управление джонка с красными полосками врезалась в док.
Полицейский катер развернулся.
С окнами, выходящими на три стороны, он был открытым, словно корвет.
Тускло-серый мостик был вооружен пулеметом 50-го калибра. Пока один коп,
Монгол, заряжал пулемет, его напарник направил катер к джонке.
На берегу происшествие вызвало оживление. Позади серебристых сетей,
растянутых для просушки, извозчики, кули и детишки в джинсах глазели на
аварию. Среди обломков причала валялись раздавленные бочки с дегтем и
банки с устричным паштетом. Смеющиеся дети и лающие собаки скакали по
палубам лодок, причаленных по соседству. Пока корзины с имбирем и
корешками лотоса плавали по воде, катер ткнулся в борт джонки. Странный
черный глаз, нарисованный на ее борту, глядел на мутную реку и на
поврежденный причал.
С высоко расположенным рулем, с квадратными бортами, с плоской
палубой, не имеющие киля, джонки были рабочими лошадками китайских морских
торговцев. Хотя все джонки формой напоминают башмак, джонка с красными
полосами походила на него больше всех остальных. Легенда гласит, что
корабельщикам озера Поянху было приказано императором построить новую
лодку. Скучая во время посещения мастерских и желая положить этому конец,
императрица сбросила с ноги шлепанец и сказала:
- Сделайте ее похожей на это.
Прищурив глаза под фуражкой с красной звездой, Монгол ухватился за
поручень в нише борта, проделанной в минувшем столетии для установки
орудия, и взобрался на палубу. В то время как палуба под ним поднималась и
опускалась вместе с зыбью, коричневые, похожие на крылья летучей мыши
паруса хлопали о мачты. Несколько горизонтальных рей сломалось, запутав
оснастку, которая моталась на ветру. Более тучный, в очках с проволочной
оправой Хэн следовал за ним по пятам.
На палубе царил беспорядок.
Кучи соломенных подстилок, кучи мусора, лужи запачканной маслом воды.
Посреди судна возле каюты валялись остатки пищи: птичьи кости, бутылки
из-под пива, шкурки от мандаринов.
Футовые крысы с извивающимися хвостами бросили протухшую свинину,
чтобы спрятаться от копов. Корзины из пальмовых ветвей опрокинулись во
время столкновения, рассыпав возле двери каюты куски червивого мяса. Дверь
периодически со скрипом отворялась и закрывалась от качки.
Вытащив пистолеты, они вошли в каюту.
Темное и затхлое внутри, помещение вызывало тошноту. Хэн зажег
спичку, чтобы они смогли осмотреться, вызвав пронзительный писк со стороны
люка. С потолка свисало тело нагого мужчины, сила тяжести заставила его
изъеденную мухами плоть отстать от костей. Четырехфутовый вертел, забитый
в его зад, пронзил внутренности, живот и сердце, прежде чем пробил его
голову. Оба конца горизонтального вертела были крюками прибиты к потолку
таким образом, что конечности жертвы болтались в дюйме от палубы. Снующие
крысы ободрали мясо с его рук и ног.
Хэн нашел промасленную ветошь, которую поджег, обернув ее вокруг
палочки.
Пока вертел раскачивался взад-вперед от качки, они осматривали тело,
отмечая раны.
У него не только был удален мозг, но и самым жестоким образом вырваны
глаза и пищевод.
Монгол осматривал синяки, проступившие на коже, когда его партнер
привлек его внимание к дальней стене.
Там кровью были нарисованы китайские иероглифы.
КАРТОТЕКА
Ванкувер. Четверг, 19 марта, 10:46 утра
Хотя Хаттон Мэрдок менял своих любовниц так же часто, как носки, он
держал одну и ту же секретаршу в течение семи лет.
Узколицая, с завитыми в букли волосами мышиного цвета и носящая
увесистые туфли, Фэйт Петерс напомнила Цинку школьную воспитательницу,
которая выламывала ему пальцы за то, что он плевался шариками из трубки в
классе. Она была того рода небездумным помощником, какие придают
респектабельность своим шефам, что несомненно объясняло, почему Каттер
распорядился ею, как своей собственностью.
