нуждается другое: у вас есть Земля и бессмертие, у нас - Венера и
телекинетика. Мы наверняка должны прийти к соглашению, и, возможно, именно
вы поможете нам в этом.
- Вы это серьезно?
- Совершенно серьезно. Вы хотели бы жить вечно, Мартелл?
- Умирать не слишком-то приятно. Разве, ради высоких идеалов...
- Иначе говоря, вы хотите жить как можно дольше?
- Да.
- Форстеры с каждым днем приближаются к этой цели. Мы ведь хорошо
осведомлены о том, что происходит в Санта-Фе. Лет сорок тому назад мы
украли плоды труда целой лаборатории, работавшей над проблемой бессмертия.
Нам это помогло, но не настолько, чтобы догнать форстеров. Не хватает
знаний. С другой стороны, мы опередили вас в другой области. Вы и сами
могли в этом убедиться. Так не стоит ли объединить усилия? У нас будут
звезды, у вас - бессмертие. Вот почему мы оставляем вас здесь. Оставайтесь
и шпионьте сколько влезет, брат! Чем меньше у нас будет тайн друг от
друга, тем быстрее пойдет прогресс.
Мартелл ничего не ответил.
Из леса появился молодой венерианин. Мартеллу до сих пор местные
жители казались на одно лицо. Мандштейн улыбнулся юноше:
- Поймай нам рыбу.
- Хорошо, брат Кристофер.
Стало тихо. На лбу молодого человека запульсировала жилка. В
следующее мгновение закипела вода, забурлила белая пена. Из пены появилось
чешуйчатое тускло-золотистое тело. Огромная, более трех метров в длину,
рыбина беспомощно парила в воздухе. Мартелл в страхе отпрыгнул назад, но
потом понял, что он вне опасности. Голова ракообразной рыбы или
рыбообразного рака раскололась, словно под ударом молота, и рыба, взмахнув
еще несколько раз хвостом, замерла. Мартелл окаменел не столько от страха,
сколько от удивления. Маленький стройный юноша, забавы ради вытащивший из
глубины это чудовище, мог убивать одними мозговыми импульсами, даже не
пошевелив пальцем.
Мартелл вытер пот с лица, оглянулся на Мандштейна.
- Ваши телекинетики... они все венериане?
- Да.
- Надеюсь, вы держите их под контролем?
- Я тоже надеюсь на это, - ответил Мандштейн.
Он осторожно взял мертвую рыбину за плавники и с трудом поднял ее в
воздух, так чтобы иглы были направлены в противоположную от них сторону.
- Эта штука - большой деликатес, - сказал он. - Конечно, надо удалить
ядовитые железы. Мальчик вытащит еще одну-две таких твари - мы называем их
черт-рыба, - и устроим пир по поводу вашего обращения, брат Мартелл!
8
Мартеллу предоставили помещение и работу, которую обычно выполняют
батраки, а в свободное время его посвящали в учение трансцендентной
гармонии. Мартелл нашел, что комната его вполне приемлема, а вот глотать
теологию оказалось более трудным делом. Он должен был либо пойти против
самого себя, либо против учения. В душе он смеялся над эклектикой
лазаристов: немного подогретого христианства, капля ислама, щепоть
буддизма - и все это равномерно размазано по противню, взятому напрокат у
Форста. Такая стряпня была не по нутру Мартеллу. В учении Форста также
хватало эклектики, но его Мартелл впитал с молоком матери.
Они начали с Форста, признав его пророком, так же как христианство
признавало пророком Моисея, а ислам - Иисуса. В роли же спасителя выступал
Дэвид Лазарус. Для Мартелла это была второстепенная фигура, бывший
сторонник Форста, впоследствии основавший свое направление.
Но Форст жил, и обе группировки думали, что он будет жить вечно -
Первый Бессмертный. А Лазарус был мертв - мученик, жестоко обманутый и
убитый форстерами.
