теплый и свежий, весь год напоенный благоуханием цветов. Зимние холода не
проникают так далеко на юг, и маннеранцы, когда им хотелось увидеть снег,
отправлялись в туристические вояжи к вершинам Хашторов и с удивлением
рассматривали необычное белое холодное вещество, которое в других землях в
морозное время года отнюдь не было в диковинку.
Теплое море, омывающее Маннеран с востока и юга, дает столько пищи,
что ею можно прокормить полматерика, а на юго-западе расположен столь же
обильный дарами моря залив Шумар. Войны редко затрагивали Маннеран,
защищенный щитом гор от народов, живущих к западу от него, и отделенный от
своего соседа на севере Саллы величественным руслом реки Войнн. Много раз
мы пытались напасть на Маннеран со стороны моря, но у нас не только не
было каких-либо успехов, но и надеяться на успех не приходилось! Когда
Салла серьезно бралась за оружие, ее противником всегда был Глин.
Сам же город Маннеран получил как бы особое божественное
благословение. Он располагается в наилучшей естественной бухте на всем
материке Велада, образованной двумя противоположными горными отрогами,
направленными у входа в нее таким образом, что не требуется волнорезов и
корабли легко становятся в ней на якорь.
Эта гавань служит одним из наиболее мощных источников процветания
всей провинции. Она является главным связующим звеном между восточными и
западными провинциями, поскольку через Выжженные Низины торговые пути не
проложены. А поскольку наша планета бедна натуральным горючим, то
воздушное сообщение так и не получило особого развития. Поэтому корабли из
девяти западных провинций проходят на восток через залив Шумар к порту
Маннерана, а маннеранские корабли регулярно курсируют к западному
побережью.
Гавань Маннерана - единственное место на нашей планете, где в толпе
можно встретить людей из всех тринадцати провинций и где одновременно
можно увидеть все тринадцать флагов. И благодаря этому неиссякаемый поток
богатств оседает в сундуках маннеранцев. К тому же внутренние округа этой
провинции богаты плодородными почвами, вплоть до самых склонов горной
гряды Хаштор, которые в этих широтах свободны от снега, и только вершины,
как я уже говорил, покрыты вечным льдом. На фермах в Маннеране собирают по
два-три урожая в год. Наконец, маннеранцы имеют свободный доступ к Влажным
Низинам, где выращивают наиболее причудливые и высоко ценимые фрукты и
специи. Неудивительно, что те, кто любит роскошь, стремятся сюда, чтобы
попытать счастья.
И, словно этих подарков судьбы им недостаточно, маннеранцы убедили
весь мир, что живут в наиболее священном месте на Борсене, и приумножают
свои доходы содержанием святилищ, которые являются приманкой для
паломников. Скорее, Трайш должен был стать местом паломничества, поскольку
именно там находятся первые поселения наших предков и учрежден Завет.
Действительно, имеется несколько мест поклонения в Трайше, и жители
Запада, слишком бедные, чтобы совершить паломничество в Маннеран, посещают
их. Однако Маннеран учредил себя в качестве святая святых, причем в этом
ему помогли внутренняя убежденность и энергичная реклама. В этом
заключается определенная доля иронии, поскольку маннеранцы обращаются с
Заветом с гораздо большей вольностью, чем жители остальных тринадцати
провинций. Жизнь в тропическом климате определенно размягчила их сердца, и
они открывают свои души друг другу в такой степени, что это могло бы
служить поводом для остракизма в Глине или Салле. И все же у них есть
Каменный Собор, где случаются, как указано в достоверных источниках,
чудеса и где, как предполагают, боги выступали во плоти всего семьсот лет
назад. Каждый надеется, что в День Поименования его ребенок получит свое
взрослое имя именно в Каменном Соборе. Со всего континента люди стекаются
для участия в этом празднике к огромной выгоде хозяев гостиниц. Должен вам
заметить, что я сам получил свое взрослое имя в Каменном Соборе.
