освобождало меня от боли, которую причиняли мне ее постоянные измены. Но
вскоре я обнаружил, что жизнь без нее - ничто. Холод, пустота,
одиночество. Прошли годы, прежде чем я оправился от депрессии. Я много раз
подумывал о самоубийстве и однажды был очень близок к тому, чтобы
совершить его. Но каждый раз я колебался, удерживаемый слабой надеждой,
что однажды я встречу женщину, достойную моей любви. - Он повернулся и
пристально посмотрел ей в глаза. - Такую женщину, как ты, Элен.
- О, Джоу, - прошептала она, - ты так мил.
- Ну ладно, - быстро сказал он, вскочив на ноги, - еще по рюмке
коньяка и за работу.
На этот раз он воспользовался стодвадцатимиллиметровой камерой на
металлической треноге, линзы которой были покрыты тонким слоем вазелина.
На полу позади Элен был помещен маленький прожектор. Свет его был
направлен вверх - ее плечи и голова были окружены сияющим ореолом.
За полчаса они отсняли три пленки, по двенадцать кадров каждая. Затем
Джоу Родс выключил прожектора и включил кондиционер.
- Для первого раза хватит, - объявил он, придвигая свое оборудование
обратно к стене. - Завтра я отнесу их в лабораторию, а на следующей неделе
позвоню тебе, мы встретимся и решим какие из них печатать. Тебя это
устраивает?
- Вполне. Я надеюсь, ты позволишь мне заплатить...
- Ерунда, дорогая. - Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. - Мужчины
существуют на земле для того, чтобы делать женщинам подарки. Если хочешь
платить, то тебе придется отказаться от своего пола. Так что давай
отдыхать и остывать. Выпьем еще коньяка? Или вина? Ликера?
- Пожалуй, я воздержусь, - с сомнением сказала Элен. - Меня уже
немножко развезло.
- Это из-за жары - от прожекторов. Должно быть, бокал охлажденного
вина тебя взбодрит. Я пожалуй выпью еще коньяка. Посиди здесь, я сейчас
все принесу.
Час спустя, осушив четыре рюмки коньяка, он с некоторым усилием
поднялся на ноги и пробормотал:
- Прошу меня извинить. Переоденься пока во что-нибудь более удобное.
Он отсутствовал так долго, что она забеспокоилась. Наконец он вышел
из спальни, обольстительно улыбаясь. На нем был длинный черный шелковый
халат с вышитым на спине алым драконом. Под халатом была ярко-желтая
шелковая пижама. На ногах были персидские туфли с длинными загнутыми
носами. На кончиках болталось по крохотному серебряному колокольчику,
которые мелодично позвякивали в такт его шагам. На шее был повязан белый
шелковый шарф. Его феска была залихватски сдвинута на один глаз. Он курил
сигарету, вставленную в длинный резной мундштук из слоновой кости. Пенсне
сменилось на монокль.
Он встал перед ней, слегка покачиваясь и широко раскинул руки.
- Смотри! - сказал он, глупо улыбаясь. - Зрелище, достойное
восхищения!
Внезапно, без всякого предупреждения, он мягко осел на пол
бесформенной грудой черно-желтого шелка. Его феска скатилась с головы.
Колокольчики на туфлях весело зазвенели.
Элен бросилась к Джоу и склонилась над ним. Он был невредим и спал,
тяжело дыша и все еще улыбаясь. Она в изумлении покачала головой.
Она сходила в спальню и принесла оттуда подушку и одеяло. Потом
попыталась придать его телу более удобную позу, подоткнула подушку ему под
голову и накрыла одеялом.
- Ах ты, псих, - ласково прошептала она.
Когда она, накинув на плечи свое теплое полупальто, вышла на улицу,
вдали послышались громовые раскаты. Было душно, а на небе - ни звездочки.
Такси, проезжающие мимо, либо оказывались заняты, либо светилась
табличка: "В парк". Она зашагала на восток, по направлению к Третьей
авеню. Между Лексингтон и Третьей длинный черный автомобиль притормозил
рядом, и хриплый голос произнес:
- Садись подвезу. Оплата натурой.
- Пошел ты! - выкрикнула она в ответ. Взвизгнув шинами, машина
умчалась прочь.
