отверстия и забрызгала землю вокруг.
Они сбежали по ступеням во двор. Джиб с Холом, вытащив предмет во
двор, поставили его на стержни-ноги и отступили. Мгновение тот стоял
неподвижно, потом шагнул, постоял, потом сделал еще шаг, повернулся, как
бы оглядываясь, хотя никаких глаз у него не было видно.
- Он живой, - сказала Мери.
Все смотрели, как зачарованные.
- Вы знаете, что это? - спросил Хол у Снивли.
Тот покачал головой.
- Он на нас не сердится? - спросил Джиб.
- Подождем, - сказал Хол.
Корзинообразная сфера служила головой, и в этой корзине вращался шар,
временами искрящийся. Корзина возвышалась на цилиндрическом теле, в
котором виднелось множество маленьких отверстий, как будто кто-то истыкал
его гвоздем. Передней или задней части у этого создания не было: оно могло
легко двигаться в любом направлении. Оно казалось металлическим, но
уверенности в этом не было.
- Сын Зверя Хаоса, - задумчиво сказал Корнуэлл.
- Может быть, - подхватил Хол. - Сын... или дух? Кто знает?
- Жители замка должны это знать, - предположила Мери.
Но их по-прежнему не было видно.
30
Они вымылись, выстирали одежду, приготовили и съели ужин. Со стороны
склепа временами доносился слабый запах, но в остальном все было спокойно.
Лошади меланхолично жевали сено, грудой сваленное в углу двора. Тут и там
продолжали рыться свиньи, но куры перестали кудахтать и отправились на
насест.
Жители замка все еще не показывались.
- Я начинаю беспокоиться о них, - сказал Корнуэлл. - С ними, видимо,
что-то случилось.
- Они просто прячутся, - сказал Снивли. - Они заключили договор, хотя
заранее знали, что не сумеют его выполнить. Теперь они ждут, пока мы
уйдем. Они хотят перехитрить нас.
- Вы думаете, что они не помогут нам против церберов? - спросила
Мери.
- И никогда так не думал, - сказал Снивли.
- Вокруг по-прежнему полно церберов, - сказал Джиб. - Я перед самым
заходом поднялся на укрепление. Они ждут.
- Что же нам делать? - спросил Снивли. - Нельзя же оставаться здесь
навсегда.
- Подождем - увидим, - сказал Корнуэлл. - Что-нибудь может произойти.
По крайней мере, ночевать будем здесь.
Взошла луна и наступила ночь. Хол подбросил в костер дров, и пламя
взметнулось высоко вверх. Создание, извлеченное ими из склепа, без устали
ходило по двору. Все остальные собрались у костра.
- Интересно, что у Жестянки на уме? - сказал Хол. - Похоже он
нервничает.
- Он осматривается, - предположил Джиб, - его вытащили в новый мир, и
он еще не уверен в себе.
- Нет, здесь что-то не то, - возразил Хол. - Его действия беспокоят
меня. Может, он знает что-нибудь, чего не знаем мы?
- Если и так, то надеюсь, что он будет держать это при себе, - сказал
Снивли. - Нам хватит своих неприятностей. Мы сидим тут, в этой груде
развалин, и не знаем, что делать. Хозяева где-то прячутся, а вокруг замка
бродят церберы. Они знают, что мы должны выйти, и будут наготове тут же со
своими зубами.
Корнуэлл тяжело вздохнул.
- Я пойду на стену.
- Слева есть лестница, - сказал ему Джиб. - Ступайте осторожней.
Камни ступенек изношены и скользки.
Подъем был долгим и трудным, но наконец он добрался до укрепления.
Парапет достигал трех футов высоты, но многие камни обрушились. Когда
Корнуэлл протянул руку, чтобы опереться на стену, небольшой камень выпал
из стены и упал в ров.
Местность вокруг замка была вся - сплошные тени, и Корнуэлл понял,
что если там и есть церберы, то рассмотреть их трудно. Несколько раз ему
казалось, что он заметил какое-то движение, но он не был уверен.
