- Но как можно идти на смерть, не будучи до конца уверенными в ее по-
лезности?
- Это не имеет значения, - ответил отец. - Если мы ошибаемся, все ос-
танется, как есть. А если нет, то наше дело послужит будущему.
- Да, отец, наверно, ты прав. Только трудно делать вещи неочевидные,
отдавая за них свою жизнь и жизни близких людей, - Полная Луна сильно
нервничала.
- Человек не может знать всего заранее. Тогда бы не было эволюции.
- Почему? - неожиданно спросил внук.
Серебряный Медведь погладил его по голове и ответил:
- Потому что, зная все наперед, он не может творить ничего нового. Он
теряет смысл, интерес.
- А разве можно сотворить новое? Разве не существует все и всегда?
Ветер рассмеялся, подхватил сына на руки, и сказал:
- Ну, умный, ум из ушей лезет.
- Видишь ли, внук, - серьезно ответил старик, - в мире все столь от-
носительно, что здесь, на Земле, вновь создаваемые вещи кажутся новыми,
но с точки зрения Вселенной - ничего нового в них нет.
- Но ведь и мы живем во Вселенной, - ответил юный философ, - зачем же
ей это неновое?
- Ты не совсем понял. Для Вселенной то, что делаем мы, тоже становит-
ся новым, но в том ее месте, где этого еще не бывало. Понимаешь?
- То есть мы заполняем пустоту новыми вещами?
Теперь рассмеялся и дед:
- Верно, мы заполняем Вселенскую пустоту на нашей Земле.
- Ох, испортите вы мне сына своими премудростями, - вздохнула женщи-
на.
- Я бы и рад подарить ему нормальное детство, - ответил Медведь, - но
будущее не позволяет. Зато я подарю ему жизнь.
Они сели в маголет, и тот ввинтился в небо.
Сидя у окна, мальчик наблюдал, как уносится назад земля и океан, и
казалось ему, хотя он еще и не знал почему, что он больше не увидит
дворца своего отца, и этих мест, где прошло его детство. Дед, правда,
много говорил о Потопе, о смерти, но малыш не понимал этого, слишком еще
мал был, а неуемная жажда знаний уже теперь заставляла его задавать воп-
росы, которые даже взрослых ставили в тупик.
Маголет приземлился в столице.
Молодой Император в сопровождении родственников и двух присоединив-
шихся жрецов направился к Цеху Реинкарнации.
Сегодня был последний день Исхода. На всей Земле осталось не более
трех миллионов людей, не пожелавших принести себя в жертву. Их готовили
к предстоящему кошмару, они должны были стать семенами новой расы, но и
их в большинстве своем ждала гибель в водах надвигающейся катастрофы.
Цепочка жертв редела от месяца к месяцу, и за последние дни во всей
Легенде Исходу предались не более сотни человек.
Пройдя к алтарям, Серебряный Медведь тщательно осмотрел их. Вместе с
зятем и внуком они спустились в подземелье, куда бывший художник после
гибели Последнего Императора не возвращался ни разу, не желая подпиты-
вать свою ярость по отношению к жрецам. Полная Луна не стала смотреть на
озеро крови и очень не хотела, чтобы там побывал ее сын, но отец насто-
ял.
Встав у самой кромки запекшегося берега, старик объяснил:
- Отсюда кровь по особым каналам уходит к Отцу нашему. Там при учас-
тии касты бессмертных она обрабатывается, сливается с другими потоками,
дробится, подвергается ритуалам, там вершится будущее всего человечества
и каждого из нас.
- Откуда ты это знаешь? - не удержался Ветер.
Старик как-то очень тихо и строго сказал:
- Я был Хранителем крови в Атлантиде.
- То есть ты был Главным Жрецом? - поразился Ветер.
- Да.
- Как же ты попал в Легенду? С твоей магией ты мог бы спастись в лю-
бой момент! Ведь ты нужен был там!
Серебряный Медведь едва заметно вздохнул:
- Отец это знает. Впрочем, я теперь тоже. Я здесь ради внука, который
принесет человечеству, родившемуся на этих землях после Потопа, свет
знаний и мудрости.
- Что же, - не успокаивался молодой Император, - разве не было в Ле-
генде мудреца подобного тебе?
- Ну что ты? Мудрецы есть даже сейчас. Дело не во мне, а в вашем бра-
ке с моей дочерью, в результате которого появился сын.
