ничего не понимаю.
- Зачем же Евдокимову нужно было убирать Кольского, если делали они
одно дело?
- Так я ж говорю: власти, наверно, хотел.
- Н-да, странно. А скажи мне, Анжела, вот ты говоришь, что о транс-
портировке ничего не знаешь. А может, упустила чего? Фразу какую? Или, к
примеру, может, знаешь, кто платит за кровь?
Впервые после джипа я вижу у нее испуганный взгляд.
- Да не знаю я ничего. Знаю, что это коммерция и кто-то платит из-за
рубежа, а кто - неизвестно.
- Что же, если платят из-за рубежа, так кровь и уходит за рубеж?
- Нет, - сказала она и прикусила губу, - то есть я не знаю. - Она
взяла вилкой кусок копченого угря и стала его нервно жевать.
- Анжела, тридцать тысяч все еще у меня. А мы договаривались как? Ли-
бо все, либо ничего.
Она перестала жевать, громко положила вилку и возбужденным шепотом
заговорила:
- Куда-то в Россию ее везут, не за границу, точно.
- Откуда знаешь?
- Откуда? Соображаю тоже. Никогда не слышала о других странах.
- Почему же думаешь, что платят из-за рубежа?
- Потому что в долларах приходят.
- Ты что, платежки видела?
- Хм, видела, подписывала.
Я чуть не подавился помидором:
- Как подписывала?
- Да Евдокимов, когда еще при делах был, сделал меня директором своей
фирмы, чтобы самому не светиться. Вот я и подписывала. Деньжищ - прорва.
Миллиарды долларов.
- Куда же деньги шли? - Я не мог поверить своим ушам: Анжела - дирек-
тор фирмы Евдокимова. Надо же! Просто праздник какой-то.
- Куда? Государству по большей части, а потом веером. Я думаю, на об-
нальные конторы и в регионы, нашим филиалам.
- За что же государству платили? Ведь бизнес незаконный?
- Ой, "незаконный"! Насмешил! Да он, бизнес этот, государству не
меньше Газпрома пресловутого давал во все времена. Это он для всех неза-
конный, а для Правительства очень даже ничего. К тому же, ведь с донора-
ми не мы, а государство расплачивалось через Минздрав, но из наших де-
нег.
Я помолчал, переваривая услышанное и съеденное. Настал мой черед пить
вино и прикуривать сигарету. В это время официант подал отбивную с
кровью, на которую Анжела набросилась с жадностью, а я есть не стал.
Крови хватало и без отбивных. Дождавшись, пока она сыто вздохнет, я
приступил к следующей серии кроссворда.
- А деньги, поступающие из-за рубежа... Ведь должны быть контракты
или, на худой конец, из какой страны они падали на счет?
* Из разных стран. Не было одного источника. Мне кажется, что пла-
тельщики даже не повторялись ни разу. - Она задумалась. - Точно, не пов-
торялись. Зато я неоднократно отправляла деньги за рубеж и тоже в разные
страны и на разные счета.
* Что же контракты?
* Господи, какие контракты? Смеешься?
* Но ведь банки поступление валюты отслеживают.
- Наш банк никогда нам вопросов не задавал, налоговики к нам даже не
звонили, и, вообще, я уже сказала тебе, что все это правительственное
дело. А ты мне все вопросы глупые задаешь.
- Хорошо, хорошо, - успокоил я ее. - А насчет транспорта, ты говори-
ла, что везут в Россию. Почему так думаешь?
Она помолчала, собираясь с мыслями.
- Так ведь вот что странно. Ладно, налоговая там и банк. Но бесплатно
ведь возить не будут. А я за три года директорства ни одной транспортной
компании ничегошеньки не перевела и наличку за транспорт не отдавала.
Так по мелочам, все внутри Москвы и области.
Я сидел, глядя на нее глазами идиота, и ничего не понимал.
- Как же так? Кровь есть, за нее платят из-за рубежа и никуда не ве-
зут?
- Везут, везут, - вздохнула она, - а вот куда и как? Сколько думала,
никак не могу понять.
- Но ты же сказала, что в Россию.
- Ну сказала. Слышала что-то про Волгоград, и не раз. А почему Вол-
гоград и как везут, не знаю я.
Все, больше у меня к ней вопросов не было. Я узнал почти все, а те
два вопроса, из-за которых погиб Костя, так и остались нерешенными. Вот
так.
