Некто в гражданском ко мне подошел, глаза проверяющие. Я простодушно: у
кого бы рыбки купить? да как по каналу уехать? Оказался он начальник охраны
шлюза. Почему, спрашиваю, нет пассажирского сообщения? Да что ты, удивляется
он, разве можно? Да американцы так сразу и попрут. До войны еще было, а
после войны -- нет. -- Ну, и пусть едут. -- Да разве можно им показывать?!
-- А почему вообще не идут никто? -- Идут. Но мало. Видишь, мелкий он, пять
метров. Хотели реконструировать, но наверно будут рядом другой строить,
сразу хороший.
Эх, начальничек, это мы давно знаем: в 1934 году, только успели все
ордена раздать -- уже был проект реконструкции. И пункт первый был: углубить
канал. А второй: параллельно нынешним шлюзам построить глубоководную нитку
океанских. Скоро ношено -- слепо рожено. Из-за того-то [срока], из-за тех-то
[норм] и наврали глубину, и снизили пропускную способность: какими-то
тухтяными кубометрами надо ж было работяг кормить. (Вскоре эту тухту
навязали на инженеров: дали им новые [десятки].) А 80 километров мурманской
железной дороги перенесли, освобождая трассу. Хорошо хоть тачечных колёс не
потратили. И -- куда что возить? Ну, вот вырубили ближний лес, -- теперь
откуда возить? Архангельский -- в Ленинград? Так его и в Архангельске купят,
издавна там иностранцы и покупают. Да полгода канал подо льдом, если не
больше. Какая была в нём необходимость? Ах да, военная. Перебрасывать флот.
-- Такой мелкий, -- жалуется начальник охраны, -- даже подводные лодки
своим ходом не проходят: на баржи их кладут, тогда перетягивают.
А как насчёт крейсеров?.. О, тиран-отшельник! Ночной безумец! В каком
бреду ты это всё выдумал?!
И куда спешил ты, проклятый? Что жгло тебя и кололо -- в двадцать
месяцев? Ведь эти четверть миллиона могли остаться жить. Ну, эсперантисты
тебе в горле стояли, -- а крестьянские ребята сколько б тебе наработали!
сколько б раз ты еще в атаку их поднял -- за родину, за Сталина!
-- Дорого обошелся, -- говорю я охраннику.
-- Зато быстро построили! -- уверенно отвечает он.
На твоих бы косточках!..
В тот день провёл я около канала восемь часов. За это время одна
самоходная баржа прошла от Повенца к Сороке и одна, того же типа, от Сороки
к Повенцу. Номера у них были разные, и только по номерам я их различил, что
эта -- не возвращалась. Потому что нагружены они были совершенно одинаково:
одинаковыми сосновыми брёвнами, уже лежалыми, годными на дрова.
А вычитая, получим ноль.
И четверть миллиона в уме.
А за Беломор-Балтийским шел канал Волга-Москва, сразу все туда поехали и
работяги, и начальником лагеря Фирин, и начальником строительства Коган.
(Ордена Ленина за Беломор застали их обоих уже там.)
Но этот канал хоть оказался нужен. А все традиции Беломора он славно
продолжил и развил, и здесь мы еще лучше поймём, чем отличался Архипелаг
периода бурных метастазов от застойного соловецкого. Вот когда было
вспомнить и пожалеть о молчаливых жестоких Соловках. Теперь не только
требовали работы, не только бить слабеющим кайлом неподатливые камни. Нет,
забирая жизнь, еще прежде того влезли в грудь и обыскивали душу.
Вот что было самое тяжелое на каналах: от каждого требовали еще
[чирикать]. Уже в [фитилях], надо было изображать общественную жизнь.
Коснеющим от голода языком надо было выступать с речами, требуя
перевыполнения планов! И выявления вредителей! И наказания враждебной
пропаганды, [кулацких] слухов (все лагерные слухи были [кулацкие]). И
озираться, как бы змеи недоверия не оплели тебя самого на новый срок.
Беря сейчас бесстыдные эти книги, где так гладко и восторженно
представлена жизнь обречённых, -- почти уже поверить нельзя, что это всерьёз
писалось и всерьёз же читалось. (Да осмотрительный Главлит уничтожил тиражи,
так что и тут нам достался экземпляр из последних.)
