-- думала она. -- Ведь каждый человек живет при
одной-единственной декорации; он свято верит, что только она
существует на свете, не ведая, что декорациям нет числа. Но он
живет на фоне своей декорации до тех пор, пока она не
становится старой и потрепанной, а потом эта рваная серая
тряпка покрывает его, подобно серому савану, и тогда человек
снова обманывает себя, говоря, что наступила мудрая старость и
что он потерял иллюзии. В действительности же он просто так
ничего и не понял.
Лилиан услышала, как мимо трибун, подобно торпедам,
просвистели машины. Теплая волна захлестнула ее. удрость всегда
молода, -- подумала она. -- На свете множество декораций, игра
никогда не прекращается, и тот, кто видел голые колосники во
всей их ужасной наготе и не отпрянул в испуге, -- тот может
представить себе бесконечное количество сцен с самыми разными
декорациями. Тристан и Изольда никогда не умирали. Не умирали
ни Ромео и Джульетта, ни Гамлет, ни Фауст, ни первая бабочка,
ни последний реквием. Она поняла, что ничто не погибает, все
лишь испытывает ряд превращений. Лилиан казалось, что люди
должны прочитать ее новые мысли; для нее мир стал вдруг подобен
залу с ожившими золотыми статуями, которые забросили далеко к
созвездиям слово онец, и это слово, мрачное и жалкое, кружит,
забытое всеми. Когда Лилиан спускалась вниз, на нее, словно
вихрь, налетело чувство любви к Клерфэ, и тут же она поняла,
что покинет его.
Лилиан полетела на самолете в Рим, оттуда она
собиралась в Париж. Клерфэ предложил ей побыть несколько дней в
Палермо, пока у него заживет плечо, а потом, не торопясь,
отправиться тем же маршрутом, каким идет весна: из Сицилии
через всю Италию к озерам Ломбардии, а затем через Францию и
Бельгию в разливанное море тюльпанов -- Голландию.
Но Лилиан не захотела ждать. Ей не терпелось уехать. Она
совсем иначе относилась к времени, чем люди, которым предстояло
прожить еще долгие годы. чера было для нее то же, что для них
есяц назад. Ей казалось, что каждая ночь длится недели. Ночь,
подобно темному ущелью, отделяла один день от другого. По ее
счету, она пробыла в Сицилии много месяцев. Теперь ей хотелось
остаться одной, собраться с мыслями. Она обещала Клерфэ
встретить его в Париже.
Она сидела в самолете авиакомпании litalia и смотрела вниз.
Ей казалось, что поля, луга и горы неподвижны, хотя она знала,
что самолет движется быстрее самого быстрого автомобиля. се
дело в том, откуда на них смотреть, -- подумала она.
Лилиан никогда не летала на самолете. Ощущение мнимой
невесомости потрясло ее; она чувствовала себя так же, как в
часовне Сен-Шапель, где ее опьянил свет. За четверть часа до
прибытия в Рим блестящая облачная пелена затянула все
пространство от горизонта до горизонта, загородив и синеву
неба, и землю. низу небо кажется сейчас серым и печальным, --
подумала Лилиан, -- а здесь оно переливается, как перламутр. И
опять все зависит от того, откуда смотришь, -- вот какие
простые уроки дает нам иногда жизнь.
Лилиан вновь посмотрела вниз. Облачная пелена начала
уплотняться, превращаясь в белые горы, и вдруг Лилиан увидела
синее небо, снежные вершины и ослепительный блеск; все было как
в санатории в ясный январский день. Непонятная грусть охватила
ее. Она обрадовалась, когда самолет пошел на посадку, когда он,
вынырнув из облаков, подобно ястребу, устремился вниз к
далекому городу, к Тибру, к замку Святого Ангела, к Колизею, из
которого все еще, казалось, доносились беззвучные вопли
христианских мучеников.
В Риме Лилиан пробыла два дня. Она устала и почти все время
спала. В конторе авиакомпании Лилиан увидела плакат с видом
Венеции. Она решила поехать туда, а не в Париж. Ей захотелось
увидеть этот город без суши, в котором дома, казалось, плыли по
воде, увидеть прежде, чем она вернется. ернется? -- удивленно
подумала она. -- Но куда? Куда? Разве она не походила на птиц
из старинной саги, которые рождались без ног и были обречены
летать до самой смерти? И разве не сама она выбрала себе такую
судьбу? Лилиан купила билет в Венецию, не известив Клерфэ. Все
равно она успеет попасть в Париж до его приезда.