- Давайте закончим с этим поскорее, - сказала Петерс. - Мне еще нужно
переписать приговор.
Кабинет Мэрдока служил отражением человека с изысканным вкусом.
Оригиналы Готье Фалька, Филиппа Рафанеля и Гордона Смита были развешаны на
стенах. Мебель была из магазинов, расположенных вдоль Южного Гранвиля,
законодательные акты и бумаги были разложены на столе из черного ореха.
Цинк взял ближайший том и взглянул на его название: "Пробка от шампанского
повреждает глаз".
- Американцы, - с пренебрежением фыркнула Петерс. - Мы свели все
подобные правонарушения в единственном томе. Они же посвящают целую книгу
этому.
Она думает, что я служу в конной, подумала Кэрол. Или же она
напыщенная дура.
- Мэрдок когда-либо упоминал Трента Максвелла? - спросил Цинк.
- Нет, насколько я припоминаю. - Петерс забрала у него из рук книгу,
возвращая ее на стол. Она положила ее совершенно параллельно одному из
углов стола.
- Кто был секретарем Мэрдока, когда он занимался адвокатской
практикой?
- Джейн Форсайт. Слабость Алзхеймера.
Просматривая полки, Кэрол спросила:
- Есть здесь его судебные дневники?
- Только касающийся текущего дела. Остальные дома вместе с
материалами закрытых дел.
Петерс поправила бумаги на столе. По мнению Кэрол они лежали ровно и
до того, как она начала возиться с ними.
- Хаос в кабинете отражает хаос в мыслях, - сказала Петерс. - Я
уверена, что мы мало что найдем среди последних бумаг. В конце каждого
месяца я упаковывала материалы завершенных дел. Хаттон забирал их из
кабинета вместе со своими дневниками. Он писал книгу. Комментарий к
уголовному законодательству.
- Материалы его адвокатской практики? Они были уничтожены?
- Стоит выбросить карточку клиента - и адвокат может оказаться
осужденным. И материалы, касающиеся адвокатской практики, и судебные он
хранил дома. Он использовал случаи из своей практики в качестве примеров в
книге. Его дневники являлись указателями к материалам.
- Где жил Мэрдок?
- В Западном Ванкувере.
Цинк открыл свой блокнот.
- Какой у него адрес?
Западный Ванкувер. 12:15 пополудни
Соответствуя британскому представлению о состоятельности, дом Мэрдока
прилепился к склону Холибэрн-Маунтин. Виднеющийся ниже его трубы с горячей
водой и каменного плавательного бассейна Ванкувер выглядел туманным
приветливым ковриком. Пока Цинк отмычкой отпирал замок, Кэрол следила за
буксирами и грузовыми судами, снующими по Английскому заливу. Западнее
Лайонс-Гэйт-Бридж и парка Стэнли к берегу приближалась плотная армада
кучевых облаков.
- После тебя, - сказал Цинк, толкнув дверь.
Дом являл собой архитектурную мешанину кедра и стекла. Четыре крыла
окружали расположенный в центре двор, словно ступени винтовой лестницы -
центральный стояк. На чердаке самого верхнего крыла они обнаружили
материалы закрытых дел, расположенные по алфавиту вдоль трех стен.
Четвертая стена, расположенная позади отдельно стоящего камина, была из
небьющегося стекла.
- Господи Иисусе, - сказала Тэйт. - Тут, должно быть, тысяч пять дел.
Мы кончимся раньше, чем просмотрим их все.
- Ты видишь дневники?
- Нет.
- Так же, как и я.
- Может, в его машине?
- Они не упоминались в рапорте. Машину нашли в аэропорту и осмотрели.
- Кто-то жег материалы, - сказала она, склонившись над камином. Тэйт
извлекла застежку скоросшивателя из золы.
- Может, Мэрдок?
- Или кто-нибудь еще.
- Кто-то сжег досье и дневники?
- Для этого здесь слишком мало золы.
- Думаешь, он взял их с собой?
- Тогда почему он не взял и досье? Почему он сжег одно и не стал жечь
другое?
- Предположим, что он нашел досье и не нашел дневников.
- Тогда где они?
