вать и так далее, является выражением элемента Хинаяны в нашей практике.
- 12 -
Развитие нашей веры и преданности Трем Драгоценностям - Будде, Дхарме и
Сангхе; и трем корням - гуру, медитационным божествам и защитникам дхар-
мы; наши молитвы и обращения к нашему гуру; молитвы и хвалебные гимны
нашему йидаму; подношения мандалы и простирания, существующие для того,
чтобы очистить нас и развить добродетель и осознавание - находятся в
обстановке Махаяны или Ваджраяны, в зависимости от конкретной используе-
мой техники.
На данном уровне практики наша любящая доброта и сострадание к другим
существам приобретают первостепенную важность. Признание в других су-
ществах наших родителей, имеющих с нами кармические связи с предыдущих
существований, способствует этому. Наше осознавание по существу положи-
тельной природы этой прошлой связи и наше осознавание неведения, которое
сейчас создает дисгармонию, запутанность и разделение между существами,
является базисом, на котором в контексте Махаяны развивается сострада-
ние. Подход Махаяны так же особенно выделяет наши усилия направленные на
то, чтобы в любой ситуации быть как можно более полезными для других;
даже когда мы не способны физически помогать, наше сострадание, любящая
доброта и хорошие пожелания от имени остальных существ - становятся
значительным фактором. Наше стремление развить в себе альтруизм и всякая
попытка проявить его в физической деятельности или же пожелания принести
другим благо - крайне важны для того, чтобы включиться в практику Махая-
ны, вообще, и в практику Ваджраяны, в частности.
На протяжение бесконечного процесса все новых и новых рождений,
единственным общим знаминателем было понятие "я", себя, ума, как чего-то
реального и жесткого, и отдельного самого по себе. Именно это понятие
порождает цикл рождений и смертей и продолжает питать его собой. Любая
попытка достичь окончательного просветления - это попытка уйти за преде-
лы такого цепляния к "я" или эго. Вот почему важна медитация на Ченрези-
га. В этой медитации, по духу принадлежащей к Махаяне, но по технике -
Ваджраянской, присутствует стремление не только воспитать положительные
качества, вроде любящей доброты и сострадания к другим; но есть еще и
попытка уничтожить такое тяготение к эго. Мы переносим фокус со своего
"я" на форму божества, делая шаг к окончательному преодолению всякого
цепляния; практикующий выходит за ограничения эго и прорывается к пере-
живанию отсутствия эго или самости, к переживанию предельной или абсо-
лютной природы самого ума. Повторение мантры 1 Ом Мани Падме Хунг 0, одной
из самых благотворных мантр тантрического пути, и использование визуали-
зации в состояниях медитативного погружения, - весьма важны с точки зре-
ния освобождения ума от необходимости переживать сообразуясь с диктатом
эго, и необходимости переживать вещи РЕАЛЬНЫМИ.
Существует три аспекта, имеющих отношение к Махаяне и Ваджраяне, -
это взгляд или точка зрения, с которой мы занимаемся практикой; специ-
альная техника медитации, посредством которой мы поддерживаем и развива-
ем этот взгляд; и конкретный вид поведения или активности, где имеется в
виду то, как мы выражаем нашу реализацию или опыт в повседневной дея-
тельности. На уровне Махаяны или Ваджраяны, правильный взгляд - это нич-
то иное, как непосредственное переживание предельной или абсолютной при-
роды самого ума; только на этом уровне мы можем сказать, что кто-то до
конца реализовал видение или взгляд высшей колесницы. До тех пор пока
есть только частичная реализация, мы говорим лишь о частичном понимании
этого взгляда.
