Дженнифер РОБЕРСОН
Легенды о Тигре и Дел 1-4:
ТАНЦОР МЕЧА
ПЕВЕЦ МЕЧА
СОЗДАТЕЛЬ МЕЧА
РАЗРУШИТЕЛЬ МЕЧА
Дженнифер РОБЕРСОН
ТАНЦОР МЕЧА
Посвящается Русс Гален из литературного
агентства Скотт Мередит, потому что слишком
часто авторы забывают о заслугах их агентов.
1
Благодаря специфике моей работы я встречал самых разных женщин. Одни
пленяли красотой, другие отталкивали уродством, остальные были чем-то
между этими крайностями. А поскольку до старости мне далеко и к святости я
никогда не стремился, как только подворачивалась возможность (совершенно
случайно или в результате моих стараний) красавиц я укладывал в постель
(иногда они укладывали меня), уродин обходил стороной (на свете еще много
мужчин, а я человек не жадный), а когда подворачивалось что-то среднее,
мог и поддержать вежливый разговор. Я не из тех, кто отворачивается, когда
предлагают бесплатно повеселиться и поболтать. Так что некрасавицы меня
тоже устраивали.
Но когда ОНА вошла в душную, грязную кантину и скинула с волос
капюшон белого бурнуса, я так и не вспомнил никого, с кем мог бы сравнить
ее. И уж конечно Рут и Нуме было до нее далеко, хотя они оказались лучшим,
чем могла похвастаться эта кантина. Девочка так потрясла меня, что я по
ошибке заглотнул акиви в легкие и так захлебнулся кашлем, что Рут
соскочила с моего левого колена, а Нума соскользнула с правого. Несколько
секунд Рут старательно колотила меня по спине, а Нума - заботливейшее
создание - успела хлебнуть еще акиви и попыталась протолкнуть его через
горло, уже изрядно сожженное этим напитком.
К тому времени, когда я умудрился угомонить эту парочку (подвиг не
для слабаков) чудо в белом бурнусе успело отвернуться от меня и
рассматривало кантину голубыми, как Северные озера глазами.
Вообще-то я Южанин и Северных озер никогда не видел, но понял сразу,
что два этих омута, которые у нее были вместо глаз, смахивали на то, о чем
рассказывали мне бродяги с Севера.
По соскользнувшему капюшону рассыпались длинные волосы. Они у нее
были золотистые, как солнце, и обрамляли светлое как снег лицо. Конечно
снега я тоже никогда не видел, у нашего Юга монополия на песок, но эта
женщина явно пришла с Севера, и иначе я не мог описать цвет ее кожи. Сам
я, моя кожа вернее, почти медного оттенка. Ну, наверное когда-то она была
светлее - даже скорее всего так оно и было, если судить по цвету тех мест
моего тела, которые я обычно не демонстрирую миру - но по работе мне
приходилось много времени проводить под солнцем, попадать в песчаные бури,
так что постепенно кожа потемнела, огрубела, а кое-где появились и мозоли.
Как ни странно, я вдруг почувствовал, что в кантине было уже не так
душно. Мне даже показалось, что стало прохладнее и уютнее. Хотя скорее
всего я просто впал в шоковое состояние, а на самом деле ничего не
изменилось. Боги валхайла, боги аиды, эта женщина была как глоток свежего
воздуха!
Я представить не мог, что ей понадобилось в богами забытой кантине,
но и не собирался выяснять это у благороднейшей и великодушнейшей судьбы,
которая завела ее сюда. Я просто благословил этот момент и решил, что мне
наплевать, кого она ищет, потому что я все равно займу его место.
В полном онемении (почти не дыша) я смотрел, как она поворачивается и
осматривает комнату. А все мужчины смотрели на нее. Не часто удается
встретить такую красоту, свежую и неиспорченную, особенно когда торчишь в
таком паршивом городишке как... Аиды! Я даже не смог вспомнить его
название!
Рут и Нума тоже косились на нее, но их повышенное внимание было
вызвано совсем другим чувством - называемым завистью.