Раскаты грома по-прежнему слышались в отдалении; гроза не
приближалась. Она решила отправиться домой пешком - по Третьей авеню до
Пятьдесят первой улицы, и далее - до своего дома вблизи Второй авеню.
Она шагала, зачарованная вечером, время от времени улыбаясь и изредка
спотыкаясь о неровности мостовой. Она зашла в первый приличный бар и
воспользовалась там женской уборной, а затем продолжила свой путь.
Итак, Джоу Родс, Ричард Фэй, а также Гарри Теннант и Чарльз Леффертс.
Что-то будет. Она чувствовала, что сможет жить вечно. Но она старалась ни
на что не надеяться, чтобы не сглазить.
Раскат грома раздался вдруг над самой головой. Дождь начался, когда
она пересекла Пятидесятую улицу. Остаток пути она бежала, и ворвалась в
холл вся дрожащая и вымокшая до нитки.
8
Радио с таймером включилось без нескольких минут восемь и Элен Майли
проснулась под звуки канонады, завершающей "Увертюру 1812 года".
- Боже мой! - воскликнула она. Она вскочила, убежденная, что русские
высадились в Бэттери-Парке и теперь входят в город по Лексингтон-авеню.
Музыка смолкла, раздался голос диктора, и она потянулась за своей
первой за день сигаретой. Она села, обхватив колени руками, курила и ждала
новостей.
"Израильские власти сообщили, что четыре арабских партизана убиты
в..."
"Один негр убит и три ранены в результате ночного нападения на..."
"Нигерийские силы сообщили о том, что потери противника при попытке
прорыва при Биафре не составили пятьдесят человек..."
"Во Вьетнаме четырнадцать вьетконговцев были убиты, когда засада в
сорока километрах от Сайгона..."
"Семья из шести человек погибла в результате..."
Вспомнив фильм "Ганга Дин", который она видела в кинотеатре "Лейт
Шоу", Элен Майли воздела руки небу и пропела дрожащим голосом:
- Убей! Убей! Убей во славу Кали!
Обрадованный этим зрелищем, Рокко поднялся на ноги. Он зевнул,
высунул язык и встряхнулся. Затем трусцой подбежал к кровати. Элен
нагнулась к нему, чтобы потрепать его за уши.
- Рокко, сладкий мальчик, - сказал она. - Хорошо спал?
Она выскочила из постели и голая выбежала в коридор. Выглянула в
глазок, чтобы удостовериться, что на площадке никого нет, а затем сняла
цепочку. Отперев, она приоткрыла дверь и в образовавшуюся щель протянула
руку за лежавшей на коврике утренней газетой.
Первым делом она открыла страницу, где публиковался "Ваш гороскоп на
день". Она отыскала колонку "Водолей". "Повышенная социальная активность.
Ближе к выходным возможна драматическая развязка. Но ваши друзья придут на
помощь".
- Черт возьми! - обрадовалась она.
Она дала Рокко рубленной куриной печенки (с луком), а затем подошла к
клетке и сняла покрывало. Птица угрюмо поглядела на нее.
- Ну? - потребовала Элен.
Молчание.
- Чертова птица, - проворчала она. - Если я кого и не переношу, так
это именно тебя.
Она насыпала ему зерен в мисочку, затем пошла в ванную и надела
шапочку, чтобы не замочить волосы. На самом деле это был теплоизоляционный
колпак для тарелок, но он идеально облегал голову и прекрасно выполнял
несвойственные ему функции. Под душем она напевала: "Сидя однажды в баре
Мерфи как-то вечерком..." - неприличную песенку, которой научил ее Чарли.
Припудренная и надушенная, она вернулась в спальню и набрала номер
WE6-1212, чтобы узнать погоду. "С утра облачно, к полудню ожидается
прояснение. Температура до плюс шестидесяти градусов по Фаренгейту.
Вероятность дождя сорок процентов..."
Она наконец отыскала два одинаковых чулка, натянула их и пристегнула
к миниатюрному поясу, купленному ею на Таймс Сквер в магазине под вывеской
"Нарядное белье".
Лифчик слегка обмяк; ей хватило одного выдоха, чтобы он восстановил
форму. Затем она надела трикотажный банлон с пестрым абстрактным рисунком
и затянула пояс так, чтобы подол был на четыре дюйма выше колен. Она
остановилась возле большого зеркала на дверях в спальню.
