продолжение.
- Дальше? Дальше - ничего... До самого того дня, когда я
накануне отправился за овощами.
- Но это - пять лет...
- Да. Пять лет спокойной жизни. И каждый день узнаешь что-то
новенькое... Разве не кайф?
- А что случилось в тот день, когда ты пошел в поселок?
- Я узнал о путче. А по пути сюда мне явился ЭТОТ и сообщил,
что созрела решающая ситуация, что я должен снова включить свою
силу и для этого мне надлежит взять у тебя приемник и просто
внимательно следить за событиями.
- А откуда ОН знал, что у меня есть приемник?
- Не говори глупостей, ОН знает все...
- Ну и...
- А дальше ты все знаешь.
- И что теперь?
- Теперь мне предстоит измениться. Сегодня ночью ОН пришел и
сказал: "Ну, вот и все, МЫ забираем тебя отсюда. Ты сделал то, что
lnc. В дальнейшем твоя сила больше не понадобится. И даже может
оказаться вредной." "Но почему?!" - спросил я, - "ведь мне всего
лишь тридцать, еще жить да жить!.." "Ты не можешь просто жить, ты
привык действовать, и с помощью силы своих эмоций действуешь в
очень высоких и тонких сферах. А там любое действие накладывает
отпечаток на все, что происходит с этой планетой. Ты -
универсальное орудие разрушения. Ты был послан в этот мир
специально для того, чтобы разрушать и уничтожать. И делал это
мастерски, хотя и не вполне отдавал себе отчет в том, насколько
глобальные изменения происходили в мире людей по твоей воле.
Сегодня этап разрушения закончился. Пришло время созидания, и ты
оказался не у дел. Ты совершенно бесполезен, ибо не способен
создать ничего, кроме однозначно разрушительных в общечеловеческом
масштабе эмоций и сил. Поэтому лучше всего будет, если ты уйдешь.
Тринадцатое место свободно, и оно ждет тебя вот уже три тысячи
лет. МЫ считаем, что ты более чем достаточно потусовался в мире
людей, и вполне мог бы вернуться к НАМ," - так сказал ОН. Мне
стало ясно, что ОН не шутит, и меня вот-вот уберут. Я испугался.
Настолько, что даже не спросил, о каком таком тринадцатом месте он
говорил, и каким образом я могу занять его среди НИХ. Перед моим
мысленным взором мгновенно пронеслись отломившийся под ногами
камень на кромке обрыва, отказавшие перед поворотом на мост
тормоза полупустого междугороднего автобуса... Банальный приступ
аппендицита в конце концов... ОНИ найдут способ обойти любые мои
предосторожности - в этом я не сомневался. Но если Я - один из
НИХ, то разве Я - не ОНИ? Разве Я не имею права решать сам за
себя? И я сказал ЕМУ: "Я не хочу уходить. Мне нужно остаться, у
Меня есть еще здесь свои собственные планы." Хотя планов никаких
не было и нет, просто не хочется умирать. ОН понял это, ведь ЕМУ
известно все. Я почувствовал, как он улыбался, когда говорил мне:
"Ну что ж, Я знал, что Ты это скажешь. Хорошо. Ты можешь остаться.
Пока... МЫ даем тебе три года. За это время Ты должен полностью
измениться и научиться творить то, что созидает, а не разрушает.
Запомни этот день. Через три года наступит последний срок. Если Ты
сумеешь изменить качество своей силы - Ты останешься жить и
покинешь эту страну, чтобы действовать там, где Твоя сила будет
нужнее. Ибо здесь до истинного созидания дело дойдет не очень
скоро, и с Твоим могуществом в ближайшие несколько лет делать Тебе
в этой стране будет просто-напросто нечего. Возможно, впоследствии
Ты вернешься, поскольку центральным изменениям нынешней эпохи
перелома предстоит возникнуть именно отсюда. Ты можешь и не
возвращаться сюда, если за отведенные тебе три года успеешь
оставить кого-нибудь вместо себя - это возможно, хотя и
маловероятно: Ты слишком ленив для того, чтобы действовать
настолько эффективно. Однако если Ты не справишься и так и
останешься идеальным разрушителем - тогда не обессудь, по
истечении трех лет МЫ вынуждены будем убрать Тебя из мира
воплощенных... Даже если Ты не захочешь занять свое место среди
нас, тебе будет чем заняться - другие цивилизации в других мирах
тоже нуждаются в своем Разрушителе, и некоторые из них давно уже
заслужили право Его получить."
