Шизик... Но приемник я ему все-таки дал, а сам забрался
нервничать в палатку, настроившись на бессонную ночь в раздумьях о
судьбах страны, семьи и т.п. Раздумья, однако, не удались,
поскольку минут через пятнадцать я отключился и спокойно проспал
до утра, чем, проснувшись, был весьма "удивлен и даже удручен".
Как же так - там такое твориться, а мне, вроде бы, начхать?..
Я выбрался из палатки в сверкавшее росой и клубившееся мягким
голубоватым туманом дивное утро. Внутри выложенного белыми камнями
круга лежал покрытый каплями влаги рюкзак.
Похоже, он так и не ложился спать...
Весь день я провел в напряженном одиночестве. Вернее, мне
хотелось, чтобы оно было напряженным, но в действительности я
чувствовал, что мне на все наплевать. Было даже немного стыдно.
В тот день он так и не появился, и на следующее утро его
рюкзак по-прежнему лежал в центре круга из булыжников.
Он выбрел откуда-то из степи поздно вечером. Мне было слышно,
как он, волоча ноги, подошел к своему рюкзаку, вышвырнул его из
круга и тяжело рухнул на землю. Я спросил сквозь стенку палатки:
- Эй, у тебя там все нормально?
- Все о'кей. Спи... - ответил он, и в голосе его прозвучала
жуткая усталость, смешанная с нечеловеческой печалью. По моей
qohme пробежали мурашки.
- А в Москве - что? - осторожно поинтересовался я.
- Я же сказал - все о'кей... Попытка переворота предотвращена,
коммунистическая империя закончилась...
- Как это?
- Так... Махина рухнула и рассыпалась за пару дней...
- Уже рассыпалась? И много людей погибло под обломками
поверженного монстра?
- Шутки шутишь?.. По официальным сообщениям - трое.
- Трое?!
- Пока трое... Но все еще впереди. Это уже не мое дело, но
приятного будет мало... Как при падении любой империи - начнутся
распри, освободительные движения в колониях, политические игрища
между вчерашними союзниками с артиллерийскими перебранками по
поводу власти в центре, войны мафиозных кланов за распределение
сфер влияния, партизанский терроризм... Ну, и все такое прочее...
Коммунистическое наследие, отсутствие экономической и правовой
культуры. Да и с культурой вообще - напряженка... И, конечно же,
славянский дух. Страшная штука... Хотя, конечно, на случай войны -
радикальная. А война - она война и есть... Всегда - кто кого
съест. Вся жизнь здесь - сплошная война... И короткие промежутки
мира - только передышки для рождения нового поколения солдат... На
это время война делается подспудной. Но прекратиться она не может
никогда. Стремление к прочному миру - залог преманентности
войны... Спи. Я очень сильно устал.
Увидев его утром, я чуть было не пришел в ужас, но потом
вспомнил, что мне нет до него дела. Тем не менее зрелище,
представшее передо мной, когда он подошел к моему очагу, было не
из приятных. Сквозь бронзовый загар, покрывавший его лицо,
проступала синюшно-мертвенная бледность, под глазами красовались
темно-коричневые отеки, кожа выглядела сморщенной и сухой, а слой
подкожного жира уменьшился раза в четыре. За два дня тело его
постарело, как минимум, лет на двадцать. До того момента я был
уверен, что ему не больше двадцати двух, но теперь видел перед
собой человека, который на вид был раза в два старше меня. В
глазах же его засела невероятная усталость, смешанная с
безысходной потусторонней тоской. Это были глаза даже не
столетнего, а, по меньшей мере, трехсотлетнего старца.
- Боже, что это с тобой? - спросил я.
- А что со мной? Все нормально...
- Все нормально? Да ты на труп похож!..
- Это пройдет... День-два - и я снова буду в форме. Расход
энергии большой вышел...
- А что ты делал?
- Да, в общем-то, ничего. Радио в степи слушал...
- Что, двое суток подряд?
- Да... Батарейки придется заменить.
