шефа, поставила на него кофейник с чашками, налила и подала одну из них
Евгению Дмитриевичу, а другую поставила перед Анжелой на журнальный сто-
лик, окинув всю ее взглядом, полным ярости. Та наблюдала за ней с легкой
улыбкой и ответила на испепеляющий взгляд еще большим радушием.
Когда Верочка вышла, Анжела опередила Кольского с вопросом:
- Интересно, она хороша в постели?
Евгений Дмитриевич поглядел на нее и рассмеялся:
- А ты все-таки стерва!
- Нет, в самом деле, мне же интересно. Какая у нее, например, грудь?
Слабая или упругая?
Этот вопрос заставил мужчину покраснеть, что и вывело его на чистую
воду:
- А-а, - сказала девушка, - все-таки упругая. Я так и думала.
- Анжела, - укоризненно покачал головой Кольский, - ну, что за вопро-
сы?
- Мне кажется, что мы и втроем могли бы неплохо провести время. Она
мне понравилась. Я люблю рыжих.
- Что, прямо сейчас?
- Ну, все зависит от сил, если они у вас остались, конечно. Ковер
большой, мягкий. Мы вполне поместимся. Тем более вам необходимо закон-
чить начатое дело.
Евгений Дмитриевич едва не задохнулся от нарисованного образа и расс-
лабил узел галстука.
- Анжела, перестань.
- Позвать ее?
- Я...
Анжела встала и вышла из кабинета. Кольский не мог пошевелиться. Че-
рез несколько секунд обе девушки вернулись.
- Слушаю вас, Евгений Дмитриевич, - сказала секретарь.
- Я...
- Верочка, Евгений Дмитриевич хочет с нами обеими заняться любовью
прямо здесь и сейчас. Я не против. А вы? - объяснила брюнетка положение
дел.
Цвет лица секретарши начал походить на цвет ее волос. Подойдя к ней
сзади, Анжела провела руками по ее животу и бедрам, приговаривая:
- А ты сексуальная. Я люблю такие тела. И запах "Може нуар" на других
женщинах мне нравится.
Она вытащила кофточку из юбки девушки, а та все еще не знала, как ре-
агировать на происходящее. Только прикосновение к шее губ брюнетки зас-
тавило ее фактически сдаться и откинуть голову, подставляя себя под но-
вые поцелуи. Через минуту она уже стояла в одном нижнем белье, а Евгений
Дмитриевич все не мог прийти в себя.
Еще через некоторое время обе девушки лежали в объятиях друг друга,
нежно обнимаясь и покрывая друг друга поцелуями. Не выдержав этой сцены,
Кольский встал и дрожащими от нетерпения руками начал снимать брюки, од-
нако это занятие снова прервал знакомый голос:
- У вас, Евгений Дмитриевич, скоро кровь отнимут, а вы все женщинами
балуетесь. Ну-ну!
"Кровь? - подумал Кольский, - какую кровь? Мою или донорскую?".
- А это зависит от вашего поведения, которое мне пока очень не нра-
вится. Не соответствуете вы, так сказать, моему представлению о челове-
ке, который обладает вашей должностью и могуществом.
Евгений Дмитриевич вернул штаны на место и выдохнул:
- Все, девочки, хватит! Я обеих вас очень люблю, но мне нужно рабо-
тать.
Пока они одевались, Кольский сидел, закрыв глаза рукой, чтобы не ви-
деть их обнаженных тел, раздумывая над голосом в своей голове и в то же
время сдерживая свою страсть.
Через пару минут Анжела произнесла:
- Что-то не так, Евгений Дмитриевич?
- Анжела, - отнял он руку от лица, - мне нужна вся информация. Давай
поговорим без твоих завихрений. Верочка, - обратился он к секретарше, -
извини, но нам нужно поговорить вдвоем.
Рыжая фотомодель, улыбнувшись Анжеле, с достоинством вышла из кабине-
та.
- Все, успокойся! - сказал Кольский то ли девушке, то ли себе и с
удивлением обнаружил, что ничего под ее одеждой он не видит - платье ле-
жало аж на коленях.
- Я вся внимание, - откликнулась брюнетка.
- Рассказывай, что было дальше.
- Хм, дальше. То есть мы ехали, да?
- Да.
- Ну, по дороге я вышла купить воды, а когда вернулась, Кудрин уже
был один в машине.
- Как это, один? Куда же делись охранники и водитель?
- А черт их знает? Он сказал, что надоел им, видите ли, и они ушли.
