апелляционный суд.
- Если только... - сказал де Клерк.
Цинк щелкнул пальцами.
- Дело не уходит корнями на десять лет назад.
- Мэрдок стал судьей в 1979 году.
- Максвелл занимался депортациями с 1966 года до недавнего времени.
- Что, если Мэрдок защищал кого-то между 1966 и 1979 годами?
- Дело, связанное с иммиграцией. Кто-то был выслан.
- Кто-то, кто хочет, чтобы о каких-то обстоятельствах постепенно
забыли.
ГДЕ ДЕНЬГИ ПОКУПАЮТ ВСЕ
4:51 пополудни
Тремя этажами ниже Восточной/Западной Комнаты калифорниец расхаживал
по Залу Будущего Фанквань Чжу. По крайней мере раз в минуту он поглядывал
на настенные часы, у которых левый циферблат показывал время Ванкувера, а
правый - Гонконга.
В Азии было почти 9:00 утра следующего дня, в то время как здесь на
город опускался вечерний сумрак.
Он нетерпеливо подошел к стойке с видеоэкранами.
"Если Ваши сердце или почки отказывают, то неужели же Ваша жизнь
должна зависеть от наличия подходящего донора? "Фанквань Чжу
Фармасьютикал", используя ядерную трансплантацию, вскоре обеспечит
клонирование для Вас. Замещая ядро эмбриона одной из ваших клеток, мы
организуем воспроизводство генетически созданных органов при помощи наших
суррогатных матерей. Клоны будут заморожены в наших лабораториях для
будущих потребностей, решая проблемы совместимости и отторжения тканей.
Доноры органов отойдут в прошлое".
На экране - палата, полная пациентов, чахнущих рядом с
кардиомониторами и ЭВМ. Когда раздаются звуки "Императорского концерта"
Бетховена, все они покидают свои кровати и расположенные за ними системы
жизнеобеспечения. Через увенчанные аркой двери они выходят в
величественный новый рассвет.
Покосившись на часы, калифорниец переходит к следующему экрану.
Под ним имеется несколько кнопок звукового сопровождения: для
англичан, для китайцев, японцев, кантонцев и французов.
Он нажимает английский.
"Пока Вы смотрите это видео, клетки Вашего мозга умирают. Каждая
умершая клетка никогда ничем не замещается. Вместо низменной ткани,
работающей в 100 миллионов раз медленнее компьютера, почему бы Вам не
отдать предпочтение мозгу, подобному мозгу бога? "Фанквань Чжу
Фармасьютикал" вскоре испытает биочип - суперкомпьютер на основе
органического протеина для вживления в мозг. Знания всего мира будут
храниться в Вашей голове и, поскольку Вы будете "жить" в биочипе,
заменившем Ваш мозг. Когда Ваше тело умрет, мы поместим его в новую душу.
Императоры всегда мечтали о бессмертии. Вы будете одним из первых,
обладающих бессмертной душой".
На экране - группа школьников в Библиотеке Конгресса, обсуждающая
теорию Эйнштейна.
Калифорниец смотрел следующий видеофильм, когда в комнату вошел
Мартин Кван.
"Вам докучают головные и старческие боли? "Фанквань Чжу
Фармасьютикал" разрабатывает динорфин, синтетический эндорфин, который
прекращает боль прежде, чем она начинает ощущаться мозгом. Вас беспокоит,
что Ваши сексуальные возможности не таковы, как обычно? "Фанквань Чжу
Фармасьютикал" разработала препарат из сока Coryanthe yohimbe. Смешанный с
налоксоном, он связывает молекулы в семенных протоках..."
- Прошу прощения, я задержался, - сказал Кван, нажимая на клавишу
выключения. - Деловой звонок из Гонконга задержал меня у телефона.
- Это достаточно впечатляет, - сказал американец. - Сколько этажей
занимает ваша кампания?
- Здание принадлежит нам. В настоящее время мы используем восемь. Как
только закончится реорганизация, мы займем и остальные.
- А это? - спросил Джексон, показывая на архитектурную модель.
