вспомнилась Магда Альтман, как она пришла к нему в объятия и сказала:
- О, Питер, я так долго была одинока.
При этом воспоминании он застыл, стоял при свете уличного фонаря -
высокий мужчина в шинели с поясом, с худым истощенным лицом.
Блондинка с похотливо накрашенными губами подошла к нему,
остановилась, делая предложение, и Питер вернулся к действительности.
- Merci. - Он отрицательно покачал головой и пошел дальше.
Когда он вошел в вестибюль "Хилтона", его внимание привлекла груда
журналов в киоске, и он остановился у полки журналов для женщин. Там
должно быть объявление о начале сезона высокой моды в Париже, и он стал
пролистывать страницы "Вог", ища упоминаний об Ив Сен Лоране. И тут же был
поражен женским лицом во весь разворот.
Тонкие элегантные черты лица, чуть раскосые славянские глаза.
Сверкающий водопад темных волос, кошачья грация движений, остановленных
фотокамерой.
На снимке она была в группе из четверых. Вторая женщина - жена
известного поп-певца, живущая в разъезде с ним. Надутое лицо, чуть
скошенные глаза, ярко накрашенные губы - признаки парижской общественной
сцены. Партнер ее - американский актер с веснушчатым мальчишеским лицом, в
бархатном пиджаке с золотой цепью на шее, более известный своими
сексуальными пристрастиями, чем ролями в фильмах. Совсем не с такими
людьми обычно общается Магда Альтман, но вот второй мужчина, к которому
она прислонилась, больше в ее стиле. Лет сорока, смуглый и красивый
по-своему, с тяжеловатым мясистым лицом, густыми волнистыми светлыми
волосами; от него исходит ощущение власти и уверенности, как и полагается
главе крупнейшей немецкой автомобилестроительной компании.
В подписи под снимком сообщалось об открытии в Париже новой дискотеки
- и опять не обычное место для Магды Альтман, но она ослепительно
улыбалась высокому красивому немцу, так явно наслаждаясь, что Питер
испытал укол какой-то эмоции. Ненависть или ревность - не мог сказать
точно. Захлопнув журнал, он вернул его на полку.
В безличном антисептически чистом номере он разделся и принял душ,
потом, стоя обнаженным в небольшой гостиной. налил себе виски. Третья
порция за вечер.
Он понял, что со времени похищения пьет гораздо больше, чем обычно.
Когда человек одинок и в глубоких сомнениях, выпивка коварно действует на
него. Надо последить за собой. Он отхлебнул янтарной жидкости с привкусом
дыма и повернулся, разглядывая себя в зеркале.
С возвращения в Брюссель он ежедневно тренируется в офицерском
спортклубе НАТО, членом которого еще является, и тело у него худое и
жесткое, живот как у борзой, только лицо изменилось от горя, напряжения -
и как будто глубокого внутреннего сожаления.
Он прошел в спальню, и тут зазвонил телефон.
- Страйд, - сказал он в трубку, по-прежнему обнаженный, со стаканом
виски в руке.
- Подождите, пожалуйста, генерал Страйд. Международный звонок.
Ожидание казалось бесконечным, на линии что-то гудело и щелкало,
слышались голоса телефонисток на плохом французском и еще более плохом
английском.
И неожиданно ее голос, но слабый и далекий, как шепот в обширном
пустом зале.
- Питер, это ты?
- Магда? - Услышав ее голос, он испытал шок; послышался щелчок,
прежде чем она заговорила снова, переключение несущей волны сказало ему,
что они говорят по радиотелефону.
- Мне нужно увидеть тебя, Питер. Так не может продолжаться. Ты
приедешь ко мне, Питер?
- Где ты?
- Les Neuf Poissons [Девять Рыб (фр.)]. - Голос ее был таким слабым,
что он попросил повторить.
- Les Neuf Poissons. Девять Рыб, - повторила она. - Прилетишь, Питер?
- Ты плачешь? - спросил он; наступило молчание, прерывающееся
щелканьем и гудением; он уже подумал, что связь прервалась; с тревогой
повторил: - Ты плачешь?