С севера подул холодный ветер. Корнуэлл вздрогнул, но тут же сказал
себе, что не только ветер вызвал эту дрожь. Внизу у костра он не
сознавался в своей озабоченности, но теперь, на верху стены он мог быть
честным с собой. Он знал, что они в ловушке, и что выхода нет. Будет
глупостью пытаться прорваться. Все их вооружение - это меч, топор и лук с
дюжиной стрел. Конечно, меч волшебный, но уж очень он неуклюжий воин.
Лучник - но что может сделать один лук? Мохнатый владелец топора очень уж
маленький. Первый же натиск церберов опрокинет их.
Где-то в темноте равнины раздался крик ночной птицы и послышалось
отчаянное хлопанье крыльев. Что-то напугало птицу. Вероятно, на равнине и
сейчас полно церберов.
Потревоженная птица полетела, видимо, прочь от замка, так как крик ее
звучал все слабее. Затем послышался какой-то звук, но настолько слабый,
что Корнуэлл вынужден был напрягаться, чтобы слышать его.
Тревожное чувство появилось у Корнуэлла: он уже где-то слышал этот
звук.
Звук усилился, и вдруг Корнуэлл вспомнил: он слышал этот звук перед
тем, как к их костру скатилась мертвая голова.
Звук превратился в вой - как будто какое-то испуганное существо
отчаянно плакало. Звук поднимался и падал, в нем было какое-то безумие -
дикая ужасная музыка, от которой леденела кровь.
"Темный Трубач, - сказал себе Корнуэлл. - Снова Темный Трубач".
Сзади послышался шум: небольшой камень сорвался со стены. Корнуэлл
резко повернулся и увидел, как небольшой, странно светящийся шар
поднимался снизу. Марк во внезапном испуге отступил и схватился за меч, но
затем все понял: по ступеням лестницы медленно и осторожно поднимался
Жестянка.
И вот, наконец он на верху укрепления. Его металлическое тело
блестело в свете поднимающейся луны, а шар в голове дружески поблескивал.
Корнуэлл заметил, что Жестянка вырастил себе руки, хотя это слово и не
совсем подходило. Просто у него появилось несколько веревкообразных
щупальцев. Они выступали из отверстий на его теле.
Жестянка медленно приближался к Корнуэллу, который продолжал
пятиться, пока не оказался прижатым к парапету. Одно щупальце протянулось
и коснулось плеча, другое указывало на равнину за спиной, а затем
сложилось в форме буквы "зет". Это "зет" нетерпеливо раскачивалось.
Звук прекратился, его сменила ужасная тишина. "Зет" продолжало
раскачиваться и указывать на равнину.
- Ты с ума сошел, - возразил Корнуэлл. - Туда нам идти нельзя.
"Зет" настаивало.
Корнуэлл покачал головой.
- Может я тебя неправильно понял?
Показалось еще одно щупальце и протянулось по направлению ступеней,
ведущих во двор.
- Ладно, - сказал Корнуэлл. - Давай спустимся и попробуем
разобраться.
Он отошел от парапета и начал осторожно спускаться. Жестянка
последовал за ним. Сидевшие у костра, заметив их спуск, вскочили на ноги.
Хол подбежал к подножию лестницы и ждал там.
- Что происходит? - спросил он. - У вас неприятности с нашим другом?
- Не думаю, - ответил Корнуэлл. - Он пытается убедить нас покинуть
замок. К тому же, я слышал Темного Трубача.
- Темного Трубача?
- Да. Помните его? Ночь перед тем, как мы вышли на поле битвы.
Хол вздрогнул.
- Не будем остальным говорить о Трубаче. Но вы уверены, что слышали
его? Ведь мы здесь ничего не слышали.
- Уверен. Да и Жестянка настаивает, чтобы мы сделали что-то. Мне
кажется, он хочет, чтобы мы ушли.
- Мы не можем, - сказал Хол. - Мы не знаем, что там снаружи. Может
быть утром...
Тяжело ступая, подошел Жестянка. Дюжина щупальцев выскочила из его
тела и застыла, указывая на ворота.
- Он определенно хочет, чтобы мы ушли, - сказал Хол.
- Почему? - спросил подошедший Джиб.
- Может он знает что-то, чего не знаем мы, - ответил Хол. - Помните,
я совсем недавно говорил об этом.
- Но там церберы! - воскликнула Мери.