- Наша новая фабрика, сооружаемая здесь. Для составления
первоначальных чертежей потребовалась тысяча служащих. Уровень последних
технологий утроил смету. Соседняя фотография - наш комплекс в Гонконге. На
нем непрерывно работают около тридцати тысяч человек.
Кван провел калифорнийца в свой угловой кабинет.
- Чай или кофе, мистер Джексон?
- Кофе, - ответил бизнесмен.
- Костариканский или турецкий "эспрессо"?
- Любой, - ответил тот.
Когда Кван щелкнул пальцами, появилась красотка в облегающем
чонг-саме. Азиат заговорил на кантонском наречии, и женщина исчезла.
Кабинет адвоката был украшен произведениями искусства доколумбовой
эпохи. Толстые восточные ковры устилали натертый до блеска паркетный пол.
Из комнаты открывался захватывающий дух вид на залив, парк Стэнли, пики
Северного побережья. Лыжники выписывали плавные зигзаги на склоне
Кат-он-Груз, в то время как дельтапланеристы скользили над горами к
Вистлерз.
- Итак, - сказал Кван. - Может, перейдем к делу? Насколько я понимаю,
ко мне вас направил Чак Фрэзер?
- Он сказал, что вы встретились в Сан-Франциско, во время конференции
адвокатов. Он сказал, что вам обоим пришлось "заниматься поисками"?
- Так оно и было. Что вам требуется?
- Сердце и почка для моего сына.
Оба мужчины были одеты в изысканные костюмы, обычные для элиты и
профессии, но Кван, который имел связи с Гонконгом, был одет с большим
вкусом. Азиат прямо излучал доверие и энергию, которой можно было
позавидовать: хитрость человека, который чует деньги за милю. Американец,
между тем, был несколько хмур: сонный, атрофировавшийся, желчный денежный
мешок, который видывал и лучшие времена. Каждый из мужчин персонифицировал
свое экономическое положение.
Вошла красотка с кофе, налитым в королевский фарфор. Она ненавязчиво
придвинула чашку к каждому из мужчин. Джексон подождал, пока она вышла из
комнаты.
- Время играет весьма существенную роль, мистер Кван, - сказал он. -
Если я не найду органы в ближайшее время, мой единственный сын умрет.
Наманикюренными пальцами Кван поднял чашку.
- Разве нет доноров в Штатах? - спросил он сквозь пар, поднимающийся
над чашечкой.
- Десять тысяч американцев требуют пересадки почек. Число нуждающихся
в новых сердцах столь же велико. У моего мальчика комплексное поражение
органов, и он не может дожидаться, пока до него дойдет очередь.
- Есть и другие средства.
- Я связался с организацией, похищающей органы из моргов. Дело
сорвалось, когда ФБР арестовало группу. Агентство, достающее органы,
купило для меня почку бездомного. Оказалось, что у него был СПИД. Я уже
рассматривал возможность убийства, когда Чак рассказал мне про вас.
- Где ваш сын сейчас?
- В Лос-Анджелесе, с матерью.
- Вы можете доставить его самолетом в Гонконг?
- В моем распоряжении реактивный самолет компании.
- Цена - два миллиона долларов. Включая стоимость операции.
- Этот счет может быть оплачен хоть сегодня.
- Имеются... условия. Своего рода меры предосторожности.
- Меня это не волнует. Я сделаю все.
Адвокат поставил свой кофе.
- Тогда мы поладим.
- У вас есть органы?
- Найдутся, пока мы разговариваем. В Гонконге рынок не ограничен
никакими законами. Существование тех или иных пережитков определяется
потребностями. Зачем напрасно тратить сохраняющие жизнь товары на
бедняков, которые не в состоянии выжить в условиях свободного
предпринимательства? "Фанквань Чжу" пойдет навстречу вашим потребностям.
Добро пожаловать в Гонконг, мистер Джексон. Здесь деньги покупают все.
- Здесь? - сказал американец, выглянув в окно.
- К 1997 году никакого различия не будет.
ЧЕРНЫЙ НЕВОЛЬНИК
На Жемчужной реке, Китайская Народная Республика.
