любовались этой картиной. На всех лицах ясно читалось изумление.
Но мне показалось, что женщины выглядели подозрительно
удовлетворенными.
Дел стояла надо мной, держа в руке покрытый рунами меч.
- Я должна просить тебя сдаться, - отметила она. - С тобой все в
порядке?
- Теперь довольна? - прохрипел я, стараясь не шевелиться, чтобы не
задеть ту часть моей анатомии, которой она меня чуть не лишила. - Тебе
почти удалось сделать меня евнухом даже без ножа.
Дел выглядела раскаявшейся и несчастной, но голубые глаза лукаво
блестели.
- Мне очень жаль, - сказала она. - Это была уловка. Это нечестно.
Ну хоть это она понимала. Я лежал на боку, смотрел на нее, мечтая
набраться сил, рвануться и снова повалить ее на песок. Но ясно было, что
любое резкое - и даже нерезкое - движение вызовет страшнейшую боль, и я не
стал пытаться.
- Аиды, женщина, зачем ты возишься с мечом? Ты можешь расправиться с
мужчиной коленом.
- Я должна просить тебя сдаться, - напомнила она. - Или ты хочешь
продолжить танец?
- Это был не танец, - отрезал я. - Мы нарушили правила. Но с
продолжением, думаю, ничего не получится, - я хмуро посмотрел на нее. -
Хорошо, баска, я сдаюсь. На этот раз. Наверняка даже шока придет в восторг
оттого, что на его глазах женщина победила Песчаного Тигра.
Одной рукой она откинула назад растрепавшиеся волосы.
- Ты прав. Мы не соблюдали ритуалы. Мой кайдин был бы взбешен, но...
Этому приему научили меня братья. Это женский прием.
Я сел и очень захотел снова лечь.
- ЭТОМУ тебя научили братья?
- Они говорили, что мне нужно иметь преимущество.
- Преимущество, - повторил я с отвращением. - Аиды, Дел... Ты чуть не
лишила меня всех радостей жизни. И тебя бы не мучила совесть?
Она долго смотрела на меня, потом пожала плечами, повернулась и вышла
из круга к шоке. Я умудрился подняться (пытаясь делать вид, что все в
порядке), вложил Разящего в ножны, надел перевязь и застегнул. Перевязь
Дел шока поднял сам и сам надел на нее, хотя и старался при этом не
касаться ножен - знак глубочайшего уважения, так как обычно Ханджи
держаться подальше от всего, что связано с мечами (большую часть времени
также они относятся и к женщинам).
- Танец был хорош. Женщина была хороша. Тигр был не слишком хорош.
В душе я с ним согласился, но вслух ничего не сказал. Гордость не
позволила.
Тем более в присутствии Дел.
- Ханджи нужны хорошие воины, - объявил шока. - Женщины Ханджи рожают
плохих детей. Шока возьмет женщину с Севера в жены и освежит кровь Ханджи.
Я уставился на него. Дел, не понимавшая языка, резко взглянула на
меня.
- Что он говорит?
Я улыбнулся.
- Он хочет жениться на тебе.
- Жениться на мне!
- Ты произвела на него впечатление, - я пожал плечами, наслаждаясь
выражением ужаса на ее лице. - Он хочет иметь от тебя детей, воинов
Ханджи, - я едва заметно кивнул. - Видишь, к чему привели твои выходки?
- Но я не могу выйти за него, - выдавила она сквозь стиснутые зубы. -
Объясни ему, Тигр.
- Объясни сама. Это ты произвела на него такое впечатление.
Дел взглянула на меня, потом минуту смотрела на шоку и снова впилась
в меня голубыми глазами. Надолго. Очевидно потеряв дар речи.
Я-то его не потерял, я просто не знал, как с дипломатической
тонкостью преподнести мужчине отказ. В конце концов я прочистил горло и
сказал первое, что пришло мне в голову.
- Эта женщина больше чем просто женщина Песчаного Тигра. Она его
жена. Их благословило Солнце.
Он уставился на меня злобными черными глазками.
- Песчаный Тигр не говорил об этом шоке.
- Шока не спрашивал.
Дел хмурилась, прислушиваясь к нашему разговору.
Шока и Песчаный Тигр целую вечность сжигали друг друга взглядами,
пока наконец старик не хмыкнул, отказываясь от своих притязаний.
- Я говорил: если женщина победит, она будет вольна сделать выбор.
Женщина будет выбирать.
Я вздохнул с облегчением.
- Решай, кто тебе больше нравится, баска.
Дел долго молча смотрела на меня, демонстративно сравнивая нас. Я
понимал, что она играла ради шоки, а сам не мог сказать ни слова, опасаясь
обвинений вождя в том, что это я заставил Дел сделать нужный выбор.
И она это знала.
В конце концов Дел кивнула.
- У женщины есть муж, шока. Женщина выбирает его.
Я перевел.
О других достоинствах не скажу, но Ханджи честный народ. Шока сказал,
что она может выбирать - он позволил ей выбрать. Он не мог взять назад
свое слово, не потеряв уважения своих людей. Я решил, что для нас не все
еще потеряно.
Шока посмотрел на меня с неприязнью, - лучше бы это была обычная
ярость. Видимо он придумал что-то еще.
Я оказался прав.
- Шока ничего не обещал Песчаному Тигру. Его судьба - страдание.
Поскольку женщина по своей воле выбрала его, она тоже будет страдать.
- Ну-у, - зашипел я.
- Что? - прошептала Дел.
- Мы свободны, - сказал я ей, - в определенном смысле.
Дел открыла рот, чтобы спросить что-то, но тут же закрыла его, увидев
жест шоки. Через несколько минут к нам подъехали Золотое Кольцо и все
тридцать девять воинов племени. Золотое Кольцо вел двух лошадей: серого
мерина Дел и моего гнедого жеребца.
- Ты отправляешься, - сказал шока и сделал знак, благословляющий
Солнце. Довольно ясное благословение.
Я вздохнул.
- Этого я и боялся.
- Да в чем дело? - взорвалась Дел.
- Это жертвоприношение солнцу. Они нас не убьют и не сварят... они
предоставят солнцу сделать это.
- Тигр...
- Садись в седло, баска. Пора ехать, - я вскочил на жеребца.
Помедлив, и Дел села на серого мерина.
Золотое Кольцо вез нас в пустыню. Час или два мы мотались кругами по
дюнам, а потом он приказал нам слезть. И даже в этот момент, я думаю, Дел
еще ничего не понимала. Даже когда два воина взяли поводья наших лошадей.
Я успел похлопать жеребца прежде чем его увели.
- Удачи, старик. Не забудь все свои выходки, - я ухмыльнулся,
вспоминая его привычки. Кое-чему я сам его научил, а кое-что было у него
от природы, бывают такие лошади.
Дел смотрела как уводили ее серого. И тут все поняла.
Никто из нас не сказал ни слова. Мы просто смотрели как Ханджи
скрываются за горизонтом, превращаясь в черную неровную линию на фоне
коричневого песка. Солнце припекало нам головы, напоминая о себе, и в тот
миг я действительно хотел, чтобы оно было богом.
Потому что тогда мы могли бы с ним договориться.
Дел повернулась ко мне. Она ждала.
Я вздохнул и ответил на ее невысказанный вопрос:
- Надо идти. Может встретим караван.
- А если пойдем за Ханджи? По крайней мере мы знаем, где они.
- Нас посвятили солнцу, - напомнил я. - Если мы вернемся, они нас
точно сварят.
- А тут мы зажаримся.
- Ну это еще неизвестно.
Мы посмотрели друг другу в глаза. На обожженном солнцем лице Дел
гордость и вызов боролись со смирением. Победил здравый смысл. Она
раздраженно покосилась на меня.
- Мы можем умереть.
- Но еще не умерли. А я жесткий как кожа старой кумфы, помнишь?
- Ты ранен, - сухой резкий тон исчез. Она встревожилась. - Я зацепила
тебя.
Порез был неглубоким, просто небольшая царапина вдоль ребер. Кровь
шла лишь несколько секунд и теперь все подсохло, порез покрылся коркой и
почти не беспокоил меня.
Вспоминая довольно болезненную уловку, которую она отработала на мне
в круге, я собирался изображая тяжело раненого. Но в свете сложившейся
ситуации решил, что глупо трепать ей нервы.
- Ерунда, - сказал я, - чуть глубже царапины, смотри сама.
Она осторожно коснулась пореза и поняла, что я был прав. Ее губы
сжались.
- Я думала, что клинок прошел гораздо глубже.
- Только не в танце против меня, - отрезал я. - Тебе повезло, что ты
подобралась достаточно близко и для такой царапины.
- Это был не настоящий танец, а что-то вроде разминки. И не такой уж
ты жесткий, - парировала она. - Свалился сразу после того, как я тебя
ударила. И пискнул как ребенок.
Я нахмурился.
- Хватит, женщина. Ты представляешь, каково мне было ехать сюда
верхом?
Дел расхохоталась, а я помрачнел еще больше. Потом она вспомнила, где
мы находимся и смех замолк.
- Почему они оставили нам оружие?
- Это Жертвоприношение Солнцу. Было бы святотатством отправлять нас к
богу неполными, а Ханджи верят, что личное оружие мужчины это часть его.
Отобрав оружие, они бы обесценили жертву. А что касается тебя... видимо ты
показала себя достойной в круге.
- Не знаю, что хорошего мне это принесло, - нахмурилась она. - Может
если бы я проиграла, мы бы здесь не оказались.
- Не оказались бы, - согласился я. - Если бы ты проиграла, мне бы
пришлось драться с шокой. И если бы я проиграл, ты бы стала его женой, в
шрамах и раскраске. А меня бы это не устроило.
Минуту она смотрела на меня без всякого выражения, потом отошла в
сторону и вынула меч. Дел поставила клинок вертикально и села, скрестив
ноги, на горячий песок. Рукоять притягивала солнечные лучи, тени
извивались под коркой металла.
Я поежился, нахмурился. Хотел сказать, что поскольку она носит
заколдованный меч, я не в силах танцевать с ней в круге на равных.
Но Дел беседовала со своими богами, и мне пришлось говорить с самим
собой.
10
Через два часа Дел вся покраснела. Нежную Северную кожу больше не
защищал бурнус и я смотрел на нее, опасаясь увидеть первые пузыри. И
раньше на моих глазах люди получали солнечные ожоги, но не у кого кожа не
становилась такой яростно-красной. На фоне светлых волос, бровей и голубых
глаз ожог выглядел в два раза страшней.
Я знал, что будет дальше, но ничем не мог помочь. Если не прикрыть
кожу, она будет защищаться от солнца отдавая воду. Она распухнет, появятся
прозрачные пузыри, наполненные жидкостью, пузыри лопнут и так необходимая
организму влага стечет по другим пузырям, а потом кожа снова обгорит и так
будет продолжаться до тех пор, пока плоть, лишившись жидкости, не съежится
на костях. Пока не останется только сухая трескающаяся кожа, обтягивающая
хрупкие кости.
Аиды, я даже думать об этом не мог! Но я не мог и предотвратить это.
Мы шли. Остановиться означало бы только усилить жару, боль, снова
осознать всю безнадежность нашей ситуации. Движение создавало иллюзию
ветерка, хотя на самом деле мир застыл. Я почти мечтал о самуме и был рад,
что его нет. Ветер и песок быстро соскребли бы обгоревшую кожу с наших
костей.
В первый раз за всю мою жизнь я хотел увидеть снег, самому убедиться,
что он холодный, мягкий и мокрый, как говорят люди. Я уже собирался
спросить Дел, правда ли это, но промолчал. Зачем обсуждать то, что все
равно недоступно? Особенно если без этого ты можешь погибнуть.
Пенджа полна тайн. Даже ее пески - загадка. Ты делаешь шаг по твердой
поверхности, потом проваливаешься в мягкий, глубокий песок, который
держит, затягивает, заставляя прилагать усилия, чтобы сделать шаг. Бедной
Дел было труднее чем мне, она не могла уловить едва заметную разницу между
песками. В конце концов я посоветовал ей идти точно по моим следам и она
брела за мной как растерянный, потерявшийся щенок.
Когда стемнело, она упала на песок и растянулась, пытаясь впитать
нежданную прохладу. В этом заключалась еще одна угроза Пенджи: днем
задыхаешься от жары, а ночью, если нечем защититься, приходится трястись
от холода. Когда солнце скрывается за горизонтом, человек вздыхает с
