голову подобно золотому шлему.
В ее большой сумочке были: очки в роговой оправе, сигареты, спички,
зажигалка, румяна, пудра, губная помада, тушь для ресниц, запасные
трусики, сигарета с марихуаной, кисточка для ресниц, щипчики, расческа,
четырнадцать долларов ассигнациями и шестьдесят семь центов мелочью,
карманное издание "Наны", два жетона метро, объявление о дешевой
распродаже в магазине "Мейси", два билета на спектакль "Моя прекрасная
леди", шапочка для душа, лак для ногтей, пробка от шампанского, почтовая
открытка, которую Пегги прислала ей из Гаваны одиннадцать лет назад,
зубная щетка, шариковая ручка, запечатанная коробка салфеток, маленькая
баночка сливок, пять заколок для волос, две почтовые марки, два оранжевых
конверта, фотография Уолтера Пиджена, вырезанная из газеты, пустая
коробочка из-под аспирина, полная коробочка с аспирином, три упаковки
эновида, две - дарвана, четыре - либриума, четыре - эмпирина, две -
дексамила, две двойные упаковки алкозельиера, полиэтиленовый пакет, счет
из "Лорд энд Тейлор", серебряный доллар, две монетки по полдоллара с
изображением Кеннеди, флакон духов и маленькая захватанная фотография, на
которой была изображена женщина, занимающаяся любовью с конем.
Она поднялась на лифте на шестой этаж, отыскала квартиру под номером
шесть-Б, расправила плечи и выпрямила спину. Она сделала глубокий вдох,
вскинула подбородок и позвонила. За дверью послышались приближающиеся
шаги. Дверь отворилась.
- Привет. - Пожилая женщина приветливо улыбнулась. - Я Эдит Фэй, мать
Ричарда. А вы, наверное, Элен Майли. Входите. Дикки спустился вниз купить
имбирного эля. Он сейчас вернется.
- Благодарю вас. - Элен улыбнулась. - Юк... Юк... Дик ни разу не
говорил мне о вас. Я думала...
- Я полагаю, он хотел сделать сюрприз. - Миссис Фэй улыбнулась. -
Позвольте, я возьму вашу сумку. Какой замечательный мех.
- Какая замечательная квартира. - Элен улыбнулась. - Должно быть
вы...
- Она чересчур просторна для двоих. - Миссис Фэй улыбнулась. -
Пожалуйста, зовите меня Эдит. Дикки и его друзья меня всегда так зовут.
Да, с тех пор, как умер мистер Фэй, мы с Дикки частенько говорили о том,
что хорошо бы переехать в квартиру поменьше и посовременнее - но вы
конечно знаете, сколько придется платить за квартиру в новом доме.
Присаживайтесь сюда, Элен - ведь я могу вас так называть? - и мы с вами
поболтаем, пока не вернется Дикки. Я так рада, что вы смогли к нам
заскочить. Я как раз на днях говорила Дикки: "Дикки, почему бы твоим
друзьям не заходить к нам почаще? А то я сижу дома день за днем, вечер за
вечером". Конечно, на самом деле я не одинока. Дикки такое утешение для
меня...
- Конечно, миссис Фэй. - Элен улыбнулась. - Я уверена...
- Эдит. - Она улыбнулась. - Пожалуйста, зовите меня Эдит. В прошлом
году я серьезно заболела - сердце, знаете ли, - так лучшей няни, чем Дикки
невозможно представить. Уверяю вас, он выполнял малейшее мое желание. Я
всегда говорила, что хороший ребенок - это благословение свыше. Особенно
когда каждый день читаешь о детях, убивающих своих родителей топорами или
чем-то еще. Ваши родители живы, Элен?
- Нет. Они умерли.
- Какая жалость, что они покинули этот мир. Но вы должны верить, моя
дорогая, что их души бессмертны и теперь они обрели свое счастье.
- Да, - сказала Элен.
- Вы живете с родственниками, дорогая? Или с друзьями?
- Нет, я живу одна.
- О, моя дорогая, это так опасно. Я читала на днях об одной молодой
женщине, которая жила одна, и этот монстр проследил за ней, когда она шла
с работы домой однажды вечером и в прихожей... Ну, конечно, газета в
подробности не вдавалась - они никогда не вдаются, особенно "Таймс" - это
единственная газета, которую мистер Фэй допускал в этом доме, все
остальные просто барахло, говаривал он, - так вот, бедная девушка уже
никогда не будет такой, как прежде, я уверена. Вы к какой церкви
принадлежите, Элен?
