обстоятельство повлияет на скорость мышления Лаврентьева. Не повлияло.
Через три минуты Игорь Юрьевич сподобился на очевидный вопрос:
- Кто убийца известно?
- Кудрин.
- Хм, Кудрин? Так, может, его посадить, и дело с концом?
- Ничего не докажем, Игорь Юрьевич.
- Почему?
- Нет ни мотива, ни орудия убийства. Сложно будет. Проще убрать, как
и решили раньше.
В течение пяти минут Кольский пытался понять, о чем может думать че-
ловек, получивший такую информацию, какую он сейчас дал Вице-премьеру. В
голову ничего не шло, то есть ни о чем тот не думал, если, конечно, не
советовался с Небесами. Но с Небесами он не советовался, это Кольский
знал наверняка, не верил Игорь Юрьевич Лаврентьев ни в какие Небеса. Ос-
тавалась...
- Как же умер Евдокимов?
- Его превратили в статую.
Возникла новая пауза, на этот раз не такая длинная, но во время нее
цветовой спектр лица Вице-премьера приблизился к ультрафиолетовому.
- Чего, мать твою итить, ты говоришь?
- Против него применили магическое заклинание.
- Чего ты порешь-то? - громыхнул Лаврентьев. - Какое заклинание? Че-
рез несколько месяцев третье тысячелетие, а ты мне мозги вкручивать? -
Цвет его лица поменялся на инфракрасный со смещением к иссиня-черному
диапазону.
Кольский умно пожал плечами: мол, факты ведь.
Тогда в ход пошла тяжелая артиллерия.
- Женя, там, в горке, ну, ты знаешь, достань коньяк, пожалуйста.
Евгений Дмитриевич извлек требуемую бутылку и две рюмки, поставил их
перед Вице-премьером, налил и одну рюмку взял себе. Лаврентьев выпил
залпом, а Кольский цедил коньяк по глотку.
- Получается, что Кудрин не совсем простой человек?
- Получается так.
- М-да, мать его итить, ситуация.
Возникшая пауза была столь длинна, что у Кольского возникло подозре-
ние, будто Лаврентьев думает о чем-то своем. Но торопить его было
нельзя. В этих стенах вообще никто, никогда, никуда не спешил. Это был
принцип и стиль: пока ты пьешь коньяк или чай, а потом не спеша идешь по
длинным коридорам к начальнику, часть проблем решается сама собой.
- А почему ты его до сих пор не убрал? Я ведь давал ЦУ.
- Похоже, что его предупредили, а кто - выяснить не удалось. Зато из-
вестно, что к Евдокимову его привез Самоцветов, что тоже непонятно. Как
Самоцветов вычислил Кудрина, и почему вообще Самоцветов?
При фамилии "Самоцветов" у Игоря Юрьевича что-то щелкнуло в голове.
Он вспомнил ошибочный ночной звонок своему "чистильщику", вспомнил, что
попал именно к Самоцветову, и понадеялся, что тот ничего не понял. Те-
перь же выяснилось, что не только понял, но и разыграл Кудрина по-свое-
му. Оставалось неясным одно: как полковник нашел этого верткого и везу-
чего, мать его итить, репортера?
Рассказывать все это Кольскому Игорь Юрьевич не стал. Ни к чему тому
было знать, кто предупредил Кудрина. Пусть думает, что хочет. Пусть
ищет.
- А секретарша тебе зачем?
- Она Кудрину и напела про наш бизнес.
- Вон оно как, - протянул Вице-премьер и налил себе еще рюмочку. - До
чего ж бабы стервы, ничего им доверить нельзя, - констатировал он, выпил
и вытер платком губы. - Много рассказала?
- Да разве ж скажет теперь, но ясно, что много.
- Тогда вопрос решен. У тебя еще что-нибудь?
- Нет.
Они попрощались, и Кольский, наконец убедившийся, что голос Лав-
рентьева в собственном кабинете ему померещился, с облегчением вышел.
А Игорь Юрьевич пользоваться селектором не стал (мало ли ушей вок-
руг?), самолично взял телефонный справочник "Для служебного пользова-
ния", снял трубку и набрал номер.
- Самоцветов. Слушаю! - сказала трубка.
- Анатолий Петрович? - произнес Лаврентьев.
- Да, это я, - признались на другом конце провода, и Игорь Юрьевич
понял по напрягшемуся голосу собеседника, что тот его узнал. Узнал, как
и в первый раз.