Он встал, молча подошел к обрыву и соскользнул по веревке вниз.
Тогда я воспринял это как театральный жест, призванный усугубить
драматизм его рассказа. И мне стало его даже немного жаль.
Насколько все-таки странная штука - жизнь. Шиза косит, не жалея...
Даже такой, казалось бы, сильный человек может оказаться в плену
болезненных фантазий...
Я спустился к воде. Он сидел на краю каменной плиты и смотрел на
bnds.
- Ты не поверил мне... - сказал он.
- Почему не поверил? Поверил... В то, что некоторые из твоих
субъективных галлюцинаций по времени и направленности совпадают с
ходом определенных объективных исторических событий. Но если ты
отправишься в какую-нибудь психоневрологическую лечебницу и там
поговоришь с пациентами, тебе еще похлеще лапшу на уши навешают...
Одних экстрасенсов там - знаешь сколько... Из них каждый второй -
Мессия, а каждый третий - сам Господь Бог. Я уж не говорю про
секты разные - там вообще одни сплошные спасители человечества...
Кстати, а ты к психиатру не обращался? У меня в Киеве знакомый
профессор есть. Приезжай, ежели чего... Он как раз шизофрениками
занимается. У тебя ведь даже такой явный симптом, как резкое
неадекватное старение тела - налицо...
- Господь Бог? Каждый из нас - Господь Бог. И Спаситель - тоже
каждый... Все дело - в восприятии.. Я же объяснил тебе
энергетическую сущность помешательства...
- Ну, это - твоя трактовка... Каждый невменяемый имеет свою
интерпретацию того, что с ним происходит.
- Ушел в глухую защиту... - как бы ни к кому не обращаясь,
произнес он, прежде, чем надолго замолчать.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я, хотя прекрасно понимал, о
чем идет речь, и от того, что я это понимал, мне было несколько не
по себе.
Он не ответил и до следующего утра не произнес ни слова. Я
решил, что он обиделся - такая реакция была бы нормальной для
шизофреника. Настораживало меня лишь то, что тяжести, повисающей в
пространстве, где кто-то затаил обиду, я не ощущал. И временами
допускал мысль, что он, возможно, просто экономит энергию. Однако
тут же этой мысли пугался и мгновенно ее от себя отгонял, ибо
приняв ее, вынужден был бы принять и все остальное, а делать это
мне почему-то совсем не хотелось.
Наутро меня разбудил самолет. Такое случалось и раньше -
здешние пустынные места идеально подходят для тренировочных
полетов сверхзвуковых перехватчиков и штурмовиков. Однако для
"диких" отдыхающих вроде меня это их свойство порою превращалось в
сущее наказание. И дело было даже не в звуковом барьере, его
самолеты переходили на больших высотах, и производимый при этом
грохот достигал барабанных перепонок тех, кто находился на земле,
будучи уже значительно ослабленным. Ужаснее всего были высший
пилотаж и отработка захода на наземную цель. В особенности тогда,
когда у летчика хватало чувства юмора для того, чтобы выбрать в
качестве наземной цели отдельно стоящую палатку. Например, мою,
так как она всегда стояла отдельно... Но человек ко всему
привыкает. И за десять лет я привык к тому, что время от времени
приходится мириться с раскалывающим небо грохотом, который повсюду
сопровождает тебя в течение нескольких часов два-три раза в
неделю.
Я выбрался из палатки. Он сидел внутри своего каменного
круга, до пояса высунувшись из спального мешка, и следил за тем,
как самолет делает над морем крутой вираж и устремляется к нам. Я
стоял позади него и тоже наблюдал за самолетом. Когда летчик,
видимо, решил, что прицелился уже достаточно хорошо, самолет
взвился вверх. Двигатель дико взревел. Кажется, это называется
"включить форсаж".
- Вот зараза, не дал доспать, - пробормотал он и повернулся ко
lme.
