к чему.
Я ничего не смогу изменить.
Я медленно опустился назад на сиденье и снова перечитал эту заметку.
Меня охватило одиночество. Мими и Сэм. Интересно, как это случилось? Как
они познакомились? И что стало с тем парнем, по которому она сходила с
ума? Я устало закрыл глаза. Теперь это всё уже не имело значения. Ничто из
того, что произошло, не будет больше иметь значения. По крайней мере для
меня. А что до них, то я исчез, как будто бы меня и вовсе там не бывало.
Дождь разрисовал татуировкой окно автобуса и притупил мои чувства. Я
стал подремывать. Передо мной все время вспыхивали изображения Сэма и
Мими. Но они никогда не появлялись вместе. Когда одно из них попадало в
фокус, второе исчезало. Я заснул , так и не удержав их вместе достаточно
долго, чтобы пожелать им счастья.
Меня там не было, когда...
она сидела у трюмо и безудержно рыдала. Крупные слезы катились у нее по
щекам, оставляя длинные фиолетовые следы от краски для ресниц. В руках она
беспомощно сжимала платок, который то и дело прикладывала ко рту.
Отец нервно обернулся. - И чего она ревет? -спросил он мать. - Ведь это
же её свадьба. О чем теперь плакать?
Мать сердито посмотрела на него. Она взяла его за руку и вытолкала за
дверь в небольшую часовню. - Иди, пообщайся с гостями, -твердо сказала
она. - Когда придет время церемонии, у нее все будет в порядке.
Несмотря на протестующее выражение его лица, она закрыла дверь и
щелкнула замком. У неё было спокойное и понимающее выражение лица, когда
она ждала, пока пройдет приступ слез. Ей не пришлось долго ждать. Наконец
Мими перестала плакать. Она сидела в своем кресле, маленькая и жалкая, и
смотрела на платок, который нервно перебирали и комкали её пальцы.
- Ты не любишь его, - спокойно сказала мать.
Мими вскинула голову. Глаза её встретились со взглядом матери, и затем
она опустила взор. - Я люблю его, - ответила она жалким и усталым голосом.
- Тебе совсем на обязательно выходить за него замуж, коль ты его не
любишь, - продолжала мать так, как будто бы и не слышала того, что сказала
Мими.
Глаза у Мими теперь стали спокойными. Не мигая, она смотрела на мать.
Голос у неё был спокоен и бесстрастен. - У меня теперь все в порядке,
мать. Я просто вела себя как ребёнок.
У матери было серьезное выражение на лице. - Ты , наверное, думаешь,
что, раз ты выходишь замуж, то уже взрослая? Не забывай, что мне всё-таки
пришлось расписываться в твоем свидетельстве о браке в том, что я даю
разрешение.
Мими повернулась и посмотрела в зеркало трюмо. У нее были красные
глаза, и весь макияж был испорчен. Она быстро встала из кресла и прошла к
раковине умывальника в углу.
Мать протянула руку и остановила её. - Всю жизнь, Мириам, - тихо
сказала она, - тебе придется жить с ним. Всю жизнь тебе придется быть с
таким чувством. Всю...
- Мама! - отчаянный истерический тон ее голоса прервал слова матери. -
Не говори так! Теперь уже слишком поздно!
- Нет, ещё не поздно, Мириам, - настаивала мать. - Еще можно изменить
решение.
Мими покачала головой. На лице у неё появились решительные черты.
-Слишком поздно, мама, - твердо сказала она. - И было поздно уже тогда,
когда я пошла к нему в первый раз, чтобы узнать, куда делся Дэнни. Что мне
теперь делать?
Вернуть ему деньги, которые он потратил на поиски Дэнни? Вернуть ему
пять тысяч долларов, которые он дал отцу взаймы на магазин? Вернуть ему
все платья, что он купил мне, и кольцо, и сказать: "Извините, это была
ошибка"?
Боль в глазах матери стала глубже. - Уж лучше так, - тихо сказала она ,
- чем быть несчастной. Не допускай, чтобы мы с отцом поступили с тобой
так, как поступили с Дэнни. - Глаза у нее стали наполняться слезами.
Мими обняла мать. - Не вини себя за то, что случилось, - быстро
произнесла она.
- Это все отец виноват.
- Нет, я всё-таки могла остановить его, - настаивала мать. - Вот почему
я сейчас разговариваю с тобой. Такой же ошибки я снова не допущу.