Люди часто говорят, что, как им кажется, существует значительная раз-
ница между точками зрения восточного и западного миров. Но на самом де-
ле, как видно, еще большая разница существует между светской или мирской
и духовной точками зрения. Пришли ли мы из восточной культуры или же из
западной, если мы не понимаем концепции кармы, у нас мирской взгляд. С
востока ли мы с запада ли, не будет ни какой разницы в смысле того, что
приводит нас на предельный уровень. Западные люди большей частью, напри-
- 13 -
мер, очень сильно сомневаются относительно природы ума - существует ли
ум или нет в каком-либо предельном или абсолютном смысле. Западные люди
еще, как кажется, имеют сомнение относительно концепции о будущих или
прошлых существованиях, относительно непрерывности, постоянства ума. При
переходе от одного существования к другому, остается тенденция фокусиро-
ваться лишь на этом теперешнем плане, на этой жизни, как на данной,
окончательной реальности, и исходить во всем из этого представления.
Сейчас люди на востоке не отличаются в этом смысле, если они не получили
духовной подготовки и не развивались практикуя дхарму. Они смотрят на
вещи совершенно точно так же. Поэтому то, о чем мы говорим, касается не
разницы между востоком и западом, но скорее разницы междц мирским и
трансцендентным или духовным. Пришли ли мы с востока или запада, мы мо-
жем получить громадную пользу развивая духовный взгляд на мир, взгляд,
который видит вне всяких ограничивающих измерений.
Я опишу кратко природу ума, сказав, что ум по существу пуст, но по
природе ясен, в терминах потенциала или возможности знать, а так же не-
ограничен и динамичен в своих проявлениях в качестве познавательной спо-
собности или осознавания. Теперь, коль скоро мы уловили эти представле-
ния, мы можим проверить их на самих себе. Нам надо проверять это непос-
редственно на нашем собственном опыте. Нам надо сесть и поискать ум.
Есть ли там что-нибудь эдакое? В конечном счете, разумеется, такое исс-
ледование окажется безрезультатным, мы ничего не найдем. Мы не отыщем
ум, потому что нет вещи, которая являлась бы умом. Тем не менее, мы
должны сесть и пройти через этот процесс исследования ума и исследования
нашего опыта, чтобы увидеть, что - в действительности. Что, если хотите,
происходит? Лишь путем такого подхода мы можем приблизиться к некоторому
имеющему значение пониманию; возможно еще не к окончательному просветле-
нию, но по меньшей мере к его проблеску.
Наш фактический подход не столько ищет ум, сколько позволяет уму
расслабиться, давая уму возможность испытать свою истинную природу. Это
не значит, что мы вовсе не занимаемся исследованием, ведь остается бди-
тельность или осознавание в уме, остается эта искра осведомленного осоз-
навания, которое нельзя терять, если мы хотим, чтобы медитация была эф-
фективной. Потихоньку мы подбираемся к большему пониманию природы ума,
бессмертности ума, неуничтожимости ума самого по себе, а не отдельных
проекций ума, например, физического тела. С этим пониманием непрерывнос-
ти при переходе от одной жизни к другой, мы все еще можем быть зажаты в
относительных рамках, - кажущейся твердости физического тела, к примеру,
и можем очень хорошо это использовать. Если допустить, что ум остается
после смерти физического тела и переживает некоторое другое состояние,
тогда, оказывается благоразумным - точно так же, как мы озабочены дости-
жением счастья в этой жизни - позаботиться о том же и для будущих су-
ществований. Мы захотим удостовериться, что непрерывное длящееся пережи-
вание ума является настолько счастливым и настолько совершенным и бла-
готворным, насколько только возможно. Тем самым мы получаем базис для
выбора в смысле морали в нашей теперешней жизни, базис, с которого мы
решаем и выбираем является ли поступок добродетельным или недобродетель-
ным, приносит ли он пользу или вред.
Рассмотрев пустоту ума, мы начинаем рассматривать пустоту всех фено-
менов, всех переживаний как просто производных ума. Сейчас с нашим мирс-
ким кругозором мы склонны признать, что это тело, эта жизнь, это состоя-
ние существование являются предельной или абсолютной реальностью. Мы ду-
маем обо всем, как о чем-то самом по себе действительном и жестком, и
так мы проводим эту жизнь. Однака, когда мы медитируем, мы начинаем по-
нимать относительную реальность и нереальность всего, что переживаем.
