никакого интереса.
Он махнул рукой. Его небольшие уши плотно прилегали к черепу; жесты
казались невероятно привлекательными. Глаза смотрели печально и
разочарованно - взглядом опытного игрока в шахматы.
- Вы многих знаете в Нью-Йорке? Я имею в виду журналистов.
- Да, тех, кто работает в моей области, - кивнул он. - Я встречался с
ними на приемах, собраниях и пресс-конференциях не один год. Вы хотите
получить их отзывы?
- Нет, нет, не нужно. Вы знаете, отзывы ни черта не стоят.
- Да, верно, - согласился он.
Задумавшись, она постучала карандашом по столу. Эберхард-Фабер
Третий.
"Что я делаю? - подумала она. - Боже мой, что я делаю?"
- Обстановка здесь напряженная, - предупредила она. - Иногда я
срываюсь и кричу. Иногда начальство повышает голос. В моем кабинете места
для двоих не хватит. Ваш стол будет находится в приемной, рядом с
секретарским. Возможно, придется бегать с поручениями - знаете, привести
фотографии, отвезти пресс-релизы. Короче, вам придется заниматься самой
черной работой.
Он кивнул.
- И только на месяц, - с отчаянием проговорила она, - потом вас
выставят.
Он кивнул.
- Все равно согласны?
- Да.
- Вы можете приступить завтра?
- Да.
Она вздохнула, поднялась и протянула руку.
- Хорошо, Гарри, - сказала она. - Место твое. Зови меня Элен.
- Спасибо, Элен, - сказал он.
- Просто будь здесь завтра в девять.
- Я буду.
Он направился к двери.
- Гарри, подожди минутку... Тебе нужен аванс? Я могу выдать тебе
деньги за первую неделю вперед, если в этом есть необходимость. Тебе нужны
деньги?
- Ты доверяешь мне?
- Конечно я тебе не доверяю, - сердито выпалила она. - Ты получишь
сто пятьдесят, быстренько купишь билет на пароход "Королева Элизавета" и
уплывешь в Европу. Тебе нужны деньги, черт возьми?
- А ты вспыльчивая, - восхищенно сказал он. - Да, мне нужны деньги.
- Подожди здесь минутку.
Она прошла в приемную к столу Сьюзи Керрэр, взяла чековую книжку
компании и выписала чек на сто пятьдесят долларов на имя Гарри Теннанта.
Она вырвала его, направилась к кабинету мистера Фелтзига и вошла, не
постучавшись. Тот разговаривал по телефону.
- Конечно же, я люблю тебя, зайчонок, - говорил он. - Разве я не
купил твоему брату скрипку?
Она положила перед ним чек и протянула ручку. Не отрываясь от трубки,
он посмотрел на нее, вопросительно подняв брови. Она хмуро показала на
чек. Он подписал его.
Она вернулась в свой кабинет и вручила чек Гарри Теннанту.
- Ну вот, - сказала она. - Ты должен нам неделю работы.
- Вы ее получите, - сказал он, глядя на чек. Она испугалась, что он
сейчас расплачется.
- Ладно, иди, - проворчала она. - Мне нужно работать. Увидимся завтра
утром.
Неожиданно он наклонился и поцеловал ее в щеку. Затем вышел, пригнув
голову, чтобы пройти в дверь.
- Бог мой, - сказала Элен Сьюзи Керрэр, - ну и денек. Кто я, в конце
концов, - гибрид маленькой сиротки и заботливой мамаши?
- Ты это о чем? - поинтересовалась Сьюзи.
6
Короткое трикотажное платье в обтяжку подчеркивало ее упругий зад и
груди а-ля "Дядя-Сэм-хочет-ТЕБЯ". Она медленно двигалась по залу: ноги,
выступающий подбородок и очки в роговой оправе. Шесть порций "Роб Роя" - и
в голове заиграло что-то вроде металлофона. Элен улыбалась будто бы во
сне.
Из толпы протянулась рука и осторожно дотронулась до материи,
обтягивающей ее плечо.
- Темно-фиолетовый цвет, - произнес голос, - божественный оттенок.
Она взяла его за руку.
- Женись на мне, - сказала она. - Прямо сейчас.
Он задумчиво посмотрел на нее. Высокий, дородный мужчина с широкими
бедрами. Красноватые мешки набухли под глазами. Ее восхитило то, что он
забыл застегнуть ширинку. Он стоял с полным бокалом, в котором, решила
она, либо коктейль его собственного приготовления, либо чистое виски.