У Мими появилось решительное выражение на лице. - Здесь нет ошибки,
мама, - твердо сказала она, как будто бы знала ответ на все. -Сэм любит
меня. Если я и не люблю его так, как он любит меня, то со временем
стерпится-слюбится. Он хороший, добрый и щедрый человек. Всё будет хорошо.
Мама вопросительно посмотрела ей в лицо. Мими импульсивно наклонилась к
ней и приложилась губами ко лбу матери. - Не беспокойся, мама, - мягко
сказала она. - Я знаю, что делаю. Именно этого я и хочу.
Она села в постели, тело у ней было напряжено от страха. Она слышала, как
он шумно чистит зубы в ванной. Внезапно шум бегущей воды прекратился.
Послышался щелчок выключателя, она быстро легла в темноту постели и
свернулась клубочком.
Она слышала , как он в темноте обошел кровать со своей стороны, и
почувствовала, как прогнулась кровать под его весом. Она тихонько лежала,
тело у ней напряглось и похолодело, она чуть ли не стучала зубами.
Некоторое время было тихо, затем его рука медленно коснулась её плеча.
Она стиснула зубы. Раздался его шепот: "Мими".
Она заставила себя ответить: "Да, Сэм".
- Мими, повернись, - просящим тоном произнёс он в темноте.
Низким, сдержанным голосом она ответила. -Пожалуйста, Сэм , не надо
сегодня.
Больно.
У него был мягкий и понимающий голос. - Мы не будем делать этого
сегодня. Я просто хочу, чтобы ты положила голову мне на грудь. Я не хочу,
чтобы ты боялась меня. Я люблю тебя, крошка.
Глаза у нее вдруг наполнялись слезами. Она быстро повернулась и
положила голову ему на грудь. Она прошептала жалобным голосом: -Правда,
Сэм? Любишь ли ты меня после всего того, что я сделала тебе?
Она почувствовала его дыханье у себя на волосах.
- Конечно, детка. Ты ничего такого не сделала. Все хорошие девушки
чувствуют себя так в первый раз. Она постепенно расслабилась в его
объятьях, подняла к нему лицо и легонько поцеловала его в губы, совсем как
маленькие девочки целуют отца. - Спасибо, Сэм, - благодарно прошептала она.
Некоторое время она помолчала, затем тихо проговорила. - Коли хочешь,
Сэм, я попробую снова.
- Да ну, сладкая? - обрадовано и счастливо прозвучал его голос.
- Да, Сэм, - тихо ответила она.
Она крепко закрыла глаза и ощутила, как его руки стали гладить ей
волосы. Губы его слегка прижались к ее щеке и переместились на шею. Так же
делал и Джордж.
Она сердито отогнала от себя эту мысль. И зачем ей понадобилось думать
сейчас о нем? Это нечестно по отношению к Сэму. Он не ответственен за то,
что было. Это ее вина. Ей этого хотелось с самого начала, когда они с
Нелли пошли к нему.
Она с раскаяньем подняла руку я погладила его по щеке. У него было
гладкое лицо.
Он побрился перед самым сном. Губы его прижались к её губам. Они были
теплыми и нежными. Она поцеловала его в ответ.
Она замерла в моментальном испуге, когда почувствовала его легкую
прохладную руку у себя под ночной сорочкой. Прикосновение его было легким
, успокаивающим , и постепенно она расслабилась, тело у ней обмякло и
перестало противиться.
Сердце его стучало рядом с его сердцем.
Ей стало тепло и щекотно. Она уже чувствовала себя как прежде: О чем
она думает?... Ей стало хорошо, и она была рада, что может так чувствовать
себя сейчас.
Его губы остановились у ней на груди. Она была довольна. Руки её
держали его голову, когда она целовала его в лоб. Она зажмурилась и
подумала о Джордже. Вот так бы оно и было с ним. С ним было бы легче. Она
не боялась его так, как боялась... Он встревожено прошептал: - Тебе
хорошо, сладкая? - Она резко кивнула, не доверяя своему голосу.
Сэм спокойно лежал рядом с ней, поглаживая ей румяную щеку. В голосе у
него сквозила тайная гордость, когда он прошептал ей: "Видишь, дорогая, а
ты боялась".
Она спрятала лицо у него на груди. - Да, - прошептала она. Но в душе
она знала, что лжет. Ей всегда придется лгать ему. Она будет вечно
бояться. Ведь не его лицо возникло перед ней во время оргазма. - О, боже,
- взмолилась она про себя, - неужели мне так и суждено прожить всю жизнь?
