колотить в дверь. Их было одиннадцать. Десять из них хотели полюбоваться
зрелищем, а одиннадцатому было не до того: его интересовало только очко
клозета для своей нужды. Он вопил, что в обед объелся морскими мидиями и что
у него во внутренностях разыгрывается драма. И. что ему нужно срочно
облегчиться, пока не случилась большая беда! Этого мне только не хватало. И
моей подружке тоже. Она стала обзывать меня педиком. Было тесно. Для одного
человека уборная была довольно большая, но для двоих -- слишком маленькая.
Тем более, что у одного из двоих нога застряла по колено в дыре. Я принял
боевое решение. У меня голова остается холодной даже во время тревоги. Я
никогда не теряю контроль над собой. Я выбрался из-под бачка, который
наполнялся водой со специфическим шумом, что еще больше возбуждало нужду
мужика с мидиями. Рыжая нервно топала ногами.
"Не суетись, красотка! ~ умоляюще сказал я ей. -- Открывай тихонечко
дверь и выходи. А я за тобой".
Она не слушалась и не хотела выходить. Ее всю трясло. Нервы у нее
расшатались, и она не контролировала себя. Она продолжала обзывать меня
страшным зверюгой, педиком и еще не знаю кем. Наконец, она решилась и вышла
к негодующим и орущим мужикам -- со спущенными чулками. Ее освистали. Да! В
этот момент у бедняжки вид был далеко не великосветский! Великомученик с
морскими мидиями только и ждал, когда ему освободят место. Он уже расстегнул
штаны и поддерживал их двумя руками, заняв исходное положение для решающей
операции.
"Извините меня, -- бросил он мне, ворвавшись, как полоумный, в кабину;
его красные ошалелые глаза свисали ему на щеки. -- Извините меня, я плохо
переношу мидии, особенно морские". И устроил мне, ребята, адское
представление. Ведь для него это был вопрос жизни. Последний шанс. И он
салютовал всеми своими внутренностями. Это был потрясающий букет. "Я, вроде
бы, так сказать, отравился", -- извинялся он между делом. А каково было мне!
Когда я вытащил из толчка свою покалеченную конечность, тип с
нарушенной толстой кишкой все еще продолжал вести залповый огонь. Чтобы не
мешать процессу самоочищения, я вышел, оставив его наедине со своей
проблемой. Видок у меня был далеко не свежий. Рыжая продолжала вопить, что я
хотел ее изнасиловать, что я затащил ее туда силком, усыпил ее хлороформом.
Да, да! Меня хотели поколотить. Но от меня жутко воняло. Это меня и спасло.
Бить можно лежачего, негра, кривого, хилого, но не мужика, измазанного в
дерьме. И я смылся от них под защитой оболочки зловония. Совсем как в годы
войны уходит от преследования торпедных катеров крейсер, прикрывшись дымовой
завесой. Тот тип, который не переносил морские мидии, по-своему спас мне
жизнь!
Берю обмахивается шляпой.
-- Я рассказал вам эту историю для примера. Не разрешайте вашим дочкам
ходить на балы одним. Ведь чувствам не прикажешь, а в результате --
публичное оскорбление, как в этом случае.
Он встает со стула, потягивается и улыбается нам.
-- Примите к сведению, что сейчас в большинстве случаев вместо балов
проводят танцульки. Диски и виски не доводят девушек до добра. Диски
используются как предлог, чтобы поиграть в "папу-маму". Девчонки увешивают
стены своей комнаты иллюстрированными конвертами из-под дисков. На них можно
увидеть Джони Холлидея, сидящего в одной рубашке за рулем своей тачки, и
других, но уже в более авантажных позах, и все это будоражит воображение,
вызывает зависть, заставляет верить всяким небылицам.
Современные девчонки устраивают что-то наподобие очных ставок. У
какой-нибудь подружки собираются несколько приятелей, чтобы послушать, так
сказать, последний диск, привезенный из Америки. С записью какой-нибудь
бешеной какофонии, которую лично я не переношу на дух. Такая истеричная, что
с ума можно сойти. А по ушным перепонкам бьет труба. Она так воет, что
начинаешь себя спрашивать, мужик дует в инструмент, или компрессор! Особые
мастаки по этой части -- черные, у них в бронхах будто мистраль дует! На
этих встречах дискоманов атмосфера нагревается в два счета.