Теперь нашим Виргилием будет прилежный ученик Вышинского И. Л. Авербах.
*(30)
Даже ввинчивая простой шуруп, надо вначале проявить старание: не
отклонить ось, не вышатнуть шуруп в сторону. А уж когда малость войдёт --
можно и вторую руку освободить, только вкручивай да посвистывай.
Читаем Вышинского: "Именно благодаря [воспитательной] задаче наш ИТЛ
принципиально противоположен буржуазной тюрьме, где царит голое насилие".
*(31) "В противоположность буржуазным государствам у нас насилие в борьбе с
преступностью играет второстепенную роль, а центр тяжести перенесён на
организационно-материальные, культурно-просветительные и
политико-воспитательные мероприятия". *(32) (Надо мозги наморщить, чтобы не
проронить: вместо палки -- шкала [пайки] плюс агитация.) И вот уже:
"...успехи социализма оказывают своё волшебное (! так и вылеплено:
волшебное!) влияние и на... борьбу с преступностью" *(33)
Вслед за своим учителем поясняет и Авербах: задача советской
исправтрудполитики -- "превращение [наиболее скверного людского материала]
([сырье]-то помните? [насекомых] помните? -- А. С.) в полноценных активных
сознательных строителей социализма".
Только вот -- коэффициентик... четверть миллиона скверного материала
легло, 12 с половиною тысяч активных сознательных освобождено досрочно
(Беломор)...
Да ведь это, оказывается, еще VIII съезд партии, в 1919 году, когда
пылала гражданская война, еще ждали Деникина под Орёл, еще впереди были
Кронштадт и Тамбовское восстание, -- VIII съезд определил: заменить систему
наказаний (то есть вообще никого не наказывать?) -- системой [воспитания!]
"[Принудительного]" -- теперь добавляет Авербах. И риторически (уже
припася нам разящий ответ) спрашивает: но КАК же? Как можно переделать
сознание в пользу социализма, если оно уже на воле сложилось ему враждебно,
а лагерное принуждение ощущается как насилие и может только усилить вражду?
И мы с читателем в тупике: ведь верно?..
Не тут-то было, сейчас он нас ослепит: да производительным осмысленным
трудом с [высокой целью!] -- вот чем будет переделано всякое враждебное или
неустойчивое сознание. А для этого, оказывается, нужна: "концентрация работ
на гигантских объектах, поражающих воображение своей грандиозностью"! (Ах,
вот оно, вот оно зачем Беломор-то, а мы лопухи, ничего не поняли!..) Этим
достигается "наглядность, эффективность и пафос строительства". Причем
обязательно "работа от ноля до завершения" и "каждый лагерник" (еще сегодня
не умерший) "чувствует политический резонанс своего личного труда,
зинтересованность всей страны в его работе".
А вы замечаете, как шуруп уже плавно пошел? Может и косовато, но мы
теряем способность ему сопротивляться? Отец по карте трубочкой провел, а об
оправдании его ли забота? Всегда найдется Авербах: "Андрей Януарьевич, у
меня вот такая мысль, как вы думаете, я в книге проведу?"
Но это -- только цветочки. Надо, чтобы заключённый, еще не выйдя из
лагеря, уже "воспитался к высшим социалистическим формам труда".
А что нужно для этого?.. Застопорился шуруп.
Ах, бестолочь! Да [соревнование] и [ударничество]!! Какое, милые, у нас
тысячелетье на дворе! "Не просто работа, а работа героическая!" (Приказ ОГПУ
No. 190).
picture: Оркестр на канале
Соревнование за переходящее красное знамя центрального штаба! районного
штаба! отделенческого штаба! Соревнование между лагпунктами, сооружениями,
бригадами! "Вместе с переходящим красным знаменем присуждается и духовой
оркестр! -- он целыми днями играет победителям во время работы и во время
вкусной еды"! (Вкусной еды на снимке не видно, но вы видите также и
прожектор. Это -- для ночных работ, Волгоканал строится круглосуточно.)