- Вы знаете, кто с вами говорит? - решил он проверить свою догадку.
- Нет, - соврал Самоцветов.
- Это Лаврентьев.
- Добрый день, Игорь Юрьевич, - расплылся радушно голос, - чем могу
быть полезен?
"Вот ведь стервец! - мелькнула мысль в голове Вице-премьера. - Впро-
чем, чему я удивляюсь? Полковник госбезопасности все же, а не школьник
какой".
- Мне нужно с вами повидаться.
- Когда и где?
- Так, завтра французы... Послезавтра, в четыре, в "Национале".
- Есть! - по-военному воспринял информацию голос, и Лаврентьев тру-
бочку положил.
Между тем Кольский, выбравшись из здания Правительства, сел в свой
"Мерседес" с мигалками и поехал на Старую площадь, где располагался его
основной офис.
Настроение его приподнялось. Уже в который раз он обгонял спецслужбы
с докладом, получая тем самым индульгенцию на прощение ошибок.
Единственный, как всегда, осадок, оставшийся от общения с Ви-
це-премьером, был связан с тем, что Кольский на десять лет был старше
Лаврентьева, и общение с ним на "вы", в то время как тот все время "ты-
кал", доставляло его самолюбию не очень приятные ощущения. Можно было
смириться даже с этим, если бы Евгений Дмитриевич не понимал, что он
значительно умнее.
"Черт с ним, с Лаврентьевым! - решил он. - А вот, что делать с Кудри-
ным? После смерти Евдокимова ситуация изменилась. Надо найти Самоцвето-
ва".
Поднявшись на второй этаж особняка, принадлежащего его фирме,
Кольский сказал Верочке, чтобы она пригласила к нему заместителя.
Войдя в кабинет, он сразу же позвонил в ФСБ и попросил Самоцветова
немедленно приехать, собственно, не приехать, а прийти. От Лубянки до
Старой площади рукой подать. Тот не возражал.
В кабинет без звонка вошла суховатая женщина невысокого роста с чер-
ными, коротко стрижеными волосами.
- Светлана Петровна, как у нас дела? - спросил Кольский.
- Готов квартальный отчет, Евгений Дмитриевич.
- Давайте.
Просматривая цифры, за каждой из которой стояла человеческая кровь,
Кольский пытался понять тенденцию сборов.
- Обороты упали, Евгений Дмитриевич.
- Вижу. Что говорят аналитики?
- Говорят - инфляция. Наши рублевые тарифы не успевают за ростом дол-
лара. Доноры считают, что им мало платят.
- Они всегда так считали. Но... - Евгений Дмитриевич задумался.
Он понимал, что его бизнес не совсем обычен. Деньги приходили из-за
рубежа из расчета сорок долларов за литр, падали, как манна небесная.
Где берут плательщики деньги на это, кто они такие и зачем им кровь в
таком количестве, он не знал, хотя и хотел бы. А ведь и впрямь любопыт-
но, кто в мире может себе позволить тратить такие средства.
- Не твоего ума дело! - раздалось отчетливо в комнате, оборвав его
размышления.
Кольский посмотрел на Светлану Петровну, но догадался по выражению ее
лица, что она такого сказать не могла. Да и голос был мужской, но на
этот раз незнакомый, хотя... "Хотя голос Самоцветова похож немного, но я
с ним не общался до звонка. Придет - поглядим! Но что же это такое про-
исходит? Звуковые галлюцинации? Пора к психоаналитику", - покачал он го-
ловой и решил пока не обращать на посторонние голоса никакого внимания.
А мысль продолжил. "Евдокимов знал. Он все знал. Что они за люди, эти
плательщики, да и люди ли?", - вопрос, как обычно, повис в воздухе, и
это заставило его вернуться от философии к делам.
- Подготовьте приказ, где отразите тарифы в условных единицах, как
нынче это принято.
- Мы потеряем пятнадцать процентов доходов.
Кольский внимательно посмотрел на своего заместителя, подумав в оче-
редной раз:
"Робот, а не человек. Никаких эмоций. Кровь - не кровь, ей все равно.
Но ведь поэтому она здесь".
- Я понимаю, - терпеливо начал разъяснять Евгений Дмитриевич, - но
нам платят за количество. Это значит, что, когда мы недоплачиваем доно-
рам, и они перестают сдавать кровь мы теряем оборот. Если же количество
доноров увеличивается, то все, что вы говорите о потерях, нивелируется,
если к тому же не увеличивает прибыльную часть. Это нужно считать, но я
и без расчетов понимаю, что это так. Видите?