Все друг друга тискают. Шторы задернуты, дверь закрыта! Дешевое вино,
приглушенный свет, дым коромыслом от сигарет и вопящий во всю глотку идол.
Вот какая там атмосфера. Все как в дурмане. От поцелуев взасос их качает.
Они уже ничего не соображают в этом чаду. Глаза постельников и бездельников,
как скажет мой шеф, многоуважаемый комиссар Сан-Антонио. Вот что такое
молодежные танцульки. Теперь ясно, почему молодежь так тянется к Общему
рынку. Свободный обмен? Они -- за. Обеими руками! И чтобы на глазах у всех!
Эта фиеста у них называется сабантуем! Трясучкой! Все сношаются со всеми.
Это отмена ревности, в одном смысле. Мы идем к освобождению пары, сыны мои!
К полному раскрепощению. Вместе с тем, я сам себя спрашиваю, а так ли это
показано для воспитания девушек? Тот ли это верный способ установления
контакта с жизнью и ее радостями, так ли показаны по своей сути поцелуи, как
мы читаем об этом в журнале "Она"? Согласно мне, в жизни любовь -- это как
кухня. Тот, кто в начале своей жизни ест только соусы, в конце концов
начинает испытывать к ним отвращение и ненавидеть их, разве не так? И до
такой степени, что любая жратва кажется ему преснятиной, и он совсем теряет
к ней вкус. Девчушка, которая возносится на седьмое небо с кем попало и
когда попало, совсем не задумываясь о последствиях, в конце концов
притупляет свои чувства: это -- фатально.
И однажды наступает день, когда она, если она не ненасытная, скажет
себе, что все эти штучки ничем не отличаются друг от друга. И что один
Казанова похож на другого. И бедняжка теряет к этому вкус. Она льет горючие
слезы, выплакивает один глаз и кончает тем, что в один особенно гнусный
вечер, когда мысль о бесполезности вещей и идентичности людей начинает ее
терзать с невыносимой силой, открывает кран газовой плиты.
Берю как плетью рассекает воздух своим пальцем:
-- Следите же за своими дочерями, черт вас возьми! Не давайте себя
водить за нос с этими танцульками под диски. Если они любят музыку, водите
их на концерты!
То же самое насчет выпивки. Сосать виски в семнадцать лет еще слишком
рано.
Чем больше стаканов они выпивают, тем быстрее их печень превращается в
камень. Посмотрите, какой у них под макияжем цвет лица! Желтушный! Поглядите
в их потухшие глаза! Ну, а если у них действительно есть склонность к
выпивке, давайте им портвейн. Надо пить по-французски, парни! А не то
заржавеют каналы. Но я еще больше против табака.
Чуть появившись на свет, они уже суют в рот сигарету. У них слипаются
ноздри, расширяются глаза, отвисает губа, а лицо приобретает цвет дыма. Это
же беда. Табак убивает аппетит, нарушает дыхание, тормозит рост. У меня на
этот счет свои мысли. Я твердо верю, что табак изобрели для вояк и только
для них. Это -- мужицкое дело. Когда я гляжу на этих худосочных девушек,
убого сосущих цигарку, все в груди у меня разрывается. В общем и целом,
никотин -- это наркотик, правда? А что это значит? А это значит, что едва
вылупившись из яйца, эти мисс-недотроги играют с ядом! Потому что это именно
так, надо об этом говорить прямо и называть глаголы своими именами! У них
что: есть какие-то изъяны или как, у этих на все плюющих родителей, которые
вынимают сосок груди из рта своих девчонок и дают вместо этого сигарету
"Голлуаз"? Между двумя сигаретами "Жиган" они их пичкают витаминами, думая,
что таким образом они выполняют свой родительский долг. Сначала витамин В12,
а потом никотин -- для равновесия! По существу, они даже гордятся тем, что
те превращаются в курильницу для благовоний! Внутри себя им даже льстит, что
те выплевывают дым через рот и через ноздри, будто это какой-то геройский
поступок. А уж если те будут выпускать дым через уши и другие отверстия, то
эти добренькие мамаши и папаши вообще, наверное, растают от восхищения! Это
же великое событие! Как великая революция!
