Но, возможно, впереди всех нас ожидает весна. Скажи мне: что нового на
Замковой Горе? Я знаю, что лорды и принцы вынашивают там грандиозные
планы.
- Вы правы, мой лорд.
- Тогда рассказывай!
- Вы понимаете, мой лорд, что все эти прожекты должны быть одобрены
вами, что Регентский Совет не осмелится предпринять...
- Разумеется. Расскажи, что предлагает Совет.
Хиссуне глубоко вздохнул и начал:
- Во-первых, одной армией мы хотели бы закрыть все границы Пьюрифайна
и окружить его, чтобы не допускать дальнейшего распространения метаморфами
болезней и других напастей.
- Окружить Пьюрифайн, ты сказал, или вторгнуться туда? - спросил Лорд
Валентин.
- В основном, окружить, мой лорд.
- В основном?
- Как только мы установим контроль над границами, планируется войти в
провинцию для поисков мятежника Фараатаа и его сообщников.
- Ага. Захватить Фараатаа и его сторонников! А что с ними будет;
когда их схватят, в чем я сильно сомневаюсь, памятуя свой собственный опыт
блужданий по джунглям?
- Они будут осуждены.
- И ничего больше? И казни зачинщиков не будет?
- Мы не дикари, мой лорд!
- Да-да, конечно. И целью вторжения будет исключительно захват
Фараатаа?
- Ничего больше, мой лорд.
- И никаких попыток свергнуть Данипьюр? Никакой кампании по полному
истреблению метаморфов?
- Такого даже не предполагалось!
- Понятно. - В голосе Валентина звучали странные, почти насмешливые
нотки; Хиссуне еще ни разу не слышал, чтобы он так разговаривал. - А какие
еще намерения у Совета?
- Армия умиротворения займет Пилиплок - без кровопролития, если то
будет возможно - и возьмет под контроль другие города и провинции,
которые, возможно, откололись от правительства. Кроме того, необходимо
обезвредить различные незаконные формирования, которые расплодили во
многих местах лже-Короналы, и, если представится возможность, привлечь их
на службу государству. Наконец военная оккупация тех провинций, которые
откажутся участвовать в недавно утвержденной программе распределения
запасов продовольствия среди пораженных зон.
- Весьма всеобъемлющие планы, - сказал Валентин все тем же необычным
голосом. - А кто возглавит эти армии?
- Совет предложил разделить командование между лордом Диввисом,
лордом Тунигорном и мной, - ответил Хиссуне.
- А я?
- А вы будете осуществлять верховное командование над всеми войсками,
мой лорд.
- Да-да, конечно. - Взгляд Валентина стал отсутствующим, возникла
продолжительная пауза, в течение которой он, казалось, взвешивает все
сказанное Хиссуне. В жесткой и сдержанной манере Коронала задавать вопросы
было что-то настораживающее: создавалось впечатление, что Лорд Валентин
знал не хуже Хиссуне, к чему ведет разговор, и Хиссуне поймал себя на том,
что боится продолжения беседы. Глаза Коронала загорелись странным блеском,
и он снова обратил свой взгляд на Хиссуне. - Это все, принц Хиссуне?
- Еще одно, мой лорд.
- Что именно?
- Командующим армии, предназначенной для занятия Пилиплока и других
мятежных городов, должен быть Коронал.
- Коронал, как вы только что сказали, будет верховным
главнокомандующим.
- Нет, мой лорд. Верховным главнокомандующим должен быть Понтифекс.
Наступившая тишина казалась нескончаемой. Лорд Валентин стоял почти
без движения: его можно было принять за статую, если бы не подрагивание
ресниц и подергивание щеки. Хиссуне напряженно ждал, не смея заговорить.
Уже сейчас, когда все было сказано, он поражался тому отчаянному
безрассудству, с каким осмелился предъявить Короналу ультиматум. Но что
сделано, то сделано. Слова обратно уже не взять. Если Лорд Валентин в
гневе лишит его всех званий и отправит обратно в Лабиринт попрошайничать
на улицах, пусть будет так: что сделано, того не воротишь.
Коронал засмеялся.