- Вы уже закончили допрос, гражданин начальник? - превратившись в
прежнюю, легкомысленную девицу, спросила Анжела.
- Закончили. - Я достал из дипломата деньги и протянул ей. - Неужели
тебе так мало платили, что пятьдесят тысяч для тебя большие деньги?
- А я - игрок. Это моя страсть. И с мужчинами, и в карты, - она томно
положила подбородок на кисти рук, упершись локтями в стол.
- Где же ты столько проиграла?
- Где-где? У Евдокимова с его компанией. Меня же из дома его кладби-
щенского не выпускали, кроме как под присмотром, а им всем по тысяче
лет, если не больше. Они самого дьявола в карты обуют. Хорошо устрои-
лись. Одной рукой платят, другой выигрывают. Ух! Собаки страшные!
Я рассмеялся над ее злостью.
- Ну вот, подъемные у тебя теперь есть. А мне пора.
- Что, вот так и уйдешь?
- Надо! Прощай. - Я встал и пошел, но потом вернулся. - Забыл. Ты мне
адресочек и телефон Кольского не дашь?
Она нагло посмотрела мне в глаза и промурлыкала:
- Я не привыкла, чтобы мужчина мне отказывал. Ставлю адрес Кольского
против часа твоего времени.
- Что, просто поговорить с тобой еще один час? - съехидничал я.
- Нет, переспать со мной, - поставила она все точки над "i".
- А десять тысяч тебя не устроят?
Я видел, что в ней борются два желания: дать мне по голове бутылкой
или взять деньги. Победила ничья.
- Ладно, пиши.
Я вытащил из дипломата ручку и на салфетке записал все, что она мне
диктовала, после чего мы расстались.
А через пятнадцать минут я уже звонил в дверь Василисы.
Встреча была теплой, будто люди, прожившие вместе не меньше двадцати
лет, по воле судьбы были отторгнуты друг от друга, но потом все же вос-
соединились. Мы целовались! Я впитывал аромат ее свежих губ и забыл на
несколько минут обо всех своих приключениях.
Отстранив ее от себя, глядя в тревожные и одновременно сияющие глаза,
я сказал вместо "здравствуй":
- Выходи за меня замуж.
Она вывинтилась из моих рук и засмеялась:
- Прямо сейчас?
- Нет, прямо сейчас я хочу спать, потому что безумно устал. И даже не
в состоянии рассказывать что-нибудь.
- Так ты предлагаешь мне стать женой эгоиста? - в глазах возникло
что-то вроде лазерного луча, плавящего лед.
Я смирился.
- Хорошо, я рассказываю тебе о своих похождениях, а ты выходишь за
меня замуж.
- Чудная сделка. Главное, равноценная.
- Да или нет?
- Ты невыносим. - Она подошла ко мне и уже другим тоном сказала: -
Леша, пожалуйста, давай не будем спешить. Мне нужно время.
Что ж похоже, я отставал от Ветра. У них с Луной уже нарождался ребе-
нок, но ведь, в конце концов, и у меня папа не Император. Это я знал на-
верняка. Родители мои, живые и, слава Богу, достаточно здоровые, сидели
на даче под Клином и сажали в грядки всяческую рассаду, не зная, что сын
их единственный попал в такой переплет, какой не снился ни одному фан-
тасту или мистику.
Несмотря на щелчок, доставшийся моему носу от женщины моей мечты, я
битых два часа рассказывал ей о том, где я был, кого убил и что делал.
По окончании изложения у нее возник только один вопрос:
- Так во сколько вы приехали с Анжелой в ресторан?
Я задумался, пытаясь понять, что именно ее интересует. Что ж, до меня
довольно быстро дошло. Я подошел к Василисе, сел рядом на подлокотник
кресла и сказал:
- Радость моя, я уже не мальчик-с-пальчик и выбор свой сделал. Не
стоит беспокоиться из-за моей верности. Я уже со вчерашнего вечера,
черт, с сегодняшнего утра, не мог бы тебе изменить.
- Так с какого же момента? - рассмеялась она.
- Никогда! - ответил я, вытащил ее из кресла и понес в спальню.
Удивительно, но после такого дня я оказался вполне достоин внимания
своей дамы. А потом, конечно, уснул и, надо сказать, очень крепко.
12.
- Это поддельные документы! - раздался голос из второго ряда.