Нума прижала ладошку к моей щеке, пытаясь привлечь внимание. Я
досадливо стряхнул ее, не в силах оторваться от блондинки, но когда Нума
попыталась вонзить мне в щеку свои коготки, пришлось отвлечься и подарить
ей мой почти лучший взгляд песчаного тигра. Обычно он срабатывал и
избавлял окружающих от несчастья лицезреть мой лучший взгляд песчаного
тигра, который я старался приберечь для особых случаев (обычно имеющих
летальный исход). Я только начинал учиться держать в руках меч, когда
понял, что мои зеленые глаза - такого же цвета, как у песчаного тигра -
могут наводить страх на окружающих. А какой же мужчина откажется
воспользоваться оружием, которое всегда при нем? Уж конечно не я. Так что
я долго репетировал, пока не довел технику до совершенства, и подводила
она меня очень редко.
Нума немного похныкала, Рут улыбнулась. Вообще-то две эти Южанки были
непримиримыми врагами. Как единственным женщинам в кантине, им нередко
приходилось драться за новую кровь - чаще всего грязную, пропыленную,
потную, едва выбравшуюся из Пенджи, но все же новую. Она была редкостью в
душной, грязной кантине с облупленными стенами, где из-под слоя малиновой
краски проглядывала известка. Цвета в кантине, как и сами девушки,
поблекли за многие годы от бесчинств, разлитого или выблеванного во время
ночных гулянок вина, эля, акиви... и всякой другой отравы.
Моя кровь была в городке новейшей (и к тому же недавно вымытой), а
поскольку мне не хотелось, чтобы Рут и Нума на моих глазах вцепились друг
другу в волосы, я решил заняться обеими. Они смиренно согласились меня
поделить, и мир в маленькой кантине был сохранен. Да и зачем мужчине
настраивать против себя женщину, какая бы она ни была, если он застрял в
занудном, грязном городке, где всего развлечений - две потаскушки из
кантины, которые ночью (да и днем) продают свою добродетель. Аиды, больше
просто нечем заняться. Ни им, ни мне.
Посадив Нуму на место (и прикинув, сколько еще я смогу сохранять мир
между ними) я почувствовал присутствие четвертого человека около нашего
стола. Я поднял голову и обнаружил, что эти самые голубые глаза
внимательно смотрят прямо на меня, тут же заставляя осознать все ошибки
моей жизни, какими бы они ни были. Да и если бы их не было, их стоило бы
придумать. (Аиды, а какой мужчина повел бы себя иначе, когда такие глаза
смотрят на него?)
Правда как только она остановилась около моего столика кое-кто в
кантине засомневался (тон был довольно уверенный) в ее добродетели. Я не
удивился: женщины Юга с преданностью и покорностью смотрят на мужчин и
прячут лица под вуалями скромности (это правило, разумеется, не
соблюдается потаскушками из кантин, такими как Рут и Нума и свободными
женами - женщинами, которые вышли замуж за чужеземцев и позабыли обычаи
Юга).
Незнакомка же определенно в кантине не подрабатывала и одной из
свободных жен тоже не была - слишком независима даже для них. В общем, я
был уверен только в одном: передо мной стояла прекрасная женщина. Ради
чего-то она пришла в кантину и это что-то было совсем не любовным
свиданием.
- Песчаный Тигр? - голос у нее оказался низким и хриплым, с явным
Северным акцентом (от него в душной кантине стало прохладнее). - Ты Тигр?
Аиды, она же искала меня!
Какое-то время я приходил в себя после потрясения, а потом оскалил
зубы в дружественной, ленивой ухмылке. Не стоило показывать ей как она
меня поразила, пришла моя очередь произвести на нее впечатление.
- К твоим услугам, баска.
Тонкая морщинка пролегла между светлых выгнутых бровей, и я понял,
что она не поняла комплимент. На Южном жаргоне это слово означало
"красотка".
Она посмотрела на Рут и Нуму. Морщинка тут же разгладилась и несмотря
на холодный взгляд, я заметил насмешку в ее глазах. И кажется чуть
дернулся левый уголок рта.
- У меня к тебе дело, если позволишь.