Книга Лазаруса рассказывала скорбную историю: "Лазарус был слишком
доверчив и совершенно бесхитростен, и люди, не имеющие ни сердца, ни души,
пришли к нему ночью и убили... Они бросили труп в конвертер, с тем чтобы
от него не осталось ни одной молекулы. И когда Форст узнал об их поступке,
он пролил горькие слезы и сказал: "Как бы мне хотелось, чтобы вместо тебя
они убили меня, ибо тем самым они дали тебе бессмертие, настоящее
бессмертие..."
Мартелл не смог найти в книгах лазаристов ни одного факта,
дискредитирующего Форста. Даже убийство Лазаруса было представлено как
дело рук одиночек, совершенное без ведома и согласия верхушки
форстеровского движения. И через все книги красной нитью проходила мысль о
том, что рано или поздно движения форстеров и лазаристов воссоединятся,
хотя из них же явствовало, что лазаристы присоединятся только как равные.
Несколько месяцев назад Мартелл принял бы это все за сплошной абсурд.
На Земле движение лазаристов захирело: небольшие группы таяли, теряя
последних приверженцев. Но теперь, пожив на Венере, он понял, что
недооценивал лазаристов. Вся Венера принадлежала им. Чтобы ни говорили
представители высшей касты венерианцев, но они уже давно не были хозяевами
положения. В угнетенной низшей касте венериан были эсперы и одареннейшие
телекинетики, и вот они-то и вложили свою судьбу в руки лазаристов.
Мартелл работал, учился, приглядывался и прислушивался.
Пришло бурное время года. Небо затянули тучи. Засверкали молнии. Реки
вышли из берегов. Мощные порывы ветра с корнем выворачивали огромные,
высотой до ста метров, деревья и перебрасывали их на сотни миль. Время от
времени в часовне появлялись высокородные, выкрикивая угрозы или
насмехаясь, но всегда поблизости находились несколько юношей, готовых
защитить учителя. Однажды Мартелл стал свидетелем того, как трое
непрошенных гостей были отброшены телекинетической силой через весь двор.
"Вот это молния! Ее удар мог стоить нам жизни, - дивились побежденные,
потирая ушибленные места. - Нам еще повезло!"
За сезон дождей пришла весна. Мартелл работал вместе с Брадлаугом и
Лазарусом на полях. Он уже не пытался вникнуть в учение лазаристов,
удовольствовавшись поверхностным знакомством. Проникнуть в суть учения
мешал непреодолимый барьер скептицизма.
В один из этих душных дней, когда пот стекал ручьями со спин и
заливал глаза, брат Леон Брадлауг неожиданно отправился в царство вечного
блаженства. Это случилось в считанные секунды. Они сажали овощи. Внезапно
на их полуголые тела легла какая-то тень, и внутренний голос шепнул
Мартеллу: "Внимание! Опасность!"
В тот же миг с неба упало что-то очень тяжелое. И Мартелл увидел, как
Брадлауга проткнул чей-то клюв, проткнул насквозь. Фонтан медно-красной
крови брызнул из его тела, и Брадлауг ничком упал на землю. Птица-барабан,
словно крылатый демон, уселась на тело, и Мартелл услышал, как она
раздирает мясо и дробит кости несчастного.
Они воздали почести останкам погибшего и похоронили его позади
часовни. Когда все было закончено, брат Мандштейн позвал Мартелла к себе в
келью.
- Теперь мы остались втроем. Не хотели бы вы тоже принять участие в
распространении учения, брат Мартелл?
- Я еще не полностью ваш.
- Вы носите зеленую рясу. Вы знакомы с нашим учением и законами.
Неужели вы все еще считаете себя форстером?
- Я... Я и сам не знаю, кто я, - ответил Мартелл. - Я должен подумать
над этим.
- Подумайте и дайте мне ответ. У нас много работы, брат.
Мартелл и не подозревал, что все решится само собой.
На следующий день после похорон Брадлауга в комнату Мартелла вбежал
Мандштейн:
- Быстро садитесь в машину - и в космопорт. Нужно спасти человека!
Мартелл не стал задавать вопросов. Видимо, эспер уловил зов помощи, и
надо доставить к месту предполагаемых событий телекинетика. Он помчался во
двор и сел в машину. Один из молодых венериан уже сидел в ней.
