хода наверняка поставили людей.
- Пожалуйста, скорее! - торопил его я.
- Непосредственной опасности нет, - ответил он. - Они просто решат,
что меня нет в городе, и станут следить за входом в здание.
- Система охраны сообщит им, что вы здесь! - воскликнул я.
- А ведь сообщит, - кивнул он удивленно. - Я совсем о ней забыл.
Он повернулся ко мне с веселым выражением.
- Знаете, Леонардо, у вас задатки неординарного беглеца.
- Пожалуйста! - взмолился я.
- Значит, так. Вверх нельзя, вниз тоже. Думаю, лучший способ -
брать наглостью. За мной.
Мы спустились на один пролет и вышли на пятый этаж.
- А теперь что? - нервно спросил я.
- А теперь мы спокойно выйдем через парадные двери, - ответил он.
- Будьте же серьезны!
- Я абсолютно серьезен.
- Но они знают, что я бъйорнн! - взвился я. - Они будут меня
искать!
Он усмехнулся.
- Но они не знают, на что похожи бъйорнны. Если они видели одного
из вас раньше, в чем я лично сомневаюсь, то искать будут зеленого в
черный горошек. Поверьте, для них вы - просто еще один инопланетянин.
Открылась двери лифта. Хит подошел, заглянул в пустую кабину, но
заходить не стал.
- Я так и знал, что вы шутите, - сказал я, почувствовав огромное
облегчение.
- Вовсе нет, - ответил он. - Я просто жду заполненный лифт.
- Почему?
- Потому что тогда мы будем в группе, спускающейся с верхних
этажей, а полицейские ищут двоих, поднимающихся из подвала.
- И вы надеетесь этим их провести? - недоверчиво спросил я.
В это время на нашем этаже остановился лифт с пассажирами, и у меня не
осталось выбора, как только последовать за ним в кабину.
От ужаса мой цвет стал на несколько оттенков ярче, и когда мы вышли в
холл, я почувствовал, что со своей картиной чудовищно бросаюсь в глаза.
Хит завел разговор с каким-то пожилым джентльменом, и продолжал с ним
беседовать, когда мы поравнялись с тремя полицейскими у входа. Он даже
мило улыбнулся одному из них; к моему крайнему изумлению, полицейский
кивнул в ответ и больше не обращал на нас внимания.
Выйдя из здания, группа разделилась, мы присоединились к четверым,
которые свернули влево - в противоположную сторону от того места, где
моллютеец ждал нас в автомобиле Хита, и движущаяся дорожка унесла нас из
поля зрения полиции. Тогда Хит вынул из кармана маленький коммуникатор,
дал сигнал моллютейцу, и через минуту его машина подкатила к нам.
- Отличная работа, Джеймс, - заметил Хит, когда мы сели в машину. -
Отвези-ка нас, наверное, в космопорт.
- А оттуда? - спросил я. Сердце в груди билось часто-часто.
- Пройдет несколько часов, прежде чем полицейские поймут, как легко
мы их провели, и вот тогда они очень обидятся. Я думаю, в этот печальный
момент нам следует оказаться где-нибудь подальше - а если так, то почему
бы нам не отправиться на поиски Серджио Маллаки?
Он откинулся на сиденье и ухмыльнулся.
- Следующая остановка - Ад!
10
Первое, что я почувствовал - полное окоченение. Все онемело, суставы
казались застывшими, даже пошевелить пальцем стоило немыслимых усилий
воли.
Чувства возвращались постепенно, потом пришел голод: нестерпимый,
неутолимый, всепоглощающий.
И наконец, свет. Он ударил по векам, и глаза заслезились, не успев
открыться. Я попытался вытереть слезы со щек, но руки еще не сгибались и
не слушались.
Вдруг в сознание ворвался голос издалека:
- С возвращением! Надеюсь, вы хорошо выспались?
Я попытался спросить, где я, но губы не подчинялись приказам мысли, и
получилось что-то совершенно невнятное.
- Старайтесь пока не говорить, - произнес голос, и я понял, что это
Валентин Хит. - Вы все еще просыпаетесь. Через две-три минуты с вами все
будет в порядке.
Я с усилием открыл один глаз и попытался посмотреть на него, но зрачок
был расширен до предела, и я не смог сфокусировать взгляд.
