- Ты его знаешь?
Гормон пожал плечами.
- Слыхал кое-что, - он начал затискивать свои сокровища обратно в
кошель. - Попытай счастья, Наблюдатель. Разве у тебя есть выбор?
- Никакого, - сказал я, и Гормон рассмеялся, а я - нет.
Он засовывал свою добычу обратно.
Я обнаружил, что глубоко задет его словами. Он казался слишком
уверенным в себе в этом непостоянном мире, этот несоюзный тип, уродливый
мутант, человек с нечеловеческим обличьем. Как он мог быть таким холодным,
таким меняющимся? Он жил, ни капельки не интересуясь бедственностью своего
положения, и задирал всякого, кто выказывал страх. Гормон странствовал с
нами девятый день, мы повстречали его в древнем городе у подножья вулкана,
к югу от берега моря. Я и не предполагал, что он присоединится к нам. Он
предложил себя сам, с согласия Эвлюэллы, как я думаю. Дороги темны и
холодны в это время, леса кишат всевозможным зверьем, и старый человек,
путешествующий с девочкой, должен благодарить судьбу, если с ними хочет
идти мускулистый парень вроде Гормона. Хотя иногда бывали мгновения, когда
я желал бы, чтобы его не было с нами. Как сейчас, например.
Я медленно вернулся к своей тележке.
Гормон произнес, словно только сейчас заметил:
- Я оторвал тебя от наблюдения?
Я мягко произнес:
- Да.
- Извини. Продолжай свое дело, я оставлю тебя с миром, - и он подарил
мне свою ослепительную кривую улыбку, настолько полную очарования, что она
совершенно сгладила высокомерие его слов.
Я нажимал кнопки, поворачивал рукоятки, наблюдал за циферблатами. Но
я не впадал в транс, ибо мне мешало присутствие Гормона и страх, что он
снова нарушит мою сосредоточенность в самый важный момент вопреки своему
обещанию. Я все-таки не выдержал и отвел взгляд от своей аппаратуры.
Гормон стоял на другой стороне дороги, вытягивал шею, чтобы разглядеть
хоть какой-нибудь след Эвлюэллы. Когда я повернулся к нему, он это
почувствовал.
- Что-нибудь не так, Наблюдатель?
- Нет. Просто момент для работы неподходящий. Я подожду.
- Скажи мне, - спросил он, - когда враги Земли придут со своих звезд,
твои машины действительно смогут узнать об этом?
- Уверен, что да.
- А потом?
- Потом я дам знать Защитникам.
- После чего твоя работа будет больше никому не нужна?
- Наверное, - сказал я.
- А почему вас целый союз? Почему не один специализированный центр,
где проводятся наблюдения? Для чего нужна сеть странствующих Наблюдателей,
бесконечно куда-то идущих?
- Больше векторов детекции, - пояснил я. - Больше вероятность раннего
обнаружения вторжения.
- Тогда отдельный Наблюдатель может старательно проводить свои
наблюдения и ничего не замечать, если оккупанты будут рядом.
- Так могло бы быть. Поэтому мы и используем большое количество
Наблюдателей.
- Я думаю, вы доводите дело до крайности, - заметил Гормон. - Ты
действительно веришь во вторжение?
- Да, - подтвердил я жестко, - иначе моя жизнь прошла бы впустую.
- А зачем людям со звезд нужна Земля? Что у них тут, кроме осколков
древних империй? Что они будут делать с захудалым Роумом? С Перришем? С
Ерслемом? Прогнившие города! Полусумасшедшие принцы! Послушай,
Наблюдатель, признайся: вторжение - миф, и трижды в день ты совершаешь
совершенно бессмысленные действия, а?
- Мое ремесло, моя наука - наблюдать. Твое - ржать. У каждого свои
склонности, Гормон.
- Ну, извини, - сказал он с ужасающей насмешкой. - Иди и наблюдай.
- Иду.
Я в бешенстве повернулся к своим инструментам, решив теперь
игнорировать любое его вмешательство, каким бы жестоким оно ни было.
Звезды глядели на меня; я всматривался в сверкающие созвездия, и мозг мой
автоматически регистрировал многочисленные миры.
"Будем Наблюдать, - думал я. - Будем бодрствовать, вопреки шутникам".
Я впал в транс.
