Кингстон Паркер сделал знак Колину, и тот послушно достал красную
папку, перевязанную красной ленточкой.
Паркер развязал ленту и раскрыл папку. Пролистал бумаги, бегло
просматривая их. Он явно владел скорочтением и одним взглядом воспринимал
содержание каждого листка - сейчас он просто ждал, пока Питер оправится от
шока. Содержание красной папки он знал чуть не наизусть.
Питер сидел на жестком стуле и невидящим взглядом смотрел на доску
объявлений на стене.
Ему трудно было справиться с охватившим его отчаянием. Ему стало
холодно, он весь оцепенел, глубина предательства опустошила его; закрыв
глаза, он снова увидел стройное нежное тело с маленькими грудями,
торчащими сквозь шелковую завесу темных волос.
Он выпрямился на сидении, Кингстон Паркер уловил этот момент,
посмотрел на него, призакрыл папку и протянул ее Питеру.
Сверху знаки самой высокой степени секретности, ниже напечатано:
АЛЬТМАН МАГДА ИРЕНА, урожденная КУЧИНСКАЯ. Питер понял, что не знал
второго имени Магды - Ирена. Магда Ирена. Дьявол, какие отвратительные
имена. Созданы специально для женщины, которая носит их.
Паркер взял назад папку и негромко заговорил.
- Когда мы встречались в последний раз, я вам сказал, что у нас
особый интерес к этой леди. Этот интерес с тех пор не ослаб, наоборот, с
каждым новым фактом он все усиливался. - Паркер снова открыл папку и
просмотрел бумаги, словно оживляя их в памяти. - Колину удалось добиться
полной поддержки со стороны разведывательных служб обеих наших стран, те в
свою очередь получили данные от Франции и - верите или нет - от русских.
Усилиями разведок четырех стран удалось восстановить историю жизни этой
женщины. - Он помолчал. - Замечательная женщина, - и восхищенно покачал
головой. - Совершенно невероятная. Я понимаю, что она может очаровать
любого мужчину по своему выбору. Я понимаю, Питер, ваше явное отчаяние. Я
буду совершенно откровенен и груб: у нас нет времени для тактичности и
внимания к вашим личным чувствам. Мы знаем, что она взяла вас в качестве
любовника. Обратите внимание на мою формулировку. Баронесса Альтман берет
любовников, а не наоборот. Она сознательно и с далекими замыслами
подбирает себе любовников. Не сомневаюсь, что, приняв решение, все
остальное она выполняет превосходно.
Питер вспомнил, как она пришла к нему, вспомнил ее слова: - Я не
очень хороша в этом, Питер, и я так хочу тебе понравиться.
Слова были подобраны с точностью, о которой говорил Кингстон Паркер.
Они должны были непреодолимо подействовать на Питера - а потом она нежно
лгала ему, лгала искусно и дьявольски коварно, лгала руками, ртом, всем
телом.
- Видите ли, Питер. Она получила специальную подготовку в искусстве
любви. Мало женщин в Западном мире умеют так понять мужчину и понравиться
ему. Тому, что она умеет, она научилась не в Париже, Лондоне или
Нью-Йорке... - Кингстон Паркер помолчал и нахмурился. - Все это теории и
слухи, Питер. Вам лучше судить, насколько они соответствуют
действительности.
Лучшее средство доставить мужчине удовольствие - заставить его
поверить в себя, подумал Питер, без всякого выражения глядя на Паркера. Он
вспомнил, что с Магдой Альтман чувствовал себя гигантом, способным на все.
Она заставляла его чувствовать себя так словом, улыбкой, подарком,
прикосновением - в этом было ее искусство.
Он не ответил на вопрос Паркера.
- Продолжайте, пожалуйста, Кингстон, - попросил он. Питер полностью
овладел собой. Правая его рука, полураскрытая, с вытянутыми пальцами,
расслабленно лежала на столе.
- Я говорил вам, что еще ребенком она проявляла выдающиеся
спсобности. Языки, математика - ее отец был известным
математиком-любителем, - шахматы и другие игры. Она привлекала внимание.