- У меня есть балкон, - сказал он ей, - и вчера я нашел там записку.
Ее сбросил кто-то с верхних этажей. В ней было сказано: "Я ненавижу вас,
мистер Икс". Что вы скажете на это?
- Слушай, - сказала она, - я знаю эту женщину, она замужем. Муж
трахает ее два раза в год, в День Благодарения и в День Древонасаждения. И
каждый раз, когда кончит, то смотрит на нее и говорит: "Это так
замечательно, почему я лишаю себя этого?" _Ч_т_о_ ты думаешь об этом?
- Меня зовут Ричард Фэй, - сказал он, - но друзья зовут меня просто
Юк.
- Это забавно, - кивнула она. - Похоже, у меня сегодня День Смеха.
Тебе нравятся женщины, Юк?
- Некоторые.
- Ты женат, Юк? Можешь не отвечать на этот вопрос.
- Нет. Вы что-нибудь носите под платьем?
- Кожу. Меня зовут Элен Майли. Я работаю у Свансона и Фелтзига. Мы
устроили этот ланч. Мне тридцать лет, вес - сто семь фунтов. Я ношу
лифчик, который надо надувать, и мне нравятся слабые напитки и сильные
мужчины.
- Кому не нравятся? - пожал плечами Юк.
- Юк, может быть мне не стоит этого говорить, потому что ты мне
нравишься такой, как есть... Но все же, пожалуй, скажу.
- Скажи.
- У тебя расстегнулась ширинка.
- Опять? - он вздохнул и застегнулся.
Она рассеянно огляделась по сторонам. Ланч удался. Клиент произнес
эффектную речь. После того, как все поели, он поднялся и сказал: "Теперь у
нас есть новый электрический бройлер. Бар уже открыт". Репортеры и
издатели зааплодировали. В другом конце комнаты Элен увидела возвышающиеся
над толпой голову и плечи Гарри Теннанта. Вокруг него сгрудились гарпии из
женских журналов. Он встретился с ней взглядом и приветственном махнул
рукой. В ответ она махнула рукой, в которой держала бокал.
- Ничего страшного, - сказал Ричард Фэй. - Этот костюм быстро сохнет.
У меня есть две кошки. Или я об этом уже говорил? Их зовут Мойша и Пинкус.
- Коты?
- Кастрированные, - мягко сказал он. - Вы любите кошек?
- Обожаю, - сказала она. - На самом деле терпеть их не могу. Но я
сказала, что они мне нравятся, потому что мне нравишься ты. У меня есть
собака по кличке Рокко и попугай, который не разговаривает, чертов
змееныш. Юк, ты ведь женишься на мне, правда? Даже несли это только на
одну ночь?
- Хм, - сказал он.
- Ты мне нравишься, негодник, - продолжала она. - Я просто без ума от
этих мешков у тебя под глазами и от твоих больших желтых зубов и от волос
у тебя на шее. Я просто обожаю тебя. Правда.
- Кажется, я здорово набрался, - мягко сказал он.
- Нет, - с серьезной миной возразила она, - раз ты признаешь, что
пьян, значит по-настоящему ты не пьян, не так ли? Я хочу сказать, что если
бы ты действительно был пьян, ты не смог бы этого понять, так ведь?
- Ты просто умница, - восхищенно произнес он. - Но я должен
предупредить тебя сразу: я храплю.
- Ой, да мне совершенно все равно, - сказала она. - Бог мой, я так
счастлива. Знаешь, что мне в тебе нравится? Обычно между мною и мужчинами
происходит нечто вроде дуэли. В том смысле, что они изображают из себя
таких крутых молодцов, а я делаю вид, что игнорирую их, но это все игра,
понимаешь? А с тобой мне легко. Не знаю почему, но с тобой я могу
расслабиться. Мы ведь можем не играть в эту дурацкую игру, правда?
- Да, - с грустью сказал он, - мы можем не играть.
- Послушай, - тревожно спросила она, - ты ведь не коллекционируешь
африканские маски?
- Нет.
- И ты не считаешь себя пупом земли?
- Нет.
- И ты не говоришь "скоренько", "поздненько" и тому подобное?
- Никогда.
- И женщины не звонят тебе то и дело?
- Женщины вообще мне почти не звонят.
