подробностями жизни настоящего Лазаруса ему могли внушить путем гипноза.
Это еще не означает, что он был даже нормальным и настоящим человеком.
Ведь вы могли распорядиться, чтобы создали нового Лазаруса, не так ли,
мистер Форст?
- Возможно, если бы я захотел. Но к чему мне это?
- Причины довольно ясны - чтобы установить над лазаристами свой
контроль.
- Если бы я пытался строить козни против лазаристов, - терпеливо
ответил Форст, - то я бы еще шестьдесят лет назад обезвредил их. Еще до
того, как они завоевали Венеру. Нет с лазаристами все в порядке. Этот
молодой человек... Как его, Мандштейн... Он с честью вышел из положения.
- Его нельзя назвать молодым. Ему по крайней мере восемьдесят, мистер
Форст.
- Еще совсем дитя...
- Вы хотите сказать, что это настоящий Лазарус?
- Настоящий, Кирби. Вы удовлетворены?
- Кто же все-таки сунул его в этот склеп и закопал на Марсе?
- Мне кажется, что это сделали его собственные сторонники.
- Как же могло случиться, что они об этом забыли?
- Ну, а тут, возможно, помогли мои люди. Но без моего участия. Это
было так давно. - Руки Форста беспокойно шевельнулись. - Не могу же я
упомнить все! Его нашли. Мы его воскресили и отдали лазаристам. Чего вам
еще от меня надо, Кирби?
Кирби понял, что надоедать своими вопросами далее небезопасно: Форст
мог серьезно обидеться. Кирби знал многих людей, которые в свое время были
очень близки Форсту, но как часто эти близкие отношения рассеивались как
туман.
- Простите меня, - попросил он.
Лицо Форста просветлело.
- Вы просто переоцениваете мою находчивость, Кирби. И перестаньте,
пожалуйста, задумываться о прошлом Лазаруса. Думайте лучше о будущем. Я
возвратил его лазаристам. Он принесет им пользу. И лазаристы должны будут
отблагодарить меня. Они будут мне обязаны, и в свое время я им об этом
напомню.
Кирби промолчал. Он почувствовал, что Форст каким-то образом изменил
равновесие между двумя культами, но не понимал, в чем именно это изменение
состояло.
Форсту позвонили. Нажав кнопку, он с полминуты кого-то слушал. Затем
поднял глаза на Кирби.
- В больницу опять доставили эспера, - сказал он. - Я хотел бы
посмотреть. Вы пойдете со мной?
- Разумеется, - ответил Кирби.
И отправился вместе с Основателем, который поехал в кресле на
колесиках. В больнице, в помещении для больных эсперов, лежал умирающий
юноша, малаец лет тринадцати. Его костлявое тело постоянно вздрагивало,
словно от ударов.
Форст сказал:
- Жаль, что вы не обладаете телекинетическими способностями, Кирби...
Сейчас вы смогли бы бросить взгляд в будущее.
- Я слишком стар, чтобы сожалеть об этом, - ответил Кирби.
Форст приказал, чтобы его кресло подкатили к постели умирающего, и
сделал знак ожидающему эсперу. Тотчас же была установлена связь. Кирби
наблюдал за этим. "Интересно, - подумал он, - что чувствует Форст в такие
мгновения?" Тонкие губы основателя шевелились, обнажая искусственную
челюсть и десны, застывая в оскале мертвеца. У Форста в такт с умирающим
юношей вздрагивали голова и верхняя часть туловища. А эспер перед смертью
бродил безо всякой цели в потоках времени, и Форст следовал за ним,
наблюдая туманные видения мира по другую сторону временного барьера.
Туда и обратно.
Туда и обратно...
На какое-то мгновение Кирби показалось, что и он втянут в эту связь и
мчится, словно слепой пассажир, впереди эспера и проникает за границу
настоящего времени. Что это, хаос прошлого? А где же тогда золотое
мерцание будущего, на которое возлагалось так много надежд? Сейчас,
сейчас. Проклятый старый обманщик, что ты со мной сделал? Разве не Лазарус
возвысился над нами всеми? Лазарус, которого соорудили по приказу Форста.