21
Когда мы прибыли в Маннеран и портовые грузчики принялись разгружать
корабль, я получил расчет, покинул корабль и отправился в город. В конце
причала я остановился, чтобы получить пропуск из порта у маннеранских
чиновников.
- Сколько времени вы проведете в городе? - вежливо поинтересовались у
меня, и я также вежливо ответил, что намерен пробыть в городе только три
дня, хотя моим истинным намерением было устроиться здесь на всю оставшуюся
жизнь.
До этого я дважды бывал здесь: первый раз в раннем отрочестве, когда
меня связали узами побратимства с Халум, второй раз в семилетнем возрасте
в День Поименования. В памяти немного осталось от тех посещений.
Запомнились бледно-розовый, зеленоватый и голубой цвет зданий, бурная
вечнозеленая растительность, темный торжественный интерьер Собора. И
теперь, по мере того как я удалялся от берега, воспоминания обрушивались
на меня и яркие картины детства снова стали проходить перед моим
затуманенным взором. В отличие от северных городов Маннеран выстроен не из
камня, а из особого искусственного гипса, который затем раскрашивают
пастельными красками. В результате каждая стена как бы присоединяет свой
голос к общему радостному праздничному хору, воспевающему изысканность
архитектуры. День был солнечным, яркие солнечные зайчики весело играли на
стенах и в окнах домов. От света слепило глаза, и мне пришлось
прищуриться.
Маннеранские архитекторы придают большое значение декоративным
украшениям зданий: балюстрадам, служащим для ограждения балконов, с
причудливым орнаментом, ярким лепным карнизам, витиеватым ажурным решеткам
на окнах. Глазу северянина сначала это кажется безвкусным нагромождением
кричащей пустой роскоши, однако постепенно город предстает перед ним во
всей своей элегантности, изяществе и соразмерности. Кроме того, повсюду
много растительности: деревья стоят рядами на каждой стороне улицы,
вьющиеся растения, выращиваемые в ящиках, свисают с подоконников, вдоль
тротуаров разбиты цветочные клубы, дворы полностью скрыты высокими
кустарниками и кронами экзотических деревьев. Все это вместе представляет
собой сочетание буйства растительности джунглей и строгой продуманности
городской планировки. Маннеран во многих отношениях замечательный город!
Однако невыносимая жара совершенно измучила меня. Душный зной
обволакивал улицы. Воздух был влажным и тяжелым. Я чувствовал жару почти
на уровне осязания. Она хватала и душила. Казалось, сожми воздух в кулак и
из него потечет влага. Это был удушливый, насыщенный испарениями зной. Я
промок насквозь. На мне была грубая, тяжелая, серая матросская роба, из
тех что обычно носили зимой на борту торговых судов, плывущих из Глина. А
в Маннеране стояло душное весеннее утро. Три десятка шагов в этой пышущей
жаром атмосфере - и я был готов сорвать с себя одежду и идти дальше
обнаженным.
Телефонная справочная дала мне адрес Сегворда Хелалама, отца моей
названой сестры. Я нанял такси и поехал по этому адресу. Хелалам жил в
прохладном тенистом пригороде, где среди огромных домов сверкали озера.
Высокая кирпичная стена защищала его дом от любопытных взглядов прохожих.
Я позвонил у ворот и стал ждать. Такси не уезжало, как будто водитель был
уверен в том, что меня немедленно отсюда прогонят. Голос, скорее всего,
какого-нибудь дворецкого поинтересовался, кто я, и я ответил:
- Кинналл Дариваль из Саллы, побратим дочери верховного судьи
Хелалама, желает встретиться с отцом его названой сестры.
- Лорд Кинналл умер, - равнодушно сообщили мне, - а вы - обманщик.
Я позвонил еще раз.