Вцепился в рукоятки и разрешил рвущемуся потоку энергии пронзить
меня. Я разрешил своему мозгу занять всю Вселенную и стал выискивать
проявления враждебности. Какой экстаз! Какое невыразимое наслаждение! Я,
который никогда не покидал своей маленькой планетки, скитался по черным
пространствам Вселенной, несся от полыхающей звезды к полыхающей звезде,
видел планеты, крутящиеся подобно волчкам. Лица поворачивались ко мне,
когда я пролетал мимо, лица без глаз и с множеством глаз, вся доступная
мне населенная множеством рас Галактика. Я искал малейшее сосредоточение
враждебной силы. Я исследовал подземные шахты и военные укрепления. Я
искал, как ищу четырежды в день в течение всей своей долгой жизни,
обещанных нам оккупантов, завоевателей, которым на склоне дней
предназначено захватить наш изрядно потасканный мир.
Я не нашел ничего, а когда вышел из транса, потный и выдохшийся,
увидел Эвлюэллу.
Она опустилась пером райской птицы. Гормон окликнул, и она подбежала
к нему, босая, с подпрыгивающими маленькими грудями, и он раскинул свои
сильные руки навстречу ее хрупкости, и они обнялись, не страстно, но
радостно. Когда он отпустил ее, она повернулась ко мне.
- Роум! - воскликнула она. - Роум!
- Ты его видела?
- Весь! Тысячи людей! Огни! Бульвары! Рынок! Развалины зданий прошлых
циклов! Ах, Наблюдатель, до чего же прекрасен Роум!
- Тогда твой полет был удачным, - сказал я.
- Чудо!
- Завтра мы отправимся в путь и остановимся в Роуме.
- Нет, Наблюдатель, вечером, сейчас же! - возразила она словно
упрямая девчонка, лицо ее светилось возбуждением. - Нам осталось совсем
чуть-чуть! Гляди, это же совсем рядом!
- Нам лучше сперва отдохнуть, - сказал я. - Не хотим же мы появиться
в Роуме совсем усталыми.
- Мы сможем отдохнуть, когда будем там, - настаивала Эвлюэлла. -
Идем! Собирай все вещи! Ты ведь уже провел наблюдение, да?
- Да, да.
- Тогда идем. В Роум! В Роум!
Я оглянулся на Гормона, ища поддержки. Уже наступила ночь, пришло
время разбивать лагерь, чтобы немного поспать.
На этот раз Гормон присоединился ко мне. Он сказал девушке:
- Нам всем надо отдохнуть. Мы отправимся на рассвете.
Эвлюэлла надула губы.
Сейчас она более чем когда-либо походила на ребенка. Крылья ее опали,
несформировавшееся тело поникло. Она обидчиво свернула крылья,
превратившиеся в два комочка на спине размером с кулак, собрала
разбросанную по дороге одежду. Пока мы разбивали лагерь, она одевалась. Я
разделил пищевые таблетки. Мы залезли в спальные мешки. Я заснул с трудом,
и мне снилась Эвлюэлла на огненном фоне разваливающейся на куски Луны, и
летящий рядом с ней Гормон. За два часа до рассвета я поднялся и провел
первое наблюдение нового дня, пока они еще спали. Потом я поднял их, и мы
направились прямиком к сказочному городу Империи, направились прямо к
Роуму.
3
Утренний свет был ярок и резок, словно мы шли по молодому, только что
созданному миру. Дорога была совершенно пуста. В последнее время люди не
так уж много путешествуют, если только они не Пешеходы по обычаю или
профессии, как я, например.
Лишь изредка мы уступали дорогу обгоняющей нас колеснице
какого-нибудь члена союза Магистров, влекомой дюжиной равнодушных
животных-ньютеров, впряженных в три-четыре ряда. Четыре таких экипажа
обогнали нас в первые два часа нового дня. Каждый был тщательно занавешен
и закупорен, чтобы скрывать гордые черты Магистра от взглядов простого
люда, вроде нас. Еще мимо нас промчалось несколько колесных экипажей,
загруженных чем-то доверху, да проплыла над головами группа флотеров. В
основном же дорога была предоставлена нам.