- Да. - Всего лишь легкий вздох, ему это могло показаться.
- Почему?
- Потому что мне печально и страшно, Питер. Потому что я одна, Питер.
Ты прилетишь? Пожалуйста, прилетай.
- Да, - сказал он. - Как мне туда добраться?
- Позвони Гастону в "Ла Пьер Бенит". Он все организует. Побыстрее,
Питер. Как только сможешь.
- Да. Как только смогу... но где это?
Он ждал ответа, но теперь наступила окончательная тишина.
- Магда? Магда? - в отчаянии закричал он, но тишина насмехалась над
ним. Он неохотно нажал пальцем на рычаг телефона.
- Les Neuf Poissoins, - негромко повторил он и снова поднял трубку. -
Пожалуйста, дайте мне Францию, Рамбуйе 47-87-47. - Ожидая, он быстро
думал.
И понял, что подсознательно ждал именно этого. Его охватило чувство
предопределенности: колесо может только поворачиваться, оно не может
откатиться в сторону. Так и должно быть.
У Калифа нет альтернативы. Это вызов на казнь. Он удивлен только, что
вызов не пришел раньше. Он понимал, почему Калиф не осуществляет свою
попытку в городах Европы или Англии. Одна такая попытка, хорошо
спланированная, осуществлявшаяся значительными силами, провалилась в тот
вечер на дороге в Рамбуйе. Это послужило для Калифа предупреждением, он не
будет недооценивать противника. А в остальном проблемы почти те же, что и
у Питера, планировавшего удар по самому Калифу.
Когда, где и как - и здесь у Калифа преимущество. Магда может вызвать
его в любое место, но как невероятно искусно это сделано. Ожидая связи с
Рамбуйе, Питер заново удивился этой женщине. Казалось, нет предела ее
талантам и способностям; он понимал, что присутствует при тщательно
отрепетированном акте, но вопреки этому сердце его замирало от отчаяния в
ее голосе, от сдавленных звуков рыданий.
- Резиденция баронессы Альтман.
- Гастон?
- Да, сэр.
- Генерал Страйд.
- Добрый вечер, генерал. Я жду вашего звонка. Я чуть раньше
разговаривал с баронессой. Она попросила меня организовать ваш прилет на
Les Neuf Poissons. Я это сделал.
- А где это, Гастон?
- Les Neuf Poissons - острова баронессы в Тихом океане. Вам нужно
будет рейсом УТА [Французская авиакомпания] добраться до Папеета-Фааа на
Таити, там вас будет ждать пилот баронессы. Оттуда до Les Neuf Poissons
всего сто миль, но посадочная полоса на острове слишком коротка для
"Лира", приходится добираться на меньших самолетах.
- А когда баронесса отправилась туда?
- Семь дней назад, генерал, - ответил Гастон и сразу ровным уверенным
секретарским голосом стал сообщать подробности. - Билет на рейс УТА ждет
вас на контроле, генерал; я зарезервировал для вас место у окна в салоне
для некурящих.
- Вы обо всем подумали. Спасибо, Гастон.
Питер положил трубку, и понял, что усталость прошла: он чувствовал
себя полным жизни и энергии. Душевный подъем опытного солдата перед
началом действий, подумал он, или просто перспектива окончания
нерешительности и страха перед неизвестным? Скоро - плохо или хорошо - все
будет кончено, и он приветствовал это.
Он прошел в ванную и вылил в раковину остатки виски в стакане.
Самолет УТА DC10 заходил на посадку на Таити-Фааа с востока,
пропуская острые вершины Моореа под левым крылом. Питер помнил
великолепные мрачные горы острова-спутника Таити как фон музыкального
фильма "Южный Тихий океан", снятого здесь. Вулканические скалы черны и не
обветрены, и вершины острые, как плавники акулы.
Они пролетели узким проливом между двумя осторовами, и посадочная
полоса словно протянула руку в море, приветствуя большую серебряную
машину.
Воздух тяжелый, теплый, насыщенный ароматом цветов красного жасмина,
красивые смуглые девушки грациозно раскачивались в приветственном танце.