- Бред какой-то.
- Конечно, бред. Я сразу поняла. Но он же не станет рассказывать о
том, как он Евдокимова, к примеру, в глыбу превратил. Я даже теперь не
знаю... - она задумалась на секунду, но Евгений Дмитриевич ее подстег-
нул:
- Продолжай.
- Я даже теперь не знаю, отчего у меня голова кружилась, когда я вела
его к ребятам.
- Расскажи поподробней, - Кольский снова прикурил.
- Да, черт его знает, че рассказывать. Вела я Кудрина из бильярдной в
комнаты безопасности. Ну, он мне начал комплименты отпускать.
- Ты, конечно, уши-то и развесила, - заметил Кольский.
- А че, он парень, что надо, и силой какой-то от него прет.
- Физической, что ли, силой?
- Да нет, физически он нормален, таких немало, хотя и симпатичный,
конечно, но есть в нем что-то непонятное.
- Это женщин загадочных любят, а мужчин...
- Э-э не-ет! Мужик, если он на ладони весь умещается - не мужик вов-
се, а так - попрыгунчик. Бегает вокруг тебя и приказы выполняет. Разве ж
с таким не взвоешь от скуки? И потом, - Анжела сделала скептическое ли-
цо, - если я его приручить могу, так и любая сможет. Мужик - он самосто-
ятельным должен быть, неожиданным что ли, взрывным.
- Так что, Кудрин - взрывной?
- Хм, взрывной. Это хороший мужик взрывной, а Кудрин - особенный. С
виду - интеллигент сентиментальный, а тронешь его - ядерная бомба.
- Ну ладно, понял. Комплименты он тебе начал отпускать, а ты и раста-
яла.
- Да нет, не то чтобы растаяла, не успела, а вот голова почему-то
закружилась.
- Да ну, когда?
- Ой, ну вы, прям, как Евдокимов, ей-Богу. Где да как, что чувствова-
ла? - Анжела передернула плечами.
- Так Евдокимов тебя спрашивал об этом?
- До последнего слова.
- И что сделал потом? - Евгений Дмитриевич был похож на охотника, за-
гонявшего зверя.
- Позвал Самоцветова, его о чем-то расспрашивал, а потом позвонил
Грише, я по селектору видела, и Кудрина без сознания привезли обратно.
- Без сознания?
- Ну да.
- Так-так-так. Это уже интересно. Продолжай.
- Чего продолжать?
- Господи, голова у тебя закружилась!
- А-а, так закружилась и все.
- Он тебя расспрашивал о чем-нибудь?
- Тогда?
- Да, тогда!
- Ну о работе моей. Ой, да надоело все. Может, хватит вопросов, а? -
Девушка в легком раздражении прикурила сигарету.
- Анжела, голубушка, для меня это жизненно важно. - Евгений Дмитрие-
вич откинулся в кресле. - Ну, хорошо, расскажи, что было, когда его при-
везли.
- А я откуда знаю? Мне же не докладывают. Единственное, что мне пока-
залось странным, что Самоцветов вышел оттуда хотя и с перекошенным ли-
цом, а...
- Перекошенным от чего?
- Ну, ой, ну от страха, наверно!
- А Гриша не вышел?
- Нет.
- Хм! - Евгений Дмитриевич затянулся, обдумывая услышанное. Чертовщи-
на какая-то произошла в доме Евдокимова. Ведь не простой человек он был,
а при нем сколько народу находилось?! Да непростого народу! Вампиры же.
Сила! И какой-то пацан, невесть откуда объявившийся и никому не извест-
ный еще несколько дней назад, уничтожил их всех. И как уничтожил? Черт,
черт, черт!
Евдокимова было не жаль. Напротив, в глубине души Кольский всегда за-
видовал его бессмертию, хотя понимал, что человеческая жизнь в чем-то
гораздо лучше. Но жить тысячелетиями! Евгений Дмитриевич вздохнул и сно-
ва обратился к девушке:
- О чем же вы говорили в ресторане?
- Ну, он меня расспрашивал о крови и об Евдокимове, конечно.
- Что ты рассказала?
- А че, я много знаю, что ли? Хм, рассказала... - отвела глаза Анже-
ла.
Голос Евгения Дмитриевича стал жестче:
- Что ты рассказала?
- Про вас ничего, - соврала девушка.
- А про бизнес?
- А что, бизнес? Деньги туда, деньги сюда. Че он там понял?
- То есть все, что знала, выложила? - Кольский стал почти суров. -
Сколько ж он тебе заплатил?
