Харкихал - городок около границы. Грязное местечко, и если ей удалось
выудить такую информацию из людей, которые - я знал по своему опыту -
держали рот закрытым, пока не дожидались должного поощрения, она обладала
незаурядными способностями.
Я посмотрел на Северянку повнимательнее. Мне не верилось, что она
могла справиться с мужчиной, но что-то в ее глазах мешало сделать
окончательное заключение.
- Значит ты искала в кантине меня, - я потрогал шрамы, доходившие до
подбородка. - Да, думаю узнала ты меня без труда.
Она пожала плечами.
- Они описали тебя. Сказали, ты жесткий как мясо старой кумфы, только
тогда я их не поняла, - она прищурилась. - И они говорили о шрамах на
твоем лице.
Я подумал, что ей хотелось спросить, откуда эти шрамы. Ими обычно
интересовались все, особенно женщины. Шрамы были частью легенды, и я не
уклонялся от рассказа.
- Песчаный тигр, - веско сообщил я ей и встретил прямой взгляд. - Они
как кумфа, живут в Пендже. Хищные, опасные звери. Не откажутся
полакомиться человечиной, если кто-то по глупости заявится в их логово.
- Как ты?
Я засмеялся.
- Я знал, что делал, когда шел к ним. Я должен был убить большого
тигра, который наводил ужас на поселение. Ему удалось содрать с меня
несколько кусков кожи и провести когтями по лицу, как видишь, но я с ним
расправился, - я показал на ожерелье, висевшее на мой шее - черные, хищно
загибающиеся когти, нанизанные на темный шнур. Мое лицо испробовало их на
себе. - Это все, что от него осталось. Шкуру я взял в свой хиорт, - снова
прямой взгляд. - Шатер.
- И теперь тебя называют Тигр.
- Песчаный Тигр. Тигр - сокращенно, - я пожал плечами. - Имя не хуже
любого другого, - я немного подумал, а потом решил, что это не повредит
моей репутации - и не уронит меня в глазах Дел - и рассказал всю историю.
- Я до мельчайших подробностей помню день, когда все это случилось, -
зловеще начал я, подготавливая ее к леденящему кровь повествованию. -
Песчаный тигр крал детей, которые отходили от поселка. Никто не мог
выследить зверя и положить конец этим злодеяниям. Двое рискнувших
охотников были убиты около его логова. Шукар испробовал все свои
магические заклинания, но ни одно не помогло - от магии всегда мало проку.
Тогда шукар объявил, что племя чем-то прогневило богов и те ниспослали
наказание, и что человек, который сможет погубить зверя, заслужит вечную
благодарность племени, - я пожал плечами. - Ну, я взял свой нож и вошел в
логово, а когда выбрался оттуда, тигр был мертв.
- И чем потом вознаградило тебя племя?
Я улыбнулся.
- Ну, награда была столь велика, все юные красавицы племени,
благодарные мне за мой подвиг, падали передо мной на колени и каждая
умоляла взять ее в жены. Мужчины чествовали меня и готовы были отдать мне
все, что имели. Так что по понятиям Салсет я был вознагражден сполна.
- И сколько жен у тебя было? - мрачно поинтересовалась Дел.
Я погладил шрамы на лице.
- Честно говоря, ни одной. Я не связываю себя надолго с женщинами, -
я пожал плечами. - Для меня и одна жена много, не говоря уже о нескольких.
- А почему ты оставил племя?
Я закрыл один глаз и покосился на яркую звезду.
- Захотелось чего-то нового. Даже кочевое племя, такое как Салсет,
может показаться клеткой. Так что я побродил по земле, а потом занялся
танцами мечей, достиг седьмого ранга и стал самим собой.
- На Юге хорошо платят?
- Я очень богат, Дел.
Она улыбнулась.
- Я вижу.
- И буду еще богаче, когда мы закончим твою охоту.
Она покрепче затянула шнурок, стягивающий светлую косу.
- Но ты считаешь, что мы не найдем моего брата, так?
Я вздохнул.
- Пять лет - долгий срок, Дел. С ним могло случиться все, что угодно.
Особенно если он был у работорговцев.
- Я не собираюсь сдаваться, - резко объявила она.