- Смешение кровей! - догадался, наконец, Ветер.
- Да, смешение расовых кровей.
- Деда, - дернул его за рукав мальчишка, с удивительным любопытством
и совершенно без страха рассматривающий озеро крови у своих ног, - а от-
куда возьмется человечество, если Потоп всех смоет?
Серебряный Медведь кряхтя присел на корточки рядом с внуком и ответил
улыбаясь:
- Кто-то выживет, обязательно выживет, иначе планета просто умрет.
- А ты выживешь?
- В этом теле нет, но мы все будем рядом с тобой.
- Всегда?
- До конца грядущей эпохи.
- А потом?
Он получил мягкий щелчок по носу.
- Потом не знаю. Ты очень любопытен, хотя этого и добивался Отец. - И
все-таки закончил свою мысль: - Потом будет очень не скоро. До этого у
нас много дел.
- А как можно делать дела, если вы умрете? - малыш не унимался.
- Наши души будут здесь, и твоя тоже.
- Странно. Разве можно быть сразу в нескольких местах?
- Помнишь, мы играли в глаза кондора?
- Да.
- Ведь ты смог побывать в его теле, в то время как твое тело было ря-
дом со мной, на земле?
- Да, это было здорово.
- Так будет и с нами.
- А разве нельзя, чтобы и вы так, как я?
- Нет, мы не можем сделать этого. Отец готовил нас для другой цели. А
ты - сможешь. Идемте.
Старик поднялся и пошел к выходу.
Ветер остановил его вопросом:
- Медведь, а для чего нужна тому, кого ты зовешь Отцом, кровь людей?
Хранитель крови обернулся.
- Видишь ли, сын мой, мне известно лишь, что так осуществляется связь
человечества и планеты в целом.
- Да. А рисуется чудовищный монстр, чьей пищей является кровь челове-
чества. Причем монстр коварный, обладающий магией и знанием. - Ветра пе-
редернуло.
- Может, так оно и есть. Для нас он монстр, но сути это не меняет.
Такова жизнь.
- А без него все умрет?
- Подумай сам.
Старик снова направился к выходу, и малыш с Ветром, взявшись за руки,
потянулись вслед за ним к алтарям.
Последние два жреца Легенды уже заняли в них места.
Ветер и Серебряный Медведь встали по разные стороны цеха, и старик
магическим словом "ВАКХХХХХ!!!" включил приборы. Переливание началось.
Кровь булькала и пенилась, проходя по специальным трубочкам, пробегая от
аппарата к аппарату, очищаясь от ненужных элементов и достигая состояния
минимальной свертываемости. Распевая песню Исхода, главный жрец Атланти-
ды и Император Легенды выполнили ритуал. Ангелы приняли человеческие ду-
ши в свой мир. Тела тут же растворили специальным раствором.
- Теперь, - устало сказал отец Полной Луны, - настал наш черед. Все
помнят ритуал Хранителей Не-Преступи-Кольца?
- Деда, - испуганным голосом вдруг закапризничал мальчик, - я боюсь!
Полная Луна прижала его к себе и сказала, сама еле сдерживая слезы:
- Не бойся, малыш, так надо.
Тот прижался к матери, и они с минуту стояли не шевелясь.
Серебряный Медведь и Ветер подошли к ним. Все по очереди обнялись.
Бывший художник долго глядел в глаза жене, будто пытаясь перенести ее
образ в память своей души. Он знал, что она мало понимает в происходя-
щем, но любовь давала ей силу идти с отцом и мужем до конца. Кроме того,
она знала, что присутствие в ритуале женского начала необходимо. По-нас-
тоящему ее беспокоила только судьба сына. Но и она не могла оторваться
от глаз Ветра, пытаясь впитать в себя каждую частицу его тела, каждое
движение.
- После Потопа, - неожиданно бодрым и звонким голосом, глядя куда-то
в пространство, заговорил старик, - придут люди дикие и без знаний. Мир
Дэв будет невидим для них. Сын ваш, вернувшись на эти земли, пробудит
свет мудрости, но погибнет в сражении с армией ненависти и зла. Вместе с
этим на новую землю падет тьма. Придут боги, жаждущие смерти и крови.
Наши обряды будут извращены и потеряют всякий смысл. Но кровь будет течь
полноводными реками, как бы в насмешку над нашей жертвой. Потом придут
еще герои-учителя. Кто-то из них погибнет, некоторые доживут до седин.
