Мне удалось перекатиться и прижать тигра к земле. Для него позиция
оказалась непривычной и он забился сильнее, но я вонзил нож глубже и
наконец услышал ужасающий визг кошки в смертельной агонии. Удовольствия
мне это не доставило, да и никогда не доставляло, но на самобичевание
времени не было. Я вскочил на ноги и повернулся, чтобы броситься на
самку...
...но перед ней уже стояла Дел, сжимая двумя руками Северный меч.
Свет сбегал по радужным рунам к острию клинка. Она стояла перед
тигрицей как живая скульптура, чуть согнув ноги для равновесия. Вода
стекала по рукам и ногам, мокрые волосы прилипли к спине, зубы были
оскалены в вызове таком же диком, как у кошки. Если бы я не видел, как
поднималась и опускалась ее грудь, я подумал бы, что Дел превратилась в
статую.
Я полюбовался ею и шагнул вперед.
- Нет! - закричала Дел. - Она моя!
- Не будь дурой! - рявкнул я. - Самка гораздо опаснее самца.
- Это точно, - согласилась она и через секунду взглянув на Дел, я
понял значение ее улыбки.
Самка, которую обычно трудно разозлить, выскочила из черной дыры в
поросших мхом камнях. Не такая крупная как самец, но гораздо более
злобная. Где-то в скалах остались ее котята и она готова была драться до
смерти, лишь бы обеспечить им безопасность. Она могла обрушится на Дел как
самум на пушинку.
Кошка оттолкнулась от песка и прыгнула. Задние ноги снова согнулись,
чтобы в конце прыжка вцепиться в Дел. Я не стал терять время, раздумывая,
смогу ли сделать это, а просто сделал. Я кинулся вперед, не уступая в
скорости кошке, и ударил ее плечом в грудь, пока она была в воздухе.
Я услышал как выругалась Дел и понял, что она остановила удар, когда
меч был в дюйме от моей головы. Кошка упала на землю, кашляя и хрипя от
недостатка воздуха, но зарычала, когда я склонился над ней. Левой рукой я
схватил ее под челюстью, отрывая голову кошки от песка, а правой с ножом
провел по ее горлу.
Бедро болело. Я присел рядом со съежившейся кошкой, посмотрел на ногу
и понял, что мне здорово досталось от самца. Будут новые шрамы. Потом я
поднял голову и увидел, что лицо Дел горело ярче чем солнце.
- Она была моей! - кричала Дел. - Моей!
Я вздохнул, проводя предплечьем по потному лбу.
- Давай не будем спорить. Она мертва. И никаких счетов.
- Но ты убил ее, а она была моей. Ты украл мой удар.
Я посмотрел на нее повнимательнее. Она побелела от гнева, а пальцы
судорожно сжимали меч. На секунду я даже подумал, что сейчас она опустит
беспощадный клинок, нанося мне неотвратимый удар.
- Дел...
Она выдала длинную фразу на Северном языке, слова в которой я не
понял, но общий смысл уловил. Девочка вспомнила самые грязные выражения из
всех, когда-либо подслушанных мною, а я считал себя знатоком в этом
вопросе. Я выслушал все молча, позволив ей выплеснуть свой гнев, потом
вскочил на ноги и шагнул к ней. Острие меча уткнулось мне в грудь.
Я тут же поежился. Лезвие было холодным. Холодным даже в пылающем
жаре Южного солнца. Смерть снова указала пальцем на мою душу и постучала.
Тигр, ты там?
Я отшатнулся.
- Эта кошка могла убить тебя, - резко бросил я, разозлившись скорее
на свой испуг, чем на нее. - Не веди себя как дура, Дел.
- Дура? - выпалила она. - Это ты дурак, танцор меча! Разве мужчина
крадет удар у другого мужчины? Разве мужчина запрещает другому мужчине
убивать? Разве мужчина защищает другого мужчину, когда тот готов к бою и
может справиться с ситуацией сам?
- Ты ничего не забыла? - поинтересовался я. - Ты не мужчина, Дел.
Хотя пытаешься его изображать.
- Я это я, - она перешла на крик. - Я просто Дел! И мой пол ни на что
не влияет.
- Аиды, женщина, не веди себя так, будто у тебя песок в голове, -
посоветовал я и прошел мимо нее к воде.