Светлана Петровна наклонилась к папке и посмотрела на те цифры, в ко-
торые тыкал Кольский.
- Это полгода назад. А это теперь.
- Похоже, вы правы.
- Готовьте приказ.
- Хорошо, Евгений Дмитриевич.
- Что-нибудь еще?
В этот момент зажглась кнопка селектора.
- Да, Вера.
- Пришел Самоцветов.
- Когда Светлана Петровна выйдет, пригласи его, - он уже хотел отклю-
читься, но вспомнил, - алло, алло, Верочка, и приготовь нам с Самоцвето-
вым кофе.
- Поняла.
Заместитель, молча ожидавшая окончания разговора, сказала:
- Евгений Дмитриевич, у меня к вам личный вопрос.
- Слушаю. - Кольский не любил личных вопросов. Они заставляли его
отвлекаться от дел и мыслей, которые он считал поважнее множества чужих
проблем. К тому же, личный вопрос - это всегда деньги, его деньги или
его фирмы... да - какая разница, в конце концов!
- У моей дочери родилась двойня: мальчик и девочка, - начала Светлана
Петровна.
- Вот как? - прервал ее Евгений Дмитриевич, изобразив радость, - так
вы у нас дважды бабушка теперь!
- Да, - слабо улыбнулась та в ответ.
- Это надо отметить. - Кольский уже понимал, к чему идет разговор, и
уже принял решение.
- Мы обязательно это сделаем не позже завтрашнего дня, но у меня воз-
никла жилищная проблема.
- Ах, конечно. Как я сразу не догадался?
- Врать нехорошо! - снова раздался безапелляционный мужской голос.
"Не лезь не в свое дело!", - отмахнулся от него Кольский.
- Здесь все дела мои! - прозвучал ответ, и Евгений Дмитриевич не стал
спорить.
"Не совсем же я идиот, спорить сам с собой! Что люди-то подумают?".
И, несмотря на то, что голос опять встрял с комментарием: "Субъект не
может спорить сам с собой. Он может спорить с другим субъектом внутри
объекта, что делает его объектом", - Евгений Дмитриевич вернулся к свое-
му заместителю.
- Светлана Петровна, я очень рад за вас, но пока не могу вам помочь.
Вы же сами видите: обороты упали. Наберем прежний объем, вернемся к это-
му разговору. Хорошо?
- Интересно, какого ответа ты ждешь? - не унимался голос.
- Конечно, Евгений Дмитриевич. Я понимаю. Извините, - стушевалась за-
меститель, в глубине души надеявшаяся, что на этот раз шеф изменит своим
принципам.
- Это вы меня извините.
"Ах, какие мы вежливые", - раздалось саркастическое замечание, добив-
шись того, что хозяин кабинета вынужден был молча закрыть глаза и бо-
роться с возникшим раздражением даже тогда, когда посетитель в кабинете
сменился.
Услышав легкое покашливание, он открыл глаза, смущенно улыбнулся и
вышел из-за стола навстречу Самоцветову.
- Здравствуйте, Анатолий Петрович!
- Добрый день, Евгений Дмитриевич!
- Много о вас наслышан, - сказал Кольский, прислушиваясь к чужому
тембру и понимая, что это именно тот голос, который его терроризировал
еще две минуты назад. Однако вернувшееся по этому поводу раздражение
нужно было скрывать.
- Немного людей может похвалиться осведомленностью в отношении пол-
ковника СБ, - со скрытым за комплиментом сарказмом ответил Самоцветов.
- Что ж, у меня такая работа. Вы, кстати, знаете, чем я занимаюсь? -
поинтересовался Евгений Дмитриевич.
- Немного.
- Я отвечаю в России за донорскую кровь, - тихо, но очень внушительно
заявил Кольский.
- Ого! - отреагировал Анатолий Петрович, - но я в этом ничего не по-
нимаю.
- В этом мало кто понимает, - успокоил его Евгений Дмитриевич, приг-
лашая жестом за журнальный столик, где Верочка расставляла приборы.
Когда секретарь вышла, Кольский не спеша прикурил, предложив сигарету
посетителю, но тот отказался.
- Видите ли, Анатолий Петрович, - заговорил он, - наши интересы нео-
жиданно пересеклись, и я бы хотел, чтобы вы помогли мне разобраться в
одном деле.