- Я хочу, чтобы ты знал обо мне все, - убежденно произнесла она. -
Каждую мелочь. Знаешь, я могу достать до носа кончиком языка! Очень
немногие люди способны на это, и ни одна горилла этого не может. Смотри.
Он уставился на нее, потрясенный.
- Ты девушка что надо, - вымолвил он наконец.
- Я еще многое умею, но это может подождать. Расскажи мне, что ты
умеешь.
- Я могу сыграть "Страна моя" на расческе, обмотанной туалетной
бумагой. И еще я знаю множество божественных лимериков [шуточные
стихотворения].
- "Божественных", - повторила она. - Я бы предпочла, чтобы ты не
говорил слово "божественных". Впрочем, какого черта, может быть, я тоже
задолбала тебя. Я хочу сказать, я очень тебе надоела?
- Нет, не очень.
- Прости, пожалуйста, - покорно сказала она. - Прости, что я
придралась к этому "божественному". Мне совершенно все равно. Ты совсем
мне не надоел. Честно, Юк.
Он нежно дотронулся до ее лица своими ласковыми пальцами.
- Не торопись, - прошептал он. - Успокойся. Не гони лошадей.
- Я вынуждена гнать их. Ты не понимаешь. Я солгала тебе. Мне не
тридцать лет, мне тридцать два. О черт, мне тридцать три. Или тридцать
четыре? Я все время забываю. Я ужасно взвинчена. Не знаю, что со мной
происходит. Ничего не происходит. Ничего. Поэтому я тороплюсь. Я хочу,
чтобы со мной что-нибудь произошло. Для чего все это? Ты знаешь?
Он был ошарашен. Его лицо помрачнело, массивные плечи поникли.
Небольшие, бесчувственные, как у рыбы, глаза пристально смотрели на нее.
- Все мои ровесницы вышли замуж, нарожали детей и теперь несчастливы.
Я тоже хочу быть несчастной, как они. У меня есть подруга, она собирается
выйти замуж за ничтожество. Именно за ничтожество. Но что я могу ей
сказать? Не выходи? Нет, я не могу ей этого сказать. Слушай, Юк, а может
быть все это просто чья-то грязная шутка, а?
- Может быть, - задумчиво сказал он, - вполне может быть.
- Мне ничего не нужно от мужиков, честное слово! Я просто хочу
любить. Неужели это плохо? Я что, уродина какая-то? Ведь это то, ради чего
существуют женщины, разве не так? Но все мужчины, которых я знаю, какие-то
нетакие. Ни один из них не подходит. За исключением тебя. Старина Юк Фэй.
Ты подходишь. Юк, я терпеливая женщина, но мне в самом деле кажется, что
ты должен мне что-то сказать. Знаешь, что-то вроде: "Что ты делаешь в
субботу вечером?"
- Может, пообедаем вместе в следующую пятницу? - спросил он.
- Я согласна, - тотчас ответила она. - Очень хорошо; ты взялся за
дело не торопясь. О'кей. Я не в обиде. Неторопливо и спокойно.
Замечательно. Пятница. Обед. Великолепно. Я не буду гнать. Не буду
торопить события.
Он одобрительно кивнул.
- Послушай, - спросила она, затаив дыхание, - ты думаешь, из этого
может что-нибудь получиться?
- Получиться из чего?
- Из этого. Ты и я.
- Ох... - медленно проговорил он. - Ты и я? Ну... Можно ли узнать
заранее?
- Конечно, - пробормотала она, - все правильно, Юк. _М_о_ж_н_о_ ли
знать заранее?
"Мне хотелось бы оторвать тебе кое-что, - подумала она, - и толкнуть
тебя так, чтобы ты полетел вверх тормашками".
- До пятницы, - сказала она и одарила его кисловатой улыбкой.
7
Она ввалилась в квартиру Джоу Родса, преисполненная любовью "Роб
Роями". С работы она бросилась домой и вытащила тяжело плетущегося Рокко
на прогулку по кварталу. Тот вяло помочился на столбик с указателем
парковки и запросился домой.
Вернувшись, Элен смешала первый из трех "Роб Роев" и проглотила его
пока раздевалась, принимала душ и опять одевалась. Она надела белую
шелковую блузку, которую посоветовал Джоу, приглашая ее сфотографироваться
и поужинать.
На нем был алый бархатный смокинг с широкими черными атласными
лацканами, отделанными белым кантом. Его маленький череп украшала черная