- Это у тебя песок в голове, - с горечью крикнула она. - Ты дурак,
если думаешь, что я беспомощная, хрупкая и нежная.
Я решил не обращать на нее внимания. Бедро горело, возбуждение от боя
улетучивалось, желудок вспомнил, что мы не успели поесть. Я вздохнул.
Ярость не разрешает никакие споры, даже в круге. ОСОБЕННО в круге. Так что
я снял сандалии, перешагнул через кольцо камней и погрузился в воду с
головой.
Когда я вынырнул, схватившись рукой за камни, Дел лезла на скалу к
логову тигров. Я тут же вылетел из воды, зарычав от ярости, и, оставляя за
собой мокрую дорожку, кинулся по песку к камням. Но когда я до них
добрался, Дел уже спускалась вниз. Она соскочила с камней, откинула на
спину мокрую косу и грустно посмотрела на меня. В руках она держала двух
котят.
Малыши попискивали, пытались рычать и беспомощно шлепали лапами по ее
рукам - когти у котят прорезались через мембраны только в три месяца.
Возможно поэтому первые три месяца тигриной жизни их родители были так злы
и агрессивны. Котята не имеют природной защиты гораздо дольше, чем другие
жители пустыни. У этих малышей еще не выпали молочные зубы, значит они еще
не перестали сосать мать.
Я выругался. На песок с меня стекала вода.
- Ты хочешь оставить их себе?
- Они умрут без помощи.
- Я им помогу.
Я присел на корточки, не обращая внимания на боль в бедре, и поднял
одного котенка за шкирку. Не могу отрицать, в два месяца они были
милашками, глупыми как кумфа.
- Лучше будет, если я убью их сейчас.
Дел отшатнулась.
- Ты не осмелишься!
- Баска, они беспомощны, - сказал я. - Ради спасения в валхайле, Дел,
это песчаные тигры. Не нужно, чтобы они жили в этом оазисе, или начнут
погибать люди.
- Люди сами о себе позаботятся. А котята нет.
Я снова вздохнул и позволил котенку схватить меня за палец. Пока
малыши не могли защищаться, зубы у них были тупыми, а когти скрывались под
мембранами, но уже через месяц они должны были вооружиться клыками и
когтями и начать убивать все, что движется.
Котенок вцепился в мой палец. Боли не было. Низкое урчание и
отдаленно не напоминало крик ярости, который издал его отец.
Дел сунула котенка мне в руки и что-то промурлыкала второму зверьку.
- Это же малыши, Тигр. Им нужно дать шанс выжить.
Я хмуро покосился на нее, а котенок продолжал грызть мой палец пока
не заснул у меня на руках. Дел была права, я не осмелился их убить.
Жестокий старина Тигр, профессиональный танцор меча.
Я дотащил котенка до своего бурнуса, осторожно уложил его на ткань,
посмотрел как он спит и выругался.
- В аиды, что ты будешь с ними делать?
Дел щекотала кончиком косы нос второго котенка. Он удивленно моргал и
тихо попискивал.
- Мы повезем их с собой.
- Через Пенджу? - недоверчиво переспросил я. - Аиды, баска, я знаю,
что женщины всегда хотят кого-то нянчить, но пойми, что нам повезет если
мы сами отсюда выберемся. Зачем еще обременять себя парой песчаных тигрят.
- У нас нет выбора, - она спокойно встретила мой взгляд. - Ты убил их
родителей, ты перерезал связь. Теперь ты в долгу перед ними.
- Аиды! - выругался я. - Будь я проклят, за то, что связался с
сумасшедшей женщиной с Севера с ее сумасшедшими Северными принципами. И
вообще... слушай, кажется ТЫ хотела убить самку, так что не надо делать из
меня злодея.
Глаза под бледными, выгоревшими бровями горели сверхъестественным
голубым огнем.
- Ты такой, какой ты есть, танцор меча.
Я вздохнул, признавая свое поражение.
- Ладно, сейчас мне нужно поспать. Обсудим все, когда проснусь.
Дел тут же прекратила дразнить котенка.
- Но ты же говорил, что мы только наберем воды и передохнем и тут
же...
- Точно. Но теперь я не могу никуда ехать, пока не посплю, - она
удивленно смотрела на меня. - Баска, когти песчаного тигра отравлены.
