- Нет.
- Вот-вот! - проворчал старик. - Наконец-то извилины зашевелились!
Господи Иисусе, Боже мой, мальчик, мне уже стало казаться, что ты в этом
Шредингеровом мусорнике окончательно поглупел, если такое вообще
возможно.
Я молча ждал. Может, если подождать достаточно долго, он просто
тихо умрет?
- Так о чем я просил перед твоим уходом, вундеркинд? -
поинтересовался старик тоном разъяренного учителя.
Я попытался вспомнить, что он еще требовал, кроме того, чтобы мы с
Энеей уничтожили железную тиранию Священной Империи. Шрайк? Нет, он не о
том сейчас говорит. Коснувшись Связующей Бездны, я быстро отыскал там
его слова, сказанные мне на прощание. Я тогда уже готовился вылететь на
ковре-самолете, чтобы спасти Энею.
"Давай отправляйся, - сказал мне старый поэт. - Энее сердечный
привет. Скажи ей, что дядюшка Мартин хочет побывать перед смертью на
Старой Земле. И что старому пердуну не терпится услышать, как она
"субстанций, форм и звуков явит суть". Вот оно, самое главное".
- Ох, - выдохнул я. - Как мне жаль, что тут нет Энеи.
- Мне тоже, мой мальчик, - прошелестел старик собственным голосом.
- Мне тоже. И не приноси сюда эту жестянку с пеплом. Я вовсе не то имел
в виду, когда говорил, что перед смертью хочу еще разок повидаться с
племянницей.
Я только кивнул: под горло подкатил ком, в груди мучительно заныло.
- Ну а остальное? - настойчиво повторил поэт. - Ты собираешься
выполнить мое последнее требование или будешь стоять тут, ковыряя
пальцем в своей тупой заднице, и дожидаться, пока я помру?
- Последнее требование? - переспросил я. Да, мой "IQ" в присутствии
Мартина Силена явно понизился пунктов на пятьдесят.
Синтезатор горестно вздохнул.
- Давай сюда стило, мальчишка, если хочешь, чтобы я написал это
тебе печатными буквами. Я хочу увидеть Старую Землю, пока не откинул
копыта. Хочу вернуться туда. Хочу домой.
В конце концов было решено, что поэта извлекать из башни не
следует. Медики-андроиды провели консилиум с медиками Бродяг, которым
наконец позволили приземлиться, те провели консилиум с автохирургом
корабля Консула, стоявшего прямо за башней, тот провел консилиум с
медицинскими датчиками, опутавшими поэта - впрочем, он и так делал это
постоянно, - и вердикт остался прежним. Если Силена перенести на борт
корабля Консула или на борт звездолета-дерева или вообще вытащить из
башни и перенести куда бы то ни было, самые минимальные изменения
гравитации и давления скорее всего убьют старика.
Поэтому мы перенесли всю башню, прихватив заодно изрядный кусок
Эндимиона.
Кет Ростин и Бродяги проработали все до мелочей, доставив с
колоссального корабля полдюжины эргов. Позднее я прикинул, что в то
чудное гиперионское утро в воздух подняли примерно десять гектаров
земли, башню, корабль Консула, кубы Мебиуса с эргами, скиммер, кухонную
пристройку, прачечную, кусок древнего здания химфака, несколько каменных
домов, ровно половину моста через реку Пиньон и миллиона два тонн
булыжников и песка. Взлет произошел абсолютно незаметно - эрги,
тамплиеры и Бродяги настолько безупречно скомпенсировали все силовые
поля, что мы даже ничего не почувствовали, только вдруг вместо мягких
красок рассвета в круглом отверстии башни возникло усеянное немигающими
звездами черное небо. Звезды кружились над нами, а мы с А.Беттиком и
отцом де Сойей не сводили с них глаз, и я крепко держал старика за руку.
Эндимион, самый древний город планеты, город, давший имя нашему
роду, беззвучно скользил сквозь рассвет в объятия прекрасного
десятикилометрового Древа, ожидавшего нас на высокой орбите. "Sequoia
Sempervirens" принял нас и полетел к звездам.
- Ваш ход, Рауль, - сказала Дорже Пхамо. - Месье Силен не перенесет
ни квантовый прыжок, ни фугу, ни задержку во времени.
