и свое хозяйство, и он и его жена практиковали религиозную систему Вед,
под руководством одного мудреца из этой традиции. В какой-то момент и
муж и жена, видя вокруг лишь страдание, запутанность и мучения, возника-
ющие в результате их постоянной вовлеченности в круг рождений и смертей,
совершенно переполнились отвращением к самсаре. Они развили в себе силь-
ное желание самоотречения и желание освобиться, поэтому они стали вести
очень суровый образ жизни. Хоть они и были женаты, они выбрали безбрачие
и приняли между собой обет, что не будут иметь никакого физического кон-
такта и никакой сексуальной активности. Они будут жить, как если бы были
людьми принявшими обеты и будут воздерживаться от всякого физического
контакта, даже просто прикосновений пальцами.
Однажды, во время путешествия, они расположились поспать под деревом.
Когда Кашьяпа спал, его жена проснулась и увидела ядовитую змею, выпол-
зающую из ветвей прямо на них, первой мыслью было разбудить мужа. Но та-
ким сильным было боязательство жены по отношению к их обету, что она ре-
шила, что не должна дотрагиваться до него, даже при данных обстоятельст-
вах; она взяла метелку, которой отгоняла мух, и шлепнула ей Кашьяпу,
чтобы разбудить его. Когда он проснулся, то подумал, что та коснулась
его, и сказал: "Почему ты нарушила наш обет? Нам нельзя нарушать наши
обеты; мы должны их соблюдать." Она ответила: "Понимаешь, приползла ядо-
витая змея, и я подумала, что следует тебя разбудить." Кашьяпа возразил:
"Какая разница, если бы она укусила мня. Единственно, что важно - это
придерживаться наших правил."
Такой суровый подход к жизни привел их к мысли, что жить вместе в од-
ном доме - слишком отвлекает от практики, поэтому они решили расстаться.
Кашьяпа пошел в одном направлении, а его жена отправилась в другом, что-
бы найти свои собственные пути, какие только смогут.
Кашьяпа бродил до тех пор, пока не пришел в одну из облостей цент-
ральной Индии, где в то время учил Будда. Кашьяпа встретился с Буддой и
признал в Будде своего духовного учителя. После принятия прибежища в
Будде, он получил учения и начал практиковать, и со временем достиг реа-
лизации Архата. И именно эта его строгая преданность данному подходу,
позволила ему добиться такого состояния реализации, и помогла ему раз-
виться и стать достаточно восприимчивым, чтобы быть способным продолжать
поддерживать учения Будды, в качестве одного из главных держателей ли-
нии.
Кашьяпа - это пример практики Хинаяны, отказа от мирских забот, с
целью посвятить всю энергию суровой духовной практике. От этого мы пере-
ходим к Махаяне, считающейся, по ряду соображений, высшей колесницей.
Прежде всего, мотивация, которая необходима, чтобы приступить к практике
Махаяны, - это альтруистическая мотивация: Мы занимаемся духовной дея-
тельностью не только ради собственного блага, но чтобы принести пользу
остальным. Как раз такое отношение или настрой, нам необходимо включить
в практику Махаяны в первую очередь, и именно это отличает Махаяну от
Хинаяны. С самого начала, ключевым моментом является альтруистическая
мотивация, а для этого требуется соблюдение обязательств. Здесь не прос-
то всплески альтруизма, но необходима устойчивая альтруистическая база,
на которой можно работать, для того, чтобы практика стала достойной ти-
тула Махаяны. Так что Махаяна называется высшей колесницей, ввиду ее
высшего уровня мотивации.