- Вряд ли он хочет нам зла, - сказал Оливер. - Мы вытащили его из
склепа и он должен быть нам благодарен.
- Откуда вы знаете, что он хотел, чтобы его вытащили оттуда? -
спросил Снивли. - Может, мы этим повредили ему? Может, он недоволен.
- Думаю, что на всякий случай, - сказал Корнуэлл, - нам надо
навьючить лошадей и быть готовыми к подъему ворот. Если что-нибудь
случится, мы сможем уйти.
- А что может случиться? - спросил Снивли.
- Откуда мне знать? - выпалил Корнуэлл. - Может быть, ничего, но все
же лучше приготовиться к отъезду.
Джиб и Оливер тем временем уже ловили лошадей, а остальные готовили
седла, тюки и мешки с поклажей.
Время шло, но ничего не происходило. Оседланные и навьюченные лошади,
недовольные тем, что их оторвали от сена, топтались и трясли головами.
Жестянка как ни в чем не бывало спокойно стоял у ворот.
- Посмотрите на него, - с отвращением сказал Снивли. - Начал всю эту
шумиху, а теперь не обращает на нас никакого внимания и созерцает огонь.
Не говорите мне, что он чего-то ждет. Все это сплошное недоразумение.
- Может быть, время еще есть, - спокойно сказал Джиб. - Время уходить
еще не настало.
И вдруг это время наступило.
Огненное кольцо появилось на восточном крае неба. Оно свистело и
ревело. Когда оно достигло зенита, рев его сменился воем. Оно наклонилось
и направилось к замку. Своим блеском оно затмило луну и ярким светом
залило двор. На каменных стенах стали видны все трещины и неровности,
ставшие черными на фоне этого ослепительного блеска. Казалось, что весь
замок окрашен только черно-белыми красками.
Корнуэлл и Джиб бросились к механизму подъема, Хол поспешил им на
помощь, и ворота начали медленно подниматься.
Огненное кольцо летело на замок сверху, заполняя все вокруг своим
воем и сиянием. Перед ним летела волна жара. Немного не долетев до земли,
кольцо скользнуло над замком, едва не задев при этом самую высокую
башенку, поднялось наверх и снова начало спуск. Лошади с диким ржанием в
ужасе носились по двору. Одна из них споткнулась и покатилась через
костер, раскидывая горящие головешки.
- Ворота уже достаточно подняты, - закричал Корнуэлл. - Ловите
лошадей!
Но лошади не стали дожидаться, когда их поймают, и в панике бросились
к воротам, Корнуэлл схватил одну из них за узду. Он попытался задержать
ее, но узда выскользнула из его пальцев. Копыто ударил о его по ребру, и
он покатился по земле. Испытывая бессильную ярость и разочарование, он
поднялся на ноги. Обезумевшие лошади неслись по мосту и разбегались по
равнине прочь от замка. У одной лошади оторвалось седло и мешки с тюками
полетели все в разные стороны, а лошадь брыкалась, чтобы быстрее
избавиться от них.
- Пошли отсюда! - закричал Хол и, схватив Корнуэлла за руку, потащил
его за собой.
Остальные уже были на мосту, впереди, низко опустив хвост, бежал
Енот.
- Только взгляните на него, - сказал с отвращением Хол. - Енот всегда
был трусом.
Равнина была освещена так ярко, как будто взошло солнце. Но свет
огненного кольца давал какие-то странные тени, превращавшие окружающую их
местность в кошмар.
Корнуэлл обнаружил, что бежит, даже не решив еще бежать, бежит
потому, что бегут остальные, потому что только бегство имело смысл. Прямо
перед ним тяжело бежал Жестянка, и Корнуэлл поймал себя на том, что даже в
такой момент он старается понять, как это металлическое существо может
передвигаться на трех ногах. "Ведь три, - говорил он себе, - ужасно
неуклюжее число".
Не было видно ни лошадей, ни церберов. Церберов, конечно, и не должно
быть. Они разбежались при первом же появлении огненного кольца. Корнуэлл
усмехнулся, подумав, что церберы теперь три дня не остановятся.
Вокруг перед ним бегущие начали падать, исчезая из вида. "Мы попали в
ловушку", - сказал себе Корнуэлл. Он попытался остановиться, но земля у
