башки вниз торчат - бегемот, словом. Тулово - клинообразное, вырост для
глаза только один, на макушке - плоская шишка с усом пушки, а сзади еще
одна, большая да полукруглая, а если еще фон, как сейчас пустить - орет во
всех диапазонах. Пустится тогда вахлак улепетывать со всех ног или
затаится за деревом, считая, что не заметен. Хорошо если так, а то был
случай - и копьем влепили, такой мощный наговор был, что точно в щель люка
попало и заклинило его. Я, например, считаю, что будь на Земле возможность
ракеты заговаривать, то жизнь стала бы куда как мрачнее, и счастье, что
все эти активностные штучки действуют только тут.
Это я так размышляю, а пока - прет коробка, бегемотик мой, полным
ходом через кусты, а я сижу и радуюсь, что нет в кустах какого-нибудь
представителя национально-освободительного движения с заговоренной базукой
в руках.
Только я об этом подумал - пожалуйста: выводит мне Серчо на левый
экран тепловую картинку, и я любуюсь на два пятна, которые ползут
по-пластунски не от нас, а к нам. Так, значит, кому-то не терпится попасть
в герои-богоборцы. Вообще-то я чихать на них хотел, но объезжать придется.
Дрон не согласен, считает, что надо выяснить, чего они от нас хотят. Серчо
подумал и соглашается, а Знахарь воздержался:
- Дрон, - говорит, - это предложил, Дрон пусть и выясняет. А я не
нанимался.
Я танк остановил, фон выключил, жду развития событий.
Пятнышки, гостей обозначающие, тоже замерли, и так ждем друг друга
минуты полторы, пока эти товарищи не встают в рост и не направляются к
нам. Одеты как заозерные воины Стены, но мундиры очень уж удачно
подобраны, я-то уж привык, что на одних все мешками висит, а на других - и
как только налезли, да и сам вид чаще всего уродливый. Великий Воин
Заозерья насмотрелся у нас в Первой деревне фильмов, ничего не понял, но
уважением ко всему земному проникся, и через полгода ввел у себя форму в
войсках - смесь рыцарского одеяния и пятнистых комбинезонов с офицерскими
погонами в качестве декоративного элемента. Эти двое тоже: на ногах -
плетенки из коры наподобие лаптей, это обувь, а штаны - мешок с зелеными
пятнами, куртка такая же, но пятна уже коричневые. Плащ, серебристый
такой, на поясе - изогнутый меч в ножнах, а венчает все поблескивающий на
солнце шлем. Конструкция по идее нелепая, но улыбки не вызывает, а скорее
уважение.
Я перелезаю в башню, а Дрон - наружу, разговоры разговаривать.
Обмениваются любезностями, а потом к делу.
Этим двоим надо на Крайний север - а крайним севером здесь называют
любое место за Красным Хребтом. Но этим двоим нужно и вправду далеко, чуть
ли не на северный полюс. Они знают, куда и зачем мы направляемся, и в
попутчики набиваются, ссылаясь на высокое начальство. Потом выясняется,
что одному надо просто за хребет, а второй билет до конца собрался
покупать. Отрекомендовались мужики как Чисимет, сын Гишу - это тот, что к
белым медведям, и Керит, сын Граха - за хребет. Оба - свободные
пристенники и выполняют, как уже говорилось, приказ высокого начальства.
Какого? Самого Великого Маршала Заозерья и Приозерья. Я сначала не понял,
а потом сообразил, что это Великий Воин себе титул сменил.
Выслушал все Серчо и распоряжается:
- До деревни пусть у нас на крыше едут, а там свяжемся через базу с
Воином и расспросим, что к чему. Хотя да, он сейчас уже Маршал.
Залезли: пассажиры на крышу, Дрон в башню, я в рубку, и дальше
тронулись.
Скорость побольше установил, а сам в перископ местность оглядываю.