Отличаются так же и результаты медитации. Мы осознаем не только пус-
тоту ума, "я" и того, что ум неуловим, но мы переносим все это так же и
на все переживания, все феномены, видя их просто как столь же неосязае-
мые проявления пустого ума. Вот почему в литературе Праджняпарамиты,
например, в Сутре Сердца мы находим такие высказывания как: "Нет глаз,
- 10 -
нет носа, нет ушей, нет языка, нет тела, нет формы, нет звука, нет запа-
ха, нет вкуса, нет прикосновения...." Учения Праджняпарамиты говорят о
восемнадцати различных аспектах шуньяты, охватывающих собой все феноме-
ны, а также и ум. Благодаря этому типу практики, приходят не только к
переживанию несамостоятельности "я" или личности, но так же и к отсутс-
твию самости всех феноменов, окончательному переживанию шуньяты, а сле-
довательно существует разница относительно уровня возможного окончатель-
ного осуществления, что и подразумевается в нашем названии Махаяны -
высшей колесницы.
Есть различие и на уровне поведения, в смысле того, как медитация
проявляется в наших действиях. Поскольку в Махаяне присутствует альтру-
истический базис, основным считается способность помогать другим при по-
мощи того, что лично мы испытываем в своей духовной практике. Даже ког-
да опыт строго индивидуален, практика и польза от нее составляют то, что
мы делим и распространяем на других. Так что подход к практической рабо-
те в миру отличается от подхода Хинаяны. Например, в Махаяне, нравствен-
ность и этика, моральная дисциплина, как считается, имеет три аспекта.
Первый - это узкое или ограниченное представление о мирской нравствен-
ности, что значит избегать отрицательных поступков, отсекать или отказы-
ваться от действий, приводящих к пагубным последствиям. Второй аспект -
это разновидность нравственности, которая укрепляет и объединяет вместе
положительные качества. И третий тип нравственности означает работать на
благо других существ, что само по себе составляет форму моральной дис-
циплины и этики.
Сейчас, первая категория, запрещающая сторона нравственности, то есть
отсечение или отказ от дествий, которые, как нам кажется, являются вре-
доносными для нас в смысле духовной практики, пагубными для нас самих и
для других - это общая для всех трех ян категория, для путей Шраваков,
Пратьекабудд и Бодхисаттв. Общим основным пунктом для всех трех путей
является нравственность, которая осуждает некоторые действия, как пагуб-
ные с точки зрения нашего духовного развития и с точки зрения нашей спо-
собности помогать другим. А, следовательно, от таких действий надлежит
отказываться.
Вторая сторона нравственности и этики - воспитание положительных ка-
честв, использование наших способностей в позитивном направлении, -
представлена на уровне Хинаяны, Шраваков и Пратьекабудд, в ограниченном
или частичном виде. В Хинаяне главенствует представление, что контроли-
руя физические действия, совершенствуя правильную медитационную позу и
упрощая стиль жизни, с тем, чтобы ограничить физическую деятельность,
способствуют положительной и нравственной цели физического существова-
ния. Молчание и контроль речи, - использование ее только с положительны-
ми намерениями, направляет энергию нашей речи в положительное русло.
Последний шаг делается, когда ум очищен от эмоциональной запутанности и
рассудочного мышления, когда он покоится в состоянии голого осознавания.
Однако только в Махаяне мы обнаруживаем действительно вполне сформи-
ровавшийся подход к этому второму аспекту нравственности и этики. В Ма-
хаяне, и в особенности в Ваджраяне, имеется большое количество искусных
средств, как использовать тело, речь и ум правильным образом. Практики,
такие как простирания, обход вокруг ступы и храма, и подношение мандалы,
включающее в себя использование тарелки и риса, - это физический про-
цесс. Повторение молитв, мантр, текстов и сутр - это средства развития
речевой заслуги или речевой добродетели. Различные методы медитации,
развивающие веру, сострадание, развивающие переживание пустоты в уме, -
связаны с индивидуальным продвижением человека вперед к просвеьлению.
Все это образует второй аспект нравственности дополняя его до высшей
степени, и хотя в определенной мере все это присутствует и на уровне Хи-
наяны, только на уровне Махаяны мы обнаруживаем полное выражение данного
аспекта нравственности и этики.