Машина помчалась в сторону космопорта. Когда они проехали около
четырех километров, спутник дал знак остановиться. На краю дороги,
прислонившись к дереву стоял человек в голубой рясе. Рядом валялись два
чемодана, в которых рылась какая-то бестия с острым клювом и жесткими
крыльями, видимо в поисках съестного, в то время как другая тварь нападала
на бедного форстера, только что приехавшего на Венеру. Тот беспомощно
отмахивался веткой и ногами.
Юноша выскочил из машины. Без видимого напряжения он заставил птиц
подняться в воздух и со страшной силой швырнул их на дерево. Стукнувшись о
ствол, они упали на землю, но, поднявшись, попытались напасть на вновь
прибывших. Юноша снова поднял их в воздух и переломил им клювы. На этот
раз они упали в трясину и навсегда исчезли в ней.
Мартелл подошел к человеку и сказал:
- Венера всегда таким образом встречает новобранцев. Меня поджидал
зверь-колесо - и врагу не пожелаю столкнуться с ним. Если бы не помощь
такого же юноши, я был бы растерзан на куски. Вас же спас вот этот
мальчик. Вы миссионер?
Человек был смущен и испуган настолько, что сразу не смог ответить.
Он крепко сжал руки, потом разжал их и поправил одежду. Наконец он выдавил
из себя:
- Да... Я миссионер... С Земли.
- Подвергались операции?
- Да.
- Я - тоже. Меня зовут Николас Мартелл. Как там у нас, в Санта-Фе,
брат?
Новоприбывший впервые поднял на него глаза и почему-то замкнулся. Это
был сухощавый маленький человек, несколько моложе Мартелла. Лишь спустя
некоторое время он сказал:
- Если вы Мартелл, то вас не должно это интересовать, так как вы
изменили своей вере.
- Нет, вы не правы, - проговорил Мартелл. - Собственно говоря, я...
Он замолчал, а руки его беспокойно забегали по зеленой рясе. Щеки
вспыхнули огнем, и в этот момент он с болью узнал всю правду о себе -
изменения сработали, изменив его сущность.
Роберт СИЛВЕРБЕРГ
ОТКРОЙТЕ НЕБО!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. 2152 г. ВОСКРЕСШИЙ ЛАЗАРУС
1
Главный участок одноколейки - бетонный пояс, почти на треть
опоясывающий Марс, - проходил примерно по пятнадцатому градусу северной
широты с востока на запад. Север был заполнен озерами и плодородными
полями, юг, ближе к экватору, - покрыт сетью компрессорных станций,
которые во многом способствовали возникновению чудес. При желании можно и
теперь найти кратеры и старые заброшенные линии, но все это сейчас лежало
под довольно густым покровом растительности, в основном зимней -
неприхотливых кустиков и деревьев. Изредка встречавшиеся березы и сосны
напоминали землянину о родной планете.
Серые бетонные шпалы одноколейки расстелились на многие мили, словно
пытались добраться до края этой пустынной местности. Ветви дороги отходили
к далеким поселкам; появлялись новые селения - отрастали и новые ветви.
Конечно же, лучше всех марсиан собрать в одном большом городе, но это уже
невозможно: новая эра сделала их совершенно другими людьми.
Сейчас строилась дорога к семи новым поселениям, расположенным в
районе озера Вельтран. Огромная машина расчищала путь, буравила дыры в
почве и вставляла в них полуготовые бетонные столбы. Все работы велись
автоматически, машина управлялась счетно-решающим устройством, имеющим
определенную программу и контролирующим каждый вид работы. За ней
следовали машины, кладущие рельсы и выполняющие различные вспомогательные
работы. Марсиане обладали высокоразвитой техникой. Но микроволновые
излучения были делом будущего, и поэтому сейчас подвешивались обычные
провода, еще помнящие добрые старые времена.
Одноколейка предназначалась для товарных поездов, сами марсиане
предпочитали передвигаться по воздуху. Их число уже перевалило за десять
миллионов. Время пионеров давно прошло, и планета стала гостеприимным
