кумфа.
Для пробы я коснулся его языком.
- Песчаный тигр, - сообщила Дел. - Я решила, что самец будет слишком
жестким и приготовила самку.
Откусить я успел, но проглотить не смог. Мясо застряло в зубах и мне
показалось, что рот был переполнен, хотя кусок был небольшим. Сама ИДЕЯ
съесть животное, в честь которого меня назвали, напоминала мне
каннибализм. Дел не улыбнулась.
- В Пендже едят то мясо, которое сумеют достать, - ее глаза
сверкнули.
Я нахмурился, прожевал, но ничего не ответил.
- Кроме того, я смешала мясо кумфы с молоком и накормила тигрят. А
нам нужно было приготовить что-то другое для разнообразия.
- С молоком?
- Они же должны сосать мать, - объяснила она. - У самки еще было
молоко и я подложила ей тигрят. Какой смысл оставлять то, что все равно
пропадет.
- Они сосали мертвую мать?
Дел едва заметно пожала плечами, но по-моему она поняла, как дико это
прозвучало.
- Она была еще теплой. Я знала, что молоко не свернется еще час или
два, так что стоило попробовать.
Надо отдать ей должное: я бы до такого ни за что не додумался. Но
меня бы и не заинтересовала судьба пары котят, которые через месяц станут
беспощадными убийцами. Только женщина может...
- Что ты собираешься с ними делать?
- Они уже на твоей лошади, - сообщила она. - Я их устроила в твоей
переметной суме, потому что в моей места не нашлось. Они не будут тебя
беспокоить.
- Котята песчаного тигра на МОЕМ гнедом?
- Он кажется не возражал, - парировала Дел, кивнув на жеребца. -
Почему ты против?
Аиды, есть женщины, которым ничего не докажешь, как ни старайся, так
что я даже пытаться не стал. Мясо тигра оказалось неплохим. Я доел кусок,
надел через голову бурнус и встал. Бедро ныло, но организм уже справился с
ядом. Следы когтей шли от края набедренной повязки до середины бедра, на
мое счастье когти вонзились неглубоко. Пару дней эти царапины будут
мешать, но на мне все заживает быстро.
- Готова ехать? - я сделал последний глоток и подошел к жеребцу.
- С рассвета.
Мне показалось, что в ее голосе прозвучал укор, и я насторожился.
Несколько секунд я тупо смотрел как она садилась на лошадь, а потом
вспомнил причину.
- Ты все еще злишься на меня за то, что я убил самку?
Она вставила ноги в стремена и подобрала повод.
- Самка была моей. Ты забрал ее у меня. Ты не имел права.
- Я пытался спасти твою жизнь, - напомнил я. - Для тебя это ничего не
значит?
Она сидела очень прямо, алый шелк бурнуса горел на солнце.
- Значит, - согласилась она. - Конечно значит, Тигр. Это благородно с
твоей стороны, - Северный акцент искажал слова. - Но добавив славы себе,
ты лишил ее меня.
- Ну хорошо, - сдался я. - В следующий раз я позволю тебе умереть.
Я повернулся к ней спиной. Бесполезно спорить с женщиной когда она
рассержена или в голове у нее что-то засело. Я и раньше бывал в подобных
ситуациях и успел понять, что споры могут продолжаться до бесконечности
(конечно признаю, что никогда не ввязывался в спор о праве убить песчаного
тигра, но, ради валхайла, лучше было и тут замолчать первым).
Жеребец затанцевал, когда я вскочил в седло, и я с трудом поймал
стремена. Хвост с шипением разрезал воздух, красноречиво выражая лошадиный
протест против моего присутствия. Гнедой низко опустил голову и медные
украшения уздечки зазвенели. Я услышал тихое вопросительное хныканье в
одной из сумок и только тут понял, что везу с собой двух котят песчаного
тигра. Я получил свое имя убив одного пустынного хищника, потом убил еще
двоих, а теперь тащил двух тигрят через пески как полный идиот.
Или добросердечная женщина.
- Давай я возьму их себе, - предложила Дел.
Еще несколько минут назад она утверждала, что у нее нет места. Так
что предложение было бессмысленным, если не являлось началом мирных
переговоров. Или, что более походило на правду, Дел опасалась за жизнь
тигрят на моей лошади.