Я позволил. Даже решил помочь проведению деловых переговоров -
спихнул с колен обеих девочек (ласково и осторожно похлопав их по мягким,
округлым ягодицам) и пообещал им не столь нежные шлепки если они надумают
устроить скандал. Рут и Нума попытались испепелить взглядами сначала меня,
потом ее, но все же ушли.
Я выпихнул из-под стола табуретку и ударом ноги отправил ее куда-то в
направлении блондинки. Та несколько секунд рассматривала трехногое
сооружение, потом села. Бурнус чуть приоткрылся у горла, а я вознес
молитвы всем богам, чтобы он распахнулся совсем. Если и все остальное у
нее такое же как лицо и волосы, то стоит позабыть всех Рут и Нум в мире.
- Есть дело.
Прозвучало это действительно по-деловому, сразу пресекая всякую
фамильярность в разговоре.
- Акиви? - я налил в свою чашку. Северянка мотнула головой и волосы
рассыпались по плечам шелковистым покрывалом. - Ты не против, если я
сделаю глоток?
- Дело твое, - она пожала плечами, белый шелк чуть качнулся. -
Кажется он будет уже не первый.
Лицо ее оставалось спокойным, голос вежливым и только глаза прохладно
поблескивали. В кантине точно похолодало. Я уже собрался отодвинуть чашку
и отказаться от акиви, но потом решил, что глупо подыгрывать Северянке и
залил в себя приличную порцию акиви. По сравнению с предыдущей, эта прошла
гладко.
Я оторвал взгляд от чашки и посмотрел на незнакомку. Ей, наверное,
было чуть больше двадцати; моложе, чем мне показалось вначале. Слишком
молода для Юга; что стоит пустыне высосать все соки из этого бледного,
нежного тела и оставить лишь высохшую, пропыленную оболочку.
Но боги, она просто красотка. В ней почти не было привычной женской
мягкости. Я чувствовал, что под бурнусом скрывается сильное, тренированное
тело. Голову она держала гордо и высоко. И глаза. Голубые глаза смотрели
на меня прямо. В них не было ни кокетства, ни заигрывания. Она ждала.
Ну конечно у нее ко мне дело, но начинать надо постепенно.
Почти бессознательно я выпрямился и расправил плечи. Мне приходилось
иметь дело с женщинами и я знал, какое впечатление производят на них моя
широкая грудь и мощные плечи (и улыбка, разумеется, хотя улыбаться я
стараюсь не часто. Моя улыбка создает атмосферу таинственности).
На эту не подействовало ничего. Ни плечи, ни грудь, ни
таинственность. Она смотрела мне прямо в лицо без стеснения и жеманности.
- Мне сказали, что ты знаешь Осмуна Торговца, - ее хриплый голос
вывел меня из задумчивости.
- Старого Муна? - я даже не попытался скрыть удивление. Зачем такой
прекрасной девушке могло понадобиться это древнее ископаемое?
- Зачем тебе этот пережиток прошлого?
Веки тут же прикрыли льдистые глаза.
- У меня к нему дело.
Красотой она, конечно, блистала, но вот с умением вести разговор у
нее были проблемы. Я немного наклонился вперед, чтобы бурнус приоткрылся у
шеи и она смогла бы увидеть ожерелье из когтей, которое я ношу на шее.
Пора ей было сообразить, что я довольно важное лицо (насколько именно
важное я и сам не знаю, но главное, что важное).
- Мун не ведет дел с незнакомцами, - сообщил я. - Он общается только
с друзьями.
- Я слышала, ты его друг.
Я немного подумал и солидно согласился:
- Ну, нам приходилось работать вместе.
Всего на секунду она улыбнулась.
- Значит ты тоже работорговец?
Хвала богам, я успел проглотить акиви. Если эта красавица знала, что
Мун занимался работорговлей, ей было известно намного больше, чем
большинству Северян.
Я не выдал своего беспокойства, хотя посмотрел на нее порезче. Она
ждала. Спокойно, терпеливо, как будто занималась привычным делом, что,
принимая во внимание ее возраст и пол, было просто невозможно.
Я поежился и снова почувствовал, что чадящие светильники и солнечный