Самолет прибыл к вечеру, когда весь город казался розовым.
Вода в бухте была неподвижной; дома и небо отражались в ней так
четко, что нельзя было понять, куда летит самолет -- к морю или
к небу.
Лилиан заняла угловую комнату в отеле аниэли. Лифтер
немедленно сообщил ей, что именно в их отеле проходил бурный
роман между Жорж Занд и молодым Альфредом Мюссе.
-- Кто же кого обманывал? -- спросила Лилиан. -- Молодой
возлюбленный свою стареющую подругу?
-- Конечно, нет, -- ответил лифтер с усмешкой. -- Мадам Занд
обманывала мосье Мюссе. С одним итальянским врачом. Мосье де
Мюссе был поэт.
В глазах лифтера что-то блеснуло. Лилиан прочла в них
веселую насмешку и почтение. на обманывала сама себя, --
подумала Лилиан. -- Наверное, придя к одному, она вспоминала
другого.
Вечером Лилиан прошлась по узким переулкам, а потом взяла
гондолу и поехала к театру а Фениче. Главный подъезд находился
на другой стороне здания, к боковому входу причаливало совсем
мало гондол. , как вор, проберусь в театр, -- подумала она, --
так же как раньше пробралась в жизнь, спустившись с гор.
-- Женщине нельзя быть одной в Венеции, -- сказал гондольер,
когда Лилиан выходила, -- особенно если она молода и уж во
всяком случае, если она красива.
Лилиан посмотрела на красный закат.
-- Разве здесь вообще можно почувствовать себя одной?
Гондольер сунул в карман свои лиры.
-- Больше, чем где бы то ни было, синьора. Если, конечно, вы
здесь не родились, -- добавил он.
x x x
Лилиан вошла в зал, когда занавес еще только поднимался.
Давали комедию восемнадцатого века. Лилиан огляделась: зал был
погружен в приятную полутьму -- свет падал только со сцены и от
саффитов. Это был самый красивый театр в мире; наверное, в
старину, когда не знали электричества и когда бесчисленное
множество свечей освещало расписанные ярусы, этот театр казался
волшебным. Впрочем, он таким и остался.
Лилиан снова посмотрела на сцену. Она плохо понимала
по-итальянски и скоро перестала следить за пьесой. Ее охватило
странное чувство одиночества и тоски. Неужели гондольер был
прав? А может, все дело в том, что она с непонятной
настойчивостью ищет аллегорию в сегодняшнем вечере: ты
приходишь, смотришь пьесу, в которой сперва не понимаешь ни
слова, а потом, когда начинаешь что-то понимать, тебе уже пора
уходить... На сцене шел какой-то пустячок -- это было сразу
видно; веселая комедия, совращение, хитрые трюки и довольно
злые шутки над злополучным простаком. Лилиан не понимала,
почему это ее так растрогало, что она не смогла удержать
странное рыдание и ей пришлось прижать к губам носовой платок.
Только после того, как рыдание повторилось и она увидела на
платке большие темные пятна, ей все стало ясно.
Она подождала минутку, пытаясь справиться с собой, но кровь
все текла. Надо было выйти, но Лилиан не знала, в силах ли она
это сделать сама. Она по-французски попросила своего соседа
помочь ей выйти. Не глядя на нее, он недовольно затряс головой.
Сосед следил за пьесой и не понимал, чего ей надо. Тогда Лилиан
повернулась к женщине, которая сидела слева от нее. В отчаянии
она пыталась вспомнить, как по-итальянски будет омощь. Но это
слово не приходило ей в голову.
-- Misericordia, -- пробормотала Лилиан наконец. --
Misericordia, per favore! *
Жещина -- это была блондинка уже не первой молодости --
удивленно посмотрела на нее.
-- Are you sick? **
Прижимая платок к губам, Лилиан кивнула и жестом показала,
что она хочет выйти.