- 11 -
Третья сторона нравственности, аспект работы на благо других, не зна-
чительно представлен на уровне Шраваков, остающимся чисто личным пережи-
ванием или подходом к духовному развитию. У Пратьекабудд есть некоторая
ограниченная возможность показывать чудеса или каким-либо образом оказы-
вать влияние на других, но только на пути Бодхисаттвы в Махаяне можно
найти особые и обстоятельные указания по таким практикам как Шесть Пар-
маит, которые являются средствами, при помощи которых практикующий Маха-
яны выражает обязательство по отношению к духовной практике, таким обра-
зом чтобы быть полезным для других. Здесь не то, что только подразумева-
ется, но что в явном виде излагается и поддерживается в Махаяне и, сле-
довательно, конечно, в практике Ваджраяны, как продолжении высшей колес-
ницы. Например, простое действие, вроде потребления пищи в контексте Ма-
хаяны становится насыщенным духовным смыслом. Как практикующие Махаяны,
мы подносим еду нашим духовным учителям и Трем Драгоценностям, вслед за
чем сами едим ее; заканчиваем есть посвящением добродетели и заслуги от
подношений и всей практики на благо всех существ. В частности, можно де-
лать подношение пищи ради блага спонсора или покровителя, который обес-
печил этой пищей, но всегда присутствует та идея, что мы делимся заслу-
гой всякий раз, когда едим.
Ваджраяна или тантрический подход придает еще большее значение любой
простой ситуации, вроде того, когда мы едим пищу. Существует процесс на-
зываемый внутренней ганачакрой, или внутренним угощением, при котором мы
медитируем, что пища, которую мы едим, превращается в нектар осознава-
ния, который мы усваиваем, идентифицируя себя с нашим йидамом. Мы предс-
тавляем себя в форме божества и удерживаем то, что называется гордостью
божества, полное отождествление себя с божеством. Мы визуализируем наше-
го гуру в горловой чакре, наших других медитационных божеств в сердечной
чакре, и дакиней и защитников дхармы нашей линии в пупковой чакре. Все
мандалы Трех Драгоценностей питаются или получают подношения путем тако-
го принятия внутрь нектара осознавания, который представляет собой еда.
Благодаря этому процессу медитации, весь контекст приема пищи становится
заряженным более глубоким и благотворным смыслом, а средство реазвития
заслуги и углубления нашего осознавания путем такого рода подхода оказы-
вается потрясающим. Посвящение заслуги и добродетели происходит после
еды.
Ваджраяна не пренебрегает ни одним аспектом опыта. В Ваджраяне су-
ществует даже техника, использующая процесс мочеиспускания. Мы медитиру-
ем, что мы в форме Ченрезига, называемой Касарпани. Мы медитируем, что
поток мочи из нашего тела - это поток нектара. Это нектар осознавания,
которым мы делимся с претами и другими существами, которым не достаточно
повезло, чтобы иметь прямой контакт с учениями. Мы пытаемся путем данно-
го процесса установить некоторую связь посредством такого простого био-
логического акта. С точки зрения Ваджраяны здесь содержится очень глубо-
кий смысл.
На западе, люди не знакомы с таким подходом, но в Тибете, для людей
не является необычным использовать такого рода методы даже в самых обык-
новенных ситуациях. Например, зажигая утром огонь, чтобы сварить чай,
практикующий тантру визуализировал бы огонь в виде Ваджрасаттвы, и дрова
или горючее в качестве заблуждений и запутанностей своих и всех существ,
которые теперь очищаются. Пока огонь горит, практикующий повторял бы
мантру Ваджрасаттвы.
Для того, кто практикует Махаяну и Ваджраяну, и понимает важность со-
четания общей мотивации Махаяны с особыми техниками Ваджраяны, не оста-
ется не имеющих смысл действий. Каждый акт нашей повседневной деятельнс-
ти может стать добродетельной и духовно насыщенной ситуацией. Фактичес-
ки, мы используем все три яны. Наше личное усилие чтобы развить такой
образ жизни, когда мы не причиняем вреда другим, избегаем убивать, воро-
