прийти на помощь. Сципион ворвался в город, и Хасдрубал умер с
окровавленным мечом в руке, разрубленный на куски римскими легионерами под
большим алтарем в храме Ашмума на холме.
Элдридж замолк, и я заговорил впервые за полчаса.
- Это дает нам первую дату. Третья Пуническая война и разрушение
Карфагена, 146 год до Рождества Христова.
- Вероятно, это также начальная дата опетского календаря, -
согласился Элдридж.
- Продолжайте, - сказала Салли. - Пожалуйста, продолжайте.
Две биремы сумели уйти от резни и гибели Карфагена. Они на попутном
ветре прилетели туда, где в раздражении томился Гамилькар, и рассказали
ему о смерти Хасдрубала и о том, как Сципион посвятил Карфаген богам
преисподней, сжег город и сровнял его стены с землей, продал 50 000
выживших в рабство, засеял поля солью и под страхом смерти запретил жить в
развалинах.
- Такая великая ненависть, такие жестокие дела могут происходить
только от сердец римлян! - восклицал поэт, и двадцать дней и двадцать
ночей Гамилькар Барка оплакивал Карфаген, прежде чем созвать своих морских
капитанов.
Они пришли, девять капитанов, и поэт Хай перечислил их всех: Задал,
Ханис, Хаббакук Лал и остальные. Некоторые хотели сражаться, но
большинство было за бегство, потому что жалкая горсть карфагенян не
выстоит против легионов Рима и его ужасного галерного флота.
Казалось, нет убежища для карфагенян, Рим своей железной пятой
наступил на весь мир. Тогда Хаббакук Лал, старый морской волк и искусный
навигатор, напомнил им о путешествии Ханно за 300 лет до этого через врата
Геркулеса к земле, где времена года перевернуты, где золото растет, как
цветы на скалах, а на равнинах живут большие стада слонов. Все они читали
отчет об этом плавнии, написанный самим Ханно на свитках и хранившийся в
храме Баала Хаммона в Карфагене, теперь уничтоженном римлянами. Они
вспомнили его рассказ о реке и большом озере, где его приветствовал
добродушный желтокожий народ и где он на бусы и ткани выменивал золото и
слоновую кость, и как он ждал там, пока отремонтируют корабли и вырастет
урожай зерна.
- Хоршая земля, - писал он. - И богатая.
Так в первый год исхода Гамилькар Барка повел свой флот из пятидесяти
девяти больших кораблей, на каждом 150 гребцов и офицеров, на запад, между
высокими воротами Геркулеса, а потом на юг в неизвестное море. Всего с ним
отправилось 9 000 мужчин, женщин и детей. Путешествие длилось два года, и
они медленно продвигались вдоль западного берега Африки. Им предстояло
переодолеть тысячи трудностей и препятствий. Свирепые племена чернокожих
людей, звери и болезни на суше, мели и течения, ветры и штили на море.
Через два года они вошли в устье широкой спокойной реки и плыли вверх
по ее течению шестнадцать дней, преодолевая отмели, пока не добрались до
большого озера, о котором писал Ханно. Они высадились на дальнем берегу
под сенью высоких красных каменных утесов, и тут Гамилькар Барка умер от
лихорадки, которую принес с собой с гнилых земель севера. Его маленький
сын Ланнон Гамилькар был избран новым царем, а девять адмиралов стали его
советниками. Они назвали свою землю Опет по имени легендарного края золота
и начали строить свой первый город в месте, где среди скал была пещера с
глубочайшим бассейном. Бассейн и город были посвящены богине Астарте.
- Боже, уже четыре часа! - Рал Дэвидсон нарушил очарование, в котором
мы находились почти всю ночь, и я понял, что страшно устал, истощен и
физически, и эмоционально. Я нашел своего Плиния и теперь могу с триумфом
отправляться в Лондон. У меня теперь есть все необходимое.
Теперь дни пошли очень быстро. Я работал ежедневно с утра до заката.