Кругом, особенно к северу, мягко переливаются холмы, кустарник сплошь все
покрыл, редко-редко дерево торчит. На горизонте хребет, не красный он
сейчас, а скорее желтоватый. А вот и дымок, деревня, не иначе, засек
направление - и газу! По пересеченке вести довольно трудновато, тем более
стабилизацию на полную включать нельзя, у наших насосов ресурс оказался
почти выработанным (еще один заподляк со стороны тех, кто готовил
снаряжение). Ночную вахту, наверное, покидало в жилотсеке, но лучше пусть
так, чем в деревню затемно приехать. Опять же, в деревне заночуем, так что
ничего страшного.
Вот и околица, потом дома, и остановились мы посреди улицы этой самой
деревни. Предгорянцы по домам сидят, носа на улицу не кажут - гадают, что
это за чудище приперлось, и что ему здесь надо. Я голову готов
прозакладывать, что местные добры молодцы уже арбалеты похватали и в глаза
нам нацелились.
Да, глаза. Какой-то умный человек на базе догадался светофосной
краской нарисовать глаза на лобовом листе и рот пониже - не то чтобы
злобно разинутый, но и без добродушной улыбки. В Прибрежье, пока к нашему
бегемоту не привыкли, смельчаки так и норовили из подвалов по глазам из
арбалета или камнемета садануть. А иначе бы лупили в иные места, а удачный
камень и телекамеру может разбить, и колпак антенны повредить - хлипкий он
в общем-то!
Знахарь - нет, он все-таки не трус - открывает люк и вылезает. Стоит
посреди улицы и орет во всю глотку. Рядом - наши палубные пассажиры, и вид
у них несколько ошалелый, я тоже такой был бы после поездки на крыше в
таких темпах, хотя бы и к скобе пристегнутым.
Из одного дома появляется тем временем светлобородый мужик поперек
себя шире. В руках - копье, на голове - серебряная сеточка: староста,
значит. Знахарь ему собирается показывать литую чугунную плитку - документ
маршаловский, но, оказывается, не надо. Староста про нас слыхивал и ничего
против ночевки не имеет. Кроме того, у него есть заветная мечта -
посмотреть наши "живые картинки" - слухи о наших чудесах и сюда дошли.
Серчо тоже вылез, погутарил чуток и излагает диспозицию. Староста
будет в жилотсеке глядеть кино, пока не надоест, а кассет у нас часов на
двадцать - и спецпрограммы, и куски Восточного похода, отходы, которые
будем стирать. Пьеро, как ночная смена, за этим развлечением будет
надзирать. Знахарь собрался к местным коллегам для обмена опытом, а
остальные - в гостевую хижину - через три дома и по улице направо.
Сказано - сделано, собрались, пошли. В гостевой народу мало: пара
землегрызов да бродячий краболов, они в свои комнаты попрятались и носа не
кажут. А мы как баре за столом сидим и здешнего официанта гоняем. Он нас
тоже боится, но страх перед старостой сильнее, и поэтому бегает с
усердием.
Ужин кончился - мы с Серегой во двор пошли, он - покурить, а я - за
компанию. Сергей дым то кольцом, то струей пускает, занятно. Во, до чего
дожили. Помню, я еще в детском возрасте по телевизору про Вторую
экспедицию смотрел, как приходили. Так про тех ребят во расписывали - не
пьют, не курят, все разрядники, зрение единица и никакого плоскостопия.
Про Первую, наверное, еще лучше говорили, да я уж не помню. Словом, не
хуже, чем космонавтов в 60-х годах, народ для перебросов отбирали. И ждали
от этих экспедиций тоже чего-то небывалого. Конечно, после Первой и Второй
охов-ахов было, хотя привезли-то всего - воду да камни, да инфузорий
каких-то малохольных, зато с другой планеты, из дали далекой. Причем даже
сами Благодетели пальцем в небо ткнуть - там, мол - не способны. Пальцы-то
у них есть, просто место сами не знают. А дальше - Третья, Четвертая,
Пятая - все одно и то же, только энтузиазму все меньше. Четвертая братьев
по разуму нашла, людей двуногих, правда, пребывают эти братья на уровне
Древнего Египта. И то только ученые и засуетились, теории строили и
громили, а публике все уже обрыдло, ей что-нибудь свежее подай. А то -
"Образцы рудиментарных многоклеточных организмов Пятой экспедиции
позволяют сделать вывод, что структура развития их в условиях постоянного
действия пра-А-поля напряженностью среднего уровня..." - газетного
читателя этим не проймешь.