- Взгляните-ка на это и решите сами, умер ли он. - С этими словами я
поднял до уровня телеобъектива свой королевский паспорт, который так долго
прятал. - Перед вами Кинналл Дариваль, и будет очень нехорошо, если вы не
пустите его к верховному судье.
- Паспорт можно украсть. Паспорт можно подделать.
- Откройте ворота!
Ответа не было. Я позвонил в третий раз, и на этот раз невидимый
дворецкий сказал, что сейчас же вызовет полицию, если мне
заблагорассудится продолжать в том же духе. Водитель такси, стоящего по
другую сторону улицы, вежливо кашлянул. Я не ожидал подобного оборота дел.
Так что же, возвращаться в город, найти жилье и написать Сегворду письмо с
просьбой о свидании, приложив документированное свидетельство того, что я
жив?
По чистой случайности я был избавлен от подобных хлопот. Подъехал
роскошный черный экипаж, какими обычно пользуется только высшая
аристократия, и из него вышел Сегворд Хелалам, верховный судья
маннеранского порта. Тогда он был на вершине своей карьеры и шел с
поистине королевским изяществом.
Был он невысок, но хорошо сложен, голова правильной формы, румяное
лицо, благородная грива седых волос, взгляд цепкий и целеустремленный. Его
ярко-голубые глаза были полны скрытого огня, строгость взгляда
компенсировалась теплой, приветливой улыбкой. В Маннеране его считали
человеком мудрым и уравновешенным.
Я тотчас же бросился к нему с радостным возгласом: "Названый отец!".
Обернувшись, он изумленно посмотрел на меня и между мной и верховным
судьей мгновенно выросли двое рослых молодых людей, сидевших вместе с ним
в экипаже. Очевидно, они посчитали меня наемным убийцей.
- Ваши телохранители могут не беспокоиться, - начал я, едва сдерживая
радость. - Разве вы не в состоянии узнать Кинналла из Саллы?
- Лорд Кинналл умер в прошлом году, - быстро ответил Сегворд.
- Это для него самого очень печальная новость, - сделал я попытку
сострить.
С этими словами я распрямился, придавая себе подобающий принцу вид
впервые со времени злополучного ухода из столицы Глина, и сделал такой
яростный жест в сторону охранников судьи, что они не выдержали и
расступились. В последний раз этот человек видел меня на коронации моего
брата. С тех пор прошло два года, и за это время последние следы детства
сошли с моего лица. За год, проведенный на лесоповале, стали более
могучими как мои плечи, так и все тело. Зимние вьюги обветрили мое лицо, а
за недели плавания в море я приобрел унылый и неопрятный внешний вид.
Волосы спутаны, а борода взлохмачена. Постепенно взор Сегворда уловил эти
превращения, и он уверился в том, что мои слова правдивы. Неожиданно он
бросился ко мне и обнял с таким пылом, что от удивления я чуть не свалился
на землю. Он выкрикивал мое имя, а я - его. Затем ворота отворились, он
быстро провел меня внутрь, и предо мною вырос величественный дворец
кремового цвета. Цель моих странствий была достигнута!
22
Меня провели в красивое помещение и сказали, что оно будет моим.
Пришли две девушки-служанки и стащили с меня пропитанную потом одежду. Они
повели меня, непрерывно хихикая, к огромной кафельной ванне, вымыли и
надушили, причесали кое-как голову и бороду, при этом позволяя себе
немного пощипывать и похлопывать мое тело. Они принесли мне одежду из
прекрасной ткани, такую, какой мне не доводилось носить со дня моего
отсутствия при дворе. Она была белая и приятная на ощупь, хорошо сидела и
освежала тело. Затем они предложили мне украшения: тройное кольцо с
вставленным в него (как я позднее узнал) осколком пола Каменного Собора, а
также сверкающую подвеску из трех кристаллов, экспортируемых из Трайша, на
кожаном ремешке. Наконец, после нескольких часов приведения себя в
надлежащий вид я был допущен к верховному судье. Сегворд принял меня в