Ровно стучала машинка, и росла груда напечатанных страниц. Слушал песни
поэта Хая из золотых свитков. Не было никакого сомнения, что к первому
апреля мы не закончим перевод. Хорошо, если завершим перевод двух первых
свитков из пяти. Не было никакой возможности и отложить симпозиум, который
был назначен Королевским Географическим обществом на этот день. Отдел
общественных контактов лондонского отделения Англо-Стервесант уже завершил
все приготовления, были разосланы и приняты приглашения, заказаны билеты,
номера в гостиницах и предусмотрены еще сотни других подробностей.
Я торопился привести в порядок все это невероятное количество фактов
и легенд в оставшееся время. И всегда мне приходилось удерживать себя от
романтизации темы. Слова Хая возбуждали мои эмоции, я хотел передать его
кипучий стиль, восславить его героев и сурово осудить негодяев, как это
делал он. Все обитатели Лунного города увлеклись его рассказом, даже
единственный неафриканец среди нас, Элдридж Гамильтон, тоже был захвачен
величием этого рассказа. А для остальных, тех, для кого Африка и
академически, и эмоционально была источником существования, эти песни
стали частью жизни.
Часто я обнаруживал, что события современной истории есть лишь эхо
усилий и приключений жителей Опета. Как тесно они оказались связанными с
нами, несмотря на прошедшие две тысячи лет.
Первые пять лет поселок на берегах озера процветал. Сооружались
постройки из бревен и глины, жители Опета привыкали к своей новой земле.
Началась торговля с юе. Это те самые желтокожие люди, которых описал Ханно
триста лет назад, высокие, с раскосыми глазами и тонкими чертами лица.
Очевидно, предки готтентотов. Народ пастухов, с многчисленными стадами коз
и мелкого скота. Охотники и звероловы, собиратели аллювиального золота на
гравийных берегах рек. От имени царя-ребенка Хаббакук Лал заключил договор
с Юе, царем юе. Договор передавал все земли между большой рекой и холмами
Тия людям из Опета в обмен на пять свертков холста и двадцать железных
мечей.
Удовлетворенный, Хаббакук Лал, для которого вид и запах моря были как
кровь, текущая в его венах, вернулся в Средиземноморье с пятью своими
самыми быстрыми кораблями, нагруженными золотом и слоновой костью Опета.
Обратный путь он проделал за девять месяцев, устанавливая сторожевые посты
вдоль всего западного берега Африки. Он вернулся с грузом бус, холста и
достижениями цивилизации. Он проложил торговый маршрут, по которому
сокровища Южной Африки польются в известный мир, но, как старый хитрый
лис, он, постоянно опасавшийся мстительного глаза Рима, тщательно скрыл
свои следы.
Он привез с с обой также новых поселенцов в колонию Опет.
Металлургов, каменщиков, кораблестроителей и искателей приключений. Но
золото и слоновая кость, накопленные юе за века, скоро истощились.
Хаббакук Лал во главе отряда из ста человек отправился к городу юе. Он
просил права на поиски ископаемых и охоту по всему царству юе, и царь с
готовностью согласился, поставив отпечаток ноги на кожаном свитке с
письменами, которых он не понимал. Потом созвал пир, чтобы развлечь своего
почетного гостя. Принесли пиво в больших тыквах, на ямах с углем жарили
целых быков, а маленькие девушки юе танцевали обнаженными, их желтые
намасленные тела блестели на солнце.
В самый разгар пирушки царь юе встал и кулаком указал на людей, чьи
требования становились все более настойчивыми.
- Убейте белых дьяволов! - воскликнул он, и на них обрушились воины,
которые в полной готовности ждали за глиняными стенами города.
Хаббакук Лал прорубил себе дорогу на свободу, его боевой топор
яростной дугой вздымался над ним. С ним ушли трое его людей, но остальные
пали, и их черепа были разбиты боевыми дубинами юе.