- Ну... - Элен закашлялась. - Видите ли, я не...
- Мы должны держаться старых добрых традиций - вы согласны со мной,
моя дорогая? Церковь, любовь к Родине и несколько старых друзей. Я
говорила...
Вошел ее сын, сгибаясь под тяжестью пакетов с покупками. У него
хватило совести покраснеть.
- Ну, - сказал он с улыбкой, незаметной, словно складка на твидовом
костюме. - Я вижу, вы уже познакомились. Хорошо.
- Право же, тебе не следовало обременять себя всем этим, - строго
сказала его мать. - Надо было распорядиться, чтобы они доставили все сами.
Слава богу, мы тратим у них достаточно, чтобы пользоваться этой услугой.
Мужчины не знают самых простых вещей - не правда ли, моя дорогая? Мистер
Фэй был точно таким же. Пошлешь его за головкой чеснока, а он вернется с
ростбифом. Очень удобно для тех, кто стремится что-нибудь продать. Теперь
отнеси пакеты на кухню, дорогой. Масло положи в холодильник, яйца на
полку. Консервы положи в правый стенной шкаф, а имбирный эль поставь на
полочку под раковиной.
- Да, Эдит. Хочешь чего-нибудь выпить? - обратился он к Элен.
- Да, Дикки.
- Мне маленький стаканчик портвейна, дорогой. Ты знаешь, что сказал
доктор. Сердце, - пояснила она Элен. - Я должна быть очень осторожна.
Свежая зелень и жареное мясо - вот все, что я могу себе позволить, да
разве еще маленький стаканчик портвейна по особым случаям. Какое
прелестное платье. В этом году носят все в обтяжку, не так ли?
- Ну, не совсем так, Эдит, - сказала Элен. - У меня замечательный
портной, и после того, как я покупаю узкое платье, я иду к нему и примеряю
его. Затем делаю глубокий вдох, и он подгоняет его по фигуре. Конечно,
стоит съесть оливку и уже выглядишь, как беременная, но зато сидит
отлично, не правда ли?
- Ах, эта погода, - горестно сказала миссис Фэй. - Последнее время
так часто идет дождь. Право же, осень теперь совсем не та, что раньше -
согласны, дорогая? Я помню, как мы гуляли с мистером Фэем в октябре и
вечера были такие теплые, что достаточно было накинуть тонкий шарф. Дикки,
ты взял эти... Ну... ничего страшного. Просто они были нашим свадебным
подарком, Элен, и осталось только четыре бокала. Я очень дорожу ими и
боюсь как бы с ними ничего не случилось.
- Эдит, - угрюмо произнес он.
- Я буду осторожна, - пообещала Элен. - Спасибо, Юк... Юк... Дикки.
Ну, не вижу повода не выпить.
- Бог мой, - сказала Эдит, - мне нравятся остроумные женщины.
Они сделали по глотку, посмотрели друг на друга, обменялись улыбками,
сделали еще по глотку, вновь посмотрели друг на друга и улыбнулись.
- Ну, - сказала Эдит, глядя на Элен блестящими и холодными, как
камушки глазами, - разве не замечательно?
- Как дела на работе? - хриплым голосом спросил он.
- Все о'кей, - ответила она. - Лоеб и...
- Элен работает в отделе общественной информации, Эдит, - торопливо
сказал он. - Они публикуют сведения о новых продуктах и тому подобное.
- Как _и_н_т_е_р_е_с_н_о_, - сказала Эдит. - О, не ставьте сюда ваш
бокал, дорогая; я боюсь, что останется след. Дикки, подай те салфетки,
которые я вышила для тебя. Ты ими никогда не пользуешься. Они в бельевом
шкафу на верхней полке, рядом с кружевными салфетками. Мужчины так
неприспособлены к домашнему хозяйству, вы не согласны со мной, дорогая?
Мистер Фэй был точно такой же. Он вечно умудрялся опрокинуть вазу или
ударить ботинком о ножку стола. Я часто говорила ему: "Мистер Фэй, -
говорила я, - ты может быть и в самом деле хороший торговец сассафрасом
[американский лавр], но ты самое неуклюжее создание, какое когда-либо
видел свет". И знаете, что он мне отвечал?
- Нет. Что отвечал мистер Фэй?