Острова встречали с необыкновенным дружелюбием и гостеприимством, но когда
Питер прихватил свою легкую сумку и пошел к выходу, произошло нечто
необычное. Один из полинезийских таможенников у выхода обменялся
несколькими словами с товарищем и преградил дорогу Питеру.
- Добрый день, сэр. - Он широко и дружески улыбался, но улыбка не шла
дальше глаз. - Будьте добры, пройдите сюда. - Двое таможенников проводили
Питера в крошечный кабинет для досмотра.
- Пожалуйста, откройте сумки, сэр. - Быстро, но тщательно они
просмотрели содержимое его сумки и крокодилового брифкейса; один из них
измерительной линейкой проверил наличие скрытых отделений.
- Должен поздравить вас: вы действуете очень эффективно, - улыбнулся
Питер, но голос его звучал напряженно.
- Выборочная проверка, сэр, - ответил, улыбаясь, старший офицер. -
Вы, к несчастью, оказались десятитысячным пассажиром. А теперь, сэр, не
будете ли вы возражать против личного обыска?
- Обыска? - выпалил Питер. Он хотел выразить протест, но потом просто
поднял руки и сказал: - Валяйте.
Он представлял себе, что Магда Альтман здесь такая же знатная дама,
как и во Франции. Ей принадлежит целая группа островов, и достаточно ей
просто кивнуть, как посетителя подвергнут самому тщательному обыску.
Таможенник прощупал его руки и бока от подмышек до пояса, а второй в
это время пригнулся и проверял ноги.
"Кобру" Питер оставил в сейфе "Хилтона" в Брюсселе. Он ожидал чего-то
вроде этого, так и должен был действовать Калиф.
- Удовлетворены? - спросил он.
- Спасибо за содействие, сэр. Желаем хорошо провести время на
островах.
Личный пилот Магды ждал Питера в главном зале и торопливо пошел ему
навстречу. Они обменялись рукопожатием.
- Я встревожился, когда вас не оказалось среди пассажиров.
- Небольшая задержка на таможне, - объяснил Питер.
- Мы должны лететь немедленно, если не хотим садиться на Les Neuf
Poissons ночью. Там это трудно.
На площадке для обслуживания стоял "лир" Магды, рядом с ним "норман
трислендер" казался маленьким и неуклюжим. Этот небольшой, похожий на
журавля самолет способен взлетать с коротких полос и садиться на них.
В самолет уже погрузили коробки и ящики с припасами: все от туалетной
бумаги до шампанского "Вдова Клико", все было привязано и упаковано в сеть
с широкими ячейками.
Питер занял правое сидение, пилот поговорил с контролем и повернулся
к Питеру.
- Час полета. Едва успеем.
Солнце садилось за ними, когда они подлетали с запада и перед ними
открылись Les Neuf Poissons, как драгоценное изумрудное ожерелье на синем
бархате океана.
Девять островов характерной круглой вулканической формации, они
окружали лагуну с такой чистой водой, что все изгибы кораллов были видны
так ясно, словно они не под водой, а в воздухе.
- Когда барон купил острова в 1945 году, у них было полинезийское
название, - объяснил пилот на своем четком французском уроженца юга
Франции. - Один из полинезийских королей подарил из своему любимому
миссионеру, а барон купил их у вдовы миссионера. Барон не мог произнести
полнезийское название и потому изменил его... - Пилот усмехнулся. - Барон
обращался в миром на своих собственных условиях.
Семь островов представляли собой просто полоски песка с линией пальм,
но два восточных больше, и их базальтовые вулканические холмы блестели на
заходящем солнце, как шкура большой ящерицы.
Когда они повернули на посадку, Питер в иллюминатор у локтя увидел
центральное здание с крышей, крытой пальмовыми листьями; крыша по
островной традиции изогнута, как нос корабля, а вокруг, полускрытые в
роскошной зелени, небольшие бунгало. Они снова оказались над лагуной и
увидели длинный причал, далеко уходящий в спокойные воды; у причала
несколько яхт, большая моторная шхуна, которая, очевидно, используется для
