- Ну, джентльмены, каковы ваши планы на завтра? Далеко ли мы от цели?
Я взглянул на Ксаи. "Далеко ли до отверстий в скале, брат мой?"
- Мы будем там до того, как солнце станет так, - и одной тонкой рукой
он указал на луну, - моя семья там у источника в скале. Сначала мы пойдем
к ним, потому что они давно меня ждут.
Я смотрел на него, впервые осознав силу дружбы Ксаи. Потом повернулся
к Лорену. "Понимаешь, Ло, этот маленький дьявол проделал пешком 150 миль,
чтобы сообщить нам приятную новость!"
- Как это?
- Как только он нашел старые разработки, тут же оставил семью и пошел
искать меня.
Ночью Ксаи спал между Лореном и мной. Он по-прежнему совсем не
доверял рослым полицейским матабеле.
В одиннадцать утра мы увидели в небе на севере стервятников.
Макдональд остановил колонну и подошел к нашей машине.
- Что-то впереди. Вероятно, добыча льва, но лучше не рисковать.
Ксаи выскользнул из сидения и взобрался на крышу лендровера.
Несколько минут он смотрел на далеких птиц, потом спустился.
- Моя семья убила большого зверя. Может, даже буйвола, потому что
птицы над нашим лагерем. Бояться нечего. Надо идти вперед.
Я перевел это Макдональду, и он кивнул.
- Хорошо, доктор. Но мы все равно будем осторожны.
Бушмены соорудили пять грубых шалашей у дыры с грязной и мутной
водой. Просто согнули внутрь несколько побегов, создавая раму, потом
накрыли их листями и травой. Мы подъехали к лагерю. Ни дыма, ни следов
маленьких желтых людей. Ксаи выглядел удивленным, он бросал быстрые птичьи
взгляды на густые кусты и что-то негромко высвистывал. Стервятники сидели
на деревьях вокруг лагеря, и когда мы приблизись, среди шалашей началось
какое-то смятение, двадцать или тридцать больших отвратительных птиц
поднялись оттуда в воздух.
Ксаи испустил негромкий жалобный вопль. Я не понял, что случилось,
мне просто показалось странным, что стервятники кормятся рядом с шалашами,
но Ксаи догадался. Он начал медленно раскачиваться, схватившись за грудь и
продолжая выть.
Макдональд остановил лендровер и выбрался. Он склонился над чем-то в
траве, потом выпрямился и выкрикнул приказ. Полицейские выскакивали из
машин и рассосредоточились, держа оружие наготове. Лорен остановил наш
Лендровер, и мы пошли туда, где среди хижин стоял Макдональд. Ксаи остался
на заднем сидении, он продолжал раскачиваться и выть.
Для банту бушменки предмет особой похоти. Не знаю, почему, может,
из-за их золотой кожи или крошечных кукольных тел. Они изнасиловали женщин
Ксаи, всех, даже маленьких девочек. Потом изрубили штыками и оставили
лежать в патетически уязвимой позе любви. Гала и двоих остальных мужчин
застрелили. Залпы автоматного огня разорвали их тела, так что сквозь
изуродованные тела торчали обломки костей. Кровь засохла темными полосами
и лужицами. Повсюду вились мухи, большие зеленые металлические мухи, они
жужжали, как пчелы, и садились мне на губы и глаза. Я гневно отгонял их.
Птицы уже пировали на телах, и это было ужасное зрелище, эти птицы.
- Боже, - сказал Лорен, - о Боже. Почему? Почему они это сделали?
- Это их стиль, - ответил Макдональд. - Фрелимо, Мау-Мау, они со
своими расправляются особенно жестоко.
- Но почему? - повторил Лорен.
- У них оружие. Это легче, чем нападать на белых ранчеров или
полицейских. - Двое полицейских принесли с одного из ленроверов брезент.
Она начали заворачивать тела. Я прошел к нашей машине и прислонился к
дверце. Неожиданно меня затошнило, во рту стало нестерпимо горько, меня
вырвало.
Закончив, я вытер рот рукавом и увидел, что Ксаи смотрит на меня.
Теперь это человек, лишенный всего, кроме жизни. В его темных глазах была
такая боль, такое горе искривило его губы, что я почувствовал, как мое
сердце разбивается.
