тому что он дрался храбрее всех в том бою. Конь его, сильно раненый,
только успел вынести своего господина и пал; Андрей велел погребсти его
над рекою Стырем. Шесть недель потом стоял Юрий у Луцка; осажденные из-
немогли от недостатка воды; Изяслав хотел идти к ним на помощь из Влади-
мира, но галицкий князь загородил ему дорогу. Однако последнему, как
видно, хотелось продолжения борьбы между Мономаховичами, а не оконча-
тельного торжества одного соперника над другим; ему выгоднее было, чтоб
соседняя Владимирская волость принадлежала особому князю; вот почему
когда Изяслав прислал сказать ему: "Помири меня с дядею Юрием, я во всем
виноват перед богом и перед ним", то Владимирко стал просить Юрия за
Изяслава. Юрий Ярославич и старший сын Юрия Долгорукого, Ростислав, пи-
тавший ненависть к Изяславу за изгнание из Руси, не давали мириться; но
второй Юрьич, Андрей, взял сторону мира и начал говорить отцу: "Не слу-
шай Юрия Ярославича, помирись с племянником, не губи отчины своей". Вя-
чеслав также хлопотал о мире; у этого были свои причины: "Брат, - гово-
рил он Юрию, - мирись; ты, не помирившись, прочь пойдешь, а Изяслав мою
волость пожжет!" Юрий, наконец, согласился на мир: племянник уступил ему
Киев, а он возвратил ему все дани новгородские. Изяслав приехал к дядьям
в Пересопницу, и здесь уговорились возвратить друг другу все захваченное
после переяславской битвы как у князей, так и у бояр их. После этого
Юрий
Вячеславу, но бояре отсоветовали ему: "Брату твоему не удержать Кие-
ва, - говорили они, - не достанется он ни тебе, ни ему". Тогда Юрий вы-
вел из Вышгорода сына своего Андрея и посадил там Вячеслава.
Между тем (1150 г.) Изяслав отправил бояр своих и тиунов искать в Ки-
еве у Юрия именья и стад, пограбленных на войне; бояре также поехали
отыскивать свое: одни - сами, другие послали тиунов своих; но когда пос-
ланные опознали свое и начали требовать его назад, то Юрий не отдал, и
возвратились они ни с чем к Изяславу. Тот послал к дядьям с жалобою:
"Исполните крестное целование, а не хотите, так я не могу оставаться в
обиде". Дядья не отвечали, и Мстиславич снова вооружился, призываемый,
как говорят, киевлянами. В Пересопнице сидел в это время вместо Вячесла-
ва сын Юрия Глеб, который стоял тогда выше города на реке Стубле в шат-
рах; Изяслав неожиданно пришел на него; взял стан, дружину, лошадей;
Глеб едва успел убежать в город и послал с поклоном к Изяславу: "Как мне
Юрий отец, так мне и ты отец, и я тебе кланяюсь; ты с моим отцом сам ве-
даешься, а меня пусти к отцу и клянись богородицей, что не схватишь ме-
ня, а отпустишь к отцу, - так я к тебе сам приеду и поклонюсь". Изяслав
поклялся и велел сказать ему: "Вы мне свои братья, об вас и речи нет;
обижает меня отец твой и с нами не умеет жить". Угостив Глеба обедом,
Изяслав отправил его с сыном своим Мстиславом, который, проводив его за
Корческ, сказал ему: "Ступай, брат, к отцу; а эта волость отца моего и
моя, по Горынь". Глеб поехал к отцу, а Изяслав вслед за ним отправился к
черным клобукам, которые съехались к нему все с большою радостию. Юрий
до сих пор ничего не знал о движениях Изяслава и, услыхав, что он уже у
черных клобуков, побежал из Киева, переправился за Днепр и сел в своем
Городке-Остерском; только что успел Юрий выехать из Киева, как на его
место явился старый Вячеслав и расположился на дворе Ярославовом. Но ки-
евляне, услыхав, что Изяслав идет к ним, вышли к нему навстречу большою
толпою и сказали: "Юрий вышел из Киева, а Вячеслав сел на его место; но
мы его не хотим, ты наш князь, поезжай к св. Софии, сядь на столе от-
цовском и дедовском". Изяслав, слыша это, послал сказать Вячеславу: "Я
тебя звал на киевский стол, но ты тогда не захотел; а теперь, когда брат
твой выехал, так ты садишься? Ступай теперь в свой Вышгород". Вячеслав
отвечал: "Хоть убей меня на этом месте, не съеду". Изяслав выехал в Ки-
ев, поклонился св. Софии, оттуда поехал на двор Ярославов со всеми свои-
ми полками и со множеством киевлян; Вячеслав в это время сидел на сенях,
и многие начали говорить Изяславу: "Князь! возьми его и с дружиною"; а
другие уже начали кричать: "Подожем под ним сени"; но Изяслав остановил
их: "Сохрани меня бог, - говорил он, - я не убийца своей братьи; дядя
мне вместо отца, я сам пойду к нему", и, взявши с собою немного дружины,
пошел на сени к Вячеславу и поклонился ему. Вячеслав встал, поцеловался
с племянником, и когда оба селя, то Изяслав стал говорить: "Батюшка!