Очень полезная марионетка, которая зажала радужное будущее в своем кулаке
и похитила его...
Связь прервалась.
Юноша-эспер был мертв.
- Вот и еще одного мы потеряли, - пробормотал Форст. Он посмотрел на
Кирби. - Вам, что плохо?
- Нет, просто устал.
- В таком случае надо отдохнуть. Теперь мы можем себе это позволить.
Дело с Лазарусом закончено.
Кирби кивнул. Кто-то натянул на мертвого юношу простыню. Теперь
клетки его мозга будут в распоряжении ученых или их поместят в
холодильник, и они будут дожидаться своей очереди... Медленно следовал
Кирби за катящимся креслом своего патрона. Была уже ночь, и звезды ярко
светились на ночном небе. Венера, находящаяся далеко-далеко на западной
части неба, сверкала ярче других звезд. Да, они получили назад своего
пророка Лазаруса. Потеряли мученика и приобрели пророка. И Кирби вновь
подумал, что все это лишь ловкий трюк старика Форста, который хочет
положить себе в карман весь орден еретиков.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 2164 г. ОТКРЫТОЕ НЕБО
1
Новый операционный зал был залит бледно-фиолетовым светом. На его
северной стороне, на уровне второго этажа, были расположены большие окна,
из которых открывался вид на солнечный зимний ландшафт. Со своего места на
галерее Форст мог видеть голубые горы с верхушками, покрытыми снегом.
Правда, горы его совсем не занимали - его интересовало то, что происходило
на операционном столе. Но внешне он никак не высказывал своего интереса.
Разумеется, Форсту совсем не обязательно было присутствовать на
операции - он уже знал, что благополучный исход невозможен. Но Основателю
было сто сорок четыре года, и он считал полезным появляться перед
общественностью как можно чаще. Во всяком случае, в той степени, в которой
позволяли ему силы.
В операционной хирурги обступили обнаженный мозг. Форст видел, как
они снимали черепную коробку и втыкали тонкие зонды в серую массу. В этом
комочке мозга имелось более десяти миллиардов нейронов и других
рецепторов. Нейрохирурги пытались создать синаптические связи между
нейронами мозга и изменить его протеино-молекулярные включения. Этого
требовал план Форста, но природа не поддавалась...
"Все напрасно", - подумал Форст.
И все же, то, что делалось внизу, представляло определенный интерес:
используя все вспомогательные средства нейрохирургии, ведущие ученые
Центра осуществляли протеиновые реконструкции, чтобы изменить
человека-пациента и сделать его пригодным для планов Основателя.
Для этого транссинаптические структуры должны были быть преобразованы
таким образом, чтобы улучшились связи между пресинаптическими и
постсинаптическими мембранами. Короче говоря, речь шла о
перепрограммировании мозга с тем, чтобы он мог дать то, чего хотел Форст.
И это должно было стать движущей силой, с помощью которой
человечество перенесет своих представителей через пропасти световых лет на
звезды.
Проект был очень своеобразным. И уже пятьдесят лет ученые в Санта-Фе
пытались осуществить его. Бесчисленные опыты над кошками, собаками и
обезьянами были уже позади. Сейчас велись опыты над людьми. Пациент,
лежащий на столе, был эспером средних размеров - телепат со слабыми
телекинетическими способностями и рыхлой связью со временем. Жить ему
оставалось около года, после чего он должен сгореть. Поэтому он
добровольно отдал себя в руки экспериментаторов.
Форст был недоволен. Недоволен по двум причинам: во-первых, на успех
вряд ли можно надеяться, во-вторых, с самого начала это не было
необходимо.