Этот смех возник где-то глубоко и, как гейзер, поднимался через грудь
к губам: громоподобный, раскатистый смех, подходящий больше великанше
Лизамон Хултин или Залзану Каволу, а никак не учтивому Лорду Валентину.
Коронал смеялся и смеялся, и Хиссуне даже начал побаиваться, уж не лишился
ли он рассудка, когда смех утих резко и внезапно, и ничто не напоминало о
необузданном веселье Валентина, кроме странной, неопределенной улыбки.
- Отлично задумано! - воскликнул он. - Ах, до чего отлично задумано,
Хиссуне!
- Мой лорд?
- Скажи-ка мне, кто должен стать новым Короналом?
- Мой лорд, вы должны понять, что это лишь предложения... ради
улучшения работы правительства во время кризиса...
- Да, конечно. Но спрашиваю еще раз: кого предлагается выдвинуть на
мое место ради улучшения работы правительства?
- Мой лорд, выбор преемника всегда остается за бывшим Короналом.
- Да, конечно. Но кандидаты в Короналы - их разве не предложили
высокие советники и принцы? Наиболее вероятным преемником был Элидат, но
вы знаете, я думаю, что Элидат погиб. Итак, Хиссуне, кто же тогда?
- Обсуждалось несколько имен, - тихо сказал Хиссуне. Он отводил глаза
от лорда Валентина. - Но если вам неприятно слушать, мой лорд...
- Итак, несколько имен. Кто именно?
- Во-первых, лорд Стасилейн. Но он тут же заявил, что не желает быть
Короналом. Во-вторых, лорд Диввис...
- Диввис ни в коем случае не должен стать Короналом! - резко перебил
его лорд Валентин, мельком взглянув на Леди. - Он обладает всеми
недостатками моего брата Вориакса, но не имеет ни одного из его
достоинств, кроме, пожалуй, доблести и определенной напористости. Но этого
недостаточно.
- Было названо еще одно имя, мой лорд.
- Твое?
- Да, мой лорд, - сдавленным шепотом подтвердил Хиссуне. - Мое.
Лорд Валентин улыбнулся.
- И ты бы не отказался?
- Нет, мой лорд, если бы мне предложили, не отказался бы.
Коронал буравил Хиссуне взглядом, но тот не дрогнул.
- Ну что ж, тогда не остается никаких сложностей, верно? Моя матушка
выступила заодно с Регентским Советом. Старик Тиверас наверняка не станет
возражать.
- Валентин... - сказала Леди, нахмурившись.
- Не волнуйся, матушка, все хорошо. Я понимаю, чему быть, того не
миновать. Я больше не имею права колебаться, верно? Поэтому я смиряюсь со
своей судьбой. Мы сообщим Хорнкасту, что следует, наконец, позволить
Тиверасу пройти по Мосту Прощаний. А ты, матушка, теперь можешь сложить с
себя свое бремя - я знаю, что ты желаешь этого, - и наслаждаться спокойной
жизнью бывшей Леди. А ваша миссия, Эльсинома, и твоя, Хиссуне, только
начинается. Вот видите, все разрешилось, причем именно так, как я и
предполагал, только не ожидал, что это произойдет так скоро. - Хиссуне,
изумленно и растерянно наблюдавший за Короналом, увидел, как меняется
выражение его лица: исчезли суровость, не свойственная ему жестокость, а в
глазах вновь появились покой, теплота и мягкость, прошлого, Валентина, а
вместо странной и полубезумной, жесткой и неопределенной усмешки на его
губах заиграла привычная валентинова улыбка - добрая, нежная, любящая. -
Дело сделано, - тихо сказал Валентин. Он поднял руки, вытянул их в жесте
звездного огня и воскликнул: - Короналу - многая лета! Да здравствует Лорд
Хиссуне!
7
Войдя в зал совещаний, Хорнкаст застал здесь уже трех великих
министров Понтификата из пяти. В центре, как обычно, восседал хайрог
Шинаам, министр внешних сношений. Его раздвоенный язык беспокойно
трепыхался, будто он предполагал, что смертный приговор будет вынесен ему,
а не тому древнему созданию, которому он так долго служил. Рядом с ним
пустовало место врача Сепултрова. Правее, вцепившись в подлокотники
троноподобного кресла, обмяк маленький, сморщенный, парализованный
Дилифон, глаза которого, однако, горели огнем, которого Хорнкаст не видел
в них уже много лет. С другой стороны сидела толковательница снов
Наррамер, за нелепой, чувственной, колдовской красотой прикрывавшей
столетнее тело, угадывались болезненность и темный страх. Интересно,
подумал Хорнкаст, как до иго уже каждый из них троих ждет этого дня? И что
они решили для себя по этому случаю?