- Он говорил: "Ну, дорогая моя, ты поклялась быть со мной и в радости
и в горе, и я боюсь, что второго тебе достанется больше".
- Бог мой, - сказала Элен, - как я люблю остроумных мужчин. Спасибо,
Дикки. Какая замечательная салфеточка. И вышита бечевкой от бакалейной
сетки. Это _о_с_т_р_о_у_м_н_о_, Эдит.
- Благодарю вас, дорогая. Как вы думаете, вы бы хотели полдюжины
таких салфеток для дома?
- О, я не моргу...
- Мне совсем недолго их вышивать, к тому же у меня полно бечевки. Я
уже вышила их для всех моих знакомых и должна сказать, что они всем
пришлись весьма кстати. Я начну вышивать для вас завтра. Вы бы хотели,
чтобы узор был в виде листьев, Элен?
- Да, это было бы...
- Или может быть вы предпочли бы шахматную клетку?
- Ну, или...
- Но я всегда говорю, что в шахматной клетке слишком много мужского.
Я думаю, что для девушки больше подойдет узор в виде листьев.
- Можно мне еще виски, Дикки? - спросила Элен.
- Бог мой, - улыбаясь, сказала миссис Фэй, - кое-кого мучит жажда.
Дикки, может, ты принесешь сырные крекеры? Только положи их на поднос. И я
сделала несколько сандвичей с крессом [кресс водный, растение с сочными
листьями, используется для салатов]. Крекеры в коробке на верхней полке, а
сандвичи на нижней полке в холодильнике. Можешь взять деревянный поднос,
который тетя Эвелин прислала с Гавайев.
- Я знаю, Эдит, - его голос раздавался слабо. - Я знаю.
Элен рассмотрела ее: резкие черты лица, очень короткая шея и блеклые,
тщательно причесанные волосы. Вздувшиеся вены образовывали выпуклый узор
на обутых чулками старческих ногах.
- Ну. - Она улыбнулась Элен. - Не правда ли, очень мило?
- У вас есть еще дети? - в отчаянии спросила Элен.
- Нет. - Она нахмурилась и выпрямилась, словно ответ на этот вопрос
костью застрял у нее в горле. - Дикки мой единственный ребенок. Была еще
маленькая девочка, но мы предпочитаем не говорить о ней.
- О... - сказала Элен. - Простите меня...
- Она была бы на год старше Дикки, но для нашей семьи она умерла.
Может быть, это резко, но честно. Мы никогда о ней не говорим.
- Простите. Я не хотела...
- Она сама выбрала свой путь, - продолжала миссис Фэй, разглаживая
складки своего синего шелкового платья, - и теперь ей придется идти по
нему самостоятельно. Мы делали все, что могли, но она решила отвергнуть
нашу любовь и заботу. Теперь пусть страдает. Я уверена, что она страдает.
Пожалуйста не думайте, что мы жестоки, моя дорогая, но чему быть, того не
миновать. Я предпочитаю не говорить о ней.
- Конечно.
- У нее были такие задатки. - Эдит вздохнула. - Такие задатки. Но она
сама от всего отказалась, просто _о_т_т_о_л_к_н_у_л_а_ от себя все обеими
руками. Трагедия, моя дорогая. Подлинная трагедия. Однажды, возможно, я
вам расскажу эту историю целиком и вы поймете. Но это слишком
болезненно...
- Вот и я, - сказал он. - Выпивка и кое-что на закуску. Эдит, как
насчет еще одного стаканчика портвейна?
- Не сейчас, дорогой. Ты знаешь, что говорит доктор. Почему бы тебе
не присесть и не поболтать с нами. Из тебя сегодня слова не вытянешь.
- Я был занят, - запротестовал он, - я готовил...
- У Дикки так мало знакомых женщин, - сказала миссис Фэй, обращаясь к
Элен. - Право же, я думаю, что мальчик его возраста должен больше общаться
с женщинами. Но конечно, это _т_а_к_ трудно. Теперь уж нет таких вечерних
мероприятий, какие устраивали в мое время. И ведь ни в чем нельзя быть
у_в_е_р_е_н_н_ы_м_, не так ли?
- Да, - согласилась Элен, - ни в чем нельзя быть уверенным.
- Конечно, у него много друзей и они часто навещают нас. Бог мой, мы
иногда веселимся совсем как в старое доброе время. Вы играете в "червонку"
[карточная игра], моя дорогая?
- Нет.
- Но я чувствую, что женщина оказывает на мужчину облагораживающее