Вечно в страхе?
Ей ответил внутренний голос. Он был сочный и тяжелый, а слова были из
венчальной церемонии. - Повторяй за мной, дитя моё. "Я, Мириам, беру тебя,
Самуэла, в законные венчанные мужья, и буду жить с тобой в богатстве и
бедности, в болезни и здравии, обещаю любить, почитать и лелеять до тех
пор, пока не разлучит нас смерть".
Он спал, дыханье у него было глубоким и удовлетворенным. Она смотрела в
темноте на его спокойное лицо. Теперь он был счастлив. Так-то оно и лучше.
Она отодвинулась назад на свою подушку и закрыла глаза. Она отправилась
к нему, чтобы разыскать меня, а теперь ей придется до конца своих дней и
ночей быть рядом о ним. Но он никогда не узнает о подлоге, ему этого знать
не надо. Только она будет знать, что она обманула его и будет обманывать
во все безумные мгновенья их совместной жизни.
Глава 8
Я стоял посреди опустевшей площадки под проливным дождем. Поднял воротник
макинтоша, чтобы было поуютнее под защитой широкополой шляпы, и стал
попыхивать сигаретой. Посмотрел вверх на небо. Дождь и не думал
прекращаться. Я двинулся вперед по площадке. Мокрые стенки серо-бежевых
палаток безрадостно хлопали на ветру.
Два года вот такой жизни. Много времени прошло. Я потратил изрядное
количество времени на эти стены из брезента. Дни иногда бывали настолько
жаркими, что, казалось, стоишь в печи в какой-то жуткой части ада, а ночи
бывали так холодны, как будто костный мозг замерзает как лед на озере
зимой.
Два года такой жизни. Толпы народа, толкающегося на площадке,
глазеющего по сторонам со ртом, набитым сахарной ватой, сосисками и
мороженым. Толпы с настороженными глазами, глядящими на тебя как на
бродягу, стремящиеся купить твой товар и возмущающиеся тем, что ты его
продаешь.
Два года вдали от дома без весточки о том, что там делается. Нелли.
Папа и мама.
Мими. Сэм. Эти имена все еще причиняли боль. Как только я начинал
считать, что уже привык к этому, тут снова возвращалось это чувство
одиночества. Оно захоронено глубоко, но так и осталось в душе.
А теперь я почти дома. Почти, но не совсем. Филадельфия. Я могу сесть
на поезд на вокзале Маркет-стрит и некоторое время спустя выйти на вокзале
Пенн. В мыслях всё очень просто. Всего лишь час десять езды до дома.
Но в мыслях всё всегда очень просто. Когда не принимаешься что-либо
делать, то никогда ничего не получается просто. Воспоминания о том, что
произошло, нахлынули на меня. И снова я сержусь. Негодую по поводу
вынужденной ссылки.
Боюсь того, что будет, если мне суждено вернуться.
И всё же мне хочется домой. Мне всегда хочется домой. Есть узы,
связывающие меня с теми, кто находится там, даже если они и не хотят моего
возвращенья. Узы, которые я не могу выразить словами, которые живут во мне
эмоциями. Сегодня от всего этого меня отделяет лишь час десять минут.
Послезавтра, когда палатки снова двинутся на юг по своему ежегодному
маршруту, до дому будет шесть часов езды, через неделю - двадцать часов, а
через месяц - это будет путешествие в несколько дней, и я , возможно, так
и не совершу его за всю свою жизнь.
Я снова посмотрел на небо. Дождевые тучи нависли низко и плотно, ветер
бросал мне сырость в лицо, сигарета во рту у меня намокла. Дождь на этой
площадке будет идти всю ночь.
Я роняю сигарету изо рта, и она шипит в луже у меня под ногами. Слышно,
как сердито шипит огонёк, тщетно пытаясь перебороть воду. Думаю о том, что
я подобен этой сигарете и борюсь за свою жизнь с быстро наваливающимся
дождем. Я не могу дышать, воздух становится тяжелым у меня в лёгких. Мне
надо домой. Надо. Надо.
Мне надо снова увидеть Нелли. И маму, и Мими. И отца тоже, независимо
от того, хочет он меня видеть или нет. Даже если я знаю, что не смогу там
остаться, даже если я должен вернуться на площадку завтра. Другой раз,
когда будет возможность съездить домой, может оказаться очень не скоро. Я