Хаббакук Лал и его храбрая тройка ушли от преследовавших воинов и
добрались до берега большой реки, где их ждал корабль. Двигаясь на
парусах, они принесли в Опет предупреждение. Когда войско юе, 40 000
сильных воинов, спустилось с красных холмов, их ждали 5 000 жителей Опета.
Весь день желтые орды, как волны, разбивались о ряды лучников Опета,
и весь день стрелы летели, как тучи саранчи. И вот в момент, когда
истощенные юе отступали, когда их решимость поколебалась, ряды лучников
расступились, и Хаббакук Лал послал вперед своих топорников. Как серые псы
кроликов, как волки овец, они преследовали убегавших, пока тьма не
прекратила бойню. Юе погиб в огне собственного города, а его люди были
обращены в рабство. Таков закон Африки, земли, которая любит сильных,
земли, где гордо бродят львы.
И вот колония, которая вначале пускала корни и закреплялась, теперь
набрала силы и расцвела.
Ее металлурги отыскивали жилы металла, ее охотники преследовали дичь,
ее скотоводы скрестили мелкий скот юе с породистыми быками, которых
корабли Хаббакук Лала привезли с севера. Ее фермеры сеяли зерно и поливали
его водой из озера. Чтобы защитить горожан и их богов, началось сооружение
стен Опета. Земля и ее сокровища были разделены между девятью благородными
семействами, потомками девяти капитанов исхода, которые стали членами
царского Совета.
Огромное тело Хаббакук Лала изогнулось от артрита, его пламенеющая
борода поседела, и наконец он умер. Но его старший сын, тоже адмирал флота
Опета, принял его имя. Второй Хаббакук Лал направил растущий флот Опета на
торговлю и исследования. Его корабли продолжали по знакомому маршруту
ходить на север, но теперь предпринимались и путешествия на далекий юг,
где земля поворачивает и где большая плоская гора охраняет южный мыс.
Здесь неожиданный порыв северо-западного ветра разбил о камни половину
флота Опета. Жрецы посчитали это предзнаменованием богов, и никогда больше
флот Опета не продвигался так далеко на юг.
Проходили столетия. Цари занимали трон и сходили с него. Возникали
новые обычаи, в соответствии с жизнью новой земли изменились характеры
богов и правила служения им, из смешанной крови Опета и юе выросли новые
поколения. Новый народ - народ городской, но только аристократические
семьи обладают властью. Прочие граждане пользуются всеми привилегиями и
несут все обязанности гражданства, за исключением управления государством.
Это последнее право принадлежит исключительно людям древней крови, чистой
и неразбавленной. Как часть аристократии возникает клан жрецов-воинов. Это
сыны Амона, и мне было забавно прочесть, что родоначальником этого клана
был человек их старого царства, царства Тира и Сидона, на границах
Ханаана. Таким образом, эти жрецы скорее всего еврейского происхождения.
Запретить строить предположения никто ведь не может, не правда ли?
Вырастали новые герои и сражались на границах, громили восстания
рабов, убивали свирепых хищников. Ожила старая наука обучения слонов, и
боевые слоны укрепили царские армии и облегчили тяжелую работу
строительства и рытья шахт.
При чтении золотых книг иногда возникало впечатление физического
контакта с прошлым. Хай описывает строительство стен и башен храма Баала.
Они точно соответствуют найденным нами фундаментам. Хай пишет, что стены
высотой достигали тридцати футов, а толщиной - пятнадцати, и мы опять
удивлялись тому, как же они могли исчезнуть.
В другом месте он описывает дары, поднесенные египетскими чиновниками
в Кадисе Великому Льву, как теперь назвают царя, и среди них золотой кубок
великолепной работы с символом вечной жизни. Это наш кубок, найденный
среди развалин храма, и в тот же вечер я снова осмотрел его. Новыми
глазами смотрел на его изуродованную красоту.
И всегда при чтении песен Хая нас занимала игра в головоломки -
отгадывание современных названий упоминаемых животных и местностей. Города
и военные крепости давно исчезли или превратились в груды загадочных руин,
что усеивают поверхность центральной Африки. Мы были очарованы, читая, как