- Он такой огромный, этот чертов корабль! Здесь столько людей и
всяких механизмов... Вы поможете?
- Конечно, - кивнула высокая седовласая женщина.
- Разумеется, - подхватили далай-лама, Джордж и Джигме.
- Поможем, - поддержала Рахиль. Она стояла рядом с Тео, и обе они
выглядели какими-то постаревшими.
- Мы тоже попытаемся, - сказал отец де Сойя, обведя взглядом всех
остальных.
И мы все - Дорже Пхамо, Рахиль, Тео, далай-лама, Джордж, Джигме,
отец де Сойя, капитан тамплиеров и еще много-много людей - взялись за
руки. Я замкнул круг. Мы закрыли глаза и стали слушать звезды.
Когда мы выплыли из света, я ожидал, что увижу звездную реку Малого
Магелланова Облака. Я ошибся. Было совершенно очевидно, что мы
попрежнему находимся в Млечном Пути, по-прежнему в [нашей] ветви
Млечного Пути, в считанных световых годах от Гипериона - если доверять
очертаниям знакомых созвездий. Мы перенеслись [куда-то]. Но куда? На
планете, которая мерцала сквозь листву, не было ни синих морей, ни белых
облаков - ничего похожего на Старую Землю, только красная безводная
пустыня от горизонта до горизонта, изрытая оспинами кратеров, да
белоснежная ледяная шапка на полюсе.
- Марс, - произнес А.Беттик. - Мы - в системе Старой Земли,
недалеко от звезды, именуемой Солнцем.
И все мы услышали сквозь Бездну Федмана Кассада - он был на этой
планете. Мы телепортировались на поверхность, отыскали полковника,
объяснили ему, зачем пришли - впрочем, он не нуждался в объяснениях: он
уже знал, что мы идем, - и взяли его с собой на борт "Sequoia
Sempervirens". Мартин Силен передал сообщение: он хотел поговорить с
давним другом-паломником, и мы с солдатом по мостам и переходам
направились к башне.
- Система Старой Земли охраняется согласно приказу Той-Кто-Учит, -
доложил Кассад, как только мы ступили на землю Гипериона. - Уже десять
месяцев ни один корабль Имперского Флота не рискует к нам приблизиться.
В системе нет никого, даже нашим боевым кораблям не дозволено подходить
ближе чем на двадцать миллионов километров к Старой Земле.
- К Старой Земле? - Я застыл как вкопанный. Кассад тоже остановился
и посмотрел на меня.
- Вы не знали? - Солдат указал наверх, прямо туда, куда эрги
направляли корабль, плавно разгоняя его на полной тяге.
Я увидел что-то вроде двойной звезды - так выглядят все планеты с
единственным большим спутником. А потом разглядел бледную, холодную
Луну. И теплое бело-голубое сияние жизни.
Старая Земля.
У входа в башню к нам присоединился А.Беттик.
- Когда же это... когда они... как... когда она вернулась? -
бессвязно говорил я, глядя на Старую Землю. А планета все увеличивалась
прямо на глазах.
- В Момент Сопричастности. - Кассад стряхнул с черного мундира
красный песок: он готовился к встрече со старым поэтом.
- Кто-нибудь знает? - спросил я. Бедный глупый Рауль Эндимион.
Всегда узнает все последним.
- Теперь - знают, - ответил полковник Федман Кассад.
И мы втроем вошли к умирающему старику.
Мартин Силен был рад увидеть старого друга после двухсот
восьмидесяти лет разлуки.
- Значит, через тысячу лет твоя черная душа убийцы породит, хе-хе,
Шрайка? - проскрежетал старик через синтезатор. - Что ж, офигенное тебе
спасибочки, Кассад.
Солдат хмуро поглядел на ухмыляющуюся мумию.
- Почему ты не умер, Мартин? - спросил он наконец.
- Да умер я, умер, - закашлялся Силен. - Я уж не дышу века и эпохи.
Просто ни у кого не хватает мозгов спихнуть меня в яму и засыпать
землей.
Синтезатор даже не пробовал перевести последовавшее за этим
кряхтение и сипение.
- Ты закончишь когда-нибудь свою никчемную поэму в прозе? - спросил
солдат у старика, сотрясавшего своим кашлем всю паутину трубок и
проводов.