В окрестностях Роума виднелись многочисленные следы прошлого: одиноко
стоящие колонны, остатки акведуков, транспортирующих ничто, ниоткуда и в
никуда, порталы исчезнувших храмов. Это был древнейший Роум, но и здесь
был вклад более поздних веков: хижины крестьян, купола насосных станций,
пустые жилые башни. Изредка мы встречали обгоревший корпус какого-нибудь
древнего летательного аппарата. Гормон все это исследовал, иногда отбирал
образцы. Эвлюэлла глядела, широко открыв глаза и не говоря ни слова. Мы
шли и шли, пока перед нами не поднялись городские стены.
Они были сложены из синего глянцевитого камня и в восемь раз
превышали человеческий рост. Наша дорога уходила под арку с выступающим
вперед козырьком. Ворота были открыты. Когда мы подошли к ним, навстречу
приблизилась фигура в капюшоне и маске. Человек необыкновенного роста,
одетый в темную одежду союза Пилигримов. Никто не может приближаться к
Пилигриму по собственному желанию, но должен выжидать, если тот кивнет.
Пилигрим кивнул.
Он произнес сквозь металлическую решетку:
- Откуда?
- С юга. Я немного пожил в Эгапте, потом перебрался в Талию по
Межконтинентальному Мосту, - ответил я.
- Куда теперь?
- В Роум, но ненадолго.
- Как наблюдение?
- Как обычно.
- У тебя есть где остановиться в Роуме? - спросил Пилигрим.
Я покачал головой.
- Мы надеемся на доброту Воли.
- Воля не всегда добра, - произнес Пилигрим отсутствующим тоном. - В
Роуме невелика нужда в Наблюдателях. Зачем ты идешь с Летательницей?
- За компанию. И потому, что она молода и нуждается в защите.
- А кто тот, другой?
- Он несоюзный. Измененный.
- Это я и сам вижу. Но почему он с тобой?
- Он силен, а я стар, и потому мы путешествуем вместе. Куда ты
направляешься, Пилигрим?
- В Ерслем. Разве есть для Пилигрима другой путь?
Я пожал плечами. Пилигрим сказал:
- Почему бы тебе не пойти со мной в Ерслем?
- Моя дорога лежит на север, а Ерслем на юге, рядом с Эгаптом.
- Ты был в Эгапте и не был в Ерслеме? - спросил он ошеломленно.
- Да. Просто не было времени идти в Ерслем.
- Идем сейчас. Мы пойдем по этой дороге вместе, Наблюдатель, и будем
говорить о старых временах и о временах, которым быть, и я буду помогать
тебе в наблюдении; и ты будешь помогать мне в общении с Волей. Согласен?
Это было искушением. Перед моими глазами вспыхнуло видение золотого
Ерслема, его священные здания, гробницы, места возрождения, где старые
становились молодыми, его шпили, молитвенные дома. И хотя я был человеком,
идущим по своей дороге, на мгновение мне захотелось повернуться и пойти с
Пилигримом в Ерслем.
Я заколебался.
- Но мои товарищи...
- Оставь их. Мне запрещено странствовать с несоюзными, и я совсем не
хочу странствовать с женщиной. Ты и я, Наблюдатель, пойдем в Ерслем
вдвоем.
Эвлюэлла, стоящая к нам боком и хмурившаяся в продолжение всего
разговора, бросила на меня полный испуга взгляд.
- Я не оставлю их, - сказал я.
- Тогда я пойду в Ерслем один, - сказал Пилигрим. Из его одежд
высунулась рука с длинными, белыми, прижатыми друг к другу пальцами. Я
почтительно коснулся их кончиков, и Пилигрим сказал:
- Да будет над тобой милость Воли, друг Наблюдатель. И когда ты
будешь в Ерслеме, разыщи меня.
Он двинулся дальше, не произнося больше ни слова.
Гормон сказал мне:
- Тебе ведь хотелось пойти с ним. Хотелось?
- Я думал об этом.
- Что ты нашел в Ерслеме такого, чего не найдешь здесь? Тот священный
город и этот тоже. Здесь ты сможешь отдохнуть. Не похоже, что ты готов
сейчас к долгому путешествию.
- Может, ты и прав, - согласился я и, собрав последние силы, широким
шагом подошел к воротам Роума.
Изучающие глаза обследовали нас сквозь прорези в стене. Когда мы
наполовину прошли ворота, нас остановил толстый рябой Стражник с отвислыми