Но об этом Форст не мог сказать ученым, преданным и усердным,
поклявшимся, что добьются этой цели. Ну и, кроме того, оставалась еще
слабая надежда, что им удастся искусственным путем создать настоящего
телекинетика. Форст рассматривал все это, как отчаянную попытку
осуществить этот план собственными силами. Выведением телепатов занимались
уже несколько поколений, но убедительных результатов не было.
И вот он терпеливо сидел на галерее, а люди там, внизу, знали, что
Основатель всей душой с ними. Зрачки его глаз были синтетическими, витки
кишок - из полимеризованного искусственного вещества, мощно бьющееся
сердце - из другого синтетического материала. От прежнего Ноэля Форста,
кроме мозга, осталось немного. Да и мозг действовал только потому, что
насыщался антикоагулянтами, предохраняющими его от паралича.
- Вам удобно, сэр? - спросил аколит, стоящий рядом.
- Удобно. А вам?
Аколит улыбнулся шутке Форста. Ему было всего двадцать лет, и он
очень гордился тем, что сегодня настал его черед сопровождать Основателя.
Форст любил присутствие молодых последователей рядом с собой: они были
очень почтительны и внимательны. И в них не было лакейства и лизоблюдства,
проявлявшихся у более пожилых и опытных членов Братства, занятых своей
карьерой.
Врачи склонились над освобожденным от оболочки мозгом. Форст не мог
видеть, что они делали. Телекамера, расположенная над операционным столом,
воспроизводила операцию на экране, но даже это мало что говорило Форсту:
он со скучающим видом продолжал смотреть то на экран, то на операционный
стол.
Затем он включил селектор, вмонтированный в подлокотник кресла, и,
услышав ответ секретаря, приглушенным голосом спросил:
- Координатор Кирби скоро появится здесь?
- Он ведет переговоры с Венерой, сэр.
- С кем он говорит? С Лазарусом или Мандштейном?
- С Мандштейном, сэр. Я ему скажу, чтобы он пришел к вам, как только
закончит разговор.
Форст выключил селектор. Протокол предусматривал, что переговоры по
административным вопросам должны вестись на уровне доверенных лиц
пророков. Таким образом, контакты между форстерами и лазаристами, хотя они
были и редкими, осуществлялись на самом высоком уровне. Со стороны
форстеров их вел координатор Кирби, со стороны лазаристов - Кристофер
Мандштейн. Но существовал один единственный вопрос, решить который могли
только Лазарус и Форст - пророки своих движений, два человека, ближе всех
стоящих к высокой цели.
Внезапно Форст почувствовал дрожь в теле и судорожно вцепился в
подлокотники кресла, пытаясь ее унять. К нему тотчас подскочил аколит и
склонился, готовый в случае необходимости нажать сигнал тревоги. Форст
устало отмахнулся.
- Пустяки, не беспокойтесь, - сказал он.
...Открыть небо...
Братство было так близко к цели, что все начинало казаться
нереальным. Столетие - для разработки планов и искусной игры с
новорожденными антагонистами, возведение большого здания теократии,
кичливых надежд...
"Не было ли сумасшествием пытаться направить все человечество по
такому авантюрному пути? - спросил себя Форст. - И не станет ли достижение
этой цели венцом сумасшествия?"
Внизу, на операционном столе, ноги подопытного внезапно вырвались из
ремней и взметнулись в воздух. Испуганный врач-анестезиолог отпрыгнул к
своей консоли, а дежурный эспер, всегда стоящий наготове для подобных
случаев, низко склонился над пациентом. Нейрохирурги отступили назад и
обменялись взглядами.
В этот момент на галерее появился глубокий старец, сухой со
сгорбленными плечами и присел рядом с Форстом.
- Как проходит операция? - поинтересовался Рейнольд Кирби.
- Пациент только что скончался, - ответил Форст.
2
Кирби не ожидал от операции многого. Еще накануне он дискутировал на
эту тему с Форстом и не скрывал своего мнения. Хотя он и не был ученым,
тем не менее старался быть в курсе всех достижений науки и техники.
Несмотря на то что основной его обязанностью была административная работа,