Кланяюсь тебе, нельзя мне с тобою рядиться, видишь, какая сила стоит на-
роду, много лиха против тебя замышляют; поезжай в свой Вышгород, оттуда
и будем рядиться". Вячеслав отвечал: "Ты меня сам, сын, звал в Киев, а я
целовал крест брату Юрию; теперь уже если так случилось, то Киев тебе, а
я поеду в свой Вышгород", и, сошедши с сеней, уехал из Киева, а Изяслав
сел здесь и послал сына Мстислава в Канев, велел ему оттуда добыть Пере-
яславля. Мстислав послал на ту сторону Днепра к дружине и к варварскому
пограничному народонаселению, которое называлось турпеями, перезывая их
к себе. В Переяславле сидел в это время Ростислав Юрьич; он послал к от-
цу в Городок за помощью, и когда тот прислал к нему брата Андрея, то,
оставив последнего в Переяславле, погнался за турпеями, настиг их у
Днепра, перехватил и привел назад в Переяславль. Между тем Юрий соеди-
нился с Давыдовичами и Ольговичами; а с запада явился к нему на помощь
сват его Владимирко галицкий. Услыхав о приближении Владимирка, Изяслав
послал сказать сыну, чтоб ехал к нему скорее с берендеями, а сам с боя-
рами поехал в Вышгород к Вячеславу и сказал ему: "Ты мне отец; вот тебе
Киев и, какую еще хочешь, волость возьми, а остальное мне дай". Вячеслав
сначала отвечал на это с сердцем: "А зачем ты мне не дал Киева тогда,
заставил меня со стыдом из него выехать; теперь, когда одно войско идет
из Галича и другое - из Чернигова, так ты мне Киев даешь". Изяслав гово-
рил на это: "Я к тебе посылал и Киев отдавал тебе, объявлял, что с тобою
могу быть, только с братом твоим Юрием мне нельзя управиться; но тебя
люблю, как отца, и теперь тебе говорю: ты мне отец, и Киев твой, поезжай
туда". Размягчили старика эти слова, любо ему стало, и он поцеловал
крест на гробе Бориса и Глеба, что будет иметь Изяслава сыном, а Изяслав
поклялся иметь его отцом; целовали крест и бояре их, что будут хотеть
добра между обоими князьями, честь их беречь и не ссорить их. Изяслав
поклонился св. мученикам Борису и Глебу, потом отцу своему Вячеславу и
сказал ему: "Я еду к Звенигороду против Владимирка; а ты, батюшка, сам
не трудись, отпусти только со мною дружину свою, сам же поезжай в Киев,
коли тебе угодно". Вячеслав отвечал: "Всю дружину свою отпускаю с то-
бою".
Уладивши дело с дядею, Изяслав поехал опять в Киев, ударил в трубы,
созвал киевлян и пошел против Владимирка: "Кто ко мне ближе, на того и
пойду прежде", - говорил он. Сначала Изяслав стал у Звенигорода; потом,
слыша о приближении галичан, перешел к Тумащу, куда пришли к нему черные
клобуки, затворивши жен и детей своих в городах на Поросьи. На другой
день на рассвете Изяслав выстроил войско и повел его против Владимирка,
который стоял у верховьев реки Ольшаницы; стрельцы начали уже перестре-
ливаться через реку, как вдруг черные клобуки, увидав, что галичан очень
много, испугались и стали говорить Изяславу: "Князь! Сила у Владимирка
велика, а у тебя дружины мало; как вздумает он перейти через реку, то
нам плохо придется; не погуби нас, да и сам не погибни; ты наш князь,
когда силен будешь, и мы тогда с тобою, а теперь не твое время, поезжай
прочь". Изяслав отвечал им: "Лучше нам, братья, помереть здесь, чем та-
кой стыд взять на себя"; но киевляне начали то же говорить и побежали;
черные клобуки бросились за ними к своим вежам; оставшись с одною дружи-
ною, Изяслав также пошел назад в Киев. К счастию его, Владимирко никак
не мог подумать, что противное войско побежало без битвы, счел это хит-
ростию и не велел своим гнаться за Изяславом, который поэтому благопо-
лучно доехал до Киева; пострадал только задний отряд дружины, часть ко-
торого была захвачена, а другая перебита галичанами, Изяслав застал в
Киеве дядю Вячеслава; потолковавши друг с другом, они сели вместе обе-
дать, как вдруг пришла весть, что Юрий со всеми Черниговскими - у Киева,
и уже множество киевлян поехали в лодках к Юрию, а другие стали перево-
зить его дружину на эту сторону. Видя это, Вячеслав и Изяслав сказали:
"Теперь не наше время", и поехали из Киева: Вячеслав - в Вышгород, а
Изяслав - во Владимир, занявши места по реке Горыне и посадивши сына
Мстислава в Дорогобуже.