- В убежище Мэрдока. Помнишь характеристику Каттера относительно
судьи? "Представление Хэттона о праздниках заключалось в том, чтобы взять
последние материалы в свой домик на Галф-Айленде и читать".
- Где этот Галф-Айленд?
- Эти, Кэрол. Они в заливе Хуана де Фука. Мы пролетали над ними.
Подступы к Пендер-Айленду. 3:52 пополудни
Тень "Джет-Рейнджера" прыгала по сердитым волнам. Сквозь похожий на
глаз жука кокпит "Белл-206" Кэрол видела вздымающийся горб
Нос-Пендер-Айленда. Ветер гнул деревья, вцепившиеся в его скалистые
склоны, позади которых темнеющее небо предвещало шторм. Когда вертолет
завис над изрезанным берегом, его вращающиеся лопасти подняли тучи песка и
разбитых ракушек.
- Пошевеливайтесь, - прокричал пилот, перекрывая шум. - Если шторм
усилится еще немного, нам придется ночевать здесь.
Извивающаяся лестница вела по склону к домику Мэрдока. Расположенный
над тридцатифутовым обрывом, построенный из кедра домик имел три этажа.
Крыша представляла собой ряд двухскатных фронтонов, с небьющимся стеклом,
вставленным в южные скаты. Должно быть, пришлось сделать массу ненужной
работы, подумала Тэйт.
Словно плуг, воды пролива бороздила касатка. Над свистящими лопастями
вертолета парил морской орел. Кэрол и Цинк, выбравшись наружу, направились
к лестнице. Когда они были на полпути вверх, упали первые капли дождя.
Цинк отпер дверь отмычкой.
Оказавшись внутри, они сразу разделились, чтобы сэкономить время.
Пока Кэрол прочесывала верхние этажи, Цинк осматривал главное помещение. В
холодильнике позади бара он нашел охлажденную бутылку "Дом Периньон Брют".
При цене 79 долларов 95 центов за бутылку ему не слишком часто приходилось
его пробовать. Если бы я был убит и двое копов охотились за моим убийцей,
я бы непременно угостил их шипучкой, в качестве дополнительного стимула.
Он отыскал два бокала и отнес "Дом" на второй этаж.
Окно из цветного стекла было мозаикой, изображающей Христа со словами
"И СЫН БОЖИЙ", написанными у его ног. Мэрдок напоминал де Клерка тем, что
они оба упорядочивали свои мысли на стене. Длинный лист бумаги был
прикреплен вокруг комнаты. На нем была нарисована временная ось
протяженностью в тридцать шесть лет. Названия дел, вроде "Р. против
Синклера" и "Мастер против Королевы" были написаны карандашом у точек
вдоль графика. На столе возле Кэрол лежали тридцать шесть дневников.
Цинк выстрелил шампанским.
- Если убийца сжег досье, то он просмотрел это. Скорее всего, он не
знал об этой берлоге Мэрдока.
- Об этом нет никаких записей в Западном Ванкувере, - сказал Цинк. -
Бумаги по найму, должно быть, находятся у его хозяина.
Над головой раздался раскат грома.
- За нас, - сказал он, протягивая ей бокал.
- И за Мэрдока, - сказала Кэрол. - Может, это поможет найти его
убийцу.
- Ты хочешь есть?
- Просто умираю от голода.
- Тогда давай упаковывать все это и пошли. Как ты думаешь, кто это -
цветной, итальянец или китаец?
- Пусть будущее покажет, - ответила она.
ЗАПРЕТНЫЙ ГОРОД
Пекин, Китайская Народная Республика. Пятница, 20 марта, 8:01 утра
В северной части площади Тяньаньмынь Ворота Поднебесной Империи
охраняют въезд в Запретный город. Построенные в 1651 году, они имеют
высоту сто десять футов. С их верхушки императорские указы, написанные на
свитках, бросались его чиновникам, распростершимся на коленях внизу. Пять
дверей вели внутрь ворот, семь мраморных мостов были переброшены через
поток перед ними. Только император мог пользоваться центральными мостом и
дверью. Нарушивший этот закон неизбежно приговаривался к смерти.
С парапета ворот в 1949 году Мао провозгласил Народную республику.
