи - Володарь и Ва-
силько умерли оба в 1124 году; после Володаря осталось два сына - Рос-
тислав и Владимир, известный больше под уменьшительным именем Владимир-
ка; после Василька - Григорий и Иван. Из князей этих самым замечательным
явился второй Володаревич, Владимирко: несмотря на то, что отовсюду был
окружен сильными врагами, Владимирко умел не только удержаться в своей
волости, но и успел оставить ее своему сыну могущественным княжеством,
которого союз или вражда получили большую важность для народов соседних.
Будучи слабым между многими сильными, Владимирко не разбирал средств для