- Давай посмотрим, кто это сделал, Птица Солнца, - прошептал он и
повел меня по короткой траве вокруг лагеря. Он действовал быстро, как
охотничья собака.
На песчаной почве повсюду валялись яркие медные гильзы. Плохо
изготовленные, покрытые китайскими иероглифами, их было сотни. Стреляли с
детским удовольствием, поливали лагерь водопадом пуль. Видны были
характерные отпечатки обуви. Сотни отпечатков, земля от них почернела,
трава примялась.
- Они пришли ночью, - негромко объяснял Ксаи. - Смотри! Тут они
ждали. - Он указал на вытоптанные участки в кустах. - Их было много. - И
он три раза показал обе руки с растопыренными пальцами. Тридцать человек.
Большой отряд. - Ударили на рассвете. Вчера на рассвете. - Тридцать два
часа назад. Я понял, что теперь они во многих милях отсюда. Когда мы
вернулись в лагерь, девять тел были завернуты в брезент и уложены
аккуратно в ряд, как конверты, готовые к отправке. Четверо полицейских
копали мелкую общую могилу.
Ксаи сел рядом с телами. Теперь он молчал, и его молчание было более
гнетущим, чем жалобный вой. Однажды он наклонился и робко коснулся
зеленого брезента. Сколько раз такие маленькие люди сидели на солнце и
оплакивали убийство своего племени? В такие минуты я ненавижу дикую
свирепость нашей земли. Я не мог видеть горя Ксаи, отвернулся и пошел
туда, где негромко разговаривали Лорен и Макдональд.
- Большой отряд, Бен, - сказал Лорен, когда я подошел.
- Ксаи говорит, что их тридцать, - ответил я, и он кивнул.
- Очень вероятно. Инспектор считает, что нам нужно вернуться, и я с
ним согласен.
Макдональд объяснил: "Если мы с ними встретимся, они по численности
намного нас превосходят, доктор. Эти свиньи хорошо обучены и вооружены
современным оружием. Не то что несколько лет назад, когда сюда посылали
полуобученный сброд. Теперь они по-настоящему опасны, а мы не готовы к
защите. Я думаю, мы как можно скорее должны уходить отсюда и вызвать
вертолет. Как только их обнаружат, угостят напалмом.
- Да, - согласился я. Древняя шахта перед лицом этого ужаса не
казалась больше важной. Я посмотрел туда, где полицейские поднимали с
травы маленькие свертки. Ксаи тоже смотрел на них. Когда могилу забросали
землей, я подошел к Ксаи и положил руку ему на плечо.
- Пойдем, маленький брат, - сказал я и повел его к лендроверу.
Колонна тронулась в том же порядке назад, на юг.
Путешествие превратилось в кошмар напряженных нервов. Переключение
скоростей и постоянные включения двигателей, необходимые на неровной
местности, далеко возвещали о нашем приближении. Каждая миля представляла
идеальное место для засады, с обеих сторон дорогу окружали густые заросли.
Наш след был ясно виден, и нам на обратном пути приходилось двигаться по
нему. Они будут знать о нашем приближении и ждать нас. Возможно, у них с
собой мины, и мы с беспокойством отыскивали впереди изрытую землю. Лорен
вел машину в мрачном молчании, беспрерывно перебрасывая незажженную сигару
из одного угла рта в другой.
Полицейский рядом с ним все время держал ручной пулемет у плеча,
время от времени поворачивая его. Мы все непрерывно вертели головами,
глядя по сторонам, всматриваясь, вглядываясь.
- Ты заметил, Бен: ни следа дичи - вдруг спросил Лорен. Он прав. с
того времени, как мы оставили лагерь бушменов, мы не видели ни одного
проявления дикой жизни, которые так оживляли наше путешествие раньше, даже
ни одного стада изящных коричневых импала.
- Мне это не нравится, Ло.
- Вступаю в тот же клуб, - улыбнулся Лорен.
- За тридцать два часа эти выродки могли уйти на мили. Они могут быть
где угодно. - Я беспокойно ерзал, держа ружье на коленях. Макдональд
настоял, чтобы мы взяли запасное оружие у пулеметчиков. Теперь я был этому
рад. Этот кусок дерева и стали позволял чувствовать себя спокойнее.