Особенно привлекала внимание, потому что ее отец был членом
коммунистической партии... - Он смолк, потому что Питер поднял голову и
вопросительно взглянул на него. - Простите, Питер, но когда мы встречались
в прошлый раз, я этого не знал. Мы узнали это от французов, у них,
кажется, есть доступ к документам компартии Франции, и сведения эти были
подтверждены русскими. Очевидно, девочка сопровождала отца на партийные
собрания и вскоре стала демонстрировать не по летам развитое политическое
сознание. Друзья ее отца тоже были в основном члены партии, и после его
смерти... Смерть его до сих пор остается загадкой. Ни французы, ни русские
не помогли ее разрешить... Во всяком случае после смерти отца о Магде
Кучинской заботились эти друзья. Похоже, она переходила из семьи в
семью... - Кингстон Паркер достал из конверта с окраской под мрамор
фотографию паспортного формата и протянул Питеру... - с этого времени.
На фотографии худая девочка в короткой юбке и темных чулках, платье с
воротником-кокеткой и соломенная шляпка французской школьницы. Волосы
заплетены в две короткие косички, перевязаны лентами, и в руках она держит
пушистую белую собачку. На заднем плане летний парижский парк, группа
мужчин играет в рулетку, цветут каштаны.
У девочки тонкие черты лица и прекрасные огромные глаза, умные и
сочувственные, совсем не соответствующие возрасту, в то же время
окрашенные невинностью детства.
- Вы видите, что уже тогда она отличалась красотой. - Кингстон Паркер
хмыкнул и протянул руку, чтобы взять фотографию. На мгновение Питер
инстинктивно сжал пальцы, он хотел бы сохранить фотографию. Но потом
разжал руку и отдал снимок. Паркер еще раз взглянул на нее и положил назад
в конверт.
- Да. Она привлекала интерес, и вскоре ей написал дядя с родины. Ей
прислали снимки отца и матери, которых она никогда не видела, случаи из ее
детства и молодости отца. Девочка была очарована. Она не знала, что у нее
есть дядя. Отец никогда не говорил с ней о родственниках, но теперь сирота
поняла, что у нее есть семья. Потребовалось еще несколько писем, выражений
любви и радости, и все было организовано. Дядя лично приехал за ней, и
Магда Кучинская вернулась в Польшу. - Паркер развел руки. - Только и
всего.
- Пропущенные годы, - сказал Питер, и собственный голос прозвучал в
его ушах странно. Он откашлялся и неловко поежился под проницательным
понимающим взглядом Паркера.
- Они больше не пропущенные, Питер. Нам сообщили кое-что об этих
годах, а остальное мы заполнили сами.
- Русские? - спросил Питер, и когда Паркер утвердительно кивнул,
сказал с горечью в голосе. - Как они полезны. Никогда не слышал, чтобы они
с такой готовностью сообщали информацию.
- В данном случае у них были причины, - возразил Паркер. - Как
оказалось, очень веские причины. Но мы к ним придем в свое время.
- Хорошо.
- Девочка вернулась с дядей в Польшу, в Варшаву. И произошла семейная
встреча. Мы не знаем, была ли это ее настоящая семья или для такого случая
ей подобрали приемную семью. Во всяком случае дядя скоро объявил, что если
Магда пройдет испытание, ей предоставится возможность учиться в одной из
лучших школ СССР. Можно представить себе, что она выдержала испытание
прекрасно, и новые ее хозяева поздравляли себя с таким открытием.
- Школа располагается на берегу Черного моря вблизи Одессы. Названия
у нее нет, нет и школьного галстука [В каждой привилегированной английской
школе свой школьный галстук, обычно с эмблемой школы]. Ученики подбираются
очень тщательно, их проверяют всесторонне и зачисляют только самых
талантливых и умных. Они скоро узнают, что принадлежат к элите, и каждый
выбирает свое направление, как подсказывают его способности. В случае с
Магдой это были языки и политика, финансы и математика. Она преуспевала и
в возрасте семнадцати лет перешла в высшее, более специализированное
отделение Одесской школы. Здесь она тренировала память, а ее и так острый
ум стал отточенным, как лезвие бритвы. Я знаю, что одно из наиболее легких
упражнений заключалось в том, чтобы за шестьдесят секунд запомнить список
из ста различных предметов. Это список нужно было по памяти и в правильном
порядке повторить двадцать четыре часа спустя. - Паркер снова покачал
головой, выражая свое восхищение.