Я остолбенел. Ему опять было двадцать два. От вчерашней жуткой
изношенности тела не осталось и следа. И глаза его снова мерцали
холодной сталью осеннего неба.
- Ну ты даешь... - вот и все, что я сумел из себя выдавить.
- Я же говорил тебе - просто расход энергии оказался слишком
большим... А теперь - все опять в норме. За ночь поднакачался...
Вот зараза... - последние его слова относились к самолету,
который, завершив петлю Нестерова, снова заходил на наземную цель,
то есть на мою палатку.
- Можно палатку свернуть, - сказал я. - Он тогда полетит в кого-
нибудь другого прицеливаться.
- Да нет, зачем? Хамство следует пресекать на корню...
- Интересно, каким это образом? У него - вон махина какая...
Мимо пролетает - и то жутко становится. Даже представить страшно,
каково оно бывает, когда этакая дура на тебя прет, из пушек и
пулеметов палит да к тому же еще и ракетами плюется... А ты
говоришь - пресекать... Смешно слушать.
Ничего не сказав, он выбрался из спального мешка и, отойдя
метров на тридцать в степь, справил малую нужду. Потом вернулся,
задумчиво посмотрел на самолет, совершавший очередной заход, и,
перекрикивая рев двигателя, сказал:
- У него очень много слабых мест. Вся машина напичкана
электроникой, без которой не обойтись... И управляет этой, как ты
говоришь, махиной обыкновенный человек. И электроника, и человек -
объекты в высшей степени уязвимые, если знаешь, с какой стороны к
ним подступиться...
- Уязвимые-то оно, конечно, уязвимые, однако как ты можешь их
сейчас уязвить? Так, чтобы он убрался на базу...
- На базу? А зачем - на базу? Пресекать - так пресекать! Хотя
люди и техника - это довольно сложно... Тренироваться лучше всего
на погоде... Способность целенаправлено воздействовать на погоду -
это, так сказать, базовый уровень искусства дистанционных волевых
манипуляций. Люди и их творения защищены интеллектом. Однако мы
сейчас эту защиту попытаемся пробить...
Он встал и сделал несколько движений, подобных тем, которые
выполнял, когда я чуть было не свалился с обрыва. Потом сел рядом
со мной и молча уставился в землю. И тут что-то изменилось в
пространстве. Сначала я не сообразил было, что именно, а потом
понял - рев двигателей прекратился. Самолет в это мгновение
находился в самой верхней точке петли Нестерова.
В состоянии мгновенно охватившего меня оцепенения я смотрел,
как над морем раскрылся парашют, и как самолет, еще немного
пролетев в тишине, рухнул в степи на вершину холма примерно в
полутора километрах от нас. Я увидел взрыв и через несколько
секунд услышал его грохот.
- Вот так. И все живы, - произнес он, и, заметив, что я
собрался отправиться к упавшему самолету, добавил: - Не нужно туда
ходить. Перед тем, как катапультироваться, он наверняка сообщил на
базу. И минут через десять здесь будет вертолет - за черным ящиком
прилетят. Так что лучше тебе там не околачиваться. Российские
военные - народ непредсказуемый. А "СУ", который упал - объект
секретный. Просидишь остаток отпуска в каталажке... Выяснение
личности и все такое прочее, неприятностей не оберешься. И потом,
чего ты там не видел - груды искареженного обгоревшего металла?
Зачем она тебе?
Почему-то я счел его не очень-то веские доводы убедительными и
к самолету не пошел...
Мне даже в голову не пришло спросить его о моральной стороне
события, свидетелем которого я только что стал. Это может
показаться странным - как-никак, этакую матценность завалил ни за
что, ни про что, только ради того, чтобы показать, кто в доме
хозяин... Но мне очень хотелось считать происшедшее простым
совпадением. А если так, то о какой моральной стороне может вообще
идти речь? То же, что он тешил себя иллюзией обладания
способностью влиять на ход неподвластных человеческой воле
событий, было его собственным делом. И я не считал себя достаточно
компетентным в психиатрии, чтобы в это дело вмешиваться.
С другой стороны, я не мог хотя бы самым краем своего