- Где Сепултров? - резко спросил Хорнкаст.
- У Понтифекса, - ответил Дилифон. - Его вызвали час назад. Нам
сообщили, что Понтифекс снова заговорил.
- Странно, что меня не поставили в известность, - заметил Хорнкаст.
- Мы знали, что вы заняты, - пояснил Шинаам, - и решили, что лучше не
мешать.
- Итак, этот день наступил? - спросила Наррамер, напряженно подавшись
вперед. Она непрестанно запускала пальцы в свои густые, блестящие волосы.
- Да, наступил, - кивнул Хорнкаст.
- Трудно поверить, - сказал Дилифон. - Этот фарс тянулся так долго,
что, казалось, ему нет конца!
- Сегодня наступит развязка, - сказал Хорнкаст. - Вот указ. По правде
говоря, сформулировано очень изящно.
Со скрипучим смешком Шинаам сказал:
- Хотелось бы знать, в каких именно словах правящий Понтифекс
приговаривается к смерти. Думаю, этот документ будут тщательно изучать
грядущие поколения.
- В указе никто не приговаривается к смерти, - возразил Хорнкаст. - В
нем не содержится никаких распоряжений. Это всего лишь изъявление скорби
Лорда Валентина по поводу смерти его и нашего общего отца великого
Понтифекса Тивераса.
- А он хитрее, чем я думал! - удивился Дилифон. - Выходит сухим из
воды!
- Так всегда и бывает, - заметила Наррамер. - А скажите, Хорнкаст,
кто станет новым Короналом?
- Избран Хиссуне, сын Эльсиномы.
- Тот молодой принц из Лабиринта?
- Он самый.
- Изумительно. А кто тогда станет новой Леди?
- Эльсинома, - ответил Хорнкаст.
- Да это революция! - воскликнул Шинаам. - Валентин единым махом
перевернул Замковую Гору! Кто бы мог подумать? Лорд Хиссуне! Неужели такое
возможно? И как же это восприняли принцы Горы?
- Я думаю, у них нет другого выбора, - сказал Хорнкаст. - Но пусть
нас не волнуют принцы Горы. Сегодня, в последний день наших полномочий, мы
должны выполнить наш долг.
- И хвала Дивин, что это так, - откинулся Дилифон.
Хайрог взглянул на него.
- Вы говорите только за себя!
- Возможно. Но я говорю и за Понтифекса Тивераса.
- Который сегодня, кажется, заговорил, да? - спросил Хорнкаст. Он
посмотрел на бумагу, которую держал в руке. - Возникло несколько курьезных
проблем, на которые я хотел бы обратить ваше внимание. Мои служащие,
например, пока еще не смогли отыскать хоть какое-нибудь описание
положенных в таком случае процедур, в соответствии с которыми объявляется
о смерти Понтифекса и вступлении в должность нового; ведь в последний раз
подобное событие произошло очень давно.
- Скорее всего, никто из живущих не обладает опытом в такого рода
делах, - сказал Дилифон. - Кроме, разве что, самого Понтифекса Тивераса.
- Сомневаюсь, что он может оказаться нам полезным, - заметил
Хорнкаст. - Мы перерываем архивы в поисках подробностей объявления смерти
Оссьера и провозглашения Тивераса, но если ничего не найдем, тогда
придется самим разрабатывать церемониал.
Наррамер, сидевшая с закрытыми глазами, сказала тихим, отсутствующим
голосом:
- Вы забыли. Есть еще один человек, который присутствовал при
провозглашении Тивераса.
Хорнкаст изумленно посмотрел на нее. Все знали, что она стара, но
никто не знал насколько. Известно было лишь то, что она служила
толковательницей снов при Понтифексе с незапамятных времен. Но если она
помнит Тивераса Короналом, то тогда она даже старше, чем он себе