- Где я? - кое-как пробормотал я, начиная приходить в себя.
- На борту моего корабля, - ответил Хит.
- А где корабль?
- Примерно в трех неделях пути от Шарлеманя, или в четырех часах от
Ахерона. Все зависит от того, в какую сторону посмотреть.
Наконец я все-таки смог дотянуться рукой до лица, стер слезы и
осторожно потрогал голову.
- Что со мной произошло? - спросил я.
- Вы немножко вздремнули.
- Сколько?
- Около трех недель.
- Не понимаю.
- Через пару часов после старта с Шарлеманя я поместил вас в камеру
глубокого сна, - ответил он. - У вас начинался эмоциональный паралич. Вы
разражались тирадами о позоре и бесчестии и вообще орали до хрипоты.
Когда вы потребовали, чтобы я развернул корабль и немедленно отвез вас
на Бенитар II, я решил, что лучшее средство - глубокий сон до самого
Ахерона.
Тут я вспомнил все: полиция, побег на грани чуда, и наконец, тот факт,
что я теперь - беглец от правосудия. Но вспомнив и осознав это, я
остался на удивление спокоен, несомненно, благодаря ослабленному
физиологическому состоянию. Я попробовал сесть, и испуганно вскрикнул от
резкой боли в голове и спине.
- Подождите двигаться, - успокоил меня Хит. - Тело вернется в норму
еще через пару минут. И если мы с вами похоже устроены, вы, наверное,
чудовищно голодны. Камера глубокого сна замедляет обмен до минимума, но
уже через несколько недель можно сильно проголодаться. Дать команду на
камбуз приготовить вам что-нибудь?
- Да, пожалуйста.
- На камбузе только соевые продукты, но он может придать им
практически любой вкус, - он подумал. - Поскольку бъйорнны происходят
скорей от добычи, чем от охотников, бифштекс, наверное, исключается?
- Вполне подойдет что-нибудь растительное, - ответил я.
- Приправу к салату хотите?
- Нет.
Зрение у меня уже достаточно прояснилось, и я увидел, как он пожал
плечами.
- Овощи, так овощи, - и потянулся к панели компьютерного терминала
передать указания на камбуз.
В конце концов я смог сесть и с опаской спустил ноги за край
пластикового кокона. Голова сразу закружилась, но это скоро прошло.
- Удобная штука, эти камеры глубокого сна, - заметил Хит. - Не могу
понять, почему фирмы космоперевозок их не устанавливают. Пассажиры бы не
сходили с ума от скуки в далеких рейсах.
Он улыбнулся.
- Свою я настроил, чтобы разбудила меня на шесть часов раньше вас,
на тот случай, если вы еще будете в расстроенных чувствах.
Такая прагматичная реакция была типична для людей, и я не смог
обидеться.
- Мы все еще беглецы? - спросил я.
- Понятия не имею, - ответил Хит. - Не могу же я, в конце концов,
связаться с полицией, и спросить, ищут нас до сих пор или нет.
На терминале загорелась сигнальная лампочка.
- Ага, это, должно быть, ваш салат. Ну как, до камбуза дойдете?
- Попытаюсь, - ответил я, неуверенно вставая на ноги.
К собственному удивлению, чувствовал я себя вполне хорошо, даже немного
отдохнувшим.
- Я же сказал, что понадобится всего пара минут, - произнес Хит. -
И дополнительная выгода: за прошедшие три недели вы стали старше всего
на день или вроде того.
Поскольку бъйорнны думают скорее о качестве жизни, чем о ее
продолжительности, я оставил его замечание без ответа, и молча
последовал за ним на камбуз, где меня ждал судок с овощной массой. Я был
так голоден, что сразу схватил пару больших кусков и жадно набил рот, а
уж потом сел.
- Теперь лучше? - спросил Хит, когда я управился с едой.
- Да, - ответил я.
- Прекрасно.
- Мне надо с вами поговорить.
- На здоровье.
- Я должен немедленно вернуться на Бенитар II.
- Вы что, собираетесь начать все сначала?