Берю имитирует женский голос:
"Да вы только посмотрите на нее, на Анриетту, как она здорово курит!
Как ровно и густо выходит у нее дым из ноздрей! Как у заядлого курца,
правда! Не шевелитесь, она и дым умеет глотать! Проглоти, Анриетта, покажи
господину. Да весь глотай, ты у меня уже большая. Вот так! Видели? Совсем
ничего не вышло наружу! Все осталось в ее маленьких легких, в желудке. Разве
это не замечательно, в таком возрасте и такое мастерство, я вас спрашиваю?
Мы на нее надеемся. Мы надеемся, что когда-нибудь она научится курить
трубку, сигару, кальян и индейскую трубку мира! Жевать табак! Эй, Анриетта,
ты будешь жевать табак, цыпочкаты моя! Обещаешь? Самый крепкий, от которого
зубы желтеют!"
Он умолкает. Смех в зале. Когда Берю в ударе, он расслабляет, отупляет
и смех вызывает.
Он напускает на себя важность Хрущева, снимает один башмак с ноги и
стучит им, как молотком, по столу, чтобы навести порядок и угомонить зал.
-- Прежде, чем мы закончим вопрос о воспитании девушки, -- говорит он,
-- я дам несколько советов по этому поводу. Вопервых, остерегайтесь отдыха в
кемпингах. В палатке места мало, поэтому все находятся в горизонтальном
положении, а это вызывает желание на что-нибудь залезть. Подумайте
хорошенько над этим, когда ваша дочь заявит вам, что она собирается ночевать
в палатке фирмы Тригано. Хотя, с другой стороны, не спать же ей на дереве --
там нет самых элементар- . ных санитарных удобств.
Во-вторых, -- продолжает Неистощимый, -- не посылайте ее в Англию под
предлогом совершенствования в языке. Там наши студентки совершенствуются не
в аглицком языке, а в велюровом языке принцесс. Все думают, что ростбифы
стеснительны и недоразвиты, как мужики. Все это выдумки. Посмотрите, сколько
студенток возвращается домой через Ла-Манш с нелегальными карапузами в своих
трюмах!
Они так усердно учились у этих амбалов в медвежьих волосатых шапках,
что сами стали оголяться до волос, в которых родила их мать, в этом
лондонском тумане. Вывод: остерегайтесь всего, что касается Великого
Альбиноса.
В-третьих, не перегружайте их учебой. Нет ничего хуже, чем ученая
женщина. Она считает себя выше всех. Ведь бабы, даже если они вообще ничего
не знают, уже считают себя ровней с нами, а представьте себе последствия в
заданном случае. Это же просто беда. От ума они уже ничего не боятся. У меня
есть коллега, который женился на кандидатке наук, на одной преподавательнице
с кучей всяких дипломов. Так вот она всю жизнь обзывает его занюханным тупым
легавым! Он имеет право только на мытье посуды.
-- Я говорю о Маньоле, -- говорит он, глядя на меня.
Это у него вырвалось непроизвольно. Он смущается, замолкает, а потом,
видя, что мои товарищи не поняли, кому он это сказал, с еще большей
горячностью продолжает:
-- Он имеет право только на мытье посуды, я вам сказал, и еще на то,
чтобы готовить кофе, убирать постель, заниматься стряпней, в общем на все,
кроме права заниматься любовью! Мадам слишком ученая, чтобы позволить себе
трахаться с сыщиком! Неделю еще можно потерпеть, но наступает викенд,
который напоминает о том, что Иисус Христос позволял себе в это время
расслабиться после некоей святой пятницы! Вывод: Маньоль дома -- овечка, а
на службе -- лев. Когда я бываю занят и не могу лично вести сложные допросы,
то всегда приглашают его. Для этого славного малого -- это полная
релаксация, он делает это для собственного удовольствия. У него самый
знаменитый крюк в нашей конторе. Сколько я ни отрабатывал, я так и не