Физическое тело возникает как следствие определенных кармических тенден-
ций, развившихся в индивидуальном сознании, породивших это временное пе-
реживание физического тела как чего-то твердого. Но оно стареет, оно
- 14 -
умирает, оно разлагается; оно - не что-то вечное.
Подобным же образом, все, что мы сейчас испытываем, не является
чем-то вроде предельной реальности, предельной устойчивости, поскольку
свойством порождаемых умом проекций оказывается непостоянство, изменение
и текучесть, когда ничто не остается одним и тем же, потому что нет ни-
чего, что может оставаться одним и тем же. Раз мы начинаем испытывать
это, мы начинаем видеть иллюзорную или подобную сну природу всех пережи-
ваний, всех феноменов. Физическая часть или тело вселенной - это просто
временные явления, сошедшиеся вместе в результате различных причин и ус-
ловий, определенным образом действующих совместно, но определенно, не
являющихся чем-то, чему мы могли бы приписать какую бы то ни было абсо-
лютную независимую реальность.
Существует коллективный аспект такого кармического процесса, посколь-
ку мы переживаем те же элементы нашего опыта, что и другие. Мы - челове-
ческие существа, находящиеся в одном и том же мире опыта. Мы видим одно
и то же физическое окружение из камней, деревьев, рек и так далее. Все
это определяется тем, что мы разделяем некоторую общую всем карму, а
значит разделяем с другими и относительно согласованный взгляд на все-
ленную. Однако у всех нас имеются индивидуальные переживания, которые не
распространяются на других. Некоторые люди счастливы, вместе с тем как
другие несчастливы. Некоторые люди богаты, вместе с тем как другие -
бедны. Некоторые люди здоровы, вместе с тем как другие - нездоровы. Эти
индивидуальные аспекты кармы остаются чисто личными переживаниями, пос-
кольку они являются результатом тенденций, развившихся на индивидуальном
уровне.
То, что мы испытываем сейчас, если говорить с предельной точки зре-
ния, является иллюзией, очень сильно напоминающей сон. Когда мы ложимся
спать и видим сон, мы переживаем сон, как что-то реальное. Там есть фор-
мы, которые мы видим. Там есть звуки, которые мы слышим. Там есть вещи,
с которыми мы взаимодействуем во сне, которые придают ему действительную
внутреннюю логику. Мы просыпаемся, и сон рассеивается, и никто не стал
бы приписывать какой бы то ни было реальности этому сновидению. Пережи-
ваемое нами теперь, как в коллективной так и в индивидуальной разновид-
ностях, обладает тем же самым качеством сновидения, потому что, когда в
конце концов мы умираем, мы все оставляем позади, и все переживание то-
го, что было этой жизнью, исчезает, в точности как рассеивается сон при
пробуждении.
Это непостоянство является чем-то, что выражает себя на уровне нашего
индивидуального сознания, в эмоциях страсти, агрессии, глупости, гордос-
ти, зависти и жадности, которые то и дело возникают в уме. Ничто из это-
го нельзя считать абсолютно реальным. В уме присутствует постоянное из-
менение и неустойчивость, постоянное появление и слом эмоциональных
структур, мыслей и концепций. Однако, если посмотреть глубже, если бы
эти вещи были реальными сами по себе, у нас не оказалось бы места или
пространства, чтобы действовать в данной ситуации. Поскольку ничто из
этих мыслей, эмоций или обстоятельств - не реально само по себе, мы мо-
жем работать с ними. Благодаря практике дхармы, мы можем изменить спо-
соб, которым мы переживаем вещи, ведь, раз они не имеют предельной ре-
альности сами по себе, нет причин, почему эти аспекты опыта должны