Отец наш испытает большие трудности в борьбе за жизнь человечества. Ему
придется дважды взывать к более высоким силам. Спустя тысячелетия жертвы
глупости и гордыни прекратятся. Подачу крови заменят сначала врачи, а
потом добровольные пожертвования людей, но не так, как у нас сейчас, а
частично. Это будут жертвы, не приводящие к смерти. Но существование От-
ца останется тайной, пока мир Дэв не откроется для людей снова. И тогда
все может повториться. Снова будут три цивилизации, враждующие меж со-
бой. Снова войны будут тянуться тысячелетиями. Но я вижу возможность ми-
ра на той Земле. Отец наш дает мне надежду. И ради этой надежды мы
здесь.
Старик окинул своих близких быстрым взглядом и убедился, что смелость
вернулась в их сердца.
- Ветер, стань сюда. Дочь моя, займи место левее этого круга, на
большом кругу. Малыш, встань здесь.
Теперь они стояли равнобедренным треугольником, внутри которого нахо-
дился самый младший из них.
- Пернатый Змей, ты помнишь, что будешь делать после ритуала?
- Да, деда. Мне нужно сесть в маголет. Пилот меня доставит на берег.
Там я сяду на корабль со всем, что на нем есть, и поплыву.
- Куда?
- Старый капитан знает.
- Что потом?
- Потом мы окажемся в какой-то пещере. Пещера закрывается изнутри.
Потом будет Потоп.
- Дальше.
- Через сорок лет я должен буду нажать рычаг. Рычаг мне укажет капи-
тан. Пещера откроется. К этому времени я останусь один и снова поплыву.
- Куда?
- Капитан научит меня. Я должен буду взять с островов Атлантиды ка-
ких-то людей.
- Не каких-то, а детей жрецов. Они будут тебе друзьями и помощниками.
- Да, - кивнул малыш.
- А чем ты будешь заниматься в течение сорока лет? - не унимался Се-
ребряный Медведь.
- Изучать книги. Они на корабле.
- Отец, - спросила Полная Луна, - ты уверен, что в этой пещере хватит
воздуха на сорок лет? Ведь с ним животные.
- Я уже говорил тебе, дочь моя, что там будут и растения, - отклик-
нулся отец. - Над созданием пещеры работают уже пятьдесят лет.
- А ты уверен в своих людях?
- Это преданные мне жрецы Атлантиды. Она и погибнет последней, уже
после Потопа. Прочь сомненья, дети мои! - воскликнул он.
Ритуал начался.
3.
Я проснулся оттого, что кто-то пристально, в упор смотрит на меня, а
взглядик этот весит не меньше пудовой гири. Сбросив остатки сна, я рас-
пахнул глаза, нанося ответный, телепатический удар. Ваза, стоявшая на
шкафу, покачнулась, но больше ничего не произошло. Вот я удивился! Пос-
мотрел вокруг, Василиса негромко поскребывала посудой на кухне, а в ком-
нате, кроме меня, никого не было.
Подозревать вазу за попытку испепелить меня взглядом я не стал.
Только хмыкнул про себя и сел на кровати, с удовольствием вспоминая про-
шедшую ночь.
Неожиданно я понял, что впервые за последнее время мне ничего не сни-
лось. Зато я был бодр, а в голове поселилась давно желанная легкость.
Встав, я накинул рубашку и уже собирался выйти на кухню, как мне показа-
лось, будто за окном мелькнуло чье-то лицо.
Я посмотрел: там, конечно, никого не было. Зато я услышал детский го-
лосок на улице, звавший какого-то Лешу.
Вот в чем дело! Вот кто меня разбудил! С облегчением я подошел к окну
и посмотрел вниз, на песочницу. Маленькая девочка сидела прямо на песке
и довольно громко и противненько голосила:
- Ле-е-еша! Ле-е-еша!
Я опять повернулся в сторону кухни, но через мгновение снова посмот-
рел вниз. Это был не совсем обычный ребенок. Лет семи, в странной, со-
вершенно несовременной одежде, девочка пристально смотрела прямо на ок-
но, за которым стоял я, и монотонно выпевала мое имя. Я прижался носом к
стеклу и уставился ей в зрачки (или это она уставилась в мои, а я отве-
тил?). Так мы смотрели друг на друга не мигая, и тут до меня дошло, что