-- Too many cocktails, -- сказала блондинка. -- Mario,
darling, help the lady to get some fresh air. What a mess! ***
Марио поднялся. Он поддержал Лилиан.
-- Только до двери, -- шепнула она. Марио взял ее под руку и
помог ей выйти. Кое-кто повернул голову, бросил на нее беглый
взгляд. Как раз в это время на сцене ловкий любовник праздновал
победу. Открыв дверь, Марио пристально посмотрел на Лилиан.
Перед ним стояла очень бледная женщина в белом платье; по
пальцам у нее струилась кровь, капая на грудь.
-- But, signora, you are really sick, -- сказал Марио
растерянно. -- Shall I take you to a hospital? ****
Лилиан отрицательно покачала головой.
-- Нет, не надо в больницу. Отель аниэли... Машину...
Пожалуйста... -- с трудом выдавила она из себя. -- Такси...
-- Но, синьора, в Венеции нет такси! У нас только гондолы!
Или моторные лодки. Вас надо отправить в клинику.
-- Нет, нет! Лодку! Я хочу в отель. Там наверняка найдется
врач. Прошу вас, только до лодки... Вам ведь надо вернуться...
-- Зачем? -- сказал Марио. -- Люсиль подождет. Все равно она
не понимает ни слова по-итальянски. Да и пьеса скучная.
Он остановил гондолу.
-- Пошли сюда моторную лодку! Быстрее!
Лодка вскоре подъехала. Марио помог Лилиан войти в нее.
Лилиан полулежа разместилась в двух креслах.
---------------------------------------------------------------------------
* Сжальтесь, сжальтесь, прошу вас! (итал.)
** Вам нездоровится? (англ.)
*** Вы слишком много выпили коктейлей. Марио, дорогой, помоги даме выйти.
Какая неприятность! (англ.)
**** Но, синьора, вы действительно нездоровы. Разрешите, я отправлю вас в
больницу? (англ.)
Небо было звездное, в заливе, на мелководье, где нельзя было
проехать, к самой воде спускались гирлянды красных лампочек;
vaporetti * с шумом проплывали мимо, жизнь там била ключом. Под
Мостом Вздохов какой-то тенор пел анта Лючия. ожет, это и есть
смерть, -- думала Лилиан, откинув голову назад, -- может,
умирая, я слышу журчание воды и обрывки песни и вижу звезды над
головой и этого незнакомого человека, который беспрестанно
спрашивает: ow are you feeling? **. ет, это не смерть, --
думала она. Марио помог ей выйти из лодки.
-- Заплатите, -- прошептала она служащему отеля, который
стоял у канала перед входом в аниэли. -- Заплатите за меня! И
позовите врача! Скорее!
Марио проводил ее через холл. Там почти никого не было.
Молоденький лифтер все еще дежурил. Лилиан через силу
улыбнулась ему.
-- Это действительно драматический отель, -- прошептала она.
-- Вы были правы.
-- Вам нельзя разговаривать, мадам, -- сказал Марио. Это был
весьма благовоспитанный ангел-хранитель с бархатным голосом.
-- Врач немедленно прибудет. Доктор Пизани. Очень хороший
врач. Вам нельзя разговаривать. Принеси лед! -- сказал он,
обращаясь к лифтеру.
---------------------------------------------------------------------------
* Катера (итал.) типа речных трамваев.
** Как вы себя чувствуете? (англ.)
x x x
Неделю Лилиан пролежала в постели. На улице было так тепло,
что окна стояли открытые. Лилиан ничего не сообщила Клерфэ. Ей
не хотелось, чтобы он видел ее больной. И сама она не хотела
видеть его, пока лежала в постели. Это касалось только ее,
только ее одной. Целыми днями Лилиан то спала, то дремала; до
поздней ночи она сквозь сон слышала, как гондольеры
перекликались грубыми голосами и как на Скиавони ударялись о
берег привязанные гондолы. Время от времени приходил врач, и
Марио тоже приходил. Врач понимал ее: все это, мол, не так уж
опасно, -- говорил он, -- просто у нее небольшое кровотечение,
а Марио приносил ей цветы и рассказывал о своей тяжкой жизни с
пожилыми дамами. Встретить бы хоть раз молоденькую богачку,
которая поймет его! Он не имел в виду Лилиан. Он сразу понял,