- Ну конечно. Я и не думал, что ты сдашься.
Она стянула бурнус через голову, аккуратно свернула его и положила
рядом с седлом. Весь день ее тело было закутано в шелк и вдруг, увидев
бледную, нежную кожу, я снова понял - и морально, и физически - как я хочу
ее. И один долгий, восхитительный момент, когда она смотрела на меня, во
мне вновь проснулась надежда. Ее лицо осталось совершенно спокойным. Я
ждал приглашения, но она ничего не сказала. Она просто вытащила из ножен
меч и положила его рядом с собой на песок. Послав мне длинный, загадочный
взгляд, Дел улеглась и повернулась ко мне спиной - туника плотно обтянула
бедра.
Жемчужно-розовая сталь поблескивала при свете звезд, радужно
переливались руны.
Похолодало и я поежился. Впервые за множество ночей я не снял бурнус.
Вместо этого я растянулся на чепраке и смотрел на звезды пока не заснул.
Аиды, так я никогда еще не проводил ночь...
4
Неопытный глаз не определит, где кончает править пустыня и начинаются
владения ее старшей, беспощадной сестры. Но для таких как я, тридцать с
лишним лет бродивших по пескам, граница между пустыней и Пенджей ясна как
день и сразу бросается в глаза.
Дел остановила свою лошадь рядом с моей, осмотрелась и удивленно
взглянула на меня. Косу она перекинула через левое плечо и ее конец лежал
на красном шелке, покрывавшем высокую грудь. Нос Дел порозовел от солнца и
я знал, что если она срочно не накинет капюшон, очень скоро такой же
оттенок приобретет все ее лицо.
Мой капюшон был на голове, хотя я мог обойтись и без этого. Дел
напряженно проследила за моим взглядом. Я кивнул.
- Здесь, моя баска с Севера, начинается Пенджа.
Она осмотрела пространство. Горизонт скрывался за рядами
грязно-коричневых дюн. Казалось, что даже из неба солнце высосало все
цвета. Над нами возвышался огромный купол из бледного топаза и лишь у края
появлялся серо-голубой ободок. К югу, западу и востоку не было ничего,
мили и мили пустоты. Аиды, наверное, такие же.
Дел обернулась. К северу тоже было жарко и пыльно, но чувствовалось,
что земля жила и обещала справиться с песком и возродиться. Пенджа тоже
обещала - обещала, напевая песню смерти.
Дел не скрыла недоумения.
- Как ты определил? Почему именно здесь?
Я показал на песок под копытами ее лошади.
- Посмотри. Видишь разницу?
- Песок как песок.
Но прежде чем я успел сделать ей выговор за такое бездумное
заявление, она соскочила с пыльного серого мерина, наклонилась и набрала
полную ладонь песка.
Дел пропускала песок между пальцами пока ладонь не опустела. На ней
осталось лишь несколько крупинок полупрозрачных серебряных кристаллов. В
них и заключался губительный секрет Пенджи: кристаллы ловили и задерживали
солнечное тепло, усиливали его, отражали, тысячекратно увеличивая яркость
и температуру, так что все, кроме песка, сгорало.
Дел медленно сжала пальцы.
- Теперь я поняла, - она поднялась и осмотрела бесконечную Пенджу. -
Сколько миль?
- Кто знает? Пенджа как дикий зверь, баска, для нее нет преград. Ее
не огородить забором, у нее нет границ. Она идет куда захочет вместе с
ветром, она свободнее любого кочевника, - я пожал плечами. - Сегодня она
может быть в милях от поселения, а через пару дней поглотить в нем все, до
последней козы и ребенка. Поэтому без проводника нельзя. Если ты раньше не
пересекала Пенджу, ты не знаешь меток, не знаешь, где искать колодцы, - я
махнул рукой на Юг. - Там, баска, правит смерть, - она плотно сжала губы и
я добавил: - Баска, я не пытаюсь запугать тебя. Я не преувеличиваю. В
Пендже не бывает излишних мер предосторожности.
- Но ее МОЖНО пересечь, - она посмотрела на меня, стряхнула кристаллы
и вытерла ладонь о бурнус. - Ты же переходил ее.