Тигру достаточно лишь зацепить жертву, а потом он может спокойно
дожидаться, пока яд парализует ее... чтобы киска могла насладиться свежим
мясом, - я показал на свое бедро. В бассейне вода смыла кровь, но теперь
горячие капли снова медленно стекали по ноге. - След неглубокий, но лучше
мне поспать. Так что если ты не возражаешь... - я едва не застонал, когда
опускался на бурнус рядом с котенком. Котенок вздохнул во сне, и уже через
секунду я погрузился в забытье.
6
Круг. Тонкая линия, прочерченная в песке. Темная на светлом.
Маленький круг, ограниченный неглубокой ложбинкой на шелке горящего песка.
Было очень тихо, но я слышал отчаянный крик круга, жаждущего крови. Я
чувствовал ее запах.
Я молча выскользнул из бурнуса и он опустился к моим ногам. Мягкий
шелк скользил с шипящим шепотом. Легкая ткань ненадолго поднялась волной,
а потом растеклась ярко-коричневым пятном по песку. Как темная бронза на
слоновой кости.
Я развязал сандалии, скинул их и ногой отбросил в сторону. Привычно
расстегнул перевязь и бросил ее на сандалии: горка гибких кожаных ремней,
потемневших с годами от пота. Но еще до того, как перевязь успела
опуститься на песок, я вытащил из ножен меч.
Разящий, чье имя уже вошло в легенды. Голубая сталь, золотая рукоять.
Блеск меча слепил глаза.
Я подошел к краю круга. Я ждал. Песок под ногами стал горячим, но из
этого тепла я и черпал свою силу. Для меня, рожденного и выросшего в
пустыне, Южное солнце было источником энергии.
Мой противник повернулся ко мне лицом. Как и я, она сбросила сандалии
и бурнус и осталась только в короткой тунике из мягкой кожи, расшитой по
краям голубыми руническими узорами. Как и я, она держала меч.
Жемчужно-розовый клинок, в котором под тонким слоем металла извивались
чужие, враждебные тени.
Я смотрел на меч. Он не успел коснуться меня, поскольку танец еще не
начался, но я уже чувствовал дыхание смерти. Холодное, такое холодное,
тянувшееся к моей душе. И под опаляющими лучами солнца я поежился.
Дел запела. Запела Северную песнь.
Сознание вернулось одним толчком и я понял, что действительно
поежился, потому что Дел положила свою прохладную и мягкую ладонь на мой
лоб.
Ее лицо склонилось над моим. Прекрасное, молодое, непреклонное. Почти
безупречное по своей красоте, под нежностью которого скрывались твердость
металла и обжигающая острота стали.
- Жар спал, - сказала она и убрала руку.
Через секунду я перекатился на бок и приподнялся на локте.
- Сколько?
Она отошла в сторону и присела у стены камней. Руки отдыхали на
бедрах.
- Всю ночь. Ты бредил. Я промыла рану.
Я посмотрел в ее искренние глаза и снова встретил взгляд равного мне
противника, готового войти в круг. За ее левым плечом, в ножнах спокойно
висел Северный меч. Блеск изрезанного узорами серебра, казавшегося
снежно-белым под яркими солнечными лучами, резал глаза. Я вспомнил свой
сон и задумался, что же мог наговорить в бреду.
Но спросить почему-то не решился.
Она снова надела алый бурнус и распустила волосы. Кожа на носу стала
еще краснее и в ближайшее время должна была потрескаться и облупиться.
Светлые-светлые волосы и голубые-голубые глаза подчеркивали разницу между
Севером и Югом, хотя я понимал, что главное отличие было не внешним, а
внутренним. Мы воспитывались в разных мирах и поэтому мыслили по-разному.
И между нами вставала стена.
Я осмотрелся. Дел знала, что делала. Пока я спал, она собрала вещи и
оседлала лошадей. Животные, низко свесив головы и прикрыв глаза, чтобы не
раздражал свет, грустно ожидали отправления. Местами кожа их подрагивала.
Жеребца и серого изводили назойливые насекомые.
Я повернулся к Дел, собираясь сделать ей комплимент, а она уже
протягивала мне ломоть поджаренного мяса. Я сразу понял, что это была не