- В то же время ее учили естественно вписываться с высшее западное
международное общество. Одежда, пища, напитки, косметика, манеры,
популярная музыка и литература, кино, театр, демократическая политика,
деловые процедуры, операции на бирже и на рынке товаров, навыки
серкетарши, современные танцы, искусство любви и доставления удовольствия
мужчинам и многое другое, и все преподавалось специалистами. Умение вести
самолет, лыжи, оружие, знание электроники и инженерии и все остальное, что
может потребоваться агенту высочайшего класса.
- Она была звездой своего курса и окончила его уже почти такой
женщиной, какой вы ее знаете. Уравновешенной, искусной, прекрасной - и
смертельно опасной.
- В девятнадцать лет она знала больше и была способна на большее, чем
большинство людей, мужчин и женщин, вдове старше ее. Превосходный агент, с
одним небольшим недостатком, который проявил себя позже. Она оказалась
слишком умна и честолюбива. - Кингстон Паркер улыбнулся впервые за
двадцать минут. - Честолюбие в данном случае, конечно, псевдоним алчности.
Хозяева вовремя не распознали это; впрочем, может быть, в ее возрасте эта
алчность была лишь латентной. Она еще не испытала привлекательности
богатства - и неограниченной власти.
Кингстон Паркер замолчал и через стол наклонился к Питеру. Казалось,
он изменил тему разговора, улыбаясь понимающей улыбкой, словно открывал
какую-то скрытую истину.
- Жажда богатства сама по себе принадлежит обычно к нижнему уровню
человеческого разума. Но лишь развитый и мощный ум может истинно оценить
жажду валсти... - Он увидел протестующее выражение Питера. - Нет, нет, я
имею в виду не просто власть над своим ограниченным окружением, власть над
жизнью и смерти каких-нибудь нескольких тысяч человек, нет. Истинную
власть. Власть изменять судьбу народов, такую, какой владели Цезарь и
Наполеон, такую, какой владеет президент Соединенных Штатов, - вот что
такое истинная алчность, Питер. Великолепная и благородная алчность.
Он помолчал, словно созерцая какое-то великолепное зрелище. Потом
продолжал:
- Я отвлекся. Прошу прощения, - и повернулся к Колину Ноблу. - У нас
есть кофе, Колин? Я думаю, нам всем не помешает сейчас чашечка.
Колин прошел к машине, которая булькала и подмигивала красным глазом
в углу, и, пока он наливал кофе, напряженная атмосфера комнаты слегка
разрядилась, и Питер попытался привести свои мысли в порядок. Он искал
противоречия и слабые места в этой истории и не мог найти, напротив,
вспоминал только ощущение ее рта, прикосновение рук к телу. О, Боже, он
испытывал физическую боль, глубокую боль в груди и промежности, вспомниая,
как она охотилась на него, словно на самца-оленя, проникала до самых
неведомых глубин его существа. Неужели этому можно научиться, подумал он.
Если можно, то кто учил ее? У него появилась ужасная мысль о специальной
комнате где-то у Черного моря, где стройное уязвимое нежное тело постигает
искусство любви, словно это кулинария или рукоделие, но онтут же отогнал
эти мысли, и Кингстон Паркер заговорил снова, прочно держа чашку с кофе
своими крепкими пальцами, как старая дева за чаем.
- Она вернулась в Париж, и он пал к ее ногам. Это был триумф. -
Кингстон Паркер свободной рукой перелистывал папку, доставал снимки Магды:
Магда на балу на Елисейский Полях, Магда выходит из "Максима" на Ру Рояль