Четверг, 19 марта, 1:30 пополудни
Они были настоящими охотниками за змееголовыми, эти полицейские
Красного Китая.
Три недели назад таможенник в Гонконге вскрыл один из семи тысяч
грузовиков, ежедневно совершающих рейсы между китайской провинцией Гуандун
и Новыми Территориями. Проверяя груз корзин, упакованных внутри и
предназначенных для колонии, он обнаружил девять перепуганных девочек. А
еще двумя неделями раньше морская полиция, патрулирующая внешние воды
колонии, наткнулась на направляющийся в Гонконг баркас. В нем была
спрятана дюжина плачущих девочек.
За восемь дней до этого дежурный наряд, патрулирующий болотистые
протоки между Гонконгом и границей Китая, обнаружил сампан, пробирающийся
каналами. Под ветошью, наваленной возле руля, находились пять промокших и
связанных вместе девочек в возрасте от шести до восьми лет. Четверо
"змееголовых" были арестованы.
Контрабанда детьми в Южном Китае началась по вполне пристойным
причинам. Народная Республика выдавала семьдесят пять разрешений (только в
одну сторону) в день для тех, кто хочет жить и работать в Гонконге. Чтобы
быть уверенным, что деньги, заработанные там, тратятся в Китае, Пекин
разрешал выезжать только одному ребенку на семью. Эта политика неизбежно
привела к преступному бизнесу, когда за вознаграждение в 2000 и более
долларов "змееголовые" контрабандой перевозили детей из провинции Гуандун
к их родителям в Гонконг.
По обычаям Китая рождение девочки всегда рассматривалось как
несчастье. Несмотря на экономические достижения, китайские крестьяне
продолжали тяготеть к феодальным порядкам. Конфуцианская традиция
превозносит мужчину и презирает женщину. Правительство способствует этому
перекосу, утверждая декретом, что каждая семья может иметь только одного
ребенка женского пола.
При использовании внутриутробных тестов для определения пола ребенка
число абортов в Китае приближается к девяти миллионам в год. Большинство
из них делают женщины, ожидающие девочку. Достаточно обычно также убийство
женщинами детей, в основном с помощью мокрого полотенца.
Спрос и предложение управляют любым рынком, в том числе и черным.
Китай обладает миллионами девочек, которые никому не нужны, в то время как
у нуворишей Гонконга есть сексуальные потребности для удовлетворения и
туалеты, которые нужно чистить. Обе стороны хорошо платят в этой торговле
человеческим товаром, поэтому они и являются охотниками за "змееголовыми",
эти полицейские Красного Китая.
Был полдень, и Жемчужная река была запружена лодками.
Ни в одной стране нет стольких судов, бороздящих территориальные
воды, сколько в Китае. Все основные реки и прибрежные порты обладают
плавучим населением, не имеющим никакого иного дома. Число джонок и
сампанов превышает малый флот всего остального мира вместе взятых.
Город с почти четырьмя миллионным населением и с еще пятнадцатью
миллионами в пригородах, Кантон - Гуанчжоу - раскинулся у начала дельты
Жемчужной реки в семидесяти милях к северу от Южно-Китайского моря. Ниже
по течению, там, где река впадает в океан, расположен Гонконг.
От острова Сянган, являющегося центром города, до контейнерного порта
Хуанпу в пятидесяти милях от него на мутно-коричневых волнах роится
снующая, толкающаяся, скрипящая армада суденышек. Обдуваемые горячим
ветром с безоблачного, неба сухогрузы и танкеры, и океанские лайнеры, и
пыхтящие пассажирские паромы, баржи и буксиры, канонерские лодки и
вытянутые сампаны со звякающей кухонной посудой, пассажирские лайнеры и
грузовые катера, перевозящие вещи с корабля на берег и с корабля на
корабль, сновали взад и вперед по руслу реки.
Пока лодки нищих сновали среди пароходов с широкими палубами и
украшенных цветами лодочек фа-шуен, привлекавших поющих девушек, траулеры
компании "Амой", груженные рыбой, протискивались среди джонок. Потерявшая