*(34) В каждой бригаде заключённых -- тройка по соревнованию. Учет -- и
резолюции! Резолюции -- и учет! Итоги штурма перемычки за первую пятидневку!
за вторую пятидневку! Общелагерная газета "Перековка". Ее лозунг: "[Потопим
свое прошлое на дне канала!]" Ее призыв: "Работать без выходных!" Общий
восторг, общее согласие! Передовой ударник сказал: "Конечно! Какие могут
быть выходные дни? У [Волги-то выходных нет], вот-вот разольется". А как с
выходными у Миссисипи?.. -- Хватайте его, это кулацкий агент! Пункт
обязательств: "сбереженье здоровья каждым членом коллектива". О,
человечность! Нет, это вот для чего -- "чтобы сократить число невыходов на
работу". "Не болеть -- и не брать освобождений!" Красные доски. Черные
доски. Доски показателей: дней до сдачи; что сделано вчера, что сегодня.
Книги почета. В каждом бараке -- почетные грамоты, "окна перековки",
графики, диаграммы (это сколько лоботрясов бегает и пишет!). Каждый
заключённый должен быть в курсе производственных планов! И каждый
заключённый должен быть в курсе всей политической жизни страны! Поэтому на
разводе (за счет утреннего времени, конечно) -- производственная
пятиминутка, после возврата в лагерь (когда ноги не держат) -- политическая
пятиминутка. В часы обеда не давать расползаться по щелям, не давать спать
-- политические читки! Если на воле -- Шесть Условий товарища Сталина --
каждый лагерник должен зубрить их наизусть! *(35) Если на воле --
постановление Совнаркома об увольнении за прогул, -- здесь разъяснительная
работа: всякий сегодняшний отказчик и симулянт после своего освобождения
будет [заклеймен презрением оветского Союза. Такой порядок: для получения
звания ударника -- мало одних производственных достижений! Еще надо: а)
читать газеты, б) [любить свой канал], в) уметь рассказывать о его значении.
И -- чудо! О, чудо! О, преображение и вознесение! -- "ударник перестает
ощущать дисциплину и труд как нечто, навязанное извне, (это понимают даже
лошади), а -- как [внутреннюю необходимость]". (Ну верно, ну конечно, ведь
свобода же -- не свобода, а осознанная решетка!) Новые социалистические
формы поощрения! -- выдача значков ударника. И что бы вы думали, что бы вы
думали? "Значок ударника расценивается работягами [выше, чем пайка!]" Да,
выше, чем пайка! И целые бригады "[самовольно] выходят на работу [за два
часа до развода]" (ах, какой произвол! и что же делать конвою?) "и еще
остаются там после окончания рабочего дня"!
О, пылание! О, спички! Думали, что вы будете гореть -- десятилетия...
Вот она, ударная работа! Уже гроза, но будем трудиться! но перевыполним
дневной план! Обратите внимание на технику, мы о ней говорили и на Беломоре:
на подъеме прицепляется к тачке спереди крючковой -- а как её вскатишь
наверх? Иван Немцев вдруг [решил] делать работу [за пятерых!]
Сказано-сделано: набросал за смену... 55 кубометров земли! *(36) (Посчитаем:
это 5 кубометров в час, кубометр в 12 минут -- даже самого легкого грунта,
попробуйте!). Обстановка такая: насосов нет, колодцы не готовы -- побороть
воду своими руками! *(37) А женщины? Поднимали в одиночку камни по 4 пуда!
*(38) Переворачивались тачки, камни летели в головы и в ноги. Ничего,
[берем!] То -- "по пояс в воде", то -- "непрерывные 62 часа работы", то --
"три дня 500 человек долбили обледеневшую землю" -- и оказалось бесполезно.
Ничего, [берем!]
Мы лопатой нашей боевою
Откопали счастье под Москвою!
Та "особая веселая напряженность", которую принесли с ББК. "Шли на штурм с буйными веселыми песнями"...
В любую погоду
Шагайте к разводу!
picture: Ударники
А вот и сами [ударники], они приехали на слёт. Сбоку у поезда --
начальник конвоя, слева еще там один конвоир. Посмотрите, какие
воодушевленные счастливые лица, эти женщины не думают ни о детях, ни о доме,