Глава Совета - Солнечный Луч - тяжело посмотрел на говорившего. Опять
неугомонный Юркий Лис, всегда ищущий правду и находящий вместо нее проб-
лемы. Ладно бы молодой был. Те, понятно, - самоутверждение там всякое и
в каждой бочке затычка. А этому ведь седьмой десяток, а все не сидится
на месте.
- Это легко проверить, - вздохнул Солнечный Луч, ведь он и сам уже
был немолод. - Введите первого свидетеля.
Во двор Совета, где вдоль стен в три ряда стояли скамьи, робко вошел
один из жрецов низшего сословия. Остановившись посреди двора, не имевше-
го даже навеса от солнца, он, как бы заранее извиняясь за потраченное на
его персону время, смущенно улыбнулся.
- Назовите свое имя, - раздался голос человека, занимающего место по
правую руку от Главы Совета.
- Меня... извините... - запинаясь, заговорил свидетель, - я - Горный
Орел.
Солнечный Луч, ожидавший соответствующей реакции Совета на это имя,
оглядел смеющиеся лица и поднял правую руку, успокаивая собрание. Но ви-
нить в этой вспышке веселья своих коллег он бы не стал: тщедушный, ма-
ленький человек никак не походил на могучую птицу, внушающую уважение и
страх.
- В каком храме вы служите? - снова спросил Белый Волк.
- В храме? В каком? А-а, в Храме Вечного Очищения.
- Где?
- В... в Гали, - свидетель никак не мог взять себя в руки.
- Успокойтесь, - сказал Солнечный Луч, - вам совершенно ничего не уг-
рожает. Просто говорите все как есть.
- Да-да, я говорю.
Глава Совета неторопливо повернулся и кивнул своему Старшему Помощни-
ку. Тот продолжил:
- Вспомните, в сороковом году до Потопа, в день сто двадцать восьмой,
вы регистрировали новорожденных?
Жрец замялся, лицо его от напряжения покраснело. Солнечному Лучу ка-
залось, будто он слышит скрип мозгов в его голове. Наконец, тот ответил.
- Вы, наверно, вы имеете в виду сына Императора?
По двору Совета пронесся вздох.
- Откуда вы знаете, что к вам приходил именно Император?
Глаза жреца немного прояснились, и он с гордостью сказал:
- Его Венценосность, да пребудет его душа в родстве с Отцом Мира, не
скрывал своего имени. А я немало времени провел в телепатических сеан-
сах, где Император часто появлялся в новостях. Я сразу узнал его! - поч-
ти выкрикнул свидетель.
Солнечный Луч улыбнулся. Все это было хорошо.
- Император был один?
- Один? Нет, как же один, он не мог быть один. Не положено, знаете
ли. Он был с женщиной и с ребенком.
- Как звали женщину?
- Женщину? Я... - жрец снова замялся. - Быстрая... Быстрая Лань?
Нет-нет, не Быстрая Лань. - На его лбу выступили капельки пота. - Быст-
рая Газель! Да, кажется, Бы... нет. Может быть, Легкая Газель? Я не пом-
ню, - выдохнул он, едва не заплакав.
- Я не понимаю! - произнес человек, сидевший по левую руку от Главы
Совета. - Свидетель утверждает, что к нему пришел Император с женщиной и
ребенком, насколько, я понимаю регистрировать этого самого ребенка в
метрических книгах. Нормальный человек на месте свидетеля помнил бы каж-
дую деталь, каждый нюанс этого великого момента своей жизни! Поставьте
каждый себя на его место. К вам приходит сам Император и просит об услу-
ге. Как это можно забыть? Что же мы слышим: свидетель не помнит, как
звали мать сына Императора. Можно ли ему верить?
- Свидетель подкуплен! - снова выкрикнул Юркий Лис.
- Юркий Лис, уймитесь, - выговорил Солнечный Луч, - или вас отстранят
от слушаний по этому делу.
Непоседа обиженно замолчал.
- Так что вы скажете нам по этому поводу, свидетель? - спросил Белый
Волк.
- Меня никто не подкупал, - торопливо начал оправдываться тот.
- О подкупе вас пока никто не спрашивал. Ответьте, почему вы не пом-
ните имени женщины?
Теперь на Горного Орла было грустно смотреть. Его крылья совсем об-
висли, как у мокрой курицы, и он, к тому же, побелел. Недоуменно качнув
головой, он вызвал следующий вопрос Старшего Помощника:
