тебе на самом-то деле. Тебе никто не нужен. Никто. Пока ты носишь этот
меч.
Дел слабо нахмурилась, потом уголок рта дернулся.
- Кое в чем ты также бесценен, как и мой меч.
- Хм, - я пнул жеребца и он пошел вперед. - В чем например, баска?
- Не скажу, - с готовностью объявила она. - Потому что ты закидываешь
удочку, а озера рядом нет.
- Я что делаю?
Дел открыла рот, не найдя слов, закрыла его и минуту рассматривала
меня. Придя в себя, она объяснила мне, что такое рыбная ловля. А заодно и
что такое рыба.
- Их едят? - с ужасом выдавил я. Судя по описанию, это были
отвратительные твари: все в чешуе, с плавниками и жабрами.
Ее брови сошлись у переносицы.
- Я не сомневалась, что во время твоих путешествий из Харкихала в
Джулу ты хоть раз, но обязательно пробовал рыбу. Джула, как мне кажется,
не очень далеко от океана, а Харкихал совсем рядом с Северной границей.
Разве люди там не едят рыбу?
Я нахмурился.
- Больше чем на день я в Харкихале не задерживался... А что касается
Джулы, то откуда мне знать, сколько от нее до океана? Я никогда не
перебирался через горы.
От удивления ее брови выгнулись до волос.
- Ты никогда не видел карты?
- Конечно я видел карты. Я знаю Пенджу и по-моему ты могла в этом
убедиться. Я знаю где, чьи владения, правильно? Я знаю постоянные
поселения и все колодцы. Я знаю...
Дел подняла руку.
- Все. Я поняла. Ну конечно, прости меня, я не сомневалась в твоих
познаниях, - ласковая речь и безмятежный взгляд - значит все это
говорилось только чтобы успокоить меня (или заткнуть мне рот). - Я хотела
сказать, странно, что ты так не уверен в границах и в том, что лежит за
ними.
- А ты, конечно, уверена.
- Меня учили, - мягко сказала она. - Человек должен знать страну, в
которую собирается отправиться. Я должна держать все знания здесь, - она
кивнула головой. - Кроме обучения танцу, мы изучали математику, языки и
географию.
Теперь понятно, почему Дел и один или два Северных танцора мечей,
которых я знал, неплохо говорили на моем языке. Южный выучить легко, но
язык Пустыни - местное наречие Пенджи - дается с трудом. Я долго переводил
его для Дел. Теперь, набравшись от меня, она могла на нем объясняться.
Между собой мы общались на Южном, это казалось естественным.
Что касается математики и географии, то я даже слов таких никогда не
слышал. Все мое обучение было посвящено только танцу мечей, физическому
развитию и ритуалам, которые составляют танец. Я провел годы, изучая как
двигаться, сражаться, убивать. Больше ни на что не хватало времени.
Я пожал плечами.
- Мы разные люди, баска... нас воспитывали по-разному.
Она задумчиво кивнула.
- Иногда я забываю. Для нас весь мир в круге и танце... и часто
трудно вспомнить, что есть что-то более важное. Этим мы похожи... а в
остальном такие разные...
Говорить напрямик - в этом вся Дел. Ступив на землю Севера, она
открыла тайники своей души и начала свободно говорить на тему, которые ни
один из нас никогда не затрагивал.
- Ты женщина, а я мужчина, - любезно сообщил я. - Мы разные от
рождения.
Лицо Дел потеряло всякое выражение.
- Разные от рождения, - согласилась она. - Хотя во многом различий
быть не должно.
- Дел, давай не будем начинать все сначала. Ты знаешь, я первый
признал твои достоинства. Аиды, баска, я вошел с тобой в круг, помнишь? Я
уважаю твое умение. Когда-нибудь я мешал тебе? Поддавался? Относился к
тебе по-иному из-за того, что ты женщина?
Она задумалась.
- Не настолько, насколько привык.
- Сулхайя, - кисло сказал я и погрузился в молчание.
Весь остаток дня Дел почти ничего не говорила. Каждый шаг мерина,
который увозил ее подальше от Юга, был для Дел праздником, а я ловил себя
на том, что то и дело оглядывался назад. Очень скоро на смену знакомому
простору пустыни пришел чужой Север, вокруг не осталось ничего привычного.
Я стал чужаком, отрезанным от своего мира.
Привыкнув к ритму шага, я погрузился в мрачные раздумья настолько,
что какое-то время не следил за жеребцом. Гнедой решил пошагать спокойно.
Он упрямо тащился вверх и вперед, поворачивал уши во всех направлениях и
каждый раз, когда он мотал головой, медные украшения уздечки звенели.
Мир бурлил, как кипящая вода в котле. Впереди, поджидая нас,
прижимались к земле огромные горы.
Я поежился, приподнялся в седле, снова приподнялся, мрачно глядя на
Север, на вершины. Открыл рот, чтобы сказать что-то Дел, но снова закрыл
его, лязгнув зубами и разозлившись на себя за то, что едва не выдал свои
переживания.
Потому что что-то было не так.
И от этого вставал каждый волосок на моем теле. Что-то шевелилось у
меня на черепе, от этого он чесался и я яростно скреб его, хорошо зная,
что причиной были не назойливые паразиты, а что-то неизвестное. Что-то
неопределенное. И это что-то могло выставить меня дураком в глазах Дел.
Я глубоко вздохнул, пытаясь стряхнуть нарастающее ощущение
неправильности, собрался просто выдохнуть воздух из легких, но слова
прозвучали сами собой:
- Мне это не нравится.
Фраза удивила даже меня тем, как коротко и ясно выразила мои чувства.
Дел повернула голову и посмотрела на меня, покачиваясь в седле в такт
шагов лошади.
- Не нравится что?
Нахмурившись, я посмотрел вниз, на стриженную гриву жеребца. Пальцы
беспокойно теребили плетеный повод. Я видел мозоли, шрамы, частички руды,
въевшейся в суставы. На свободе я постепенно набрал вес, который потерял в
рабстве, но от шрамов избавиться не мог, и они постоянно напоминали мне о
случившемся. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Дел и я сбежали
из плена танзира Аладара: я - из золотой шахты, Дел - от назойливых
приставаний. Это было всего несколько месяцев назад.
- Тигр, что тебе не нравится?
Снова за свое. А я не знал, что ответить.
- Не знаю, - неохотно признался я. - Оно.
- Оно, - повторила Дел после недолгого размышления.
Я расправил плечи, проверяя, удобно ли сидит перевязь и на месте ли
мой меч. Нет, не мой. Меч Терона.
- Баска, ты ничего не чувствуешь?
- Чувствую, - с готовностью ответила она.
Это осчастливило меня безмерно.
- Вот видишь! Понимаешь теперь? Я не сумасшедший. Есть что-то
странное... что-то жуткое...
- Странное? - переспросила она. - Нет. Это чувство дома.
Ну конечно, кто бы сомневался. Но для меня-то Север не дом. Мне стало
совсем неуютно.
- Дел...
Она остановила своего крапчатого мерина. Соответственно жеребец тоже
остановился. Дел положила ладони на переднюю луку седла и наклонилась
вперед, перенеся вес на запястья.
- Ты чувствуешь страх, - объявила она.
- Страх?
- Страх, - повторила Дел, обрывая мои изумленные протесты. - Ты
никогда не был на Севере. Ты еще никогда не покидал родину.
- Но Дел, я не ребенок.
- Дети приспосабливаются к переменам гораздо легче, чем взрослые, -
серьезно сообщила она. - Я знаю, что ты чувствуешь. Я сама пережила это,
когда ехала на Юг искать Джамайла, когда я пересекала границу твоей страны
зная, что не смогу вернуться, пока не выполню клятву. Я понимала, что
отрезала прошлое и передо мной самое важное дело в моей жизни.
- Но у меня-то дела нет, - грубо прервал я ее. - Я здесь потому что
сам захотел поехать.
Дел вздохнула и засунула за ухо упавшую прядь волос.
Я сжал зубы и постарался быть терпеливым.
- Это что-то другое, - упорно пытался объяснить я. - Что-то большее.
Если хочешь, назови меня сумасшедшим, но я чувствую это. Я знаю, что оно
здесь.
Дел огляделась. С каждым шагом мы забирались все выше, поднимаясь над
равнинами Юга. Здесь, в царстве подъемов, спусков и оврагов, трудно было
поверить, что где-то существовала Пенджа.
- Может дождь собирается, - наконец предположила Дел. - Наверное ты
чувствуешь его приближение.
- Аиды, баска, мы говорим не о дожде... мы говорим о другом, гораздо
более серьезном, - я сердито посмотрел на нее. - А если ты этого не
чувствуешь, ты глухая и слепая.
Она язвительно скривилась.
- Неужели?
Я глубоко вздохнул, закатал шелковый рукав и обнажил мускулистое
предплечье. Как я и ожидал, все волоски стояли дыбом.
- Ну? - поинтересовался я.
Она посмотрела на мою руку, потом на меня. На ее лице отразилось
какое-то внутреннее смятение, которое она не могла скрыть, хотя очень
старалась. Я видел, как тщательно Дела обдумывала слова для предстоящего
объяснения и наконец она решилась.
- Я думаю, что ты, наверное, внушил себе это и...
- Внушил? - я не позволил ей закончить. - Нет, баска, это не
внушение. Это на самом деле. Я ничего не выдумываю.
Дел слабо вздохнула.
- Но ты же сам говорил мне, что не веришь в магию. Что для тебя ее не
существует.
- Я говорил тебе, что не люблю магию, - уточнил я, - но в том, что
она существует, я не сомневаюсь. Как, почему и в каких формах - не знаю.
Но знаю, что люди не умеют ее использовать, а поэтому делают все
неправильно, - я покачал головой и тоскливо осмотрелся. - В твоем Севере
есть что-то...
- Не цепляйся к Северу, - возмутилась она. - Дело не в Севере, а в
тебе. В Песчаном Тигре, которому наплевать на то, во что верят другие, и
он смеется над их чувствами, - она бросила стремена, перекинула ногу через
седло и соскользнула на землю. - А теперь он не может справиться с собой.
Ну давай, Тигр, я тебе докажу, что это все твои предрассудки.
- Что?
Она посмотрела на меня снизу вверх.
- Давай разберемся с этим раз и навсегда, чтобы мне не пришлось и
дальше выслушивать твое нытье, - она показала пальцем на землю. - Слезай.
Мысленно я сообщил ей, что ее тон оставлял желать лучшего - она могла
бы попросить, а не приказывать, но перебранка ни к чему не привела бы. Я
соскочил с жеребца и стал ждать, что же будет дальше.
Дел отошла от лошадей и жестом предложила мне следовать за ней. Я
угрюмо подчинился и остановился рядом с ней в овражке между двумя
невысокими холмиками.
- Ну? - спросил я.
- Вынь меч и воткни его в землю, - серьезно потребовала она. -
Представь, что вонзаешь его в живот человека.
Я осторожно посмотрел на землю, потом на Дел.
- И что должно случиться?
- Ничего, - процедила Дел. - Вообще ничего не случится, и ты поймешь,
что все твои чувства - ерунда.
Я вздохнул.
- Хорошо. Так и сделаем, баска... но поверь слову мужчины...
- Я поверю слову меча.
Я мрачно взглянул на нее. Она совершенно намеренно говорила что-то
невразумительное, стараясь разозлить меня (это всегда срабатывает). Но на
этот раз я решил не поддаваться. Я вынул из ножен мертвый меч Терона и
воткнул клинок в землю.
Ничего не случилось.
- Ну вот, - кивнула Дел, - теперь ты понимаешь...
Конечно я понимал, пока был в состоянии соображать. А потом земля
вокруг нас взлетела в небо.
На один безумный момент мне захотелось громко расхохотаться. Мне
захотелось ткнуть ее в это физиономией и громко кричать, что я был прав.
Но я этого не сделал. Я был слишком занят, пытаясь нормально дышать.
Наконец глаза перестали слезиться, в ушах уже не звенело, я смог
вздохнуть полной грудью и сел. Выплюнул грязь. Чихнул. Стряхнул травинки с
волос. Вгляделся в едкий дым и увидел, что Дел занимается тем же. Она не
пострадала, а значит я мог безнаказанно злорадствовать.
Только мне этого почему-то уже не хотелось.
Меч стоял между нами. Взрыв, который бросил нас на землю, не коснулся
его. Трава вокруг меча была выжжена, но клинок остался чист. От него