Я помрачнел, врезал жеребцу по бокам и он легкой рысью пошел по
песку. Спина гнедого выгнулась - жеребец, когда хотел продемонстрировать
свое несогласие, умел устраивать из этого захватывающее представление - и
я напрягся, ожидая опустит он резко голову или поддаст задом, что послужит
началом битвы. Это было вполне в его характере - дождаться пока мне
раздерут ногу, к седлу прицепят мешок полный песчаных тигров, доведут меня
до бешенства и тут он внесет свой посильный вклад в это издевательство.
Добавить будет уже нечего.
Но жеребец неожиданно успокоился, еще немного потанцевал, чтобы я не
забывал о нем, и пошел очень спокойно, по его понятиям. Дел ехала рядом на
своем тихом мерине и косилась на мою переметную суму. Тигриного писка я
больше не слышал и решил, что малыши уснули. Если в их головах было хотя
бы по одной извилине, они уже должны были понять, что им лучше было
погрузиться в вечную спячку. По крайней мере в ближайшее время вытаскивать
их на свет я не собирался.
- Ну? - спросил я. - Так что ты решила? Будешь их растить и
воспитывать?
Дел покачала головой. Она успела надеть капюшон и ее волос я не
видел, а лицо, даже затененное красной тканью, казалось белым как молоко.
Выделялся только обожженный солнцем нос.
- Они дикие звери. Ты правильно сказал, через месяц они будут опасны,
но... Я хочу подарить им этот месяц. Нельзя же позволить им умереть от
голода из-за того, что их мать погибла. Через пару недель они окрепнут и
мы сможем их отпустить.
Пара недель. Она окончательно спятила.
- И чем ты будешь их кормить вместо молока?
- У нас только мясо кумфы. Придется им, - кончики ее губ изогнулись,
а голубые глаза заблестели. - Если люди могут его глотать, то и песчаные
тигры могут.
- Не настолько оно плохое.
- Оно ужасное.
Ну пусть даже и так, спорить не буду. Но это лучшая еда, когда
пересекаешь Пенджу, где не найдешь ни одной съедобной твари, а если даже и
найдешь, никогда нельзя поручиться, что сам не станешь обедом.
Я прищурился, когда солнечный свет отразился от рукояти ее меча. До
чего же странно было видеть оружие за спиной женщины.
- Слушай, ты действительно знаешь как обращаться с такими штуками? -
я потрогал рукоять Разящего, торчавшую из-за моего плеча. - Или просто
пытаешься отпугнуть мужчин, с которыми не хочешь иметь дело?
- Тебя это не отпугнуло.
Этот выпад я не удостоил ответом.
Она подумала и улыбнулась.
- Спрашивать меня об этом имеет такой же смысл, что и спрашивать
тебя.
- Этот ответ я принимаю за твердое да.
- Твердое, - согласилась она. - Да.
Я взглянул на нее, не скрывая сомнений.
- Это не женское оружие.
- Обычно нет. Но это не значит, что женщина не может владеть мечом.
- На Юге значит, - я посмотрел на нее сердито. - Не шути, баска... Ты
знаешь не хуже меня, что очень немногие женщины смогут правильно взяться
за нож, и ручаюсь, что ни одна из них не касалась меча.
- Может потому что мужчины не позволяют женщинам делать это, - она
покачала головой. - Не торопись с выводами. Ты не уважаешь мое мастерство,
а хочешь, чтобы я уважала твое.
Я вытянул руку и напряг мышцы.
- Не будешь же ты утверждать, что женщина может сражаться со мной и
победить.
Она посмотрела на мою руку, а потом взглянула мне в глаза.
- Ты больше, гораздо больше меня, это так. И, без сомнения, у тебя
больше опыта, но из-за этого не стоит делать вывод, что я ничего не умею.
Почему ты так уверен, что я никогда не входила в круг?
Я опустил руку на бедро. Засмеяться над ней было бы зло и излишне
жестоко, но я не смог срыть смешок, когда услышал эти слова.
- Тебе нужны доказательства? - спросила она.