Неожиданно передний лендровер затормозил и остановился. Лорен тоже
нажал на тормоза и схватил автомат. Мы сидели с нацеленным оружием,
вглядываясь в окружающую растительность. Ожидая внезапного рокота
автоматов. Медленно проходили секунды, собственный пульс бил в уши,
оглушая меня.
- Прошу прощения, - крикнул Макдональд из передней машины. - Ложная
тревога!
Двигатели взревели, отвратительно громко в обширной тишине Африки, и
мы двинулись дальше.
- Ради Бога, перестань играть этой проклятой штукой, - выпалил Лорен
с ненужной яростью. Я, не сознавая этого, щелкал селектором ружья.
- Прости, - виновато пробормотал я. Напряжение заразительно. Взрыв
Лорена был симптомом этого, но почти тут же он оглянулся через плечо и
виновато улыбнулся.
- Это ужасное убийство.
Казалось, много часов спустя мы пересекли невысокий хребет и
двинулись по извивающейся дороге вниз, к луже у сухого русла, где провели
предыдущую ночь. Макдональд остановил колонну на дальнем берегу и подошел
к нам.
- Мы дольем здесь топливные баки, мистер Стервесант. Я займусь этим.
Не поведете ли вниз группу, чтобы наполнить канистры водой?
Лорен спустился по берегу с двумя полицейскими, таща пятигаллоновые
канистры, а я смотрел, как Макдональд переливает бензин. Пары бензина
поднимались, как мираж в жару, и запах начал жечь мне горло. Один из
полицейских плеснул бензином, и Макдональд резко выговорил ему.
- Оставайся здесь, - сказал я Ксаи. - Никуда не уходи. - И он кивнул
с заднего сидения лендровера.
Я оставил его и пошел вслед за Лореном вниз к краю пруда. Спокойная
сцена, типичная для Африки. Высокие тростники лениво склоняют свои
пушистые головы, черная грязь, истыканная копытами тысяч животных, густая
зеленая вода, в которой поднимаются пузыри болотного газа, ткачи свисают
вниз головой со своих раскачивающихся на ветвях гнезд. Двое полицейских,
наполняя канистры, негромко разговаривают, Лорен стоит рядом с ними, держа
в руках автомат.
- Еще час пути, и мы в безопасности, - заметил он, когда я подошел.
Достал из верхнего кармана сигару и начал разворачивать ее, не переставая
осматривать окружающие тростники и кустарники.
Что-то белое сверкнуло на краю воды. Я заметил это мелькание и
посмотрел туда, уже хотел отвести взгляд: по-видимому, птица нырнула. И
тут я увидел еще что-то и почувствовал холодок предчувствия. Спокойно
прошелся по краю пруда, не глядя на белый предмет, пока он не оказался у
меня непосредственно под ногами. Потом взглянул вниз, и дыхание застряло у
меня в горле. Первым моим порывом было предупредить Лорена и бежать к
лендроверам, но я сдержал этот порыв и постарался вести себя обычно.
Несмотря на то, что страшно колотилось сердце, что мне трудно было дышать,
я наклонился, подобрал булыжник и бросил его в воду. От него пошли
расходящиеся круги. Я снова быстро взглянул вниз.
Белый предмет оказался куском туалетного мыла, на нем все еще не
застыла пена. На скале были мокрые следы, их еще не высушило ослепительное
солнце, а в грязи на самом краю воды среди тысяч отпечатков копыт еще один
отпечаток. Странный получеловеческий отпечаток, как от лапы гигантской
птицы. Большой палей резко отделен от остальной части ноги, промежуток
тянется до середины ступни. Я знал, что в этот момент Тимоти Магеба
смотрит на меня через прицел автомата.
По моей коже поползли мириады насекомых страха. Они ползли по телу и
дергали за нервы. Я медленно пошел назад к Лорену. Сигара была уже у него
во рту, и он зажигал спичку, когда я подходил. Из его собранной в чашу
ладони показалось облако голубого азотистого дыма, и он склонился над ним.
- Ло, - негромко сказал я, - не делай неожиданных движений. Веди себя
как можно естественней. Они здесь. Прямо здесь, наблюдают за нами.