- Меня осквернило общение с человеческими существами, - начал
объяснять я. - Сначала меня опозорил мой наниматель, теперь меня ищет
полиция, и я по неведению даже не понимаю, как это все получилось. Я
знаю только, что с каждой минутой своего пребывания вдали от Бенитара я
рискую навлечь новый позор на себя и новое бесчестье на свой Дом.
- Леонардо, мы уже в четырех часах от Ахерона. И в шести неделях от
Бенитара.
- Как бы там ни было, дальнейший контакт с вами действует на меня
морально разлагающе. Я должен вернуться домой и вновь окунуться в
нормальную жизнь со всеми ритуалами бъйорнна.
Он покачал головой.
- Об этом не может быть и речи. Дело не только в том, что до
Бенитара - полгалактики, но именно там полиция будет искать вас в первую
очередь.
- Будет искать? - Воскликнул я в панике.
- Будет.
- Этого нельзя допустить! Нельзя, чтобы мою Мать Узора принудили
разговаривать с человеческой полицией!
Вдруг мне пришла в голову ужасная мысль:
- Они могут быть уже там!
- Ну, если так, то волноваться уже поздно.
- Вы не понимаете! - вскричал я. - Это полное бесчестье!
- Послушайте, - сказал он. - Как только мы закончим дело здесь, я
вместе с вами вернусь на Дальний Лондон. Вы доставите картину
Аберкромби, а я объясню ситуацию Тай Чонг, и она все уладит с
шарлеманьской полицией. После этого вы свободно отправитесь, куда
хотите.
- Но может оказаться слишком поздно! - настаивал я.
Он пожал плечами и заговорил успокаивающим тоном:
- Ну хорошо. Я свяжусь с ней прямо сейчас, на подлете к Ахерону.
Это вас утешит?
Я кивнул, на мгновение потеряв дар речи. Следующие несколько минут Хит
занимался отправкой космограммы Тай Чонг, кратко излагая события. Он
реабилитировал меня, уверяя, что я ни в чем не виноват, и попросил ее
передать это сообщение моей Матери Узора.
- Вы удовлетворены? - спросил он, закончив.
- Почему вы все это для меня делаете? - спросил в ответ я.
- Потому что я исключительно порядочный и заботливый человек.
- Очень немногие люди совершают благотворительные поступки, не
ожидая какого-то вознаграждения, - сказал я. - И за все время нашего
знакомства вы не убедили меня, что относитесь к их числу.
Хит, похоже, потешался надо мной.
- Каким циником вы стали, Леонардо, - он сделал паузу и добавил. -
Собственно говоря, я тоже очень заинтересовался Черной Леди. В ваших
устах ее история звучит весьма интригующе.
- Настолько интригующе, что вы везете меня сюда, а затем доставите
на Дальний Лондон за свой счет, не думая о компенсации? - с сомнением
спросил я.
- Ну, скажем, что я интересуюсь ею не только из человеколюбия, и
поставим точку, - ответил он.
Корабль вдруг тряхнуло, и я чуть не упал.
- Тормозим до субсветовой скорости, - объяснил Хит. - Теперь что-то
должно быть видно.
Он включил экран обзора.
- Вот он. Даже на вид жарко. Ну-ка, что нам о нем скажут?
Он заказал компьютеру основные данные по Ахерону, красноватой планете
диаметром около пяти тысяч миль, с двумя небольшими океанами и почти без
облачного слоя. Поверхность была в оспинах ударных кратеров, полюса и
экваториальная зона - одного цвета. Единственная луна, не больше
двадцати пяти миль в диаметре, быстро неслась по небу, словно желая
сбежать от этого неприветливого мира.
- Почему тут вообще селятся? - спросил я, разглядывая странный мир
на экране обзора.
- Раньше здесь добывали полезные ископаемые, - ответил Хит.
- Кончились запасы?
Он качнул головой.
- Нет. Просто нашлись миры побогаче, и этот забросили.
- Кто же здесь живет?
Он скользнул взглядом по сводке.
- Почти никто. Население меньше трех сотен. Сейчас это всего лишь
окраинный мир, полустанок для шахтеров и торговцев.
- Здесь бывают дожди? - спросил я.
- Нечасто, - ответил он и снова обратился к сводке. - Посмотрим.
Средняя температура на экваторе - 34 С, средняя на северном полюсе 29 С,