- С чего вы взяли? Да и откуда у него деньги?
- Сколько?
Анжела испугалась. Любовь любовью, а дело делом. После разговора с
Кудриным, во время которого ее словесный поток был неиссякаем, она
чувствовала себя неуютно. Язык ее тогда развязался оттого, что Евдокимо-
ва уже не было в живых, а деньги, предложенные за мало чего стоящую ин-
формацию, были очень кстати. Потом уж она вспомнила, что, кроме Евдоки-
мова, были еще люди, заинтересованные в ее молчании, и Кольский - один
из них. Когда он нашел ее, она понимала, что разговора не избежать, и
поэтому устроила эротическую сцену, которая по неведомым ей причинам не
очень-то удалась. От этого и от осознания того, что с ней могут сделать,
ее потряхивало изнутри. Теперь она уже сильно нервничала, что не могло
укрыться от Кольского. Когда сигарета была докурена, она сразу закурила
другую, заметив, как предательски дрожит ее кончик.
- Пятьдесят штук!
- Долларов?
- Да!
Евгений Дмитриевич понял, что дело принимает новый оборот. Анжела,
конечно, за названную сумму рассказала Кудрину не только о прошлом Евдо-
кимова, но и о нем - Кольском - все, что знала. По крайней мере, ад-
рес-то точно дала. А видеокамеры в доме вампира?
Об их существовании он знал давно, но у них с вампиром была догово-
ренность, что они останутся и будут дублировать сигнал как в бункер
Кольского, так и к Евдокимову. Ведь последний был бессмертен и рано или
поздно вернул бы себе этот бизнес. Впрочем, для него это был даже не
бизнес, а источник силы и могущества, о чем Кольский тоже знал. Годами
он пытался понять, как можно воздействовать через кровь на людей, ее
сдавших. Чего только не пробовал: и науку, и магию, и алхимию, а все
что-то не так выходило.
Вот вместо отставки высокопоставленного лица, на которое указал Лав-
рентьев, это лицо получило повышение. Вот попытка устранить неудобного
губернатора вылилась в гражданскую войну с этой губернией. А вместо того
чтобы ускорить чью-то смерть, получился дурацкий грипп и не более того.
Лаврентьев периодически поклацывал на Кольского зубами, но поделать
ничего не мог, да и жилось ему не так уж плохо, чтобы устраивать вокруг
себя скандал. А привлекать к крови внимание политиков плюс посвящать в
ее вопросы нового человека - себе дороже. Так все и тянулось.
Теперь появился Кудрин. "Проклятое письмо! - ругнулся Евгений Дмитри-
евич. - На кой черт оно мне сдалось? Сидел бы сейчас спокойно, продолжал
исследования, и все было бы в порядке. А теперь... Теперь даже не знаю
чего ждать! - Он посмотрел на Анжелу. - И с этой сучкой что делать? Она
ведь не только Кудрину может душу излить с таким-то языком. Посадить ее
под замок, как сидела у Евдокимова? Так ведь сбежит рано или поздно.
У-уф!", - он снова потянулся за сигаретой.
Анжела молчала, понимая, что решается ее судьба. Кольский видел, как
она осунулась и под глазами появились синяки.
"Ведь все понимает, стерва! И штучки свои любовные ловко в ход пусти-
ла. А я ведь попался! Да, попался!" - Евгений Дмитриевич немного разве-
селился от этой мысли, отдав должное изобретательности девушки. Одновре-
менно это задело его самолюбие, и он, поразмыслив еще немного, принял
окончательное решение.
2.
Ветер Небес и Серебряный Медведь стояли около любимой беседки Импера-
тора, наблюдая, как вечерний бриз поглаживает океан, убаюкивая его перед
сном. Оба знали, что пройдет не больше недели и не станет ни этого спо-
койствия, ни их самих, ни этой беседки со скалой, - все канет в Лету под
водами набиравшей силу стихии.
Солнце сваливалось в окрашенные пурпуром облака, отражаясь в океане
вод, так медленно, будто пыталось запомнить последние дни этой эпохи на
Земле.
- Пора! - сказал старик, и они не спеша направились в площадке маго-
летов.
- Все готовы? - оглядел Ветер жену и сына, ожидавших на взлетной пло-
щадке.
- Да, - ответила Полная Луна и спросила с надеждой: - а вы уверены,
что лететь нужно?
- Я доверяю твоему отцу, - ответил Ветер и успокаивающе ее обнял.