- Черт с ними, с батарейками...
- Хочешь, я объясню тебе все? Я ведь обещал... Теперь уже
можно.
Он задал этот вопрос как-то вяло, и по безразличному тону я
понял, что его объяснение ничем особенным мне не грозит, что это
будет просто обыкновенный устный текст - без пугавшего меня
"силового наполнения", и не исключено, что текст этот может
оказаться весьма интересным... Даже его многозначительное "теперь
уже можно" не вызвало во мне никакой реакции. Ну, шизик, ну и
wrn?.. Поэтому я ответил:
- Валяй, если у тебя есть силы на болтовню. А я тем временем
гречки сварю... И чай сделаю. Тебе определенно имеет смысл как
следует подкрепиться...
- Ты прав, чай только заваривай зеленый, - согласился он и
задумался.
- А у меня другого нет - закончился вчера, только зеленый
остался, и то немного, как-то очень лихо мы с тобой весь мой запас
приговорили, - сказал я.
Помолчав несколько минут, видимо, прикидывая, достаточно ли у
него сил для того, чтобы начать и закончить свой рассказ, он
заговорил:
- Когда-то давно, еще до того, как я вспомнил многие вещи,
связанные с предыдущими воплощениями...
- А ты вспомнил? - перебил я.
- Вспомнил. А ты разве время от времени не вспоминаешь?
Я промолчал, чувствуя, что разговор направляется в скользкое
русло.
- Вспоминаешь... - сказал он, выдержав паузу. - Просто ты не
всегда уверен в том, что это - воспоминания, иногда они похожи на
непонятные наводки, возникающие из подсознания в режиме текущего
времени. Или на сновидения, которые наплывают откуда-то из-за
состояния сна... По крайней мере, так тебе хочется их трактовать.
Что совершенно естественно и вполне понятно: иначе жизнь
становится очень уж сложной - приходится контролировать себя
каждое мгновение, так как знаешь, что все всегда и везде
учитывается... Но на самом деле ты ведь чувствуешь, что есть
что... И мог бы давно уже в этом себе признаться, и заключить,
наконец, мир с самим собой... Здесь нет ничего более
труднодостижимого, чем мир с самим собой... Впрочем, у тебя еще
все впереди, ты только, пожалуйста, не перебивай меня сейчас.
Я уже понял, что совершил ошибку, и, что лучше попридержать
язык за зубами, позволив ему выговориться, даже если он будет
нести откровенный бред.
- Так вот, много лет назад мне очень не нравилось то, как я
жил...
- А сейчас - очень нравится... - я не смог удержаться от
язвительного замечания.
- Я же попросил...
- Виноват...
- И я никак не мог понять - что же именно мне не нравится...
Сначала я думал, что это - одиночество, и что любовь решит все мои
проблемы.
Он немного помолчал.
- Но любовь пришла и ничего не изменила. Или почти ничего... По
крайней мере, главное осталось в прежнем состоянии - мне ужасно не
нравилось то, как я жил. И я понимал, что ничего не могу изменить,
что мне нет места в этой стране, которой правят старперы, и в
которой все начинает безнадежно гнить, едва зародившись. Иногда
чувство неудовлетворенности делалось настолько нестерпимым, что я
буквально сходил с ума от тоски. В такие дни я делался совершенно
несносным и отправлялся бродить по пивным, чтобы развеяться и
ненароком не сделать чего-нибудь непоправимого...
- А как же твои занятия - ну, то, что ты сейчас делаешь в
качестве тренировки? Они не помогали?
- Я тогда ни о чем таком понятия не имел. Плаванием занимался,
потом - подводным плаванием... Для восьмидесяти процентов тех, кто
слоняется по здешним прибрежным степям, все начиналось с учебно-
тренировочных сборов и подводных экспедиций...
- А отвлечься не пытался? Ну, там заняться чем-нибудь...
интеллектуальным?..