На другой день Владимирко галицкий подошел к Киеву и стал у Ольговой
могилы; сюда приехал к нему Юрий со всеми Черниговскими и здоровались,
не сходя с коней. Введя Юрия в Киев, Владимирко объехал все святыни ки-
евские, был и в Вышгороде у Бориса и Глеба и потом, расставшись прия-
тельски с Юрием в Печерском монастыре, отправился назад в Галич. Услыхав
об его приближении, Мстислав Изяславич бросился бежать из Дорогобужа в
Луцк к дяде Святополку; Владимирко, побравши города по Горыне и отдавши
их Мстиславу Юрьичу, которого взял с собою из Киева, подошел было к Луц-
ку, но не мог взять его и ушел в Галич, а Мстислав Юрьич оотался в Пере-
сопнице; но скоро потом Юрий отдал этот город вместе с Туровом и Пинском
сыну Андрею, который и сел в Пересопнице; цель этого перемещения и пред-
почтения Пересопницы Турову ясна: Андрей, самый храбрый из Юрьевичей,
должен был оберегать границу со стороны Волыни, откуда Юрий ждал нападе-
ния от племянника. Зимою Изяслав прислал в Пересопницу просить Андрея:
"Брат! Помири меня с отцом: мне отчины нет ни в Венгрии, ни в Польше, а
только в Русской земле; выпроси мне у отца волость по Горынь". Он послал
в Пересопницу как будто за этим, а между тем наказал послу рассмотреть
хорошенько весь наряд Андреев и как город стоит: ему уже удалось раз на-
пасть здесь врасплох на брата Андреева Глеба, то же хотелось теперь сде-
лать и с Андреем; но у этого было все крепко и дружина большая. Не по-
дозревая хитрости, Андрей стал опять просить отца за Изяслава, но Юрий
не хотел ничего дать племяннику; тогда Изяслав стал думать: "Дядя мне
волости не дает, не хочет меня в Русской земле, а Владимир галицкий по
его приказу волость мою взял, да еще сбирается придти на меня к Владими-
ру", и, подумав таким образом, послал брата Владимира сказать зятю свое-
му, королю венгерскому: "Ты мне сам говорил, что Владимирке не смеет го-
ловы высунуть; но я выгнал Юрия из Киева, Юрий передо мною бегает, а
Владимирко, согласившись с Ольговичами, пришел, да погнал меня из Киева;
теперь, брат, исполни свое обещание, сядь на коня". Король немедленно
собрал всю свою силу и сел на коня, пославши сказать Изяславу: "Я уже
выступил с братом твоим Владимиром, выступай и ты; узнает Владимирко,
кого затронул".
Но у Владимирка были приятели в Венгрии; они дали ему знать, что ко-
роль идет на него, и галицкий князь, бросив обоз свой у Бельза, где сто-
ял тогда, поскакал с дружиною к Перемышлю, где уже король начал воевать.
Владимирко видел, что ему нельзя бороться с венграми, и начал посылать к
архиепископу да еще к двум епископам венгерским и к боярам с просьбою,
чтоб уговорили короля возвратиться, не жалел золота и достиг своей цели.
Король послушался подкупленных епископов и бояр и стал говорить: "Теперь
уже не время воевать, реки замерзают; вот, когда реки установятся, тогда
пойдем опять". Отпуская Владимира Мстиславича в Киев, король наказал
ему: "Отцу моему и своему брату Изяславу поклонись и скажи ему: царь на
меня греческий встает ратью, и потому этою зимою и весною нельзя мне
сесть на коня для тебя; но твой щит и мой не будут розно; если мне само-