- Переходил, - согласился я, - но прежде чем пересечь неотмеченную
границу и шагнуть на серебряный песок, ты должна понять, что будет ждать
тебя там.
Маленький мерин ткнулся ей в бок носом, требуя внимания. Дел положила
одну руку ему на лоб, а другую под широкую морду и начала нежно
поглаживать твердые мускулы. Но ее взгляд и внимание были прикованы ко
мне.
- Тогда скажи, что там будет меня ждать.
Она не испугалась. Сначала я подумал, что она притворялась, чтобы я
не принял ее за слабую, глупую женщину, которая пытается играть в мужчину,
но потом понял, что ошибся. Она действительно была сильной. И что более
важно, она готова была выслушать меня.
Жеребец фыркнул, сдувая пыль с ноздрей. В неподвижном тяжелом воздухе
я услышал, как зазвенели трензельные кольца, тяжелые кисточки застучали по
медным украшениям уздечки. Насекомое с низким жужжанием опустилось на ухо
гнедому. Жеребец раздраженно тряхнул головой, отгоняя паразита, и
затанцевал на песке. От этого поднялись облака пыли и он снова фыркнул. В
пустыне все идет по кругу. Колесо, бесконечно вращающееся в изменчивой
постоянности окружающего мира.
- Во-первых, миражи, - начал я, - губительные миражи. Ты думаешь, что
видишь оазис, а когда подъезжаешь к нему, он превращается в песок и небо и
расплывается в воздухе. Если хотя бы раз поверить в такой мираж, можно
уйти слишком далеко от настоящего оазиса, настоящего колодца. И тогда
верная смерть.
Она ждала продолжения молча, почесывая морду серому мерину.
- Может начаться самум, - рассказывал я, - сирокко. Это что-то вроде
песчаных бурь, а песчаные бури Пенджи будут вопить, визжать и стонать пока
не сдерут плоть с костей человека. Есть еще кумфы. И песчаные тигры.
- Но с песчаным тигром можно справиться, - она сказала это резко. Так
резко, что я нахмурился, пытаясь понять, серьезно она говорила или просто
подшутила над моим именем и моей репутацией.
- Можно столкнуться с борджуни, - продолжил я. - Это воры и они
ненамного лучше падальщиков пустыни. Нападают на неосторожных путников и
караваны, крадут все, снимают с человека последний бурнус, а потом
убивают.
- Это все? - спросила она, когда я замолчал.
Я вздохнул - ну, если ей и этого мало...
- Всегда есть шанс столкнуться с кочевыми племенами. Кое-кто из них
дружелюбен, как Салсет и Талариан, но большинство, вроде Ханджи и Вашни,
воинственные племена, приносящие человеческие жертвы. Отличаются только
ритуалами, - я сделал паузу. - Вашни увлекаются вивисекцией, Ханджи -
каннибалы.
Она подумала и снова кивнула.
- Что еще?
- Тебе этого недостаточно?
- Достаточно, - тихо сказала она, - может быть более, чем достаточно.
Но мне кажется, что ты кое-что от меня скрываешь.
- А что еще ты хочешь от меня услышать? - раздраженно спросил я. -
Или ты думаешь, что я не знаю, как тебя развлечь и рассказываю сказки?
- Нет, - она прижала ладонь ко лбу, прикрывая глаза, и посмотрела на
юг, сквозь сверкающие пески. - Ты не сказал ни слова о колдовстве.
Я опешил и разъяренно уставился на нее. Потом фыркнул.
- Меня интересует только магия, заключенная в круге.
Под пылающим солнцем ярко-красная ткань выгорала на глазах, а золотые
кисточки ослепительно сияли.
- Танцор меча, - мягко сказала она, - будет лучше, если ты
перестанешь принижать то, что скрывает великую силу.
Я выругался.
- Аиды, баска, ты говоришь как шукар, он тоже пытался заставить людей
поверить, что он вместилище тайн и магии. Слушай, я не скажу, что магии
нет, потому что она есть. Но магией называют разные вещи, и сколько раз за
свою жизнь я видел как прикрываясь этим словом обманывали дураков, отбирая
у них деньги и воду. Это жульничество, баска, и таких мошенников можно
разоблачить.
Она долго пристально смотрела мне в лицо, словно взвешивая что-то,