- Ну что ты ерунду говоришь? Какие могут быть вообще занятия,
когда тоска? Разве что бухать... Вот этим я время от времени и
занимался, ощущая все возраставшую бесперспективность и
бессмысленность своего пребывания в этом мире. Впрочем, я ведь не
один такой был. Все наше поколение выросло в состоянии устойчивой
безысходности. Сам знаешь, каково оно было тогда в этой стране...
Потом у меня начал болеть живот, и я перестал выпивать... Тем
более, что выпивка не спасала, а просто ненадолго приглушала
тоску, загоняла ее куда-то вглубь и прятала под слоем ленивого
отупения. А когда отупение рассеивалось, тоска брала свое, делаясь
еще острее и безысходнее...
Воспользовавшись паузой, я встал и отошел в степь, чтобы справить нужду. Когда
я вернулся к очагу, он продолжил:
- А потом я сошел с ума.
Я бросил на него вопросительный взгляд.
- А что? - сказал он. - Многие сходят с ума. Просто мало кто
отдает себе в этом отчет. Поэтому в большинстве своем утратившие
рассудок так и остаются просто сумасшедшими - социально
неадекватными индивидами... "Сойти с ума" - не просто фигуральное
выражение... Эта формулировка очень точно определяет сущность
того, что происходит при помешателстве... Сойти с ума...
Сместиться... Сдвинуться... Или поехать крышей... Чувствуешь?..
Мир - интерференционная картина, бесконечное поле многомерных
вибраций. Мы не воспринимаем их все, мы живем в очень узкой полосе
частот. Вибрационные характеристики нашего восприятия вырезают из
картины мира диапазон минимально необходимой для выживания ширины.
Что поделаешь - люди вынуждены экономить энергию... Когда полоса
нашего восприятия по каким-то причинам смещается, мы начинаем
воспринимать аспекты мира, которые недоступны окружающим. Человек
со смещенным восприятием живет в другой реальности. Образы
существующих в ней странных вещей причудливо переплетаются в его
сознании с привычными картинками, присущими усредненному
восприятию реальности, в которой живет подавляющее большинство
обычных человеческих существ. В то же время часть обычной
реальности ускользает от его восприятия из-за смещения последнего,
ведь восприятие - своего рода фильтр. Все, что находится за
пределами его полосы пропускания, остается вне сферы активного
внимания и не может быть воспринято. Восприятие каждого человека
индивидуально. По краям диапазона всегда имеются разночтения. Но в
целом усредненная картина мира, воспринимаемая подавляющим
большинством обычных человеческих существ, примерно одна и та же.
И шансы в общем-то примерно равноценны, что уравнивает вероятность
выживания. Когда смещение диапазона восприятия превышает некоторую
критическую величину, часть обычной картины мира оказывается за
его пределами, и человек становится отчасти социално неадекватным.
Это и называют сумасшествием. Крайне редко восприятие аспектов
параллельной реальности компенсирует недостаточность обычной
картины мира, в большинстве же случаев шансы сошедшего с ума в
борьбе за выживание среди людей существенно уменьшаются. Попытки
снизить порог чувствительности с помощью лекарств, как правило, ни
к чему не приводят. Человек теряет способность воспринимать
mena{wm{e аспекты параллельной реальности, но в этом мире его
восприятие так и остается ущербным...
- Каков же выход?
- Расширение восприятия. А для этого необходима энергия. Очень
много энергии. Случайно накопить такое ее количество невозможно.
Поэтому человек должен действовать осознано и целенаправленно. И в
первую очередь необходимо понять, что он сошел с ума, и
разобраться в том, куда именно он с него сошел. То есть, уяснить
для себя, каков характер смещения восприятия и что необходимо для
того, чтобы компенсировать недостающие части диапазона. И если ему
удастся вернуть себе адекватность "здешнего" восприятия без потери
его расширенности, он победил. Ибо в таком случае он развивает в
себе способность осознанно использовать алгоритм целенаправленного
расширения восприятия для постижения собственного бытия в других
реальностях и обретения фактического контроля над
сверхчеловеческими силами, которыми он там обладает. Это - великое