Раздумываю я таким образом, а время идет, и доходит до того момента,
как мне к коробке топать. Делать нечего, говорю "адью".
Связь на этот раз была неустойчивая малость, но ничего. Доложился я
начальству, затем Маршала попросил - соединили быстро. Личности пассажиров
Маршал подтвердил, а о сущности задания сам не стал распространяться,
пришлось из него клещами тянуть.
Уяснить удалось следующее: Керит в захребетье едет какие-то военные
разногласия улаживать по поводу неудачного похода против вахлаков. А вот
Чисимет Гишевич - птица поважнее. На дальнем северо-западе есть, говорят
конфиденциальные источники, какой-то Совет Мудрых, и испытывает сейчас
этот Совет маленькие затруднения глобального характера. Чисимет в качестве
официального посланца "туда, не знаю куда" должен разобраться в обстановке
и выяснить, с какого боку приозерцам можно приткнуться, и чего тут можно
урвать.
Ох уж этот Великий Воин, пардон, Маршал! Вахлаки по горам бегают
буквально под носом, а он в континентальную политику лезет. Лазил один
такой - Большие джунгли покорять, а сейчас от него что - Старая дорога да
Нежитое городище. Я видел записи, которые в Нежитом сделаны - даже на
экране жутко смотреть. А ребята, что туда на вертолете летали, так вообще
страху натерпелись. Они там то ли сдуру, то ли с испугу в Бродячего
Цепного Сторожа из гранатомета пальнули, а он в ответ их поубивать решил.
Хорошо, они ему удачно попали, и сил у него не хватило, но все равно, эта
аэро-гоп-компания правильно сделала, что убралась из Нежитого со скоростью
максимальной. С уроженцами Больших, а тем паче Сплошных джунглей шутки
плохи. Наши спецы с базы пытались их на расстоянии щупать, да бестолку. Да
и вообще, колдовство - оно колдовством и останется, хоть ты его
"узконаправленной концентрацией остаточного активностного поля" обзови,
хоть "скачкообразным распределением субэнергетических уровней в
дробно-мерных областях пространства".
Ну да ладно. С Маршалом я попрощался, на базу все измерения за этот
день перегнал - датчиков на нас понавешали! - и выслушиваю прощальное
слово шефа.
- Пассажиров придется взять, - говорит шеф, - на довольствие
поставьте, но намекните, что лучше, конечно, есть свое. Можете считать их
членами экипажа, у меня все, Серчо привет. - И связь кончена. Я потом в
гостинице Серчо с кровати разбудил, рассказал что и как, вплоть до привета
- он смолчал, ну а мне и вовсе сказать нечего, спать хочу и могу, а значит
буду.
Утро выдалось чудесное. Солнце только-только над горизонтом
поднялось, но уже печет, август месяц все же. Во дворе нашего отеля куры
местные переругиваются.
Наша команда у колодца моется, а я уже готов, стою, жду, и тут же
Керит с Чисиметом при полном параде со Знахарем беседуют. Прямо во дворе и
откушали, чем староста послал, а вскоре он и сам заявился, одурелый, но
довольный. Дрон его выспрашивает насчет Редколесья, а староста держится
героем, но ничего толкового не говорит. Он, мол, там с кем-то сражался,
победоносно, конечно, но ничего не знает. И вообще, не стоит нам туда
ходить, а лучше по воздуху перелететь. Не верит он, что коробка наша
летать не способна, и все тут. Да еще и готов обидеться, что скрытничаем.
Попрощались к танку подошли - а на броне Пьеро как убитый развалился,
только носом не по-убитому свистит. Перед тем, как внутрь лезть, Серчо
лично каждого тестером проверил и себя не пожалел, потом Пьеро растолкали
и внутрь увели, на койке досыпать. Посчитала машина результаты, на ЦП
выдала, и Серчо объявляет:
- У всех нормально, Знахарь фонит немного, а что касается гостей, то
тут наш компьютер в затруднении находится.
Керит понял, о чем речь идет, уверяет:
- Мы сами удивлены не меньше вашего. Но не бойтесь. Мы еще никому