- Нет, - ответил я за него. - Он не может.
- Да, - отчетливо произнес через ларингофон Мартин Силен. - Я
закончил ее. Я тупо смотрел на старика.
- На самом-то деле, - хихикнул поэт, - это он ее закончил.
Костлявая рука, обтянутая пергаментной кожей, с трудом поднялась, и
скрюченный палец ткнул в мою сторону.
Полковник Кассад глянул на меня с подозрением. Я покачал головой.
- Да проснись ты, засранец! - В голосе поэта прозвучало отеческое
участие. - Ну-ка поищи свой скрайбер!
Спохватившись, я резко обернулся к прикроватному столику. Скрайбер
исчез.
- Все напечатано. Наштамповано с миллион резервных копий.
Отправлено в инфосферу прямо перед телепортацией, - просипел Силен.
- Инфосферы нет, - тупо сказал я. Мартин Силен хохотал до слез, а
потом снова закашлялся.
- Нет, малыш, ты не просто тупица, - перевел синтезатор. - Ты
безнадежен. А что такое, по-твоему, Бездна? Проклятая инфосфера
проклятой вселенной, мальчишка. Я слушал ее веками, еще до того, как
девочка дала мне причастие с этими своими нанотехническими паразитами.
Вот чем, малыш, занимаются все писатели, все художники, все творцы!
Слушают Бездну, пытаясь услышать голоса мертвых. Почувствовать их боль.
И боль живых тоже. Поиски музы - не более чем путь, каким художники и
святые вступают в Связующую Бездну. Энея это знала. И ты это должен
знать.
- Вы не имели права передавать мой рассказ! - возмутился я. - Он
мой. Я его написал. Он не входит в ваши "Песни".
Знай я, по какому шлангу подается кислород, непременно б наступил
на него и так бы и стоял!
- Дерьмо собачье, малыш, - столь же ласково сказал Мартин Силен. -
Зачем, по-твоему, я отправил тебя в этот одиннадцатилетний отпуск?
- Как зачем? - удивился я. - Чтобы спасти Энею.
Поэт чуть не захлебнулся кашлем. Видимо, его это рассмешило.
- Да не нуждалась она в спасителях, Рауль. Вот черт, да насколько я
понимаю, это она то и дело вытаскивала из огня твою никчемную задницу.
Даже если на помощь приходил Шрайк, он приходил только потому, что она
его самую малость приручила. - Бельма мумии, прикрытые окулярами,
обратились на полковника Кассада. - Тебя приручила, я хотел сказать,
тебя, машина-убийца.
Я попятился и наткнулся на биомонитор. Над головой в отверстии
башни висела большая, круглая Старая Земля. С каждой минутой она
становилась все больше и больше. Голос Мартина Силена вывел меня из
задумчивости.
- Но ты еще не закончил, малыш! "Песни" не дописаны.
Я уставился на него через разделявшие нас метры холодного
пространства.
- О чем ты, старик?
- Ты должен доставить меня туда, вниз, и там мы их допишем, Рауль.
Вместе.
Телепортироваться на Старую Землю мы не могли - там не было никого,
кем бы я смог воспользоваться в качестве маяка, - а потому решили с
помощью эргов приземлить весь кусок Эндимиона. Подобное предприятие
могло бы погубить старого поэта, но старый поэт заорал, чтобы мы Бога
ради заткнулись и делали свое дело. И мы заткнулись. "Sequoia
Sempervirens" уже часа два кружила на низкой орбите около Старой Земли -
или просто "планеты Земля", как требовал называть ее Мартин Силен.
Согласно данным всех оптических приборов и всех наших радаров, люди на
планете отсутствовали, зато во множестве водились разнообразные
животные, рыбы, птицы. В атмосфере не было зафиксировано ни малейших
следов загрязнения. Сначала я думал приземлиться в Талиесин-Уэсте, но,
посмотрев на экраны, обнаружил, что все постройки исчезли. Теперь там
была пустыня. Тот Рим, в который вернулся когда-то второй кибрид Джона
Китса, тоже исчез. Исчезли все города, все автострады - все, что я
считал экспериментальными реконструкциями львов, медведей и тигров. На
Земле не осталось никаких следов человека. Она бурлила жизнью и