- Какие? Хочешь войти со мной в круг? Баска... еще ни один мужчина не
справился со мной, иначе мы сейчас не разговаривали бы.
- Не до смерти. Как на тренировке.
Я улыбнулся.
- Нет.
Она сжала губы.
- Нет, конечно нет. Ты не вынесешь, если обнаружишь, что я на самом
деле хорошо владею мечом.
- Настоящий танцор никогда не говорит, насколько он хорош. Ему это не
нужно.
- Ты говоришь. Намеками.
- Нет, баска, - ухмыльнулся я. - Моя репутация складывается не из
намеков, не оскорбляй Разящего, - я наклонил вперед левое плечо и
встряхнул рукоять.
Дел застыла с открытым ртом и уставилась на меня неверящими глазами.
- Ты произнес имя своего меча?
Я мрачно взглянул на нее.
- У каждого меча есть имя. А у твоего нет?
- Есть... Но ты сказал его МНЕ, - не сводя с меня глаз, она
остановила мерина. - Ты назвал мне имя своего меча.
- Разящий, - согласился я. - Ну и что?
Ее левая рука поднялась, как будто хотела для уверенности потрогать
рукоять меча, и замерла по полпути. Лицо Дел совсем побелело.
- Чему же тебя учил твой кайдин? - вопрос был из разряда
риторических. Она никак не могла разобраться в путанице мыслей, внезапно
возникших у нее в голове. - Разве он не говорил тебе, что называя другому
имя своего меча, ты отдаешь часть силы меча? - я не ответил, а она
медленно покачала головой. - Разделить с другим магию, предназначенную для
тебя одного, кощунство. Это идет против всех учений, - бледные брови
сошлись у переносицы. - Неужели ты настолько не веришь в магию, Тигр, что
так спокойно отдаешь ее окружающим?
- Если кайдин на Севере тоже, что у нас шодо - мастер меча - я могу
сказать, что он научил меня уважать достойную сталь, - объявил я. - Но меч
это меч, Дел. Он подчиняется рукам человека и живет жизнью человека.
- Нет, - возразила она, - все не так. Это богохульство. На Севере
кайдин учил меня другому.
От неожиданности я дернул повод и жеребец споткнулся.
- Ты хочешь сказать, что училась у мастера меча?
Мой вопрос ее не заинтересовал и ответом она его не удостоила,
продолжив выспрашивать свое.
- Если ты не веришь в магию, как же ты получил свой меч? -
потребовала она. - Как ты утолил его жажду? Какой силе он посвящен? - она
не сводила глаз с золотой рукояти Разящего. - Если ты назвал мне его имя,
можешь рассказать и все остальное.
- Минутку, - сказал я, - подожди. Прежде всего то, как я получил
Разящего мое личное дело. И я никогда не говорил, что не верю в магию.
Просто сомневаюсь, можно ли надеяться на нее и есть ли в этом смысл. Но я
хотел бы знать, почему ты говоришь так, будто прошла школу меча.
Ее щеки порозовели.
- Потому что так оно и есть. Кое-чему меня научили отец, дяди,
братья... Потом я занималась дальше. Я истойя, - ее губы нервно сжались, -
ученица своего мастера меча.
- Женщина, - протянул я, не сумев скрыть недоверие в голосе.
К моему удивлению она улыбнулась.
- Девочка, а не женщина, когда мой отец впервые дал мне в руки меч.
- Вот этот меч? - кивком головы я указал на оружие за ее спиной.
- Этот? Нет, конечно нет. Это мой кровный клинок, яватма, - она снова
посмотрела на Разящего. - Но... ты не боишься, что твой меч пойдет против
тебя после того, как ты назвал постороннему его имя?
- Нет. С чего бы это? Мы с Разящим давно вместе и привыкли заботиться
друг о друге, - я пожал плечами. - Не имеет значения, сколько человек
знают его имя.
Она поежилась.
- На Юге все... другое. Не такое, как на Севере.
- Точно, - согласился я, обдумывая ее слова. - Но если таким образом
ты хотела доказать мне, что ты танцор меча, получилось не слишком
убедительно.
Ее глаза вспыхнули.
- Если мы когда-нибудь встретимся в круге, за меня скажет мой танец.