- Сногсшибательно, - сказала она.
Она прошлась щеткой по волосам и яростно встряхнула головой, чтобы
придать своим коротким локонам легкомысленный вид. Потом она быстро
сделала макияж, подвела губы и почувствовала себя готовой к борьбе.
Она зажгла сигарету, схватила в охапку сумочку, газету и пальто и
выскочила за дверь.
- Пока, Рокко! - крикнула она, захлопывая дверь. - Будь умницей.
- Доброе утро, мисс Майли, - сказал консьерж.
- Привет, Марв. Что хорошего?
- Сэндстоун в третьем, - сказал он ей.
- Два поставлю, - сказала она, роясь в сумочке. - И вот доллар тебе.
Когда будет время отведи Рокко на прогулку, ладно? До угла и обратно.
Только не торопись, он уже не тот, что раньше.
- А кто тот? - спросил консьерж.
Она позавтракала в закусочной на углу.
- Доброе утро, Джер, - сказала она. - Как простуда?
- Лучше, дорогая. Ты выглядишь восхитительно. Если б не все эти
посетители, я бы тоже...
- Не унывай, Джер, - посоветовала она. - Охотники за фотомоделями
тебя в конце концов разыщут.
- Как обычно, милочка?
Она кивнула, надела очки и развернула газету. Начала читать рекламную
колонку. Когда она протянула руку за чашкой черного кофе и тостом, они уже
ждали ее на стойке.
- Доброе утро, мисс Майли, - сказал лифтер. - Вот только развеется
туман, и будет замечательный денек.
- Конечно, - согласилась Элен, вспомнив свой гороскоп. На мгновение
она задумалась о четырех мужчинах, появившихся в ее жизни за последнее
время.
- Поставь на четыре-четыре-один, Джо, - сказала она. - Доллар на
четыре-четыре-один.
Она вытащила купюру.
- Всего наилучшего, мисс Майли, - сказал он, вынимая маленькую
записную книжку.
Когда она появилась, Сьюзи Керрэр и Гарри Теннант отвечали на
телефонные звонки. Они взглянули на нее и кивками ответили на ее
приветствие. Она зашла в свой кабинет, скинула пальто и положила его на
заваленный бумагами чертежный столик в углу.
Она села за письменный стол, откинулась в своем вращающемся кресле,
задрала ноги, зажгла сигарету и принялась вслух читать раздел "Прибытие и
отправление судов":
- "Конкордия Фаро". Кувейт, Манама и Басра. Отплывает от
Хамильтон-авеню, Бруклин.
- "Экспорт Челленджер" Хайфа и Стамбул. Отплывает от причала Б,
Бруклин.
- "Молния". Гавр и Феликстоу. Отплывает от причала номер тринадцать,
Стайтен-Айленд.
- "Роттердам". Круиз по Вест Индии. Отплывает от Западной
Хьюстон-стрит.
- "Микельанджело". Алжир, Неаполь, Канны и Генуя. Отплывает от
Пятидесятой Западной улицы.
Она замолчала на мгновение, о чем-то задумавшись. Затем добавила:
- А добрая посудина "Свансон энд Фелтзиг" отплывает в никуда с
Восточной Сорок восьмой улицы.
Гарри Теннант постучал и, пригнувшись, вошел в дверь. Элен сняла ноги
со стола и выпрямилась.
- Черт возьми, - проворчала она. - Придется бороться с привычкой
класть ноги на стол или заставить себя носить трусы - одно из двух.
- Да, в самом деле. - Он улыбнулся. - Как дела, Элен?
- Пока не жалуюсь. Что случилось?
- Информационные бюллетени для "Конкорда" еще не пришли. Я звонил
Солли, а он сказал, что сломалась машина....
- А, конечно, - горько сказала она, протянув руку к телефону, - она
всегда ломается, когда он получает срочный заказ от кого-нибудь еще, кто
платит больше... Солли? Это Элен... Не пытайся вешать мне лапшу на уши...
Где, черт возьми, мои бюллетени?.. Солли, клянусь, я спущусь сейчас к тебе
и если увижу, что ты работаешь на кого-то другого, я позвоню твоей жене и
скажу ей, что мы с тобой занимаемся этим, и попрошу ее дать тебе развод...
